Гид напоследок сказал ей, что все ценное желательно спрятать ближе к телу, предупреждая:
– У нас тут могут и обокрасть.
***
Остаток дня Брана бесцельно бродила по городу. Отец рассказывал о некой элите народа толтеков, которая обладала просто волшебными способностями. По его словам, им было подвластно чуть ли не пространство и время. После осмотра коллекции Брана стала догадываться, откуда могли возникнуть эти способности.
Отец говорил, что во времена Конкисты они влились в цивилизацию звездных отблесков. Об этой загадочной цивилизации он мало рассказывал. Лишь изредка упоминал в каком-нибудь историческом контексте и утверждал, что это самая древняя цивилизация, которая существует и по сей день.
Случайно заглянув в небольшой магазинчик, она не удержалась и приобрела колоритное платье. По словам продавца, такой наряд могла носить лишь знатная дама во времена жертвоприношений. Брана не очень поверила продавцу, но ей было все равно. Платье пришлось по душе, поэтому она сразу же в него переоделась. Продавец восхищенно осыпал путешественницу комплиментами. Он говорил, что она выглядит как дочь бога Утренней Звезды, Кетцалькоатля, и не хотел брать плату. Брана настояла, решив, что слишком уж много подарков на сегодня.
«Ну просто мексиканская Афродита», – подумала она про себя и рассмеялась. Брана поинтересовалась у продавца, как «Дочь Утренней Звезды» звучит на языке древних толтеков. В тот момент она еще не знала, что совсем скоро предстоит услышать это сочетание слов на древнем языке еще не один раз.
Вернувшись в отель и перед тем, как отправиться спать, Брана выяснила, в какое время у достопримечательности основной наплыв туристов. Хорошо выспавшись, с раннего утра она уже была на месте. Пробыв на территории пирамиды Утренней Звезды около получаса, она наконец нашла место, чтобы уединиться. В одной из стен, ближе к вершине, скрывалась ниша, куда с большим трудом она и протиснулась. Встав на четвереньки, на ощупь, практически в полной темноте, девушка проползла внутрь несколько метров, пока не уперлась в гладкий камень. Камера, в которой она оказалась, была идеальным укрытием от посторонних глаз. Сердце бешено колотилось – не столько от проделанных усилий, сколько от предстоящей активации нейронавигатора.
«Утро и пирамида Утренней Звезды, а вчера меня назвали дочерью бога Утренней Звезды – очень символично», – подумала Брана. Эта мысль почему-то немного ее успокоила. Затем вспомнилось улыбающееся лицо отца, и она почувствовала прилив сил. Достав из футляра нейронавигатор, Брана артистично произнесла:
– Да поможет мне Кетцалькоатль!
Об этом очень значимом для народов Мезоамерики боге, предстающем в образе пернатого змея, вчера так много рассказывал гид.
Ей показалось, что стены слегка завибрировали, отражая ее голос и создавая эффект эха, словно она находилась в большом зале, а не в маленьком каменном кармане, в который с трудом можно было протиснуться. Брана удивилась, но отнеслась к этому несерьезно: мало ли что может показаться в столь волнительный момент.
Без лишних раздумий девушка крутанула механизм нейронавигатора и уверенно положила его себе на ладонь, в центре которой возник легкий зуд. Как и в первый раз, волна спокойствия лишила Брану чувства времени.
Второй опыт
Коленопреклоненный вновь.
Душа в тисках, колени в кровь,
А плечи, битые хлыстом,
На память, что я был рабом…
Когда она очнулась, по легкому свечению бриллианта увидела, что нейронавигатор вновь левитировал. Иначе заметить устройство не представлялось возможным, ведь вокруг была кромешная тьма. Удивившись, что с ней ничего особенного не произошло, Брана все же почувствовала облегчение. Первый ее самостоятельный опыт с философским камнем прошел удачно, без эксцессов. Сложив прибор обратно, она стала пробираться к выходу в приподнятом настроении. Снаружи было шумно, и Брана подумала, что, скорее всего, за несколько минут набежало много туристов. Каково же было ее удивление, когда вместо них она увидела огромную толпу полураздетых людей, воздевающих руки к небу и кричащих на непонятном ей языке.
