Корде начал набрасывать новые стили для волос Амидалы, которые меньше полагались на структурные средства, а больше на сдержанные заколки, разработанные и изготовленные сестрой ювелиром Корде—в крайнем случае могли бы служить оружием или инструментами, но они были достаточно малы, чтобы пройти через большинство сканеров системы безопасности. Версе и Сабе вместе работали над нарядами для еще большей мобильности: комбинезоны и тому подобное можно было сочетать с драматическими накидками, чтобы напомнить всем о статусе Амидалы, не вставая у нее на пути.
- Я буду двигаться лучше, чем в боевом платье” - сказала Падме, держа перед собой белые брюки.
- И наверно, в нем легче забраться, чем в униформе охранника, - добавила Сабе. Она сохраняла невозмутимое выражение лица, но глаза ее сияли. Тайфо поклялся молчать, но все они дорого бы дали, чтобы увидеть Падме, спускающуюся с того дерева.
Сабе занималась собственной одеждой. Они дали ей форму стражника, а также два комплекта одежды на случай, если она понадобится в качестве служанки. Она заказала новую пару сапог-тщательно протерла их, как только сапожник ушел, чтобы они не выглядели такими уж нетронутыми—и пояс для одежды, в дополнение к тому, что шло к ее униформе. Ее одежда варьировалась от практичных сочетаний брюк и туники, которые почти не были украшены, до трех более дорогих нарядов на случай, если они ей понадобятся.
“Ты уверена насчет платьев?- Спросил Сабе. “Я точно не смогу носить их в своем районе.”
“Вы можете понадобиться нам в самое ближайшее время, - сказала Падме. “Я знаю, что это маловероятно, но у нас есть запас груза для этого, и таким образом, вы будете готовы ко всем неожиданностям.”
- Вполне справедливо, - сказал Сабе.
В дверь постучали, и вошла Мариек. Падме почти не видела ее, пока они были на НАБУ, и она была рада, что капитан ее стражи вернулся.
“Вы уже готовы отправить все это на корабль?- спросила она.
- Да, тетя” - ответила Версе.
Корде положила последние хрупкие вещи в их коробки, а Дорме проверила герметичность ящиков. Когда все было закреплено, ящики погрузили на репульсорные салазки, и Мариек отправилась наблюдать за погрузкой. Только она вышла, как раздался еще один стук в дверь и вошла Саше.
- Привет” - тепло сказала Падме. Она видела своих друзей во время отпуска, на их концертах, дома и художественных выставках, но это никогда не было слишком много.
“Я пришла спросить, не будете ли вы сегодня ужинать с королевой, - сказала Саше.
“Я нет, - сказала Падме. «У нее было предыдущее взаимодействие с министрами торговли, и я не хотел нарушать».
Кроме того Падме уже достаточно часто обедала с министрами торговли.
“Ну, тогда у меня есть приглашение для вас, для всех вас, - сказала Саше. “Я устраиваю званый обед. У меня есть Юго-Западный зал, с окнами, которые вам нравятся. Будем только мы, так что вы можете спуститься, когда будете готовы.”
“Звучит замечательно, - сказала Падме. - Давайте закончим здесь, и мы сразу же спустимся.”
Юго-западный зал был любимым местом Падме, потому что он был маленьким и просто обставленным. Его великолепие заключалось в стене с высокими потолочными окнами, которые пропускали так много света, и на балконе за ней, где был виден весь дом и большая часть окружающего пейзажа. Будучи королевой, Падме читала там и получила аудиенцию у самого близкого из своих приближенных. Это было более чем подходящее место для прощального ужина, и она была рада, что Саше вспомнила о нем.
“Только мы " оказались всеми служанками, за исключением Яне, которая отменила встречу в последнюю минуту, потому что близнецы, которых она воспитывала, заболели, и она осталась дома, чтобы ухаживать за ними. Саше была явно разочарована, но сделала свое лучшее лицо.
“По большей части они милые дети, - сказала Саше. “И я так горжусь ею за то, что она делает.”
“Я познакомилась с ними, когда мы приезжали сюда, - сказала Падме. - Это было не очень долго, но вполне достаточно, чтобы немного узнать их и снова увидеть тебя. Я не могу себе представить, что у нее будут близнецы, но она так хорошо это делает.”
“Она и вправду такая, - сказала Саше.
