— В ином случае мы бы уже погибли. Но даже так они насмехаются над законами природы, двигаясь слишком быстро, — сказал Зарго из Ангелов Обагренных. — Внутри систем их корабли неповоротливы, но в межзвездном космосе мы не можем сравниться с ними. Нам нужно больше времени!
— Мы получили похожие сообщения очевидцев из прочих систем, — продолжил Данте, — и наши очистительные флоты встретились с роями-разведчиками в шести других. С еще девяти пришли астропатические призывы-молитвы.
На карте мигнул полумесяц меньших звезд, затем двенадцать когда-то населенных систем, лежащих на том же векторе. Теперь все они лишились жизни из-за тиранидов или по приказу Данте.
— Они наступают широким фронтом, — сказал Данте. — Насколько мы можем определить, движутся с галактического юга. Это дает нам преимущество. Пока мы не позволяли им пополнять флот в системах Красного Шрама. Следовательно, общая биомасса будет не намного больше предполагаемой, по нашим данным. Оборона готова. Концентрация наших сил и мобилизованное население вокруг Аркс Ангеликум должны обеспечить нанесение главного удара тиранидов именно сюда, где мы сильнее всего, а не по лунам.
Данте уперся ладонями в стол.
— Все это — лишь слабые утешения. Знайте, что мы противостоим величайшим силам тиранидов с тех пор, как флот-улей Бегемот атаковал Ультрамар. — Он сделал паузу. — Тень разрастается. Наши астропатические молитвы не могут больше сопротивляться реву разума улья. В варпе вокруг системы установился штиль, его течения застыли, точно волны, на которые вылили масло. Подкреплений больше не будет. Братья на Диаморе оставили мои просьбы без ответа. Не будет больше сообщений. Великий Пожиратель приближается.
Лицо Сангвиния повернулось к каждому из магистров по очереди.
— Они идут.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯРАЗОРВАННОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ
Мусорщик из местного племени по имени Крисмсей вел Габриэля Сета по ржавым равнинам. Он торопливо семенил, петлял и пригибался. Не шел, как подобало приличному человеку. Тяжелые размеренные шаги Сета хрустели на спекшейся в стекло поверхности, оставшейся от древних войн, а вороватая походка Крисмсея напоминала быстрый перестук лапок грызуна. Молодой мусорщик считался старым по меркам своего племени; его мышцы были слабы, рост замедлен от недоедания, а зубы уже начинали гнить.
Сет старался подавить презрение к юноше. Он оказался полезен во время укрепления обороны Баала-Прим. Он показал Сету древние форты на склонах рухнувших орбитальных станций, которые теперь восстанавливали его люди. Крисмсей обладал бесценными знаниями о глубоких пещерах Ожерелья и изрядной хитростью. Но его одаренности не хватило, чтобы стать кандидатом для вознесения, иначе он не прозябал бы на этой луне. На вопросы об испытаниях Кровавых Ангелов Крисмсей отвечал уклончиво. Он наверняка пытался, решил Сет. Кто угодно из жителей такой дыры, еак Баал-Прим, попытался бы.
А теперь еще и это: сообщение о другом контингенте Космодесанта, высадившемся на дальней стороне Ожерелья, которое не подтверждалось никакими другими источниками, и Крисмсей не желал показывать это никому, кроме Сета. Возможно, юноша хотел завести его в ловушку. В таком случае он был куда глупее, чем казался.
Ржавая пыль взлетала в воздух с каждым шагом. Местность вокруг Ожерелья усыпал толстый слой превратившегося в пыль металла поверх стекла. Оно образовалось после огненных бурь из взорвавшихся реакторов, когда орбитальные станции рухнули на поверхность. Сет подозревал, что Ожерелье бомбили и после падения; древние, похоже, владели чудовищным оружием, поскольку некоторые места здесь по-прежнему фонили редкими изотопами, а война случилась двенадцать тысяч лет назад. Имперские атомные бомбы оставляли опасный уровень радиации на недели — не на годы и тем более тысячелетия. Кто бы ни атаковал Баал-Прим, они очень постарались стерилизовать планету. Столь велика была вражда между этими двумя мирами; человечество способно на поистине бесконечную ненависть. Если, конечно, легенды говорили правду, и катастрофу на райских лунах не вызвало случайное нападение ксеносов.
Древняя попытка экстерминатуса не увенчалась успехом. Человечество — упорный и живучий вид, существующий даже среди обломков. Оно выжило на Баале-Прим и произвело на свет такие уродливые образцы, как Крисмсей.
