Ну вот, одной загадкой меньше. Теперь ясно, почему кентавры так неутомимо скакали без перерывов на обед и даже побрезговали моим фонтанчиком. Кстати. Это ж я теперь даже фонтанчика вызвать не смогу, спасибо Юи и новому интерфейсу?! Да здравствует культура потребления, блин…
— Гармония с матерью-вселенной включает несколько ступеней, — задумчиво сказала Клинтиана. — Кентавры долго пребывали на высшей и сделались самыми могущественными из нас. Но величайшее могущество, взятое от матери-вселенной, лишает людских желаний и порывов. Их заменила кентаврам епитимья — желание вернуться в Большое Племя. Сегодня возвращение состоялось, и их могущество немного уменьшится, они вновь обретут границы и лишатся многих свобод. Но не стоит скорбеть по утраченным возможностям. Там, где закрывается один путь, открывается другой. Наш общий путь…
— А что такого натворили кентавры? — спросил я.
— Сам их внешний вид даёт ответ на твой вопрос, Мортегар Настар-Танда.
— Кто-то ******* лошадь? — Я даже приподнялся на локте.
Клинтиана покраснела до ушей и резко встала, уронив тряпку в серебряный тазик с водой.
— Это ужасное слово, Мортегар. Прости мне мою реакцию.
— А какое слово будет правильным? — озадачился я.
Может, у меня локализация криво встала? Материться я, в общем, не хотел…
— Никакое, — сказала Клинтиана. — Мы не называем то, о чём ты говоришь… По крайней мере, те из нас, кто имеет представления о приличиях.
— Да-да, мне уже стыдно, — нетерпеливо кивнул я. — Но как же… Вы тут такие природные, гармоничные… А слова — нет.
— Не всё имеет смысл называть, Мортегар, — улыбнулась Клинтиана. — Мы можем назвать это — любовью или гармонией…
— Ладно, — фыркнул я. — Кто-то отгармонировал лошадь. И, вроде бы, удачно.
Это слово мне показалось ещё более глумливым и издевательским, чем первое, но Клинтиану оно вполне устроило.
— Да, Мортегар, ты прав. С этого и началась история племени кентавров. Когда мы спохватились и увидели, что произошло, было поздно что-то менять. И пришлось подвергнуть их испытанию. Те, кого не отвергла мать-вселенная — здесь. И сегодня их домодос окончательно закрыла долг. Мать-вселенная приняла жертву и новую расу.
— Сложно, — резюмировал я.
И Наар всё-таки жалко. Что ж, если она знала, что погибнет утром, вполне можно простить ей ночное поведение. Да и Тона тоже можно понять. В конце концов, разве сам я сумел бы отказать даме в последнем желании?.. Нет, ну если бы она была кентавром — я бы точно отказал, уверен на девяносто девять целых и девяносто девять сотых процента. А если бы, например, ко мне подошла… Ну, не знаю… Боргента? Или Сиек-тян? Вряд ли, конечно, они бы ко мне подошли, им есть, к кому подходить. Но всё-таки, если вдруг — это уже высшие материи. Тут пути назад нет.
— Мы задержим выход до тех пор, пока ты не окрепнешь, — сменила тему Клинтиана, снова опускаясь рядом со мной.
Это хорошо. Надеюсь, Талли там дурью не мается и хотя бы предупредила Акади и прочих. Кто там у них теперь главный? Я, вот, хаотически время выигрываю. Стоп, это что? Рука Клинтианы у меня под одеялом?
— Это время мы можем потратить с толком, — шепнула Клинтиана.
— Я, вообще-то, женат, — ответил я, чувствуя, как вся кровь отливает от лица и приливает известно куда.
— Я уважаю это безмерно, — сказала Клинтиана, однако её ладонь действовала вразрез со словами. — Как смерть Наар не была убийством, так и наше, как ты это назвал, ******* не будет иметь ничего общего с распущенностью. — Она опять порозовела, сама сказав запретное слово, но теперь пошлость, похоже, больше её возбудила. — Два мира скоро сольются воедино. И их слияние должно начаться с нас. Так было предсказано, и да будет так.
Глава 15Экипировка и проблемы с лошадью
Из шатра я вылетел пулей, на ходу одеваясь. Как у меня это получилось, учитывая плачевное состояние — я даже не знаю. Однако я пришёл в себя, прыгая на одной ноге в пяти метрах от входа в юдоль разврата — я пытался натянуть сапог. Плащ уже был на мне, штаны, как ни странно, тоже.
— Сэр Мортегар, вы уже встаёте?! — послышался изумлённый голос Кон.
