Бассаний. Мне жаль, что мы встречаемся на Терре, а не на Марсе, посол Веторел.
Веторел. Как и мне.
Тевера (дыша с трудом). Как и всем нам.
Принцепс Тевера потеряла способность управлять своим телом много лет назад. Её иссохшее тело поддерживал экзоскелет. Говорила она с усилием. В отличие от Бассания, своим титаном она управляла из амниотического бака, соединённого с манифольдом. Время от времени Тевера умолкала, когда экзоскелет заставлял её лёгкие вдохнуть.
Тевера (дыша с трудом). Мы явились сюда, чтобы нас услышали… Время и методы этой переброски сил… неприемлемы.
Среди остальных прокатился ропот согласия, но Тевера и без того знала, что её поддержат.
Тевера (дыша с трудом). Этот конфликт – между примархами и легионес астартес.
Веторел. Конфликт, частью которого стали мы все. Неужели вы думаете, что возможен какой-то нейтралитет?
Бассаний. Мы понимаем, в чём природа этой угрозы. Мы понимаем, что сегментум Соляр нужно оборонять, но что будет с мирами-кузницами?
Тевера (дыша с трудом). Без защиты наших махин они будут оставлены на милость изменников… На такие жертвы трудно пойти.
Веторел. Труднее некуда.
Бассаний. А кто говорит с нами? Кто говорит за нас? Кто в этом вопросе кем командует? Кто кому подчиняется? Этими вопросами должен заниматься военный совет Императора и его верных сынов. По какому праву нами командуют эти бюрократы верховные лорды?
Веторел. По праву необходимости. Но я понимаю вас – и у Коллегиа Титаника есть голос в Совете. У Механикума есть голос. Я.
Бассаний. И вас услышали?
Веторел запнулась.
Веторел. Не достаточно чётко.
Тевера (дыша с трудом). Это нужно исправить.
Веторел. Согласна. Нужно.
Поняв, что большего от неё не добиться, Бассаний снова коротко поклонился. Остальные командиры титанов смотрели на неё пристально, но усугублять ситуацию не стали. Это временное перемирие заставило Веторел ещё острее почуять всю шаткость своих позиций – и позиций генерал-фабрикатора Кейна.
Посол глубоко вздохнула и вошла в двери огромного зала.
Глава 06
Веторел вошла в битком набитый политический театр, где сценой служили вместе с центральным возвышением и ряды кресел, расположенные уступами. Десять тысяч лордов губернаторов, дворян, военных чинов, управленцев и чиновников могли собраться здесь одновременно, рассевшись в соответствии со своим положением в иерархии Империума.
Далёкий голос (на заднем плане). Всем делегатам просьба занять свои места! Заседание совета скоро начнётся!
Веторел ещё не приходилось видеть зал заседаний полным, хотя кризис с каждым днём давил всё сильнее и сильнее. Она представила себе, какой гам стоял бы при полном зале. Достойный аккомпанемент тому организационному параличу, который очень легко наступит, если всем голосам суждено будет быть услышанными. Но голоса не слышали. В итоге они звучали скорее как шум волн этого бюрократического океана. Те немногие голоса, с которыми действительно считались, принадлежали верховным лордам, сидевшим в центральных кругах зала. В центре палаты стоял грандиозный дискуссионный стол с троном первого лорда Терры – Малькадора Сигиллита во главе. Сам Малькадор был на месте, глядя на остальных сверху холодным, непроницаемым взглядом.
Далёкий голос. Всем делегатам просьба занять свои места!
Заняв своё место в третьем ряду, Веторел стала обдумывать текущий политический тупик. Она понимала, что кампания по отвоеванию Марса невозможна на этом этапе, но сейчас важно, в какой форме будет изложен этот отказ. Частое неуважение к тем, кто остался верен Механикуму, и высокомерное небрежение к вопросам Коллегиа Титаника закладывали фундамент для новой катастрофы. Могут ли они положить конец Совету всего лишь через десять лет после его создания? Вот поэтому сегодня она выступит и заставит их слушать.
Голоса стали тише – заседание Совета началось.