Юноша оглянулся на Сета через сгорбленное плечо, щуря пожелтевшие глаза. Его голову покрывала грязная шкура существа, обитающего в глубинах Ожерелья, вероятно, родственного терранским крысам.
— Мы должны идти наверх, ангел, на самый верх. — Крисмсеи указал на квадратную стену неестественных гор. — Иные — на той стороне.
— Мои воины ничего не видели, — сказал Сет. — Эта система полна других орденов. Они тоже не видели ничего. Я не верю тебе.
Крисмсей невозмутимо пожал плечами:
— Крисмсей не врет. Он не понимает. Но Крисмсей знает. Ты тоже увидишь, если идешь за мной.
— Если ты лжешь, я убью тебя, — пообещал Сет.
Вокс Сета пискнул. За этим последовал голос капеллана Апполлуса:
— Сет, это просто жалкие отбросы! Они не желают работать, как нужно! — рявкнул вечно разозленный голос Апполлуса в ухо Сету. — Восточная крепость не будет готова к предполагаемому времени высадки.
— И к чему ты говоришь это мне?! — прорычал Сет. — Заставь их стараться.
— Ты должен быть здесь и сам приказывать им! — выплюнул капеллан. — Пользуясь правом моего ранга, я выношу тебе выговор. Ты пренебрегаешь обязанностями.
Сет не мог не подумать, что со стороны Апполлуса это то еще лицемерие: капеллан имел склонность к ярости, которая частенько заставляла его впереди братьев бросаться в гущу боя на поиски собственных приключений, не задумываясь о последствиях.
— Лучше придержи язык, наставник падших. Ты должен надзирать за строительством в мое отсутствие, и ты не станешь применять свои обычные методы побуждения. Смертные нам нужны.
— Тогда как заставить их работать?
— Воспользуйся воображением.
— Ты, видно, совсем размяк, Сет.
— Оскорби меня еще раз, Апполлус, рискни, — сказал Сет. — Исполняй свой долг и закончи с крепостью. Я скоро вернусь.
Он выключил вокс.
Крисмсей выжидающе смотрел на своего гигантского спутника, грызя обломанные ногти.
Сет кивнул ему.
Крисмсей ухмыльнулся и двинулся дальше, но как быстро он ни перебирал бы ногами, ему не удавалось обогнать Сета с его медленным уверенным шагом.
Время смягчило раны Долгой Войны. Края меньших кратеров, накладывающихся друг на друга, стерлись до смутных кругов, и земля казалась усеянной оспинами, словно кожа выжившего после болезни. Жесткая растительность затянула неровные высокогорья. Орбитальные станции падали длинной линией, и на первый взгляд они напоминали естественный горный хребет. На равнинах вокруг земля на дюжины километров вздыбилась складками от силы удара, и камень сплавился с металлом рухнувших объектов в подобие холмов у подножия. Эрозия сгладила обломанные балки, заставила провалиться отдельные палубы, запечатывая наглухо пустые помещения. Лишь при внимательном изучении открывалась истинная природа ландшафта. Она проявлялась в ячеистой структуре палуб, в странно прямых руслах горных ручьев, в квадратных устьях отсеков-пещер — и так до тех пор, пока они не поднялись на последний гребень и не достигли точки, где разрушенная орбитальная платформа вздымалась вдруг неественным обрывом из изломанной земли. Здесь начиналось творение рук человеческих, и не оставалось возможности ошибиться в этом.
Сет положил руку на древний металл и посмотрел наверх.
— Теперь лезем туда, да? Да! — нетерпеливо воскликнул Крисмсей.
Он махнул космодесантнику рукой, приглашая следовать в неровное устье пещеры.
Сет обернулся. Каменные уступы, вздыбленные древним столкновением, закрывали вид на возводимые укрепления. Его присутствие не поможет закончить форты быстрее, как ни надеялся бы на это Апполлус.
Отбросив подозрения, он пригнулся у входа в пещеру и двинулся через осыпающуюся конструкцию древней орбитальной станции Баала.
Они избегали глубоких пещер, обходя их по внешним коридорам, чтобы добраться до вершин. Поколениями народ Крисмсея пытался улучшить эту дорогу, пусть и в самом примитивном виде. Мостами из листов металла закрыли провалы в полу, дыры в погнувшихся стенах и палубах расширили до дверей. Вдоль самых опасных обрывов натянули страховочные веревки. Все сделали грубо, как боевые фуры, на которых аборигены разъезжали по равнинам за фальшивыми горами. Здесь попадались пропасти, которые можно было пересечь, применив чуть более продвинутое инженерное искусство, но мусорщики им не владели. Казалось, любая цивилизация, освоившая двигатель внутреннего сгорания, способна построить нормальный мост, но не эта. Безжалостные условия их существования оставляли место только необходимым для выживания знаниям.