— Где встаёт? — заорал я, выпрямившись. — Это напраслина! Я ни в чём таком не был замешан, так и запишите, и передайте…
Я замолчал, обнаружив, что на меня с изумлением таращится аж несколько десятков кентавров.
Пока я отдыхал в шатре, снаружи произошли серьёзные перемены. Если исходить из логики, что «чем ближе к шатру, тем круче», то кентавры поднялись просто неимоверно. Они окружали шатёр, не давая подхода никому. Ну, фигурально выражаясь. На самом деле, скорее всего, просто никому не надо было подходить. Большое начальство по пустякам не тревожат, а ничего очень важного не происходило. Степь да степь кругом. И солнце закатывается. Значит, я весь день провалялся.
И ведь не даром провалялся. Здоровье поднялось до пятидесяти, запас сил держался вровень. Магия — сотка, но тут ничего удивительного. Видать, Клинтиана меня сперва подлечила, прежде чем домогаться.
— Да, мне уже лучше, спасибо, — сказал я Кон, которая стояла рядом, робко протягивая ко мне руки, как бы боясь, чтоб я не шлёпнулся.
Я покосился в сторону шатра, но Клинтиана выходить не спешила. Смущалась, что ли? Вполне возможно. Если уж девушка от простого слова так краснеет, то внезапное бегство предполагаемого любовника должно её вовсе в шок повергнуть. Как бы беды не вышло… Ну а я что? Я не нанимался заниматься сексом с каждой девушкой, которая меня потрогает! Этак никакого здоровья не хватит. Люди, между прочим, для того и придумали брак, чтоб не вот это вот всё!
— Раз уж мы встретились, сэр Мортегар, — заговорила Кон, — мы бы хотели задать тебе вопрос.
— Задавайте, — разрешил я.
— Племя кентавров в долгу перед тобой, и мы бы хотели отблагодарить тебя. Что бы ты хотел получить? Мы сделаем всё, что в наших силах.
В голове щёлкнуло, и я выложил список прежде, чем успел критически осмыслить услышанное:
— Получить? Хм… Ну, значит, так: мне нужна лошадь, седельные сумки. Бурдюк для воды, желательно — с водой. Ещё — толковая перевязь, с мечом — ну или уж что найдётся. Новая рубаха. — Тут Кон быстро отвела взгляд. — И ещё…
Я поморщился, потому что в этот момент с каким-то диким щебетом мне на плечо прилетел Противень и вцепился когтями до крови.
— И ещё — кусок плотной кожи, игла и нитки, — заключил я. — Вроде всё.
В прошлой жизни, если бы я оказался в степи, я бы начал перечисления с электричества, канализации и супермаркета. Сейчас же мозг быстро отфильтровывал излишества.
— К рассвету у тебя будет всё, чего ты желаешь, — заверила меня Кон. — Но не всё будет так просто…
— Спасибо, — отмахнулся я. — А, к слову, за что вы хотите меня отблагодарить?
Глаза Кон расширились:
— Как?! Сэр Мортегар, ведь благодаря вам с нас сняли епитимью.
— А не потому, что подошёл к концу пятисотлетний срок? — удивился я.
— Нет же… Прошла едва ли половина этого срока. Но твоё благословение пало на нас.
Кон всхлипнула.
— Что-то не так? — понизил я голос.
— Нет, Мортегар Настар-Танда, — вздохнула Кон. — Я не плачу. Это — слёзы радости.
* * *
В общем и целом, благодаря моим припадками и обморокам, армия задержалась на сутки. Отход назначили на утро, а с заходом солнца устроили пиршество и игрища, в которых мне досталось место почётного гостя. Я сидел рядом с Клинтианой и наблюдал, как в свете костра двое мужиков сражаются сверкающими мечами. Их подбадривали криками, похоже, кто-то принимал ставки.
— О чём ты задумался, сэр Мортегар? — спросила Клинтиана.
С нашего первого разговора она сильно переменилась, и не могу сказать, чтобы эти перемены мне безоговорочно нравились. Клинтиана вела себя, как невинная принцесса, которая привыкла, что все ей подчиняются с полуслова, но вдруг встретила принца из королевства, с которым важно установить дружеские отношения, влюбилась в него, а он, скотина, холоден и равнодушен. Принцесса внутренне бесится, а внешне старается блюсти приличия и в целом вообще не знает, что делать в такой непростой ситуации.
— Вспоминаю рыцарский турнир, — сказал я. — Давно это было…
— Ты участвовал в рыцарском турнире? — Клинтиана изобразила заинтересованность.