Возможность представилась очень скоро. Рентелл, грандмаршал-провост Адептус Арбитрес, выразил беспокойство внезапным притоком офицеров Коллегиа Титаника в Императорский дворец. Широкоплечий и громкоголосый, он говорил с полной уверенностью человека, привыкшего командовать. Его влияние, измеряемое силой Арбитрес, стоящих на страже имперских законов, было немалым, однако держался он так, словно и правда верил, что стоит всего лишь на одну ступеньку ниже примархов.
Рентелл. …Эти уважаемые люди находятся здесь по повелению Совета, это так, но перед кем конкретно они несут ответственность – остаётся неясным. И возникают некоторые юридические разногласия…
Рентелл прервался, чтобы набрать воздуха, – и Веторел вскочила, словно грандмаршал уже изложил свою точку зрения и не собирался говорить дальше.
Веторел. Не могу не согласиться с маршалом Рентеллом! Это лишь один из вопросов, касающихся Марса, которые стоят перед Советом. Вопросов, которые я ставила перед уважаемыми лордами много раз! В результате войны, как я полагаю, мы оказались в ситуации, когда Олимпийское соглашение ещё действует и в то же время находится под угрозой! Обещания, которые оно олицетворяет, должны исполняться! Механикум и Империум – равноправные партнёры. Марс – не вассал Терры! Что касается благородных легионов титанов, уверена, что Совет понимает, что ясность и уважение особенно нужны в эти нелёгкие времена.
Собравшиеся заговорили неодобрительно.
Произнося речь, Веторел одновременно взглянула на своё выступление со стороны и ужаснулась, насколько быстро приспособилась к политической атмосфере, в которой пришлось вариться. Она говорила на языке окольных намёков, завуалированных нападок и тонких нюансов. Так далеко отходить от машинной ясности прежде ей ещё не приходилось. Постыдно, но только так можно было смазывать шестерни этой политической махины.
Веторел. Исходя из вышесказанного, я предлагаю: на тот период, пока продолжаются враждебные действия со стороны вероломного магистра войны, временно учредить Адептус Механикус.
Опустилась тишина.
Лорды Совета воззрились на неё онемело. Их молчание кругами разошлось по залу, будто слова «Адептус Механикус» оказались волшебным заклинанием, лишавшим всех, кто услышал, дыхания. Взгляд Малькадора стал пристальнее. На миг выражение его старческого лица изменилось, и Веторел показалось, что на нём мелькнуло удивление.
Первым заговорил Симион Пентазиан, магистр Администратума.
Симион Пентазиан. Каким целям он будет служить, посол Веторел?
Симион Пентазиан был небольшим и сморщенным человечком. Голова его казалась сдавленной с боков, и он постоянно хмурился. На физиономии магистра всегда была написана такая сосредоточенность, что нельзя было сказать, важен для него обсуждаемый вопрос – или речь идёт о каком-то пустяке. Любую упущенную мелочь он почитал за личное оскорбление.
Веторел. Его целью, милорд, будет гарантия жречеству официального голоса в вопросах, касающихся будущего Империума. Чада Марса всегда стремились к самоуправлению в рамках соглашения. С потерей главного мира-кузницы самоуправление более не идёт в расчёт.
Рентелл ощерился.
Рентелл (иронично). …И кто же станет во главе этого нового Адептус?
Веторел. Генерал-фабрикатор Кейн – естественный выбор, даже с учётом того, что это отнимет у него огромную долю времени и внимания. Как я уже сказала, это лишь временная мера.
Симион Пентазиан. Совет и сам прекрасно знает, как нужно делать упор на слова «временная мера»!
Пентазиан развернулся к остальным верховным лордам, выражая все то презрение, которое обычно припасал для нарушителей закона.
Симион Пентазиан. «Временная мера» – лишь способ дать другим привыкнуть к тому, что очень скоро станет постоянным.
Рентелл. Согласен! Это попытка захвата власти – и весьма неуклюжая, к тому же! Нельзя оставить себе самоуправление и при этом требовать возведения в Адептус, иначе в Совете у нас появится орган, который имеет голос, но Совету не подчиняется. Орган, лояльность которого уже вызывает вопросы!
Веторел окаменела.
Веторел. Я вам не позволю…
Рентелл. Вы мне не позволите что?