Обходные коридоры во многих местах открывались во внешний мир. Улучшенный мозг Сета, во много раз мощнее разума Крисмсея, с легкостью отслеживал их путь, вопреки всем попыткам мусорщика запутать и скрыть дорогу. Они миновали небольшой рыже-красныи водопад, с гулом падающий с высоты и исчезающий в трубе в металлических глубинах. Отложения железа наростами покрывали стены, сужая проход. Они пересекли мост — всего лишь металлическую планку, опасно задрожавшую под весом Сета. На той стороне, наполовину скрытая под наслоениями ржавчины, виднелась дверь.
— Так мы прошли бы быстрее, — сказал Сет.
Крисмсей не стал спрашивать, откуда Сет знает. Он Ангел. Ему доступны вещи, не ведомые никому больше.
— Нет-нет мой господин. Опасно. Там фантомы, и призраки, и еще что похуже. Мы идем наверх. — Похоже, юноша боялся глубин больше, чем Сета, поэтому он поспешил вперед, прежде чем ему могли приказать иное.
Сет бросил взгляд в темный коридор. Зрением космодесантника он различал пространство, все еще узнаваемое как ремонтный проход. Завалы мусора собрались в углах, погнув переборки, но эта часть станции обрушилась на землю брюхом вниз и оставалась более-менее ровной. Изнутри подул затхлый ветер. Сет хмыкнул и последовал за юношей.
Они недолго оставались внутри орбитальной станции. Вскоре после водопада путь вывел их к погнутыми воротам причального дока, и подъем продолжился через лес искалеченных деревьев, явно генетически искаженных.
Этой части станции преизрядно досталось. Корпус смялся, давая возможность накопиться почве. Некоторые места позволяли даже забыть о происхождении горы, пока под ногами не открывался вдруг смертельный квадратный провал шахты или бронестекло древнего иллюминатора не взблескивало из-за завесы оранжевого мха.
Они шли все дальше, следуя по давней дороге народа Крисмсея. Мусорщики не владели машинами, способными пересечь эту местность, путь они обустроили для пешехода. Там, где дорога становилась особенно крутой, они приготовили веревки и лестницы или же грубо приварили ступени. Таких улучшений понадобилось немного, поскольку расположение упавшей платформы и ее структура позволяли довольно легко взбираться по ней. За два часа путники отошли от укреплений Расчленителеи на несколько миль и поднялись на семнадцать тысяч футов. Разбитые турели и шпили составляли вершины искусственного хребта. Тускло-серый металл покрылся льдом, ибо, несмотря на скромную высоту, Баал-Прим являлся холодным миром. Грязный снег, результат дисфункционального гидрологического цикла планеты, хрустел под ногами. Теперь Сет мог расслышать прибывших. Небо приглушенно грохотало от взлетов и посадок их летательных аппаратов.
Крисмсей провел его вдоль края массивной жилой секции. Черные дыры иллюминаторов, лишенных стекла, затянуло неровным желтоватым льдом. Одежда мусорщика едва ли подходила для равнинных земель, а здесь, на вершинах гор, он уже посинел от холода. Он стучал зубами и то и дело совал руки под мышки, но все же, казалось, совсем не замечал своих страданий. Сет полагал, что юноша никогда не испытывал счастья согреться по-настоящему.
— Там внизу. — Крисмсей указал на уступ вдоль обрыва. — Иные.
Сет спустился к краю обрыва. Его бронированные ботинки заскользили по старому льду, и он едва не упал, сумев остановиться на самой грани.
Противоположная сторона станции была искорежена. Чахлый лес цеплялся за обнажившую внутреннюю структуру, укутывая ее растительностью. Со временем в провалах образовались глубокие наносы земли, и в них росли деревья повыше. Вся эта зелень не простиралась дальше на равнины. Непредсказуемые дожди Баала-Прим падали лишь на больших высотах, дальше простирались лишь холодные пустоши, изрезанные провалами и острыми хребтами, созданные в момент, когда двенадцать тысяч лет назад орбитальные станции рухнули с небес и превратили рай в ад. С тех пор мало что изменилось.
