Я открыл заметки на телефоне. Три девятки семь один девять семь. Да, полностью совпадает. Я не ошибся.
Доедаю суп и с подозрение кошусь на странный телефонный номер. Ну не может он быть настоящим! Не может! Я уверен! Чтобы убедиться в собственной правоте окончательно, я набрал вышеуказанную комбинацию цифр на своём сотовом и нажал кнопку вызова.
Буквально через пару секунд пошли гудки… Я насторожился и прислушался. Что, правда? Это происходит на самом деле? Может, всё-таки мобильные номера из семи цифр существуют в какой-нибудь стране?
Внутри поднимается паника. Я даже зажмурился, пока не услышал знакомый голос.
– Алло?
– Анжело? – трепещущим голосом спросил я, не веря собственным ушам.
– Томас. – довольно усмехнулся он. – Что-то срочное? Я сейчас на работе, не могу говорить.
Я промычал что-то, что сам не понял, а затем прочистил горло.
– Нет. – собрался я. – Хотел сказать, – слова комом встали в горле, – я приду.
– Хорошо. – ответил Анжело и, я уверен, не смог сдержать победной улыбки. – Буду ждать. До встречи!
Собранные вещи
Чарли явилась ровно в пять вечера. После двадцатиминутной прогулки под холодным дождём ей точно нужен горячий чай с лимоном и сахаром. Не хочу, чтобы Шарлотта заболела. Пусть рыжая была под зонтом, но всё равно немного промокла и замёрзла.
Мы дождались, пока дождь кончится, и отправились к Шарлотте. Добрались, на удивление, быстро.
Здание выглядит как-то жутковато. В округе слишком уж тихо. Место густонаселённое и такая тишина явный признак чего-то нехорошего.
Некогда белые фасадные панели покрылись непонятным тёмно-серым налётом. Издалека их можно принять за обилие грязи, но, подойдя ближе понимаешь, этот неприятный цвет будто просачивается откуда-то изнутри.
Что ж, на месте Чарли я бы тоже не горел желанием возвращаться сюда на ночь. Надеюсь, квартиры Шарлотты такие изменения не коснулись. Мы поднялись на пятый этаж. У меня ощущение, будто я никогда здесь не был. Странно, ведь я совершенно точно здесь уже бывал.
Вопреки моим опасениям, внутри здание почти не тронуто непонятными тёмно-серыми разводами. Лестница абсолютно чистая. По-моему, её недавно мыли. Разве что я заметил едва проявившиеся тёмные линии на стенах у самого пола на пятом этаже.
Шарлотта достала ключи из рюкзака и открыла дверь. Попала в замочную скважину только с третьего раза, правда. Нервничает? Что ж, оно и понятно. У меня самого от этого дома мурашки по коже табунами бегают.
Я окинул взглядом коридор, который уходит дальше. Довольно светло и, можно сказать, чисто, если не считать всё тех же жутковатых полос около пола. Они будто незаметно подкрадываются к каждому, кто приходит. На секунду мне показалось, что полосы задвигались, будто гусеницы, и подползли ближе ко мне.
Что это за чертовщина ещё?!
– Томас, – окликнула меня Шарлотта и выглянула из-за двери, – ты идёшь?
– Ага. – машинально кивнул я.
На всякий случай я закрыл за собой дверь. Конечно, она вряд ли спасёт нас от моих бредней насчёт живых полос на стенах, но так мне поспокойней.
У порога я чуть не споткнулся об сумку-мешок. Она под завязку набита одеждой и личными вещами. Из приоткрытой молнии торчит рамка для фотографий. Снимок разглядеть невозможно – большая его часть почему-то скрыта под белым листком бумаги. Зачем брать с собой фото, на которое не хочется смотреть?
Чарли говорила, что боится идти домой одна, тогда кто же собрал её вещи? Даже если Шарлотта сама собирала их в тот день, когда пришла ко мне, то почему не взяла сумку с собой?
– Проходи. – Чарли сняла ботинки, а куртку бросила на угол шаткого зеркала. Оно чуть не упало. – Дальше ковры, оставь обувь здесь.
Я послушался, а затем переставил сумку подальше от обуви – к ней подбирается вода с наших ботинок. Не хочу, чтобы вещи Чарли намокли.
Крошечная квартирка Шарлотты больше похожа на кукольный домик. Нежно-розовые стены, целая куча фотографий периода, когда моя рыжая подруга была совсем малышкой, и приятный сладко-цветочный аромат. Будь Чарли блондинкой, я бы называл её живой Барби.
