Оазис был жилой. В том смысле, что здесь обитали люди. Причём заметили нас давно, и теперь хозяева рассредоточились по стене, разглядывая гостей.
– Мира вам, добрые люди! – крикнул я издали, остановившись метрах в ста от строения.
– И вам не кашлять. Новички, или посыльные? Если что, мы люди Антихриста.
– Да хоть самого Вельзевула. – отмахнулся я. – Мне до ваших клановых разборок нет никакого дела. Я человека ищу. Высокий, белобрысый, со шрамом через пол лица. На вид лет двадцать. Да, Хрюн, Бро – под вашим Антифризом ходят такие?
– Гы-гы! Слышь, Сёма, а мужик-то с юмором. – заржал один из хозяев оазиса, чернявый мужик с растрёпанной седой бородой. – Наши, и Хрюн, и Бро. Идиоты, мать их! Суток не проходит, чтоб на перерождение не улетели. Заходите. Поговорим, покушаем, чем бог послал. Расскажите подробней, кого потеряли, может чем и поможем. Заодно историй от вас послушаем, где это прибарахлились так, кого видели, с кем разговаривали.
– Что скажешь? – спросил я Дарьи. – Скоро стемнеет.
– Это нормальные люди, не причинят нам вреда. – уверенно заявила спутница. – Можно остановиться.
– Ты так хорошо разбираешься в заключённых? – не смог я сдержать сарказма.
– Пошли. – произнесла Дарья, и направилась ко входу в строение.
– Хозяева, у вас есть, на чём шашлык приготовить? – спросил я, двинувшись следом.
– О, так вы со своим! – обрадовался бородатый. – Таким гостям мы рады! И да, магнал у нас имеется, а разжечь его – дело пары минут.
Через час над углями шкварчало мясо, нанизанное на пару вил, разумеется без черенков. Рядом, в небольшом, литров на пять, казане, томился плов. Без моркови, но в остальном всё по обычному рецепту, не прикопаешься. Местный гарнизон, как они себя называли, состоял из трёх мужчин, и двух женщин. Все были довольно общителными, в меру вежливыми, вот так, при первой встрече и не скажешь, что все они отъявленные убийцы.
– Нас сюда на неделю забрасывают. – рассказывал Артур – тот самый мужик с седой бородой. – Встречаем новичков, или возродившихся. Кто-то сам уходит, а кого-то и в центральный оазис отводим. Жратву, кроме убоины, с собой приносим. Вот только с дичью здесь туго последнее время. Зверьё словно чует, что здесь нечем поживиться, вот и обходит стороной.
– А Хрюн и ему подобные, они какую функцию выполняют? – спросил я, переворачивая вилы. Ещё пару раз повторить, и можно снимать – первая прция готова.
– Да никакую! – засмеялись мужики. Женщины о чём-то шушукались в стороне с Дарьей, и нас не слушали. Молодец напарница, вижу, как ловко она разговорила местных дам. – Просто есть отбитые на всю голову отморозки, не желающие работать и не получившие никакой профы. Вот их и отправляют в разведку, осваивать новые территории. Тут дело такое, сегодня оазис – это заброшенная пятиэтажка, а если там погибнет несколько раз человек, то происходит подмена. И вот, вместо пятиэтажки уже стоит торговый дом, в котором полным полно всяких ништяков. Поговаривают, что раньше и огнестрел частенько попадался, жаль сейчас такое очень редко.
– Давай сюда поднос. – произнёс я, снимая вилы. – Готово.
– От это да, это дело. – обрадовался плюгавенький мужичок, то и дело подскакивающий к очагу, выложенному из каменных блоков, и потирающий свои руки. – Ух, как пахнет. Я сейчас слюной захлебнусь!
– Женщинам передай одни вилы. – сказал я. – Пусть возьмут себе мяса, сколько им нужно. И скажи им – минут через десять плов будет готов.
– От это дело! Эх, ещё бы водочки, и я в раю!
– Шарамыг, не мельтеши. – проворчал Артур, поставив большой медный поднос на край очага. – И чайник тащи, с заваркой вместе. Ишь ты, водочки ему захотелось.
Минут пятнадцать никто не разговаривал, лишь изредка слышалось довольное мычание Шарамыга. Глядя, с какой жадностью насыщаются местные женщины, я поморщился. Видно, что не доедают, да и находятся здесь явно не по своей воле. Или же по своей, но недовольны тем положением, в котором оказались. Расположившись в тени, с железной миской в руках, я неспешно насыщался, внимательно отслеживая поведение каждого.
– Ну, рассказывай, кого ты ищешь. – произнёс Артур, подсаживаясь ко мне с кружкой чая. У меня в руках была такая же. Крепкий напиток бодрил, прогоняя сонливость.
– Проще показать. – я поставил кружку на нагретые каменные блоки, и достал из-за пазухи сложеный вчетверо листок. Расправил его, и повернул так, чтобы отсветы небольшого костра, разведённого по середине комнаты, высветили рисунок.
– Ага, знаю такого. – обрадованно произнёс бородач. – Неделю назад пришёл в центральный оазис. Кричал что-то про избранных, вёл себя вызывающе, поэтому я и запомнил его. На второй, или на третий день Антихрист выгнал его, и всем запретил помогать новичку. Мы только позавчера перестали обсуждать этого урода. Шуму поднял столько, что многие хотели убить идиота при встрече. Следом за этим ненормальным два парня ушли и девка, бывшая налож… Одна из жён Антихриста. А тебе он зачем?
– Я за ним пришёл.
– Ну так я понял. Что с ним делать собираешься?
– Такие твари не должны жить. – голос внезапно стал хриплым, и мне с трудом удалось сдержаться, чтобы не смять рисунок, с которого на меня смотрело ненавистное лицо.
– А, вот оно что. Ну, сразу тебя предупреждаю, это будет не просто. Чтобы стереть человека окончательно, нужно убить его очень много раз. За каждую смерть он будет терять частичку души. Но и ты будешь ухудшать свою карму, ведь ты будешь убивать не потому, что защищался, а преднамеренно. Скорее всего, когда у твоего врага останется процентов шестьдесят души, ты превратишься в зверя, и тогда тебе станет абсолютно плевать на всё, в том числе и на твою месть.
– Чистоту можно исправить, убивая тварей и помогая другим людям. – показал я свою осведомлённость.
– За одно прямое, убийство человека нужно прикончить десять тварей не ниже средних, чтобы выйти из минуса. У тебя годы, если не десятилетия уйдут на такую месть.
– Что значит – прямое убийство? – уцепился я за непонятное словосочетание.
– Ну, это когда ты подошёл к человеку, и сознательно нанёс ему смертельный удар. Можно ведь сделать так, что человек умрёт, но ты при этом не наносил удара. В этом случае ты стал одной из причин его смерти, но не убивал сам. Карма уменьшится всего на одну-две единицы. Если ты убил, обороняясь, то вообще ничего не потеряешь. Но, ты же понимаешь, что создать подобные условия для чьей-то гибели не просто.
– Понимаю. – ответил я. – Значит, ты не сможешь указать направление, в котором ушёл белобрысый со шрамом?
– Нет, я в тот день новичками занимался, поэтому не видел. – Артур повернулся к плюгавому мужичку, сонно зевающему у стены. – Шарамыг, ты сможешь указать, в какую сторону ушёл тот придурок, что про избранных орал?
– А, чё? – Каких избранных? Не, я ничё не знаю. Я ж тогда бутылку тормозухи нашёл, ну и это, сдох короче. И в зоне воскрешения отсыпался.
– Сёма совсем свежий, точно не знает, а женщины здесь уже третью неделю живут. – разочаровал меня бородатый. – Так что придётся тебе в центральный оазис идти. В таком деле лучше знать точное направление, иначе годами искать будешь. Наши на три дня пути в каждую сторону ходили, кругом одно и тоже. На оазисах обычно развалины, кое-где живут малые группы, но в основном люди сбиваются в анклавы, вроде нашего. Порой твари нападают стаями в десять и больше особей, и тогда только большой группой можно отбиться. К тому же, если на территории оазиса часто умирают люди, происходит реинкарнация. Тогда нужно быстро бежать подальше из такого места, иначе исчезнешь навсегда.
– Стоп! Ну-ка поподробнее. Что за реинкарнация? Бро рассказывал мне кое-что, но как-то невнятно.
– Если на одном оазисе несколько раз подряд твари убивают заключённых, он признаётся ненадёжным, и изменяется. Обычно это сопровождается гулом, и панической атакой, заставляющей бежать прочь от такого места. Старые развалины, или что там, исчезают, а на их месте появляются новые. Например, полуразрушенную пятиэтажку заменит часть древней крепости. И главное – те, кто не успевает покинуть оазис, исчезают бесследно. Кто-то считает, что их стирают начисто, кто-то думает, что так можно вернуться домой. Я склоняюсь к мысли, что заключённого переносит очень далеко, за сотню километров.
Разговор с Артуром постепенно угас. Нужной мне информацией он не владел, а его рассказы о Чистилище больше походили на домыслы, чем реальные знания. В итоге бородач отправился на первое ночное дежурство, а мы все дружно отправились на боковую.
– Пётр, я им не доверяю. – шёпотом произнесла дарья, когда мы улеглись прямо на каменный пол, постелив на него вдвое сложенные одеяла и подложив под головы рюкзаки. Расположились рядом с очагом, от которого шло тепло, но я знал, что к утру станет очень холодно. Эх, нам бы спальные мешки, но увы, чего нет, того нет. Местные вообще не заморачивались, улеглись на соломенный тюфяк, вплотную друг к другу, и накрылись какими-то тряпками.
– Вот поэтому и будем спать по очереди. – согласился я. – Ты первая.
Примерно через три часа, чувствуя, что больше не могу бороться со сном, я растолкал напарницу. Предупредив, чтобы будила сразу, как почувствует, что не может бороться со сном, я дождался, пока Дарья сходит по нужде, и тут же вырубился.
Снилось мне, что я преследую своего врага. Вот он, совсем рядом, я не просто вижу его спину, а почти хватаю его за плечо. Ещё немного поднажать, и убийца в моих руках. И вдруг он начинает удаляться. Я кричу от ярости, пытаюсь ускориться, и у меня получается. Только всё вокруг внезапно меняется – мой крик превращается в звериный рык, вместо ног и рук мощные когтистые лапы, покрытые чёрной шерстью. Добыча тоже меняется, теперь это здоровенный тушкан, визжащий от ужаса. Врёшь не уйдёшь!
– Помогите! – раздаётся совсем рядом женский крик. Дарья! Что-то случилось! Резко перекатываюсь в сторону, чувствуя, как кого-то сбиваю с ног. Возглас мужика, которого Артур назвал Сёмой. Падение тела. Рывком поднимаюсь на ноги, морщась от боли в ноге, и глаза сразу же подмечают главное.
Два урода в дальнем углу пытаются сорвать с Дарьи одежду, а она сопротивляется изо всех сил. На тюфяке сидят две женщины, с интересом наблюдая за происходящим. А у ног копошится третий мужик, пытаясь нащупать Дарьино копьё, которое обронил при падении. Суки, на свежатину потянуло значит! Ну сейчас я вам устрою потрахушки с плясками!
Глава 6 Первая смерть.
От души пробиваю тяжёлым ботинком прямо под дых идиоту, продолжающему попытки дотянуться до копья. Тот издаёт хрюкающий звук, и затихает. Начинают орать женщины, оповещая своих трахарей об угрозе. Шарамыг отвлекается на крики, и Дарья тут же вырывается из его рук. Отлично!
– Н-на! – я на выдохе швыряю половинку каменного блока в корпус щуплого мужика, пытающегося снять с пояса топор, и того буквально сносит тяжёлым снарядом к противоположной стене. Чёрт, похоже убил.
– Эй, ты чё творишь, лысый!? – орёт Артур, рывком поднимая Дарью на ноги и прикрываясь ей, как щитом. – Чё не сказал, что это твоя баба? Да мы бы пальцем её не тронули. А-А! Отпусти, сука-а!
– Заткнись, урод! – моя напарница, сдавив рукой хозяйство бородача, внезапно оказалась в выигрышном положении. – Отвечай, мразь, как смогли одурманить меня?
– У Шарамыга способность, вроде гипноза! Ох-х! Действует десять секунд! Отпусти, Христом-богом прошу!
– Дарья, отпусти его. – как можно более спокойным голосом произнёс я. Спутница, бросив на меня полный ярости взгляд, внезапно остыла, и, разжав руку, отскочила за мою спину. Я тут же сократил дистанцию и отдуши приложил бородача по затылку, отправив того в беспамятство. Затем повернулся к верещащим бабам и рявкнул: – А ну заткнулись нахрен, пока я добрый!
Воцарилась относительная тишина, лишь Сёма поскуливал возле жаровни. От чего-то жгло левую ладонь. Поднёс к лицу и разглядел в свете догорающего костра приличный ожог. Твою душу мать! Похоже тот кусок блока был частью жаровни.
– Дарья, достань из моего вещмешка аптечку, там бинты должны быть. – попросил я, и повернулся к притихшим женщинам. – В каком направлении нужно идти, чтобы выйти к главному оазису?
– Какому главному? – испуганно произнесла одна.
– К тому, где проживает ваш Антифриз хренов!
– А! Так это вон в той стороне. – жещина указала рукой в одном направлении, затем в другом. – Или туда. Я, если честно, не помню.
– Наверху есть бревно, с надписью, оно указывает нужное направление. – сообщила вторая, до этого молчавшая. – Оно приметное, за край стены выходит. Там и лестница рядом лежит, чтобы можно было быстро спуститься за стену.
– Понятно. Будете сидеть тихо, и никто не пострадает.
