Вот он отмотал ещё немного. Шар врезается в грудь, лицо, искаженное болью. Так он провёл трое суток, останавливая и отматывая время по одной секунде. Тяжелее всего было удерживать результат. Несколько раз он соскальзывал и уничтожал старания. Он не потеряет её! Швед вспоминал: первую встречу, поцелуй, любовь, результат – дочь. Думая о ней, держа в мыслях, он сделал резкий скачок, и оказался в том времени, когда лежал в постели восстанавливаясь. «Получилось! У меня получилось! Завтра … Сильва. Она была другом! Моя душа тянулась к ней!»
День тянулся бесконечно. Он не хотел переживать те эмоции вновь, но у него не было выхода. Если изменить прошлое слишком сильно, всё может обернуться ещё хуже. Главной задачей было обуздать внутреннего монстра. В комнату вошёл отец, на руках у него сидела довольная Ариша.
– Мы решили навестить тебя. Ты как?
– Я в норме.
– Ты нас здорово напугал. – Дочка переползла к нему на руки.
– Прости. Мне крышу сорвало. Она моя ахиллесова пята. Ты же знаешь.
– Да и он это тоже знает! Постарайся мыслить здраво.
– Непременно. Когда мне исполнится три тысячи лет. – Отец засмеялся в голос. Швед любил, когда он смеётся, это напоминало о его человеческой сути.
Он ждал, пересекая комнату много, много раз. «Успокойся. Это уже было», – твердил он себе. Но как только вспоминал, что Нарут прикасался к его женщине, гнев застилал ему глаза. Ощущение страха появилось внезапно, также как и тогда. Картинки заплясали перед глазами. Насмешки. Грубая сила. Боль. Отправив отцу мысленное послание, он вылетел через зал для тренировок, лишенный крыши, и приземлился неподалёку от селения. И не рассчитал, как и тогда, с силой приземления, расколов землю. Всё повторялось. Война. Только теперь он держал себя в руках и мог ощущать, что происходит с Милой.
Вот и Нарут. Он настиг его у покоев, не дал возможности добраться до медальона. Сражение началось. Отражая удары противника, Швед понял, что может уничтожить его множеством других способов, не оставив и шанса, но тогда станет убийцей. Держась на равных, они преодолели здание. Разрушив стену, оказались на улице. Какое-то время битва продолжалась, а затем он увидел жену. На радостях он пропустил удар, и его отбросило назад. Сильва уже бежала с медальоном. Швед заговорил у неё в голове. «Я думал мы друзья». Она остановилась как вкопанная. «Я люблю его ничуть не меньше, чем ты свою жену!» «Моя жена умрёт, и весь мой мир рухнет из-за тебя!» Злость клокотала у него внутри, но он сдерживал. «Но тогда ты убьёшь его! Я не могу допустить этого!» Она сделала ещё шаг. Мила заметила медальон, поняла что происходит, и приближалась к месту, где погибла. Времени оставалось немного. Вернуться ещё раз он не сможет, слишком истощён.
Сейчас для него существовал риск лопнуть, забрызгав кишками всех вокруг, и он знал об этом. «Я не стану убивать, если не отдашь медальон!» Сильва замешкалась выбирая. Мила была совсем близко. Сильва зарычала и швырнула медальон, ловко приземлившийся ему в ладонь. Швед раздавил медальон, и лицо Нарута вытянулось. Понимая, что ему конец, он попятился, скаля зубы. Швед спикировал с высоты и ударил его ногой в грудь, длинные ноги оторвались от земли.
– Ты обещал! – сорвалась Сильва на визг.
– Я сказал, что не убью, но надавать очень даже могу.
Порыв ветра прервал расправу. Молниеносно приближаясь, над ними завис космолёт, и, сверкая огнями, мягко опустился. Битва была окончена, и все с интересом наблюдали за только что прибывшим аппаратом. Дверь выехала, образовав длинный трап. И наружу по воздуху выплыли женщина и двое мужчин. Женщина кивнула Фарагору. Один из мужчин, с обвисшей кожей, паря в воздухе, сверлил красными, маленькими злыми глазами Нарута.
– То, что ты натворил – непростительно! Поверить не могу! Такой позор! Ты возвращаешься домой.
– Ты не смеешь права указывать мне, отец! – в бешенстве взвыл Нарут, брызжа слюной, но быстро смолк, заметив яркие, красные волны, исходившие от старика.
Швед открыл от удивления рот. Он еще никогда не видел силы мощнее – многовековая стать. Нарут повесил нос, и скрылся в космолёте.
– Запри себя сам! – вдогонку заскрипел старик.
– Ах, какой одаренный у тебя мальчик, Фарагор! Ты нас приятно удивил, сынок, – пропела на одном дыхании Халипа, хитрые глаза изучали его неприкрыто.
– Спасибо, – обнял он жену, прижимая покрепче на случай, если появится ещё какая-нибудь опасность.
– А ты Сильва, всё ещё хочешь жить среди землян? Или, наконец, поумнела? – Сильва сконфуженно подошла к Шведу.
– Спасибо. Ну…, знаешь. За всё. Надеюсь, ты сможешь понять меня.
