– Врачи долго откачивали ее в реанимации, таблетками своими говенными пичкали, да все без толку: их тупая наука давно не фурычет! Уже душа приготовилась отделяться от тела, и тут неизвестный голос сказал ей: «А ну-ка стоп! Ты еще нужна на земле, детка». Неделю лежала Аэлиточка в коме, а как только вернулась в наш мир, в ней пробудились способности выходить прямо в астрал и напрямую контактировать с представителями инопланетных цивилизаций и параллельного мира. Так вот, обе наши сотрудницы утверждают, что и в параллельных мирах и на других планетах говорят одно и то же, – что на земле действительно есть потомки пришельцев, а не только те, кто произошел от гамадрилов и мартышек с макаками…
Толпа одобрительно загудела.
– Да вы и сами-то, – продолжал Тит, – об этом, наверное, и без меня читали у Блаватской…
– А вот и я, – кто-то слегка толкнул плечо Андрея.
Тот обернулся и радостно воскликнул:
– Привет, Виталь, а я все до тебя дозвониться не мог. Это вот Оля.
– Идемте со мной к вагончику, – предложил Виталик. – Все дела решим, не бойтесь.
Он привел их в щитовой домик, внешнюю стену которого украшала странная роспись: две волосатые мясистые руки держали в ладонях мозг, похожий на кочан капусты.
– Нравится? – поинтересовался Виталик. – Это я сам нарисовал. Хорошо получилось.
Андрей и Оля вошли в дом, бросили рюкзаки и решили поужинать корейской полуфабрикатной лапшой и тушенкой. Оля принялась было выкладывать еду на столик, как вдруг Виталик огорошил их неожиданной историей.
– Жаль, что вас тут прошлую ночь-то не было. А то бы сами увидели… Вот это было что-то…
– А что увидели? – поинтересовался Андрей.
– А то, что прямо над Шаманкой нашей зависла тарелка! И людей, кстати, уже порядком было: человек сто двадцать, ага. И лучи, лучи прямо вот так вниз били, – стал показывать руками Виталик. – Это, может, и ничем не объяснимо для каких-то там ученых замороченных. А мне теперь и не нужно никаких объяснений. Я своими глазами видел. И это не глюк! Зуб даю! Сначала плыл круглый такой, главный, по форме – огурец, а за ним – то ли пять, то ли десять помидоров. Но главный двигался с дикой скоростью, и вскоре стало ясно, что те остальные, – только его тени. А когда он – бац, с таким звуком «бжик—бжик» исчез совсем, то оставил после себя длиннющую цепочку этих теней. Все просто смотрели и глазам не верили.
– А может, это шаровая молния? – усомнился Андрей, переглянувшись с Олей.
– Ну да! Видел я в степи шаровые молнии и миражи, но это не похоже ни на то, ни на другое, – твердо возразил Виталик. – Не советую сомневаться и парить мозги. Вам сказали НЛО – значит, НЛО. Виталик Лапшин врать не будет… Не такой я, как говорится, человек.
Когда они наелись, Андрей поинтересовался:
– А сам-то Аркаим, сам-то древний город где был?
– Да там, за горой. Его, кстати, и с вершины неплохо видно. Ну и с дельтаплана, если у вас есть бабло, чтоб прокатиться. А вообще, это был не простой какой-то город, а особый. Я тут с археологами подружился. Вот ребята духарные. Говорят, ты, Виталик, теперь наш лучший друг, и мы только тебе все и расскажем. Мы сразу тебя заметили и решили, что только ты можешь быть настоящим археологом, если, конечно, немного подучишься. Ну, а я разве против? Я и говорю им: все может быть. У меня ж не только руки, но и мозги золотые. А глаз – алмаз. Тогда смотри, говорит один из них, самый главный: «Город этот, Аркаим древний, имел центральную площадь, и был сделан как лабиринт, и только по этому лабиринту можно было попасть на центральную площадь, где шли обряды и где, между прочим, нашли фигуру того самого «Смотрящего». Не видели в буклете, который тут продается? Нет? Так посмотрите – тогда будет о чем поговорить.