Внимание Падме привлекло новое витражное окно. После битвы при НАБУ она заказала несколько таких витражей, чтобы заменить те, что были повреждены во время оккупации, но это был не из их числа. Окно изображало королевскую процессию, в которой крошечная стеклянная фигурка сама по себе шла по улицам Тида под балдахином, в то время как ее окружали слуги. Рабе проследил за ее взглядом и рассмеялся, когда она увидела витраж.
“А как они думают, сколько нас там?- сказала она. На сцене было очень много фигур в пламенных капюшонах.
“Одна из них держит балдахин?- Спросила Саше, прищурившись. - Я не думаю, что художник понимает, чем мы занимаемся.”
- Хорошо” - сказал Сабе, и все они захихикали. “Именно так все и должно быть.”
Рабе выступила для них, пока они ждали наступления часа ужина, и Эйртаэ рассказала все о своем пребывании в Отох-Гунге, что она сообщила Законодательному собранию. Она также принесла несколько своих фигурок, чтобы показать их Падме, и Сабе настояла на том, чтобы купить одну из них, хотя в настоящее время ей некуда было ее положить.
“Я отправлю его в дом твоих родителей, - сказала ей Эйрте.
После захода солнца Падме вышла на балкон, и Сабе, держась на некотором расстоянии, последовала за ней. На этот раз не было никакой проблемы безопасности, за которой надо было бы следить. Вся поездка прошла без происшествий, и Падме была этому очень рада. Она знала, что это была их работа, и она знала, что это было ее положение, но она ненавидела каждый раз, когда люди рисковали собой ради нее, особенно когда это были ее друзья.
На НАБУ было так тихо, как никогда не будет на Корусканте. Город-планета постоянно гудел: генераторы, уличное движение, гул миллионов одновременных разговоров. Жужжание НАБУ было намного тише, но оно все еще было слышно, если знать, к чему прислушиваться. Падме полюбила водопады Тида с тех пор, как впервые увидела их, и то, что она была далеко от планеты, только усилило ее любовь. Она стояла неподвижно, склонившись над городом, который любила больше всего на свете, и прислушивалась к далекому шуму бегущей воды.
- Мы еще вернемся сюда, ты и я, - сказала она Сабе. “Мы сделаем там все, что нужно, а потом вернемся домой.”
Сабе положила голову на плечо Падме—почувствовала прикосновение ее щеки к своим волосам—и ни одна из них ни на секунду не усомнилась в этом.
ЧАСТЬ VПИРАТСКАЯ УГРОЗА БЕСКОНТРОЛЬНО РАСТЕТ
Грузы по всему Срединному кольцу подверглись нападению злобных пиратов, готовых украсть все, что не приварено к корпусу корабля. Миллионы кредитов инвестиций пропали без вести, так как ободранные корабли остались, чтобы вернуться обратно к Ядру. Как долго еще Сенат будет игнорировать бедственное положение среднего кольца? Какими суммами денег инвесторы, подобные Торговой Федерации, будут вынуждены рисковать? И сможет ли канцлер Палпатин убедить галактическое правительство вмешаться, пока еще не слишком поздно?
- Новости Тринебулона
Глава 21
На Корусканте было шумно и многолюдно, и воздух пах ужасно, даже так высоко, как на балконе сенаторской резиденции Падме, но она обнаружила, что какая-то маленькая часть ее души пропустила это, несмотря на все ее усилия. Она признала, что ей доставляют удовольствие интеллектуальные испытания, связанные с членством в Галактическом Сенате, и тихо напомнила себе, что не стоит так увлекаться теоретикой власти, чтобы забыть, как ее действия—или бездействие—влияют на других существ.
Они вернулись на день раньше, чтобы устроиться в квартире и распаковать вещи, но как только чемоданы были сложены в ее комнате, зазвонил официальный коммуникатор, требуя ее внимания. Падме подошла, чтобы прочитать сообщение, а затем села, когда поняла, что сейчас произойдет.
- Дорме!- позвала она. Служанка появилась через несколько секунд. - Откопай что-нибудь сенаторское, на что нам не придется давить, и побыстрее. Я должен немедленно отправиться в Сенат.”
“Что случилось?- Дорме уже начала двигаться. Она точно знала, какое дело ей нужно, и вскоре собрала все необходимое.
“Они созывают экстренное заседание, - сказала Падме, начиная снимать дорожную одежду. “Что-то насчет планетарных акведуков на Бромлархе. В отчете не так много подробностей, но, должно быть, очень важно обзвонить всех на день раньше. Я рада, что мы успели вовремя. Что ты хочешь, чтобы я сделала со своими волосами?”
- Оставь это пока, - сказал Дорме. «И не снимай нижнее белье. Этот подойдет.
Падме позволила Дорме одеть ее в один из новых нарядов. Коричневое нижнее платье было увенчано рифленым зеленым верхним платьем, которое не было бы сморщенным, а затем поверх него появилась коричневая гербовая накидка вместо плаща. Дормэ взяла косы, свисавшие со спины Падме, и обвила их вокруг ее головы так, что они напоминали корону королевы Бреи, хотя волосы Падме были закреплены только булавками.
“Этого вполне достаточно, - критически заметил Дорме.
- Спасибо, - сказала Падме. - Пожалуйста, скажи Тайфо и Мариеку, чтобы они встретили меня на платформе. Все остальные могут остаться здесь и попытаться восстановиться после поездки.”
Дорма ушла, и Падме потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Тысяча "если" промелькнула у нее в голове, и она безжалостно отбросила их все. Не было никакого смысла что-то планировать или слишком волноваться, пока она не узнает, что это за проблемы и как лучше всего к ним подступиться. Она сделала еще один глубокий вдох и направилась к своим охранникам, став сенатором Амидалой до кончиков пальцев.
Тайфо сам вел спидер, потому что не было времени ждать прибытия транспорта сенаторов. Офис Амидалы имел разрешение вылета с главных городских маршрутов, так что им не потребовалось много времени, чтобы добраться до здания Сената. Тайфо высадил Мариек и Падме и пообещал встретить их в капсуле.
Падме не стала задерживаться в своем кабинете, а сразу же спустилась на ярус и заняла свое место. Она включила свой переводчик на случай, если он ей понадобится, и приготовилась слушать.
- ...надвигается опасность трагедии” - говорил сенатор от Бромларха, тощий гуманоид по имени Кейлор Гаанс. “Мы никак не могли предсказать, что сейсмическая активность будет настолько сильной. Наша система акведуков способна выдержать значительное давление и стресс, но это было далеко за пределами всего, что когда-либо испытывала планета.”
“А как же ваши дома и населенные пункты?- Спросила Мон Мотма. Падме с облегчением услышала ее голос.
- Спасибо, сенатор, но с домами немного лучше, - сказал Гаанс. "Дома сделаны из более гибкого материала, и они расположены ниже к Земле. Мы строим свои дома, чтобы их можно было заменить, и думали, что акведук выдержит.”
“Похоже, вы сделали все, что могли, - сказала Мон Мотма.
- Этого будет недостаточно, - сказал Гаанс. - Без акведука наша сельскохозяйственная система практически уничтожена. Мы можем обеспечить водой менее десяти процентов наших полей, и из-за тряски многие частные скважины пересохли. У нас нет времени копать новые, пока мы не придумаем, как их восстановить. Мы только что закончили посевной сезон. Если мы не сможем доставить воду к посевам, вся планета будет голодать.”
Услышав это ужасное предсказание, Гаанс занял свое место. Казалось, что ноги больше не держат его в вертикальном положении. Падме всем сердцем потянулась к нему. Она знала, каково это-оставаться на Корусканте, пока ее планета страдает.
“Можно ли переселить жителей Бромларха?- спросил сенатор из Маластара.
- Нас миллионы, - сказал Гейнс, с трудом поднимаясь на ноги. “Это было бы непрактично. И многим уже некуда идти.”
- Сенаторы, сенаторы” - наконец заговорил канцлер Палпатин. В зале сената воцарилась тишина-или что-то близкое к ней. “Мы должны действовать так быстро, как только сможем, чтобы облегчить страдания на Бромлархе. Переселение будет рассматриваться только как абсолютная крайняя мера. Теперь председатель понимал сенатора от Сципиона.”
Падме выпрямилась в кресле. Она почувствовала резкий и незнакомый укол ревности, пронзивший ее при мысли о том, что Раш Кловис выступит в одиночестве раньше нее, но быстро подавила это неприятное чувство. Впрочем, ей было интересно, что он может предложить. Она еще не придумала ничего, кроме элементарной продовольственной помощи—очевидное и в лучшем случае краткосрочное решение.