Первое объяснение, которое нашла Брана, казалось вполне разумным – это массовка, и снимается какой-то исторический фильм, но нигде не было видно съемочной группы. От внезапной догадки сердце в груди чуть не остановилось. Солнце стояло высоко, значит, прошло не десять минут, а несколько часов. Высунувшись из своего укрытия, она не поверила собственным глазам. На месте, где были многочисленные полуразрушенные колонны, возвышались три храма во всей своей первозданной красе. Сама пирамида тоже отличалась от той, по которой она вскарабкалась в свое убежище. И самое главное, перед ней простирался нетронутый древний город, населенный людьми.
«Переместилась в прошлое? На самом деле? Но как отец мог не предупредить о подобном? Неужели нейронавигатор дал сбой?» – спрашивала себя Брана.
Внезапно возникшая боль вывела ее из одного шокового состояния и погрузила в другое, более глубокое. Кто-то схватил за волосы, вытаскивая из укрытия. Она в страхе закричала и стала отбиваться от невидимого врага, но силы были неравны, и вскоре Брану полностью вытащили из ниши, в которой она скрывалась. По мертвой хватке стало ясно, что отпускать незваную гостью никто не собирался. Единственное, что Брана могла видеть, стоя на коленях, это заляпанные кровью, пыльные ноги, обутые в некое подобие открытых мокасин. Предприняв несколько отчаянных попыток вырваться и поняв, что это бесполезно, Брана бросила взгляд в сторону, куда смотрела истошно орущая толпа. Несмотря на жару, внутри у нее все оледенело от представившейся картины. Чуть поодаль находилась еще одна пирамида, на которой только что обезглавили женщину, а рядом стояли в очереди будущие жертвы. Сердце у Браны колотилось с такой бешеной скоростью, что казалось, оно или выпрыгнет из грудной клетки, или мощный поток крови, поступающий в мозг, лишит ее сознания. Впервые в жизни она испытывала такой всепоглощающий ужас, который по мере развития событий только нарастал. Схвативший ее человек решил увидеть лицо пленницы и с легкостью приподнял Брану за волосы, поставив на ноги. Огромная желтая маска с клювом, обрамленная большими красными перьями, сквозь узкие прорези смотрела на путешественницу темными глазами. Едкий запах пота и чего-то еще, не менее вонючего, обжег ей ноздри. Несмотря на помутневшее сознание, Брана все же заметила, что в одной руке это чудовище сжимало окровавленный нож. Сжавшись, интуитивно пытаясь закрыться от безжалостного вулканического стекла, Брана приготовилась к удару, но вместо этого рука судорожно дернулась и резко отшвырнула находку в сторону, словно ядовитую змею. Не удержав равновесие, незваная гостья кубарем покатилась с пирамиды, стараясь при этом не разбиться и снизить скорость падения. Когда она долетела вниз, больно приземлившись на спину и ударившись затылком, то потеряла сознание.
Время превратилось в жидкий поток с кроваво-красными пятнами, размытые границы которого не позволяли определить, как долго Брана пробыла без сознания.
***
И времени ткань
Вся в разорванных нитях.
Успеть бы дожить…
Очнувшись, она увидела свои густые черные волосы, беспорядочно свисающие и почти полностью закрывающие ей обзор. С трудом она разглядела расступающуюся перед ней толпу. Ее волокли по земле, грубо подхватив за предплечья. Еще плохо соображая, Брана все-таки сумела определить, что, кроме ушибов, синяков, разорванного в нескольких местах платья и, вероятно, сотрясения мозга, серьезных повреждений ей удалось избежать. Голова болела от удара, но сознание уже полностью вернулось.
«Куда меня тащат?» – испуганно подумала Брана, и сердце вновь заколотилось в диком ритме.
Тащили ее к той самой пирамиде, на которой совершали жертвоприношения.
– Этого не может быть. Это какой-то бред, – в отчаянии прошептала она, не в силах сопротивляться.
От пережитого и увиденного ноги не слушались, а все тело ныло после падения. Затащив по ступеням, ее бросили, словно мешок с песком, к ногам жреца, возле которого дергалась в предсмертных судорогах только что принесенная в жертву девушка. Вдобавок к этому стоял жуткий смрад. Брану тут же вырвало на липкую от крови каменную плиту. Жрец простер руки к небу, и мгновенно стало тихо. Брана закрыла глаза, чтобы не потерять сознание. Она не могла видеть происходящего вокруг безумия, в котором так внезапно оказалась по неизвестным ей причинам.