Виталик несколько высокомерно прервал разговор и неожиданно вышел из домика. Час спустя в фанерном ларьке Оля купила фигурку этого самого «Смотрящего». Это была, конечно, глиняная копия, но сделанная один к одному. Сидящий на земле древний мужичок уставился куда-то высоко-высоко.
2
Вечером у подножья Шаманки бородатые язычники принялись раскладывать ладные поленницы. Раскладывали четырехугольниками, чтоб огонь бежал по чуркам вверх. Принесли березовый венок и даже срубленную молодую березу с ветками, к которым были привязаны мириады шнурков и полосочек ткани.
Вскоре появились еще люди в домотканых рубахах и портах, а во главе мрачноватая русская сухонькая бабушка в мудреном чепце, расшитом малиновыми и золотыми блестками да бисером, с узнаваемым красным славянским узором с петухами. Она настороженно глядела на разгорающийся огонь, тихо-тихо что-то бубнила себе под нос и мрачно озиралась на пришедших поглазеть зевак.
От едкого дыма глаза старой ведьмы начали слезиться, и она то и дело сонно их закрывала. Потом,
обнажая в улыбке серебристые металлические зубы, поднимала лицо навстречу вышедшей из-за туч луне.
Пылали языки костров, взлетали снопы искр. Все колыхалось в чудесном движении и ярких всполохах. Под треск обугленных поленьев думалось: а может, и вправду ожила здесь языческая стихия, поднялась из огнепоклонных курганов пламенеющим вихрем и вновь покатила дикой лавой с уральских гор к уснувшим навек народам седой, давней Европы.
Глава вторая
Вечера в Беатрии
«Строго секретно.
В штаб ВВС.
21 июня
Время – 14.10
Радиотехнические средства полигонного измерительного комплекса, а также средства ПВО в Карталы зафиксировали подозрительный летающий объект.
Учитывая необычный характер движения цели, первоначально были выдвинуты версии о сбое в работе РЛС, возмущении магнитосферы земли после последней вспышки на солнце и появлении в зоне слежения автоматического дрейфующего аэростата вероятного противника.
По утверждению подполковника Савина, наблюдавшего объект в бинокль, неизвестное круглое устройство периодически меняло цвет с красного на белый.
Аппарат находился в зоне нашей ответственности в течение десяти минут, затем исчез в направлении Башкирии. Сообщений о наблюдениях из других пунктов пока не поступало.
Сверено с рапортом дежурного.
Начальник в/ч 25840 полковник
1
Рейсовый автобус тронулся и попылил в сторону Магнитогорска. И только когда потрепанный «ЛИАЗ» совсем было скрылся на косогоре, появился запыхавшийся профессор. Он бросил растерянный взгляд вслед уходящему автобусу, вздохнул и беспомощно развел руками. Оставалось только ждать следующий рейс.
На автовокзале была лишь проржавевшая будка с кассой, несколько лавочек и доска с расписанием, висящая на металлическом столбе. Поверх расписания кто-то приклеил объявление: «10 июня этого года пропал житель поселка Тургаяк, егерь Ильменского заповедника Бударин Михаил Георгиевич, 1952 года рождения. Просьба всем, кто видел этого человека, сообщить о его местонахождении в милицию. Помогите его найти!» В углу листовки была фотография пропавшего.
Прочитав объявление, профессор открыл кожаный рюкзак и вытащил из него кипу ксерокопий научных изданий и брошюр. Усевшись на скамейке, долго тасовал объемную стопку, недовольно щурясь, прежде чем наконец остановился на первой части «The Gathas of Zarathushtra» Ганса Хумберта, изданной в Гейдельберге в 1991 году.
На станции был он один. Только на круге, где разворачивались автобусы, возле закрытого газетного киоска стояла «Газель», в которой дремал шофер-башкир: здесь уже начиналась Азия.
На вид профессору было к шестидесяти, но модняцкие джинсы выдавали в нем человека, не привыкшего считаться с возрастом. Плотный, подтянутый и привычный к полевой походной жизни, он и не переживал бы, что опоздал на автобус, но у Магнитогорской плотины, на шоссе, уходившем к Челябинску, его должен был ждать «уазик», посланный университетом. И шоферу теперь придется ждать лишний час.
– Ну что ж, ладненько, значит, так тому и быть, – рассудил профессор.