— О, да… Трудное тогда было время. Любовь, свадьбы, таинственные наёмные убийцы… Я был Авеллой…
— Что?
— Ничего… — совсем загрустил я; сейчас казалось, что тогда жизнь была яркой и беззаботной, наполненной весёлыми приключениями. Хотя на самом деле в те дни я только что с ума не сходил от обилия свалившихся на меня проблем. Один только Воздушник Искар чего стоил. Но он хотя бы не пытался со мной переспать, в отличие от некоторых. За одно это ему век благодарен буду.
— Тебе, наверное, интересно было бы продемонстрировать своё искусство, — озорно сверкнула глазами Клинтиана.
— Вообще нет, — мотнул я головой.
— Но как же? Мужчины ведь постоянно хотят показывать свою силу, по поводу или без.
— Я немного другой мужчина. Я постоянно хочу ничего никому не показывать. Предпочитаю, чтобы люди, в массе своей, вообще не знали о моём существовании.
Вот бывшие маги, в массе своей, например, вообще считают меня погибшим. То-то удивятся, когда я явлюсь из-за леса из-за гор во главе огромной армии. Да ещё с таким унылым выражением лица, будто я не я и лошадь не моя.
— Я тебя разгадала, сэр Мортегар, — улыбнулась Клинтиана и погладила меня по плечу.
— Вот уж вряд ли, — дёрнул я плечом.
— Да-да, не пытайся притворяться. Ты — очень скромный.
— Ну… пожалуй, да.
— Ты настолько скромен, что ограничиваешь себя в присущих мужчинам развлечениях. Держишься в стороне от любовных утех и сражений, не пьёшь вина…
По толпе и вправду гуляли чаши с вином, и мне уже трижды приходилось отказываться. На что я способен в пьяном виде, мне было хорошо известно. А я ещё после переломов слабоват. Заберёт как следует, натворю глупостей…
— Хочу, чтобы ты знал: тебе не нужно стеснять себя в моём присутствии, сэр Мортегар Настар-Танда. Наш союз — нечто большее, нежели узы человеческие.
Да что у неё с головой происходит? Там какой-то кошмар, ещё более страшный, чем у меня. Где логика? Где хоть какие-то причинно-следственные связи?! Поговорить бы спокойно, но разве поговоришь с женщиной, которая так бомбардирует тебя флюидами? Она не разговоров хочет.
Нет, мне нужен собеседник поспокойнее, с которым интимные отношения практически невозможны. Варианты? Хм… Есть варианты.
— Куда ты, Мортегар? — заволновалась Клинтиана, когда я встал.
— Воздухом подышу, — ляпнул я первое, что в голову пришло.
С другой стороны, в толпе людей, которые пили, ели, галдели и дрались, действительно было немного так себе. Казалось, что если отойти в сторонку, дышать будет легче. По крайней мере, психологически.
Кентавры всё так же держались неподалёку от Клинтианы, утверждая свой новый статус. Кон среди них я нашёл без проблем. Она наклонилась, увидев меня.
— Можем поговорить? — спросил я, привстав на цыпочки.
Кон кивнула. Взмахнула рукой, и пространство вокруг нас опустело. Кон приняла «позицию верблюда».
Благодаря прикрытию других кентавров мы теперь были сокрыты от посторонних глаз, и даже как будто шум многоголосой толпы стал тише. Во всяком случае, мы могли спокойно разговаривать, не боясь, что нас подслушают.
— Мы раздобыли практически всё, что ты просил, Мортегар, кроме лошади, — сказала Кон. — Дело в том, что лошадь для людей нашего народа — это нечто большее, чем просто животное, и просто так…
— Да, я уже понял, что к лошадям тут особое отношение, — сказал я. — Ладно, фиг с ней, пешком постою. Но я вообще про другое. Ты мне скажи, у вас как тут вообще с половым вопросом?
Кон непонимающе посмотрела на меня. Я вздохнул. Мне бы самому хоть немного смутиться, но общая измотанность мешала испытывать такие сложные эмоции.
— Ну, вот у нас, там, откуда я пришёл, заведено так. Встречаемся, влюбляемся, женимся, живём долго и счастливо. У вас какая-то другая система?
Кон внезапно очень заинтересовал культурный экскурс.
— Женитесь и — навсегда остаётесь вместе? — уточнила она.
— Ну… в целом, да.
— А когда влюблённость проходит?
Я почесал голову:
— Ну-у-у… Некоторые разводятся, конечно.