В спальне Чарли несколько милых плюшевых игрушек. Одна из них – большой розово-сиреневый единорог, занимающий чуть ли не половину постели хозяйки. У кровати лежит коврик в форме цветка с большим и пушистым ворсом кремового цвета.
Между входом в кухню-гостиную и ванную комнату есть узкая дверь в гардеробную. Здесь много вешалок, но лишь треть из них заняты вещами. Немного верхней одежды, обувь разных размеров, головные уборы, шарфики, перчатки и всего одна сумка.
Сумка Шарлотты напоминает скорее ту, которую таскают через плечо школьники. Непромокаемая, с глянцевой поверхностью и прямоугольная. Куда идеально помещаются книги. Чарли учится? Она об этом не говорила, но в сумке определённо что-то есть.
– Хочешь что-нибудь? – спросила рыжая, высунувшись из-за двери. – Лимонад есть. Будешь?
– Нет, спасибо. – ответил я и закрыл гардеробную. – У тебя много вещей?
– Только та сумка. – Шарлотта кивком указала в сторону входной двери и немного смутилась. – Не возражаешь?
– Бери всё, что нужно.
Рыжая обвела холл и спальню грустным взглядом, а затем посмотрела на меня.
– Я хочу уйти отсюда. – она сглотнула, будто в облике квартиры её что-то до смерти пугает и в то же время душит. – Я хочу уйти отсюда как можно скорее.
– Хорошо. – кивнул я, стараясь не выдавать беспокойства. – Как скажешь.
Мы пришли ко мне, и я первым делом заварил чай. За небольшую прогулку мы с Чарли снова умудрились продрогнуть. В холодильнике опять закончились продукты. Нужно не забыть завтра зайти в магазин, а пока у нас на ужин есть только варёные яйца. К счастью, со вчерашнего дня они не успели испортиться.
Пока Чарли умывалась, я достал записку от нашего общего нового друга из кармана куртки и сунул под ночник на тумбочку в спальне.
Стыдно признаться, но я до сих пор ничего не сказал Шарлотте о приглашении Анжело. Да, о странном совпадении его номера телефона и комбинации цифр на билете из сна я также не упоминал.
Около полуночи мы легли спать.
Не знаю, почему так медлю. Встретиться в новым знакомым, чтобы узнать друг друга лучше. Что в этом такого сверхъестественного или ненормального? Анжело негодяем не кажется, а самоуверенность ещё не приравнивается к преступлению, но что-то меня в нём настораживает. Что он задумал? Почему хочет встретиться на своей территории? Почему бы просто не выбраться куда-нибудь вместе? На нейтральной территории всем будет комфортно.
И когда ты успел стать таким подозрительным, Томас?
Кстати говоря, раньше не наблюдал за собой такой беспричинной недоверчивости к окружающим. Чего это я?
Сейчас или никогда, Томас. Давай уже, решайся. В конце концов, это просто приглашение хорошо провести время вместе, а всё то ужасное, что ты себе напредставлял.
– Чарли? – я аккуратно коснулся её плеча, пока девушка ещё не успела уснуть. – Чарли?
Рыжая повернулась ко мне, а вместо толкового ответа, произнесла что-то неразборчивое. Она приподнялась на локтях и села в постели. Я тоже поднялся с подушки. Неловко достаю сложенную вдвое записку из-под ночника и протягиваю Шарлотте.
– Сегодня днём совершенно случайно столкнулся с Анжело. – начал я. – Он предложил встретиться, что думаешь?
Чарли немного оторопела. Она развернула листок бумаги и пробежалась взглядом по тексту. Сначала один раз, а потом второй. Рыжая подняла на меня глаза, а записку снова сложила.
– Вы в той кофейне встретились?
– Нет, – помотал я головой, – у главного входа в офис, где я работаю. – ответил я и машинально пожал плечами. – Анжело сказал, что найти меня в моём «крошечном мирке» не так сложно. – пояснил я. – Он не нашёл тебя, поэтому просил передать записку.
Шарлотта мельком взглянула на проклятую бумажку, а затем опять посмотрела на меня.
Я заметил, как Чарли колеблется. Почему? Мне казалось, Анжело ей понравился. Смотрю на подругу. Не знаю, откуда мне это известно, но Шарлотта побаивается. Значит, не я один такой недоверчивый?
– Пойдём? – аккуратно поинтересовался я.
Рыжая инстинктивно обняла себя за плечи и ответила согласием.
Мы улеглись обратно на подушки. В этот раз Шарлотта подвинулась ко мне спиной почти вплотную. Она похожа на мокрого маленького мышонка: поджала ноги, обнимает себя и вот-вот уснёт.