Раскрыв брошюру на немецком языке, он надел очки и углубился в текст, посвященный культу огня у кочевников-сарматов и корням учения Заратустры.
Увлекшись, он не заметил, как рядом на скамейке примостилась худосочная блондинка лет двадцати в потертых джинсиках и марлевой ярко-оранжевой блузке с трафаретом листа конопли. На хрупком плечике висела тряпичная сумочка защитного цвета, украшенная портретом Че Гевары.
– А вы тоже опоздали? – услышал он и обернулся.
Сняв очки, добродушно ответил:
– Да, проворонил! Представляете?
Он отметил, что у незнакомки опухли и покраснели веки – так бывает после слез.
– Что так? Расстроились из-за опоздания?
– Да нет. Просто с парнем своим поссорилась. Он сказал, что я не дружу с головой: я отдельно, голова отдельно, – и уехал на том автобусе. Вот сижу, жду следующего и думаю: дура, я дура. Жалость в нем хотела вызвать. Наверное, и правда у меня в голове ничего нет… Тук-тук.
– Драма, – согласился профессор. – А как вас зовут?
– Оля. А вас?
– Игорь Сергеевич…
Она, конечно, не собиралась перед ним исповедоваться. Просто за последнюю неделю накатило столько неприятностей…
Семь дней назад Оля устроила мачехе скандал и, ничего не сказав, исчезла. Исчезла, потому что не исчезнуть не могла. Мачеха была третьей женой отца, и когда после очередного инсульта его парализовало, супруга не стала надеяться на чудо и сама предложила эвтаназию. Попросту сказала реаниматорам: «Зачем зря мучить тело?» Даже не позвала Олю в больницу прощаться… Вот потому-то в день кремации она и уехала. Слава богу, страна большая. Беги куда хочешь.
Идея исчезнуть была приятна до слез. Ей в последнее время очень хотелось, чтобы ее забрали инопланетяне. Один раз давным-давно, когда все были живы, на даче она пошла в полночь в поле, села и долго смотрела в небо – ждала, когда они прилетят. Узнали бы тогда родители – точно бы к психиатру отвели…
Вместе с Андреем Оля отправилась исследовать аномальные зоны. С ним было прикольно, хотя он и оказался немножко чокнутый, нервный какой-то. Он рассказывал ей о приятелях-контактерах, общающихся с гуманоидами по телепатической связи, о странных кругах на полях и о «Зеленой комнате», где военные якобы хранят тела мертвых гуманоидов, о каком-то профессоре Мохолакисе…
Перед самым ее побегом он сказал, будто в деревню Моховички в пригороде Челябинска часто прилетают НЛО, напоминающие по форме шестеренки. Однако ничего такого увидеть там не удалось.
Моховички были, конечно, близко, и сначала это не больно напоминало путешествие. Но оттуда двинули в поселок Нязепетровский. Там знакомые Андрея из поисковой группы «Сталкер» обследовали таинственный кратер метров пятидесяти в диаметре. По краям лежали поваленные деревья, а в центре воронки – куча камней. Сталкеровцы твердили, что такое могли создать только инопланетяне, только они – и никто другой…
Затем двинули в Пермскую область, в аномальную зону, где уж точно должны были увидеть эти самые тарелки, и только потом в Аркаим.
Разъезды Олю все-таки утомили, и она всего лишь предложила Андрею вернуться в город, а он просто взорвался. Как будто сошел с ума. Такое с ним бывало, только раньше она этого не замечала. На самом деле он жестко подсел на эфедрин или еще чем-то обдолбался, вообще плохо владел тормозами. И дальше уже все было как в страшном сне. Когда она призналась, что хочет вернуться домой, он стал с угрожающей интонацией повторять: «А ты не обидишься, если я сделаю по-своему? Нет, ты не обидишься, честное слово? Точно не обидишься? А?» И отвалил то ли в Кунгур на рок-фестиваль, то ли еще куда-то…
– Вы молоды, и вам, Оля, еще встретятся прекрасные принцы, которые возьмут на себя ответственность и за себя, и за вас. Выбор будет широкий, глаза разбегутся, поверьте, – стал утешать профессор.