– Пожалуйста. И удачи, – хлопнул он её по плечу, и они засмеялись, Мила скорчила рожицу.
Сильва заняла законное место подле матери, уже раздававшей указания Фарагору. Надолго они не задержались, вернулись на борт и улетели, как и появились. Они победили. Конечно, он был не доволен, что не успел покалечить Нарута, но несказанно рад, что смог вернуть жену, почившую три дня назад из-за его глупости. Силы были на исходе, и его предательски тянуло к земле. «Нужно держаться. Мила не должна заподозрить, что я настолько слаб». Она уже многозначительно оглядывала его с головы до ног, но он улыбнулся из последних сил, и на время отвёл подозрения.
Эпилог
Высший совет улетел, и под руководством Фарагора, общими усилиями, они устранили старания Нарута поработить людей. Некоторые не могли сразу привыкнуть к новым соседям, и шарахались по сторонам.
Созвав совет, «старо-земляне» и люди преклонили колени перед Мессией. Такого поворота он никак не ожидал. Замешкавшись, он серьёзно оглядел собравшихся – отец, Казах, Никита, Серый, Фил и даже Пекарь, который нашёл в себе силы простить его за гибель дочери, сосредоточили на нём взгляды.
– Я понимаю, что вам нужен лидер! И я мог бы им стать, но недостаточно опытен. Мне приятно, что меня избрали, но я попрошу проголосовать ещё раз.
– Тебе придётся взять на себя ответственность, сын! Не нужно бояться перемен, – покровительственно отозвался Фарагор.
– Ты был бы гораздо лучшим правителем!
– Я помогу тебе. Я же рядом, – не обращая внимания на друзей, Швед подошёл и крепко его обнял.
– Хорошо, я принимаю вашу волю. – Зал взорвался аплодисментами.
Он радовался вместе с ними, счастье растекалось в груди, залечивая старые раны. Покинув прекрасные залы, Швед прогулялся по селению. Вдалеке, на месте пресловутых гор было бескрайнее небо. Он будто парил от эмоционального подъема и ощущал начало чего-то нового.
– Ваше величество! Какая честь! – ехидно произнес у него за спиной Серый.
– Иди ка сюда, засранец! – крепко схватил он его за плечи и обнял.
– Как ты позволяешь этой сопле смеяться над тобой? – весело вопрошал Казах.
– У меня нет выхода, дружище. Он метит мне в зятья. – Хохот стал неуправляемым, Казах вытирал рукавом слёзы.
«Как приятно быть среди друзей. Как хорошо, что они живы!» Невидимый груз свалился у него с души.
***
Ариша через пару месяцев начала бегать так быстро, что он за ней с трудом поспевал. «Пап, ну что так долго?» Заливистый смех заполнял каждый уголок дома. «Как же быстро она растёт. Отец говорит, что к пяти годам вырастет полностью. С ума сойти! Она уже полноценно говорит и выглядит так, будто ей три». Она, и правда, была особенной девочкой. Он считал так даже тогда, когда она ещё находилась у матери в утробе, и с каждым днём лишь убеждался в своей правоте. Внешне ей также не было равных: красива, умна, светлые, вьющиеся волосы, серые глубокие глаза и его подбородок.
Он поймал её в воздухе и раскрутил. Бац! Она полностью исчезла, хотя он чувствовал её руки в своих. Это первый после телепатии дар, проявившийся у неё совсем недавно. Какая ирония! Мало того, что она была быстрой и неуловимой, ещё и могла быть невидимой. Даже он сам, имея все дары какие только пожелает, и, копируя их, не мог вычислить, где она находится в тот или иной момент. Будучи совсем крошечной, дочь могла блокировать сознание от вторжений. И теперь блокировала желание отыскать её с той же лёгкостью. И, видимо, по той же причине он не мог копировать дар невидимости, который мог быть чрезвычайно полезным.
Арише нравилось в самом большом здании селения «старо-землян», принадлежащем совсем недавно гнусному тирану. Швед не желал его занимать. Меньше всего ему хотелось быть там, где урод пытал и истязал любовь всей его жизни. К тому же, ему не хватало прежнего жилища у болот и игр у кромки, тогда ещё запретного, а сейчас родного леса. Но отец настаивал на своём до последнего, и ему пришлось послушаться, лишь бы бесконечные разговоры прекратились. Отныне, главная спальня здания больше не угнетала темными красками, а сияла и сверкала в лучах солнца, проникавшего поутру в окна.
Ещё он заметил, что связь с Милой стала теснее, если это вообще было возможно. Он с трудом укрывал в голове маленький временной прыжок. Не раз за эти месяцы она пыталась разузнать об этом. Конечно, она заподозрила что-то, ведь после боя он был слишком истощён и больше походил на труп. Три дня временных скачков дали о себе знать. Швед всё ещё боялся, что её смерть не пройдёт бесследно. Отец говорил, что со временем шутки плохи, но он не мог поступить иначе. Швед силился забыть и наслаждаться жизнью, и с каждым днём становилось легче. Время смывает невзгоды, если хочешь забыть.