— А зачем тогда громоздить столько бессмысленных условностей? Прости, Мортегар, я не удержалась, просто для меня всё это удивительно, — повинилась Кон. — У нас не принято образовывать пары. Мы слушаем мать-вселенную. Она говорит со всеми на разные голоса. Когда двое слышат один и тот же голос, они соединяются, вот и всё.
— Так у вас нет любви? — уточнил я.
— Как же нет! — возмутилась Кон. — Всё наше существование пронизано любовью.
— Постой… Вот прошлой ночью, перед тем, как я упал…
Кон помрачнела:
— Да, Мортегар. Ты мог видеть любовь в высшем её проявлении.
— Но ты плакала! — воскликнул я. — Разве тебе было приятно на это смотреть?!
— Я плакала, потому что домодос моего племени жила свои последние часы.
Я на несколько секунд лишился дара речи. А когда обрёл его вновь, задал уже совершенно глупый вопрос:
— То есть, ты не ревновала Тона?
— Тона?! — вздрогнула Кон. — Ревновать?!!
На языке кентавров «ревновать» было не одним словом, а пятью, и сочетание их было настолько нелепым, что даже мне стало неудобно.
— Нет, Мортегар Настар-Танда, ты всё понял неправильно, — покачала головой Кон. — Мы не убиваем друг друга из-за чувств, это величайшая глупость. Мы все живы лишь волей матери-вселенной.
— Ладно… — Я, обессилев, шлёпнулся на траву и рассеянно положил руку на холку Кон. — Слушай, этот разговор должен остаться между нами, понимаешь?
— Разумеется, всё будет, как ты скажешь, — понизила голос Кон.
— Мне кажется, Клинтиана хочет со мной… соединиться.
— Конечно, — кивнула Кон. — Вы должны соединиться, чтобы обеспечить нам победу. Об этом поёт мать-вселенная.
Приплыли, блин.
— Я вот не слышу, чтобы мать-вселенная мне о чём-то пела, — попытался я возразить.
— Так ты, верно, не умеешь ещё её слышать, — улыбнулась Кон. — Ты — могущественный Настар-Танда, Мортегар, но ты — лишь одна половина. А бар домодос Клинтиана — вторая. Соединившись, вы откроете путь чему-то большему, ибо целое есть больше, нежели сумма его частей. Два начала породят третье…
Уж чего-чего, а порождать я в ближайшее время точно ничего не хочу. И уж во всяком случае не при участии всяких там озабоченных дикарок.
Тут я заметил, что окружение кентавров разорвалось, и к нам пытается приблизиться Тон. Он мялся поодаль, будто не мог пройти сквозь незримую преграду. Кон жестом подозвала его. Подскакав, Тон с поклоном вручил мне аккуратно сложенную рубаху, прямой меч в ножнах и бурдюк с водой.
— Спасибо, — кивнул я.
— Лошадь необходимо отбить, — сказал Тон. — Таково решение госпожи Клинтианы.
— Да не нужна мне лошадь, — отмахнулся я.
— Таково решение госпожи Клинтианы, — повторила Кон.
И тут я вдруг понял, что хоть и являюсь ценной зверушкой, но вокруг меня мир вертеться не собирается. Всё как в прошлый раз. Мортегар важен, но мы будем вытирать об него ноги…
Я встал. Вдалеке, возле большого костра, стоял большой воин. Настоящий бугай, кожа которого трескалась от мышц. В правой руке он держал огромный тесак, поигрывал им, будто картонным.
— Яви нам свою силу, Мортегар! — провозгласила Клинтиана, встав между мной и потенциальным соперником.
Она вскинула посох, и меня пронзило ещё одним приступом дежавю. В небе раскинулся огромный экран, затмивший звёзды. И на этом экране я увидел огромных бугая и Клинтиану.
Дружный рёв прокатился по воинству Людей.
— Иди, Мортегар. — Кон коснулась моего плеча. — Такова воля матери-вселенной.
Глава 16Удар Дьявола
— Мне вот интересно, — сказал я. — Ну, чисто теоретически. А если этот здоровяк меня прикончит? Вы что тогда будете делать? Поднимете руки к небу, скажете: «Ах, Настар-Танда покинул нас!», помянете и разбредётесь по своим делам, забив на войну?
А может, в этом и есть хитрый план матери-вселенной? Ну а что? В прошлый раз я всё решил самоубийством, но меня вытащили с того света, буквально. Вдруг таким образом нарушилось какое-нибудь шаткое равновесие, и теперь, чтобы мир всё-таки зажил спокойно, меня необходимо добить, чтоб не мучился?
Правдоподобно. Знала ли об этом Маленькая Талли? А если знала, могла ли скрывать?..