Оставшиеся от удара гряды холмов тянулись на несколько миль, образовывая между ними широкие долины. В одной из таких и собиралась небольшая армия; их транспортники с ревом взмывали в космос и приземлялись. Сет нахмурился. Столетия неудач привели его к стремлению оградить своих воинов от союзников. Когда Расчленители вступали в бой, они неизбежно попадали под действие Красной Жажды. Темное наследие Санвгиния давало им силы, позволяющие одолеть множество врагов, но за неутоленную жажду приходилось платить их соратникам или гражданским. Предшественники Сета проявляли меньшую щепетильность или же, возможно, подверглись более сильному проклятию. В результате ордену угрожала экскоммуникация, а вместе с ней и раскрытие тайны геносемени Сангвиния, а это подвергло бы опасности все Ордены Крови. Потому Сет предпочитал сражаться подальше от остальных. Он специально разместил свои силы как можно дальше от трех других орденов, которых Данте отправил оборонять Баал-Прим.
А теперь сюда явился и посмел устроиться прямо на его пороге Пятый орден.
Используя возможности брони, Сет попытался выяснить, кто эти незваные гости. Приближенный линзами шлема, отблеск в небе мгновенно увеличился перед его глазами и превратился в «Громовой ястреб», покрашенный в полустертые темно-красный и серебряный.
Лишь один орден носил эти цвета — орден, чья безумная ярость превосходила, по слухам, даже его собственное братство.
— Рыцари Крови, — выговорил Сет.
Космодесантники продолжали прибывать — в «Громовых ястребах» и невооруженных грузовых транспортах. Корабли приземлялись, не заглушая двигатели, и возвращались на орбиту за новым грузом.
Всего двадцать рейсов «Громовых ястребов» понадобилось, что доставить Расчленителей на Баал-Прим с боевой баржи «Виктус». Их осталось очень мало. И все равно это заняло немало времени ибо ангары Сета почти так же пустовали, как и его казармы. Духи его боевых машин отличались такой же кровожадностью, как и их хозяева, и потому склонялись к поспешным агрессивным броскам, которые часто заканчивались их потерей.
Рыцари Крови превосходили их в числе воинов и машин. Если дошедшие до Сета слухи о них правда, они вряд ли отступят так просто. Он пнул носком ботинка снег, глядя, как он крошится и сыпется кусочками с края обрыва. «Данте сделал это нарочно», — подумал он.
Он подавил гнев и окликнул Крисмсея, укрывшегося от ветра за бывшей антенной связи, торчащей из снега.
— Сколько до места их высадки?
— Полдня, мой господин.
Полдня. Как Апполлус ни жаловался бы, он сумеет сделать так, чтобы в крепости не произошло ничего особенного. В крайнем случае кодиций Белтиэль остановит его. Это же дело не ждет.
— Отведи меня туда. Сейчас! — приказал Сет.
Приблизившись к зоне высадки Рыцарей Крови, Сет понял, что они не собираются здесь оставаться. Они не возводили кастеллы или другие временные укрепления. Вместо этого их ждала колонна бронетранспортеров, готовых следовать дальше. Он не видел воинов, вероятно, они все уже разместились внутри «Лэндрейдеров» и «Рино». Рыцари Крови собирались в путь. Вопреки надежде, они явно не отправятся подальше отсюда. Сет нутром чуял их намерение двинуться к его собственным позициям.
Баал закрыл солнце, принеся первую из двух долгих ночей Баала-Прим. В этой системе Баала все устроено сложно, даже смена тьмы и света. Точно как сами Кровавые Ангелы, с их искусством и отрицанием своей сути. Сет принимал свою ярость. Простота — вот ключ к контролю над жаждой. У него не было времени на игры.
Машины Рыцарей Крови выглядели такими же помятыми и заляпанными старой кровью, как в его собственном ордене. Обозначения на них следовали нормам Кодекса Астартес, и, судя по всему, Сет смотрел на собранное на скорую руку построение транспортов, надерганных по всему ордену.
Несколько лет назад Рыцари Крови объявили Крестовый поход против всех врагов Империума; но их военные кампании отличались такой жестокостью, а определение врагов — широтой, что в итоге Верховные лорды Терры объявили их ренегатами. Раньше они занимали положение, примерно соответствующее репутации Расчленителей сейчас, и союзники смотрели на них с опаской. Теперь же Рыцари Крови лишились друзей и подвергались гонениям, хотя сами по-прежнему заявляли о верности Империуму.