Вскоре ещё одна прекрасная новость разлила негу ему на сердце – жена Казаха забеременела. Этот бородатый здоровяк прыгал от счастья, и рассмешил не один десяток зевак. «Старо-земляне» благодаря своим глубоким познаниям помогли людям преодолеть и эту проблему. С их планеты доставляли какой-то камень, содержащий целебную жидкость, и они смогли преобразовать её в сыворотку, являвшуюся лекарством от всех болезней. Она и помогала людям побороть последствия радиации и продолжить род. Появилась надежда. Это всё, что им сейчас было нужно.
Селение у болота пришлось расширить, ведь люди, прибывшие из усадьбы Пекаря, решили остаться. Серый, Никита, пацан, Казах с женой, и мать Милы жили с ними в селении «старо-землян», которому общим голосованием дали название – «Свобода». Вид собратьев поначалу смущал, но потом они как-то привыкли и даже стали принимать их как равных.
Доктор погиб во время сражения, пал смертью храбрых, заслоняя дочь от врага. Она же осталась жить в том доме, куда их поселили когда-то.
Жизнь стала прекраснее, и мирное небо вновь засияло звёздами. Все, кого он любил, были рядом. О большем он не мог и мечтать. Швед обрёл любовь, дочь, отца и друзей – семью, которая навсегда останется в сердце, даже когда оно перестанет биться. Семья, к слову, пополнилась – братом жены. Барс был частым гостем в их доме и горячо любим его обитателями. И всё же странное чувство не покидало.
Не раз он замечал, как на него смотрят, и до сих пор не мог привыкнуть к такому отношению. Сам он никогда не считал себя особенным.
Как-то вечером, уложив Аришу спать, они остались наедине, напряжение между ними ощущалось физически. Она томно смотрела на него, и у Мессия подгибались колени. «Всё лучше, чем я когда-либо представляла, любимый», – невесомо гладила она его по груди, вырисовывая незатейливые узорчики кончиками пальцев. «Это называется мир. Теперь мы можем заняться…», – оборвалась мысль под её жарким взглядом, и он горячо поцеловал в губы. Слияние доставляло ему небывалое удовольствие, пальцы жадно впивались в прекрасное тело, изгибающееся ему в такт. В такие минуты он чувствовал себя её частью, растворявшейся без остатка.
Он вдыхал аромат её волос. Желание открыться накалилось, и он не смог вовремя остановиться. Тайна так долго давила, терзая его угрызениями совести. Развернув её к себе лицом, он заглянул ей прямо в глаза. Она сразу поняла, и нырнула в недра его памяти.
Мила вскочила и трясла головой, будто не может поверить в увиденное. Она открывала рот, не издавая ни звука. Он чувствовал, как эмоции переполняют её: гнев, обида, ужас, жалость и что-то ещё еле уловимое, чего он не смог разобрать. Наконец, она обрела дар речи:
– Серьёзно? Я умерла, а ты не рассказал мне об этом? – он грустно смотрел на обнаженную, расстроенную и до боли разгневанную жену. – Макс! Какого хрена? Три дня! Целых три дня ты изменял время! Ты хоть представляешь, что всё могло рухнуть? Не только мы. Нет! А весь мир! Сколько жизней ты готов был погубить?!
– Все! Все до единой! Как мог я жить без тебя? А наша дочь?! Что бы я сказал ей?! Твоя мать умерла, потому что я был слишком занят местью?! – голос его грохотал, предметы поднимались, парили, сила пульсировала, наэлектризовывая ей волосы. Она сдалась и со вздохом опустилась на кровать.
– Ты рисковал всем. Поверить не могу. Ты ведь мог лопнуть. И тогда у неё не осталось бы никого. Я чувствовала, что ты был на пределе. Ещё немного и всему настал бы конец.
– Я повторил бы это тысячу раз, если потребуется, – обнял он её сзади. Она расслабилась в его объятиях.
«Ты так долго скрывал от меня это. Придётся постараться, чтобы заслужить прощение. Ты же знаешь, как я ненавижу ложь». «Я буду стараться, любовь моя. Всегда». Он вновь прильнул к её нежным губам, и поцелуй вытеснил недомолвки, разливаясь теплом и согревая сердца.
***
Он собрал совет в зале, предназначенном для переговоров, встречали его глубоким поклоном. Он расширил совет, и теперь в него входили некоторые старо-земляне, включая Барса.
– Мы восстановили оба селения. Проблема радиации и демографическая проблема решены. В ближайшее время на Землю прибудут наши собратья с планеты Орион. Нам нужно расширяться, друзья мои. Мы обязаны очистить ближайшие населенные пункты, и сделать их пригодными для жизни. Нам предстоит тяжелая работа. За пределами болот упадничество, разруха и ходячие трупы. Сыворотка творит чудеса! Что если мы испробуем её на них? – зал гулко зашумел в обсуждениях.
Фарагор удовлетворенно смотрел на сына. «Я горжусь тобой, мой мальчик! Ты будешь великим правителем!» Швед улыбнулся. «Наши потомки будут жить на чистой, прекрасной Земле. Пришло время перемен».
Продолжение следует…