Рентелл поднялся, чтобы негодование его стало видно всем.
Рентелл. Вы не позволите нам иметь вполне обоснованные сомнения по поводу Механикума и всех его дел? Разве на Марсе не идёт своя гражданская война? И разве сам Марс не находится в руках предателей? Разве изгнанники не привезли с собой на Терру никакой смуты? Ваше жречество воюет между собой, посол. И что же, ваше предложение на самом деле ставит цель восстановить нашу уверенность в них?
Ответом на вопросы маршала послужил нарастающий гул в рядах. Отдельные выкрики перешли в рассерженный хор.
Рентелл. А после Адептус Механикус что будет дальше? Другие тоже захотят получить такой же статус, становясь союзниками генерал-фабрикатора в Совете? Это что, завоевание политическими методами?
Веторел (в ярости). Это просто смешно!
Симион Пентазиан. Что именно смешно? Увеличение числа Адептус?
Пентазиан, оставшись сидеть, подался вперёд. Каким-то образом это движение словно передало его хмурость всему залу – даже самым верхним рядам.
Симион Пентазиан. Каждый новый Адептус принижает само значение этого слова. Неужели мы хотим наполнить Совет голосами настолько, что в этой возне ни один голос не будет услышан и ничего нельзя будет довести до конца?
Он не смотрел на Рентелла, но намёк был очевиден. Основание Адептус Арбитрес ещё не кануло в Лету, а Адептус Терра противилось ему с самого начала. Веторел с удивлением услышала свои собственные сомнения из уст никого иного, как верховного лорда, однако понимала, что на этом заседании уже потерпела неудачу.
Пентазиан откинулся на спинку кресла и покачал головой. Магистр Администратума нравился не многим. Он не был харизматичным оратором. Для прочих лордов Совета он был тем, чья цель в жизни, казалось, заключается в том, чтобы объяснять, почему ничего сделать нельзя или невозможно. То, что он вообще умудрялся заставлять чудовищный организм Администратума работать, уже было подвигом на грани чуда.
Симион Пентазиан. Нет, нет! Предложение посла несостоятельно!
Толпа шумно поддержала его решение.
От Симиона Пентазиана все всегда ждали отказа, однако сегодня его возражения были встречены с одобрением. Он и Рентелл перетянули Совет на свою сторону. Прочие дебаты были уже пустой формальностью. Веторел чисто механически ещё защищала своё предложение, но мысленно уже оставила текущие споры в прошлом. Её гамбит зашёл в тупик – и само это уже влекло за собой определённые последствия.
Голос из толпы. Вали обратно на Марс!
Заседание закончилось шумным осуждением. Когда Веторел покидала зал заседаний, шелест волн перешёл в разъярённый гул, словно штормовое море изо всех сил билось о скалы. Сегодня её голос услышали – и грубо отвергли.
«Вызвать из памяти запись альфа-эпсилон пять-пять-ноль-два. Условное обозначение: допустимые жертвы. Начать воспроизведение».
Глава 07
В записанных в памяти воспоминаниях Веторел стояла перед Кейном. Машины литейной грохотали без умолку.
Загрей Кейн. И как мы поступим, когда предложение будет отвергнуто?
Веторел не сводила глаз от льющегося металла и думала о разрушительной стороне творения. И понимала, что легко может оказаться частью того, что будет разрушено в его процессе.
Веторел. Тогда мы поступим так, как должны.
Загрей Кейн. Я приду на помощь.
Расплавленный металл шипел и падал. Жар припекал.
Веторел (вздохнув). Я знаю, но механизм – вот что важно. Не рука, которая им управляет.
Сервитор-посыльный нашёл Веторел на винтовой лестнице над огромным залом. Он остановился на две ступени выше и протянул инфопланшет. Сообщение было от Малькадора. Сигиллит хотел её видеть. Сервитор развернулся на механических ногах и двинулся вверх. Веторел последовала за ним.
Двумя этажами выше посыльный открыл дверь и вывел посла на длинный узкий балкон. Колонны парапета отбрасывали длинные тени. Малькадор под капюшоном стоял на середине балкона, навалившись на посох, и смотрел вдаль поверх нижних крепостных стен Императорского дворца. Посыльный замер возле Сигиллита. Малькадор махнул – и сервитор отправился к дальнему выходу. На Веторел Малькадор даже не взглянул.