Не узнаю Чарли. Когда мы только встретились, рыжая напоминала ребёнка. Вечно радостного, полного энергии, жизни и безграничного любопытства. Я в некотором даже завидовал этой её жизнерадостности. Её милой наивности и открытости.
Что я упустил? Когда она изменилась? Из-за чего?
На эти вопросы у меня, к сожалению, пока нет ответа. Что бы там ни было, что бы ни произошло, я обещаю всегда быть рядом. Не знаю как, но я попытаюсь разобраться, из-за чего моя подруга стала такой закрытой.
Обещаю, Чарли.
Я обнял Шарлотту, поцеловал её в макушку и, прижавшись к подруге, заснул.
Общество планет
Анжело живёт в лофте.
Снимает он его или это его собственный – мне не известно.
В интерьере преобладает чёрный цвет. Кухня – одно её название, как по мне, – барная стойка вместо привычного обеденного стола, высокие стулья, роскошный кожаный диван напротив огромного телевизора, и громоздкая кровать великанских размеров. На такой человека четыре вполне себе уместятся и даже мешать друг другу не будут.
Стены квартиры имитируют голую кирпичную кладку, выкрашенную всё в тот же чёрный. Рядом с ванной комнатой я заметил потайную дверь. Думаю, за ней что-то вроде гардеробной или огромного шкафа для всех вещей без разбора. Кладовка-гардеробная. Не слишком практично.
Много декоративных металлических деталей.
Красиво и некомфортно одновременно. Наверное, верно будет сказать, что самая уютная деталь в этом помещении – сам Анжело. Он своим присутствием хотя бы создаёт ощущение, что здесь кто-то живёт. Может, на это и расчёт?
Холодно. Не то я умудрился простыть из-за вчерашнего ливня, не то у Анжело действительно можно продрогнуть. Даже свитер не спасает. Хотя я смотрю на Чарли, она сняла куртку, сидит в одной футболке с длинными рукавами и, кажется, совсем не мёрзнет.
– Что будешь пить, Томас? – спросил Анжело, выставив на стойку три стакана под виски.
– Что-нибудь покрепче. – слегка кивнул я.
– Замёрз? – негромко поинтересовалась Чарли. – Ты не заболел после вчерашнего?
– А что было вчера? – вмешался Анжело.
– Попали под дождь. – коротко ответил я. – Промокли.
Дальнейший разговор клеился разве что только между Шарлоттой и Анжело. Я – просто сторонний наблюдатель. То пью, то уединяюсь в туалете. Что ж, этим я с тем же успехом мог заняться и дома. Чай у меня тоже есть, а виски я и первый стакан до сих пор не одолел.
Почему всё-таки так холодно?! Алкоголь нисколько не греет, а от огромного количества чая только в туалет постоянно хочется.
– Ты точно в порядке? – поинтересовался Анжело. – Бледный какой-то.
Я и опомниться не успел как хозяин квартиры подошёл ко мне и коснулся моего лба губами.
– Нет, температуры вроде нет. – заключил он. – Может, тебе плед дать?
От действий Анжело я впал в ступор. Что он себе позволяет?! Не слышал о личном пространстве? Я непонимающе – даже не зло! – таращусь на него и ничего не могу с собой поделать. Как ненормальный, честное слово.
Томас, только ты можешь выставить себя идиотом в абсолютно любой ситуации.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – Анжело слегка сжал моё плечо.
– Вполне. – ответил я и пожелал перевести тему. – У тебя есть что-нибудь перекусить? Алкоголь на пустой желудок не идёт.
Анжело странно улыбнулся, а потом достал из холодильника какую-то закуску. Кажется, что-то с рыбой. Вкус не слишком понятный, но приятный. По-моему, это всё-таки что-то из рыбы и, наверное, творожного крема с зеленью.
Судя по всему, Анжело редко бывает дома. Холодильник у него полупустой, а закуска, которой он нас угостил – заказная. Не думаю, что хозяин дома большой любитель готовить. Впрочем, если ты не так уж часто бываешь у себя дома, то это понятно.
От еды я, наконец-то, согрелся. Даже плед повесил на спинку стула. Под ним стало жарковато.
Осматриваюсь. Я не заметил ничего, что могло бы подсказать, чем занимается Анжело. Даже ноутбука не видно. Обстановка лофта говорит лишь о том, что его хозяин состоятельный человек, который любит роскошь и, вероятно, дом у него служит местом уединения. Островок вдали от остального мира.
В таком случае, почему Анжело пригласил нас, первых встречных, сразу к себе? Что-то не вяжется с моей теорией.