– Да я и не сомневаюсь, что все будет хорошо, – согласилась Оля подавленно и как-то по-житейски добавила: – Просто всегда, когда с парнем расстаешься, на душе тяжело, а потом проходит. – Подумав, она спросила: – А вы, Игорь Сергеевич, чем на жизнь зарабатываете?
– Рытьем земли, – улыбнулся профессор.
– Рытьем земли? Что-то на землекопа вы не похожи, – удивилась Оля.
– Так землекопы разные бывают. Я археолог, летом у нас страда. Много приходится копаться.
– Косточки ищете, черепки? – поинтересовалась Ольга. – Первый раз встречаю археолога. Вы профессор, наверное, или доцент?
– Какая разница? Ну, допустим, профессор. Мы уже несколько десятилетий тут роем с нашей археологической партией. Ищем остатки древних городов и астрономических обсерваторий.
– Надо же! Здесь? У нас?
Игорь Сергеевич кивнул.
– Да, представьте, здесь, на нашем Урале. Тут тайны многих цивилизаций, истоки великих загадок. Вы, например, слышали о государстве Беатрия? Нет? А Беатрия, между прочим, была на Урале, а ведь она – ровесница Вавилона и Египта.
– Наверное, здесь было тогда теплее, чем сейчас, – грустно вздохнула Оля.
– Теплее, – согласился профессор. – Только пальмы в Беатрии не росли. Наши древние земляки были скотоводами, но постоянно смотрели в небо. Чего-то там искали, высматривали. Даже имели свои карты вселенной, знали о спутниках Юпитера, да-да, и даже о циклах его вращения. Многие древние народы обладали очень важными знаниями. Вы вот, например, знаете, что в ведической астрономии и астрологии использовались объекты, называемые «грахи».
– Как-как? – переспросила Оля.
– «Грахи», – повторил профессор и продолжил: – Солнце, Луна, пять планет: Марс, Меркурий, Юпитер, Венера, Сатурн – и две математические точки: Раху – восходящий лунный узел, и Кету – нисходящий. Древние знали: Юпитер и Сатурн являются самыми медленными «существами» и у них самые долгие периоды вращения. У Юпитера – двенадцать лет, а у Сатурна аж тридцать! Но именно эти два тихохода оказывают особое влияние на всю Землю. Да и на человека. Сейчас Юпитер активен. Может быть, ваша ссора с молодым человеком результат его влияния?
– Может быть, – вздохнув, почти согласилась Оля.
– Движение Юпитера и Сатурна образует 60-летний цикл большого календаря, – продолжал профессор импровизированную лекцию. – А вот 14 апреля каждого года Солнце входит в первый градус первого зодиакального созвездия Овна. В этот день начинается новый цикл движения Солнца и соответственно новый солнечный год согласно ведической астрологии. Новая судьба. Индийцы, сочинившие эти самые Веды, и персы-огнепоклонники многое взяли у сарматов, обитавших в наших южноуральских степях. Есть убедительная версия, что в древнеиндийском эпосе описывается ландшафт, похожий на Предуралье. Обо всей удивительной небесной механике знали не только астрологи, но и оракулы… И пророки! Здесь были когда-то города. Много городов. В древнеиранских книгах их называли «вар».
Задумавшись на секунду, он вдруг продекламировал:
Так говорит древнеиранский эпос «Авеста».
– Как интересно! – воскликнула Оля.
– Древние цивилизации оставили нам целую науку, которую мы открываем только сейчас. Людей прошлого увлекало познание…
– А вы сказали «смотрели в небо»… У них были обсерватории?..
– Да, были похожие сооружения. Вот даже тут одно недавно нашли, в Башкирии, в селе Ахуново. Я, собственно, туда и еду. Они по всему Уралу строили мегалитические комплексы, очень, надо сказать, точные астрономические приборы из камней. Их даже сегодня можно встретить в степи от Крыма до Северной Монголии. На Алтае и в Восточных Саянах…
– А я слышала, – воскликнула Оля, – что уфологи полагают, будто мегалиты эти не что иное, как посадочные полосы НЛО.
Легкий порыв ветра взлохматил ее волосы, и она, небрежно убрав их со лба, продолжила: