Внезапно старый лев, изловчившись и пустив в ход свои страшные зубы, укусил его за бедро.
Боль придала злость молодому льву, а вместе с тем и решимость продолжать борьбу.
Быстро отскочив от соперника, он вновь кинулся на него.
И сцепившись в один яростно воющий, огромный грязно-жёлтый клубок, в тучах поднятой пыли, они покатились по земле.
В конце концов, сила и молодость победили.
Улучив момент, молодой лев схватил старого за мощный загривок и сильным рывком опрокинул его на спину.
Теперь старый лев был беспомощен, обнажилась ничем не защищенная его шея и живот.
Но молодой лев не стал пускать в дело острые клыки.
Издав громкий, протяжный, торжествующий рёв он не спеша удалился с поля битвы. Старый лев, полежав немного, медленно поднялся и, стараясь не потерять своего достоинства, медленно затрусил с этого места.
Больше он никогда не вернётся в эти края.
Между тем, молодой лев подошёл к львице с детёнышами и тут Джордж остолбенел от неожиданности, его широкие стальные челюсти сомкнулись на хрупкой шее львёнка.
Послышался слабый хруст костей.
И молодое безжизненное тельце медленно опустилось на землю.
Львица безучастно смотрела, как уничтожают её малышей.
Со страхом и отвращением следил Джордж за этой ужасной сценой.
Издав последний торжествующий рык, победитель вместе с покорной львицей ушёл от места страшной драмы, оставив издыхать шесть небольших львят.
И тогда появились они.
Были ли это старые знакомые Джорджа, или новое стадо двуногих существ, мы так никогда и не узнаем.
Неуклюже передвигаясь на двух ногах, небольшие обезьяноподобные существа, покрытые густой коричневой шерстью осторожно приблизились к ещё агонизирующим маленьким телам.
Внимательно осмотрев их, один из них, видимо, вожак стада поднял толстую суковатую палку и занёс её над львёнком.
Раз за разом палка опускалась на уже бездыханное тельце.
То же самое, глядя на вожака, начали делать и другие члены этого небольшого стада.
Закончив бойню, вожак резким криком дал другую команду, и низкорослые обезьяноподобные существа, поминутно озираясь по сторонам, и пугливо вздрагивая от каждого шороха стали торопливо разделывать львёнка.
Острой суковатой палкой один из них вспорол брюхо уже мёртвому львёнку и, вынув оттуда ещё тёплые дымящиеся внутренности начал торопливо поедать их.
К нему присоединились и другие члены стада.
Теперь вулканический пепел не скрывал от Джорджа этих странных двуногих животных, и он смог хорошенько их рассмотреть.
Небольшие, ростом примерно с десятилетнего ребёнка, они довольно уверенно передвигались на двух ногах, извещая о каждом своём передвижении резкими криками.
Их крупные, обезьяноподобные головы держались на короткой массивной шее с развитыми шейными мускулами.
В их тяжёлом лице также ещё не было ничего человеческого.
Высокие надглазничные валики далеко выступали вперёд, придавая их лицам отталкивающий вид, нос, в отличие от человеческого, у них был приплюснутый и широкий.
Возглавлял это стадо стройных и в чём-то даже грациозных двуногих существ один из самцов, которого Джордж давно приметил.
Его резким отрывистым крикам беспрекословно подчинялось всё стадо.
Он ничем не отличался от других самцов стада, разве что был немного помассивней их, и имел на своей спине несколько серебристых полос.
Немного насытившись, вожак отыскал в пыли саванны большую круглую гальку и положил на неё, всё, что осталось от несчастного львёнка.
Затем, неуклюже зажав в своей мускулистой волосатой руке другую гальку поменьше, он методично стал долбить ей в одно место, стараясь отделить голову от туловища львёнка.
После нескольких ударов это ему удалось.
Отделив её, он стал затем так же методично долбить череп мертвого львёнка.
Кости черепа оказались значительно прочней других костей, поэтому при этой операции вожак нервничал, что выражалось в его резких отрывистых криках.
Наконец и череп несчастного львёнка был разбит, и вожак торопливо стал вылизывать из него мозг.
Немного насытившись, он передал череп несчастного львёнка другим членам стада.
Радостно визжа и воя, они подхватили череп.
Между ними возникла небольшая потасовка.
Наконец, один из самцов, вероятно сильнее всех остальных, завладел черепом и, довольно урча, стал вылизывать из него остатки мозга.
Через некоторое время он вместе с черепом проковылял к зарослям травы.
Нарвал её небольшой пучок и как губкой стал макать им в череп несчастного львёнка. Обмакнув пучок в череп, он с довольным видом облизал его.
Вожак стада, между тем, резким гортанным криком отдал команду другому члену стада, и он начал разделывать остальных львят.
Теперь потасовки между членами стада уже не наблюдалось.
Вожак зорко следил, чтобы каждый член его небольшого стада получил приблизительно по равной порции.
Первыми, вслед за вожаком, ещё тёплых дымящихся внутренностей, получили молоденькие самочки из его стада.
Они просительно протягивали руки и под зорким оком вожака «рубщик мяса» вкладывал в их волосатые ладони небольшие куски мяса.
Затем наступила очередь самцов этого небольшого стада.
Сначала получали пищу несколько старых самцов, у которых вся спина была почти серебристой.
Вот один из молодых самцов сделал попытку отобрать у одного из них тёплый кусок сырого мяса.
Но вожак был начеку, в мгновенье ока он подлетел к наглецу и влепил ему здоровенную оплеуху, от которой тот еле устоял на ногах.
Затем вырвал у него кусок мяса и почтительно подал его старому самцу.
Пиршество так бы и продолжалось, если бы членов стада не спугнул далёкий заунывный вой шакалов.
Эти извечные спутники львов, почуяв лакомую добычу, тоже хотели получить свой кусок.
Внимательно прислушавшись к этому вою, вожак стада, что-то крикнул «рубщику мяса», сопроводив свой крик выразительным взмахом руки.
Затем резко крича и размахивая лапами, он вместе со своим помощником стал собирать своё небольшое стадо.
По его резкому гортанному крику остальные члены стада стали хватать львят, и то что осталось от них, а детёныши слезшие было со спин своих матерей стали быстро и проворно усаживаться в свои мягкие сидения.
Однако, два молодых самца, то ли смущённые запахом львят, то ли убоявшиеся их грозных зубов явно не хотели брать их.
Тогда вожак подошёл к мёртвому львенку, и что-то рыча, и отчаянно жестикулируя, сильно пиннул его волосатой ногой.
Видимо, недовольный произведённым эффектом, он ещё и плюнул на него.
Или поняв, что львёнок мёртвый, а, значит, неопасный, или, испугавшись гнева вожака, два самца первобытного стада всё ещё с некоторой опаской подхватили львёнка.
При этом один из них взвалил его тяжёлую голову себе на плечи, а другой взялся за ноги.
Прошло ещё несколько минут, и маленькое стадо этих странных существ, двинулось в путь.
Впереди выступал вожак, сзади и по бокам стада шли молодые самцы, вооружённые сломанными ветками деревьев.
Внутри стада находились самки с детёнышами и старые самцы.
Джордж невольно обратил внимание на их странную походку.
Все они при ходьбе сильно, даже как-то неестественно выворачивали ноги. Попробовав ходить так, Джордж чуть было не вывихнул себе бедро.
Напившись воды из контейнера, и закусив галетами, Джордж начал собирать палатку.
Его внимание привлёк след, который довольно отчётливо отпечатался в мягкой земле под деревом.
Джордж взглянул на него, повнимательнее, и похолодел.
Это был след леопарда.
Каким-то шестым, а может седьмым чувством, которое хоть редко, но пробуждается у нас в минуты крайней опасности, он понял.
Ночью здесь был крупный хищник.
– Он же мог меня съесть, – подумал Джордж, – однако не съел. Что же ему помешало? Джордж сосредоточенно потёр лоб. – Значит, подействовало поле Хьюза, – через несколько секунд решил он, – ведь к аэрозоли я даже не прикасался.
Он тщательно проверил баллончики с аэрозолью, все они были целы.
Странные существа медленно удалялись от него, но Джордж не торопился.
Отрешась от всего, он сидел, низко наклонив голову, и полуприкрыв глаза рукой.
События предыдущего дня вновь проносились в его памяти.
Перед ним вдруг возникло исхудавшее, но по-прежнему прекрасное, лицо Мари, и он услышал её глубокий прелестный голос.
– Возвращайся обязательно, милый, я буду ждать тебя.
– Я вернусь, милая, прошептал он, – пройду через всё и вернусь.
А может быть, и хронотоп работает, – вновь подумал он.
И с этой мыслью отдохнувший и повеселевший Джордж быстро побежал догонять странных существ ушедших к этому времени уже довольно далеко.
Сильный цейсовский бинокль, закамуфлированный под кору дерева, позволял ему оставаться на довольно большом расстоянии от них, в тоже время, не теряя их из вида.
Вот одна молодая игривая самочка, заинтересованная вкусным кузнечиком, попыталась отстать от стада, чтобы полакомиться им.