Шарлотта выпила не очень много, но уже расслабилась и немного поплыла. Рыжая подпирает голову рукой и с нежной улыбкой рассматривает меня. Почему она не смотрит на Анжело, которого долго не видела – не понятно, но я рад, что Чарли заинтересовал не он.
– Ты такой тёмный, Томас. – почти шёпотом протянула рыжая. – Тёмный-тёмный.
– Тёмный? – непонимающе усмехнулся я. – В каком смысле? – спросил я. – Злой? Плохой?
– Нет. Ты совсем не злой. – она лениво помотала головой. – Просто… тёмный. – Шарлотта пьяно улыбнулась. – Наверное, всем иногда хочется побыть в тёмной комнате. Так вот ты… Ты – эта тёмная комната. Тёмная и тайная.
Я задумался. На неё так действует алкоголь? Забавно, но мне нравится сравнение с тёмной комнатой. Иногда я и сам себя так чувствую – чьей-то тёмной комнатой. Тёмной-тёмной, тайной-тайной.
– Как Плутон в четвёртом доме. – невольно сказал я. – Тёмное царство личности.
– Плутон? – переспросил Анжело.
– Точно. – ответил я и перевёл взгляд на Шарлотту. – А ты тогда Солнце в десятом. Яркое и прекрасное.
Чарли замечательно улыбнулась и на короткое мгновение стала похожа на ту, кого я встретил когда-то в «Доме на Утёсе». Девушка спустилась со стула и крепко обняла меня. От этого я и сам засиял не меньше Солнца.
– А я? – вмешался Анжело. – Я в таком случае кто?
– Ты? – я задумался. – Ты Юпитер в первом. Удачливый, жизнерадостный и успешный.
Анжело наполнил наши стаканы виски и поднял свой повыше.
– Никогда бы не подумал, что общество планет может быть таким приятным. – улыбнулся он. – Будем!
– Будем! – ответили мы одновременно с Чарли.
Что-то должно случиться
Иногда посматриваю на небо. Это длится на протяжении всего рабочего дня. Небо всё больше и больше затягивают тучи. Ну и что, верно? Конечно. Не напоминай они так мой жуткий сон, то, возможно, я бы даже внимания на них не обратил. Тучи как тучи. Что я туч не видел, что ли? Конечно видел. И не один раз.
Солнечные лучи совсем исчезли. Внутри поднимается необъяснимое чувство паники. Нет, это уже слишком. Возможно ли разве, чтобы какие-то дурацкие сны воплощались в реальность? Не думаю. Так не бывает. Так не должно быть.
Я не удержался и вышел на улицу.
Небо как небо. Тучи самые обыкновенные и совсем не зловещие. Просто скоро пойдёт самый обычный осенний дождь. Правда, сколько бы я себя не убеждал, что всё в порядке, чувство тревоги никак меня не покидает.
Я вернулся в здание и позвонил Шарлотте. Она должна быть сейчас на смене в «Доме».
– Да, Томас, привет!
Её голос бодрый и радостный. Мой взгляд, скользнув по огромному залу, остановился на часах. Сейчас половина четвёртого ровно.
– Как ты, Чарли?
– Всё хорошо. – ответила она. – Как ты? Что-то случилось?
– Я в порядке. – улыбнулся я. – Просто хотел услышать твой голос.
Ты – параноик, Томас. И не лечишься! Боже мой, мне в очередной раз безумно стыдно за тебя.
– Как это мило. – сказала она и, по-моему, широко улыбнулась. – Я тоже рада тебя слышать! – Чарли коротко рассмеялась. – Уже скучаю.
Сердце ёкнуло в груди, и на мгновение я забыл, как дышать. Немо глотаю воздух и не могу выдавить из себя ни слова. Я тоже скучаю! Скучаю по Шарлотте больше всех на свете и… никак не могу сказать ей об этом.
Меня бросает то в жар, то в холод. Под кожей ощутимо бежит кровь, а орган в груди бешено стучит. Глупое сердце такими темпами вылетит из меня, чтобы помчаться по городским улочкам и оказаться рядом с Чарли. Оно крепко обнимет девушку с огненными волосами и захочет остаться с ней навсегда.
Сохранять каменное выражение лица – моё самое обычное выражение лица – всё труднее. Я вытираю едва проступившие капельки пота со лба ладонью. На губах появляется непроизвольная улыбка, а улица – серая и тёмная – вдруг озаряется лучами невидимого солнца.
Начался дождь. Капли звучно бьются в стекло и тут же скатываются вниз.
– Я люблю тебя. – выдохнул я и прикрыл глаза. – Чарли? Я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя. – приглушённо ответила рыжая, будто хотела, чтобы никто, кроме меня, не услышал её признания. – До вечера?