Тем временем жрец резкими, обрывистыми звуками начал что-то выкрикивать в толпу – та восторженно завопила. Бране вдруг вспомнилось детство: Альпы, любящая семья, ее спокойно текущая совсем недавно жизнь. Прорвавшись сквозь пелену прошлого, возник единственный вопрос, в миг заполнивший собой все пространство мыслей. «Почему? – обращалась девушка к отцу, а из закрытых глаз обилием потекли слезы. – Ведь я должна была лишь выполнить твое поручение, а сейчас умру ужасной смертью, не просто вдали от родного дома, а вдали от времени, в котором родилась».
Брана понимала с предельной ясностью обреченного, что жить ей осталось едва ли минуту. Мольбы о спасении бесполезны, да и на каком языке? Остается лишь одно – смириться с судьбой, так внезапно бросившей ее в гущу столь кошмарной действительности. Она прощалась с жизнью, ожидая своей участи, но как же сильно не хотелось умирать…
***
Судьбы жестокая петля
Вдруг оборвется…
Навсегда?
Грубо подхватив под руки, ее рывком выдернули из этих гнетущих размышлений. Сердце подпрыгнуло к горлу, ожидая скорой гибели. Открыв глаза, Брана увидела перед собой морщинистое лицо старого жреца, лоснящееся от пота и обрамленное красными перьями. Тот что-то бормотал, закатив глаза. Его ладонь с еще не запекшейся кровью предыдущей жертвы медленно опускалась ей на голову.
«Мало того, что меня сейчас убьют, так еще хотят превратить в жертвенное животное», – в Бране закипела такая жгучая ярость, что, забыв обо всем на свете, она полностью оказалась во власти этой неукротимой энергии. В потаенных глубинах ее существа проснулись животные сила и скорость. Она резко дернулась и легко вырвалась из рук помощников жреца, уже не ожидающих никакого сопротивления.
– Я умру как человек! – с ревом выплюнула Брана ритуальному убийце после того, как со всей силы ударила по кровавой ладони, уже готовой коснуться ее лица. Жрец, внезапно выйдя из транса, в страхе присел, жалобно подвывая от боли. Другой рукой он схватил большой палец, в который пришелся удар. Скорее всего, тот был вывихнут, а может, даже сломан. Вспышка ярости мгновенно отрезвила. Мозг стал соображать предельно ясно, без примеси эмоций. Брана тут же вспомнила про талисман, полученный от коллекционера и плотно закрепленный плетеным ремешком у нее на шее, а также про мобильный, который каким-то чудом уцелел, пока она падала с пирамиды. Через секунду, ловко отстегнув застежку, Брана уже трясла возле носа жреца подарком коллекционера и орала что есть мочи:
– Кетцалькоатль, Кетцалькоатль!
Глава культа перестал скулить и, не вставая с корточек, начал пятиться. Брана не знала, чем именно произвела такое впечатление: талисманом или своим неожиданным сопротивлением с именем их божества на устах. Это надо было срочно выяснить.
В другой руке она уже сжимала мобильный, хотя совсем не была уверена в его исправности. Резко развернувшись, взбунтовавшаяся жертва стала размахивать талисманом перед лицами помощников жреца, стоявших в замешательстве и, скорее всего, ожидавших указаний. Брана внимательно следила за их реакцией, пытаясь понять, какое впечатление на них окажет находящийся в ее руке предмет. В их глазах постепенно нарастал ужас. Видимо, они никак не ожидали увидеть эту вещицу в руках обессиленной и беспомощной жертвы, коей Брана была еще минуту назад. Постепенно их тела оседали. Вскоре они лежали ниц перед Браной, вытянувшись в полном повиновении. Жрец, забыв о своем сане, стоял на коленях в молитвенной позе, протянув ладони к ней, и что-то лепетал. Брана увидела неестественно вывернутый большой палец.
«Все-таки сломала», – подумала она и, решив окончательно закрепить свою победу, подняла руку, развернув талисман в сторону толпы, и громогласно провозгласила:
– Кетцалькоатль!