– А можно мы доедим остатки ужина? – произнесла первая. – Хоть раз наесться как следует!
– Сидеть, я сказал! – добавил в голос холода
– Давай сюда руку, я обработаю и перевяжу. – позвала меня Дарья. – Подойди поближе к костру.
Напарница быстро нанесла мне на место ожога какую-то мазь из аптечки, затем осторожно втёрла её, и качественно перебинтовала, я бы не смог лучше.
– Спасибо, что выручил. – негромко произнесла она, подрезая кончики бинта. – Сама не поняла, как оказалась в их лапах. Вроде сидела у стены, копьё на коленях, а в следующую секунду уже стою, а этот хмырь пытается стянуть с меня рубаху.
– Главное, что всё хорошо закончилось. Просто я, идиот, не прокачал всю ситуацию. Не подумал, что могут быть способности, подавляющие волю других. Ты как, сможешь дневной переход выдержать?
– Я успела отдохнуть. – Дарья кивнула в сторону бородача. – Смотри, в себя приходит.
– Собираемся и уходим, не задеживаясь. Иначе их придётся связывать, а я не ручаюсь, что в процессе не прикончу их.
Через десять минут мы шагали по ночной пустоши. Видимость – небольше сорока метров, полное отсутствие ориентиров, и шорох почвы под ногами. Шли молча, не разговаривая. Я думал о том, что с одной стороны стал уязвимым, взяв под свою опеку Дарью, а с другой – одиночке здесь не протянуть долго. Не было бы напарницы, и меня спокойно бы закололи ночью, забрав рюкзак.
Спутница думала о чём-то своём. Молчание нас и выручило – лишь благодаря ему мы услышали порыкивание. Навскидку метрах в двухстах впереди. Я остановился и выставил на пути Дарьи руку.
– Тихо. – прошептал одними губами. Набрал полную грудь воздуха и, медленно выдыхая, прислушался. Рык усилился, стала слышна возня. Затем раздалось повизгивание, резко сменившееся истошным воем. Проклятье, да там похоже кого-то живьём жрут.
– Дарья, держись за моей спиной. – приказал я напарнице. Достал дубинку из чехла, проверил, свободно ли выходит нож из ножен. Можно атаковать.
Первую сотню метров прошёл быстрым шагом, затем замедлился. Снял вещмешок, осторожно опустил его на землю. Спутница, державшаяся в паре метров позади, повторила мои действия.
Дальше двигался осторожно, пока не увидел тварей. Две здоровенные твари рвали зубами третью, более мелкую. Причём расположились так, что к ним не подобраться незаметно. Одна в любом случае заметит. Плевать! Мне нужно очистить свою карму, а уж с двумя справлюсь. Если что, Дарья поддержит.
– Не отставай. – коротко бросил за спину, и, ругая свою больную ногу, сорвался с места навстречу пирующим зверюгам.
Два десятка шагов, и тварь, что стоит ко мне спиной, отрывается от добычи и поднимает голову. Уши навострила, сука. Сейчас уже видно, что это очень крупная псина, метра полтора в холке Килограмм сто весит, не меньше.
Та, что должна была меня увидеть первой, продолжала рвать добычу, не отвлекаясь, а вот её более чуткая товарка начала вертеть головой. Меня она заметила в момент нанесения удара, и увернуться уже не успела.
– Хрясь. – бита, усиленная весом моего тела, обрушилась на хребет зубастой псины. Даже без способности удар вышел столь мощный, что переломил зверюге позвоночник. Я же, продолжая двигаться вперёд, нанёс ещё один удар, целясь прямо в морду второй твари. Неудачно вышло, псина дёрнулась в сторону, и я лишь концом биты зацепил шкуру, да и замах получился так себе.
Зверюга крутанулась на месте и тут же попыталась вцепиться в моё предплечье, но я успел подставить биту. Мощные челюсти сомкнулись на оружии, и тварь попыталась вырвать его из рук. Ну уж нет, в эти игры мы будем играть по моим правилам. Шаг назад, рывок, и я завалился на спину, перебрасывая псину через себя. Мать моя женщина, да эта зверюга весит не сто, а все сто пятьдесят килограмм, у меня аж мышцы затрещали от напряжения.
Биту дёрнуло, но тут же отпустило, а в следующее мгновение псина рухнула на спину, издав сдавленный рык. Я ещё поднимался, очень надеясь, что тварь не оклемается быстро, когда в бой вступила Дарья.
– Ха! – выдохнула она, всаживая в тварь лезвие своего копья, а вернее глефы. Я перехватил биту, и, не поднимаясь с колен, опустил оружие на голову зверюге, пытающейся зубами ухватиться за древко. Дарья попала весьма удачно, практически пригвоздив псину к земле.