- Сенаторы, - сказал Кловис, - я предлагаю направить в Бромларх группу аудиторов. Они могут оценить ущерб и предоставить смету расходов на ремонт. Я понимаю, что Бромларч слишком перегружен, чтобы проводить опрос самостоятельно прямо сейчас, но этот орган может справиться с задачей, и тогда, как только мы получим отчеты, мы сможем принять дальнейшие решения.”
Кредиты, конечно. Кловис хотел знать, сколько все это будет стоить. И все же это был неплохой план. Единственно Падме сомневалась в том, что, зная по собственному опыту, сколько времени может занять такой вид обследования.
“Ондерон поддерживает это заявление, - сказала Мина Бонтери. - Удивилась Падме. К концу последней сессии Бонтери говорила не так уж часто. Возможно, ее отпуск придал ей сил.
Палпатин совещался со своими советниками, среди которых все еще был Мас Амедда. Падме не испытывала никакой любви к чагрийскому советнику, и теперь, когда Палпатин стал более авторитетным канцлером, он выбрал кого-то другого. Конечно, с ней никто не советовался, но Палпатин знал о ее неприязни. Как и во многих других вопросах, он отверг ее мнение, как только оно не совпало с его собственным. Когда он снова наклонился вперед, чтобы заговорить, Падме почувствовала холодок повторения истории.
“Очень хорошо, - сказал он. “Мы пошлем туда исследовательскую группу. Я спрошу наших друзей-Джедаев, не пришлют ли они кого-нибудь еще. Они являются прекрасными послами во время гуманитарных кризисов и часто представляют собой менее политизированную точку зрения на любые предлагаемые решения. Сенатор Кловис, сенатор Бонтери, вы можете взять с собой любого из ваших коллег, кого пожелаете.”
Зазвонил коммуникатор Падме, и она поняла, что это будет Органа еще до того, как посмотрела вниз. Послание состояло всего из одного слова:
“Вперед.”
Падме вскочила на ноги вместе с Тайфо и Мариек, когда канцлер Палпатин начал произносить формулы, завершающие сессию. Она быстро зашагала к тому месту, где должна была пришвартоваться капсула Мины Бонтери. Падме надеялась, что сумеет уговорить сенатора Ондерона позволить ей приехать, хотя они и отдалились друг от друга с тех пор, как Падме начала встречаться с Мон Мотмой. Если бы она была в отчаянии, предположила она, то обратилась бы к Кловису, но она предпочла бы сначала попытать счастья с Бонтери.
- Сенатор Амидала, - сказала Бонтери, выходя в коридор, - я вовсе не удивлена, увидев вас.”
- Я бы хотела сопровождать вас в Бромларх, сенатор” - сказала Падме. “Мой прошлый опыт в оказании помощи при стихийных бедствиях заставляет меня—”
“Да, моя дорогая, я знаю, - сказала Бонтери. “Вот почему я не удивлена, увидев тебя. Идем со мной?”
Падме пристроилась рядом с ней. По крайней мере, Бонтери двигался не слишком медленно. Они прошли по коридору к нише в стене, где в стороне от пешеходного потока стояла небольшая скамейка. Бонтери села, и Падме тоже.
- Вы были одной из первых, о ком я подумала, сенатор, - сказала Бонтери. “Я знала, что первым делом Сенат пошлет своих людей посмотреть на ущерб. Они не могут доверять отчетам, даже если были предоставлены визуальные элементы. Они должны видеть все своими глазами.”
- Я помню, - сказала Падме. Она почувствовала, как старая знакомая горечь набухает в ее животе.
“Я уверена, что вы быстро доберетесь, - продолжала Бонтери. “И я смогу придать вашим наблюдениям вес, необходимый для того, чтобы сдвинуть Сенат с места. Но я предупреждаю вас, что в конце концов мы можем и не дожить до этого дня. Даже после ваших рекомендаций Сенат все равно может сделать что-то, что вы не одобряете, и поскольку вы представите отчет, вам почти наверняка придется голосовать за него.”
Падме переваривала услышанное, когда появился Кловис.
- Сенатор Бонтери, сенатор Амидала, - сказал он. Его глаза расширились, и он улыбнулся, несмотря на всю серьезность ситуации. “У нас есть наш первый доброволец?”
“Похоже на то, - холодно ответила Бонтери. Очевидно, она оценила отношение Кловиса не меньше, чем Падме.