Те, кто стоял рядом и мог видеть небольшой предмет в ее руке, так же покорно стали опускаться на колени. По толпе шелестом пронесся шепот. Информация быстро разлетелась среди людей, и скоро несколько тысяч коленопреклоненных сначала робко, но после все смелее и громче стали произносить какое-то слово. Брана догадалась, что, скорее всего, ее нарекли каким-то высоким титулом. Почему-то это слово показалось очень знакомым. Поискав в памяти, она вспомнила продавца, у которого купила платье, в котором была сейчас. «Дочь Утренней Звезды» – вот что произносила сейчас толпа на языке науатль.
«Да… – выдохнула про себя Брана с облегчением. – Результат превзошел все ожидания, спасибо гиду и коллекционеру».
***
Но праздновать победу было рано. Мимолетная удача, так неожиданно свалившаяся к ней в руки, могла так же неожиданно и исчезнуть. Тем более Брана не совсем представляла, что делать дальше. Ей нужно обязательно добраться до нейронавигатора, который остался в нише соседней пирамиды, откуда ее вытащили в этот кошмар. Конечно, неизвестно, куда ее может закинуть в следующий раз, но хуже места, чем это, Бране трудно было вообразить. Да и как долго она сможет контролировать ситуацию без знания языка и местных обычаев? Важно не утратить преимущество, которым она сейчас владела. Это Брана четко понимала. Она начала осматриваться. Первым делом взглянула на пирамиду Утренней Звезды. Увиденное потрясло ее своей красотой, ведь такого не было в ее родной реальности. Головы пяти базальтовых воинов, стоящих на плоской, усеченной вершине огромной пирамиды, держали малую пирамиду. Верхняя часть была продолжением нижней. Малая пирамида сильно отличалась от всех окружающих строений. Она была из цельного, хорошо отполированного и похожего на гранит материала. Бране даже показалось, что на пирамиде были египетские иероглифы, но в этом она не была уверена. В нижней части, рядом с головой одного из каменных воинов, зияло круглое отверстие входа, в которое вела узкая лестница.
«Необычный объект. Скорее всего, святая святых, – быстро соображала Брана. – Сегодня праздник, который должен был еще продолжаться. Значит, там никого быть не должно, а если кто-то и будет, у меня есть мобильный». Она тут же проверила свое мобильное устройство и с облегчением убедилась, что оно работает. «Мне необходимо туда добраться, а оттуда уже рукой подать до ниши, где преобразователь отца. Только бы он сработал».
Определившись с планом, Брана начала действовать. Она сильно пнула ногой распластавшегося перед ней жреца. От неожиданности тот комично крякнул и резко подскочил. Брана жестом показала на отражающую полированными гранями солнечные лучи малую пирамиду, ясно давая понять, что ей нужно туда. Жрец без промедления стал спускаться вниз, двигаясь в указанном Браной направлении, при этом периодически оборачиваясь и приглашая жестами идти следом. Брана придала своему лицу выражение предельной значимости и походкой богини зашагала за жрецом. Практически сразу образовалась самая настоящая процессия. Непонятно откуда взялись несколько воинов. К ним присоединилось семеро жрецов. Об этом красноречиво говорили их одеяния: такие же темные накидки, как и у того, который сегодня приносил жертвы. За ними – целая вереница людей, предназначение которых Бране было неясно.
«Это, судя по всему, моя свита», – оставаясь предельно бдительной, подумала Брана. Медленно спустившись с пирамиды и преодолев небольшое расстояние до следующей, они стали подниматься по ступеням. Брана с трудом сдерживала себя, чтобы со всех ног не побежать к нейронавигатору.
Достигнув наконец плоской площадки с пятью каменными воинами, которые своими головами поддерживали малую пирамиду, процессия остановилась возле лестницы. Брана не задумываясь подошла к ней и стала подниматься наверх. За ней последовали семеро второстепенных жрецов. Главный остался стоять на месте.
«Они, кажется, решили, что я на него гневаюсь», – усмехнулась про себя Брана, проскальзывая в пирамиду.
***
Внутри было темно, но как только она там оказалась, пространство возле ее ног посветлело. Произошло это потому, что пол начал пропускать внешний свет, как пропускает его сильно тонированное стекло. Под ногами она и увидела свой талисман. Точнее, его изображение, которое оказалось в сотни раз больше того, что она сжимала в руке. Такого Брана, конечно, не ожидала и была поражена подобным совпадением. Удивительно, но круглый вход на гигантском изображении соответствовал единственному круглому углублению на талисмане. Она задумалась на секунду.