Малькадор. Вы с Кейном понимаете, что делаете?
Веторел. Понимаем, господин регент.
Малькадор. Следовательно, ваше предложение не служило изначальной позицией для торгов и совсем другой цели?
Веторел. Нет, господин регент.
Малькадор. То есть вы хотите именно этого?
Веторел. Да, господин регент.
Малькадор. И будете продолжать бороться?
Веторел. Будем.
Исходи эти вопросы от кого-то другого, они звучали бы излишне или даже надменно. Однако тихая и мрачная торжественность в голосе Малькадора превращала слова в ритуал. Он не ставил разумность Веторел под сомнение. Престарелый псайкер прекрасно разбирался в холодном разуме аугментированных и просто испытывал её готовность идти до конца. Ответы Веторел, соответственно, звучали словно клятва.
Малькадор повернулся к ней лицом.
Малькадор. Выша целеустремлённость делает вам честь, посол.
Веторел. В отличие от моим намерений?
Малькадор. Этого я не говорил.
Веторел. Это увёртка, господин регент?
Малькадор. Нет. Я… Я лишь оцениваю возможные последствия, к которым могут привести отказ или согласие создать Адептус Механикус. Как и вы.
Веторел. Я уверена, что отказ от создания Адептус приведёт к катастрофе. Это единственный способ разрешить двойное наследование. У Механикума не может быть двух глав.
Малькадор кивнул.
Малькадор. Есть ещё кое-что, что, надеюсь, вы понимаете. Сегодня на совете вы не достигли своей цели, однако ваши слова уже сами по себе стали объявлением о намерениях. После которого уже сейчас начали разворачиваться события. Вы могли подумать, что магистр Пентазиан и грандмаршал Рентелл отреагировали так из своих собственных мелких измышлений и, вполне разумно, частично из политических инстинктов. Но, позвольте вас уверить, посол Веторел, верховные лорды – не только прожжённые политики. Они верят в Империум. И костьми лягут на его защиту. Их возражения имеют основание. Они назвали ваше предложение «захватом власти». Именно это Совет считает вполне вероятным – вполне настоящей угрозой. Вне зависимости от вашей мотивации, создание этого Адептус очень сильно изменит баланс сил на Терре.
Веторел. Силы Механикума, даже разделённого, существуют вне зависимости от того, будет Адептус или нет. У этого уравнения есть более одного решения. Но Совет не может позволить, чтобы марсиане объединились по-другому.
Сигиллит крепко сжал посох и долгим взглядом посмотрел на Веторел.
Малькадор. Интересно, что вы имели в виду. Под тем, что вы сегодня выпустили в мир, тоже есть сила.
Веторел. Генерал-фабрикатор и я никогда и не думали, что может быть иначе.
Малькадор. Так я и думал. Рад, что оказался прав, но с последствиями теперь придётся иметь дело всем нам. Ситуация вокруг Механикума и Марса уже весьма шаткая. Ваша верность уже ставилась под сомнение прежде. Теперь же она – предмет откровенных подозрений.
В грядущие дни с обеих сторон будет немало подозрений, это она понимала. Как и понимала, что в центре этой бури будет стоять сам Кейн.
Веторел. Всё сказанное вами верно, господин регент. Но наше предложение должно получить одобрение.
Малькадор. Возможно. Значит, будем молиться, чтобы все мы приняли правильное решение. Желаю вам всего хорошего, посол Веторел.
Он с трудом зашагал прочь – и хрупкая фигура Сигиллита растворилась в тенях между колоннами.
Веторел ещё постояла, предаваясь неторопливым размышлениям. Да, она понимала, как её предложение выглядит со стороны верховных лордов. Она также понимала, как предложение может выглядеть со стороны остальных преданных Механикуму. Веторел с самого начала знала, что первый шаг будет неудачным, однако, несмотря на весь свой реализм, чувствовала, что хочет увидеть хотя бы намёк на продвижение дела в Совете. Тогда у Загрея Кейна будет хоть что-то, на что опереться в грядущих испытаниях. Даже если это что-то – лишь зыбкие надежды самой Веторел.