Но вожак был начеку.
Довольно быстро для этих существ, он подбежал к нарушительнице дисциплины и дал ей здоровенную оплеуху.
– Да, хорошими манерами наши предки явно не отличались, – с усмешкой отметил Джордж.
Но вожака стада можно было понять.
От места утренней трапезы стадо отошло недалеко, поэтому шакалы могли довольно легко их обнаружить, а стаи шакалов эти странные существа противостоять пока не могли.
Поэтому, пока солнце греет саванну, и пока стадо ещё не устало, надо найти в ней, если не надёжную стоянку с протекающей неподалёку рекой, которая бы подарила измученным животным воду и прохладу, а хотя бы временное убежище.
Вот почему так торопится, так нервничает вожак.
Вот почему он тревожно оглядывается по сторонам.
Вдалеке показалось бурое облако пыли.
– Наверное, антилопы бегут, – решил Джордж, – или зебры.
Но он ошибся.
Не разбирая дороги, прямо на этих странных существ неслось большое стадо платилобедонов – доисторических слонов.
Вожак стада вовремя заметил приближающуюся опасность.
Миг, и он издал резкий пронзительный крик, а ещё через миг насмерть перепуганные существа рассыпалось по саванне, слившись с бурой травой.
Платилобедоны не обратили на них никакого внимания.
Задрав хоботы, и громко трубя, они пронеслись мимо испуганных австралопитеков и направились в сторону Джорджа.
Теперь Джордж хорошенько смог разглядеть их.
Доисторические слоны были около 3-х метров высотой.
Джордж обратил внимание на их хобот, он был сравнительно небольшой, гораздо меньше хобота современных слонов.
А из нижней челюсти торчали жёлтые широкие клыки, похожие на большие лопаты.
Стадо платилобедонов преследовали самец и самка тилакосмила.
Эти огромные полосатые кошки своими размерами превосходили современных тигров примерно в полтора раза.
А из их верхних челюстей торчали клыки.
Они были настолько большие, что даже не помещались в пасти тигров.
– Да ведь это настоящие кинжалы! – Ужаснулся Джордж.
Между тем, тилакосмилы уже настигали добычу.
Один из платилобедонов явно отставал от стада.
Двадцать, десять, пять метров и, платилобедон решил принять бой.
Поводя налитыми кровью глазами, он поднял кверху короткий хобот и яростно затрубил.
Остальные платилобедоны продолжали поспешно удаляться, оставив своего товарища один на один со смертельной опасностью.
И хотя саблезубых тигров было двое, а платилобедон один, они явно не спешили нападать.
Длинные клыки тилакосмила служили ему грозным оружием, и они же одновременно были его слабостью.
Сомкнувшись на чём-нибудь твёрдом, они неизбежно сломались бы.
Поэтому тилакосмилы заняли выжидательную тактику.
Самка тилакосмила яростно рыча и, глядя на платилобедона своими умными глазами, пыталась отвлечь его внимание, в то время, как самец тилакосмила, зайдя с другой стороны пытался проскользнуть под, ничем не защищённое, брюхо платилобедона, чтобы затем пустить в ход свои кинжаловидные клыки.
Некоторое время два хищника кружили вокруг гиганта, а затем самка, улучив момент и поджав хвост, стремительно прыгнула ему на шею.
Стремясь избежать её острых когтей, платилобедон повернулся в сторону и на мгновение потерял другого хищника из вида.
Но этого мгновения оказалось вполне достаточно.
Рыжей молнией самец тилакосмила проскользнул под брюхо платилобедона и пустил в ход свои страшные клыки.
Громкий, яростный рёв платилобедона огласил саванну.
В нём слилось всё: и боль и ярость, и неистребимая тяга к жизни.
Тилакосмил же, вонзив в брюхо платилобедона свои страшные клыки, начал вырывать из, нечем незащищённого, брюха огромные куски мяса.
К нему присоединилась и самка тилакосмила.
Не выдержав ужасной боли, платилобедон затрубил ещё громче ещё яростней и, тяжело подворачивая ноги, упал на бок.
Падая, он придавил своей огромной тушей самца тилокасмила.
Самке же повезло больше, при падении гиганта, она успела отскочить и теперь, яростно рыча, с остервенением вырывала из живота ещё живого платилобедона огромные куски мяса.
Но, видимо, последний предсмертный крик платилобедона был настолько яростен, и вместе с ним, в нём было столько мольбы о помощи, что вожак стада платилобедонов решил расквитаться с обидчиками.
Подняв короткий хобот, он громко затрубил, и стадо платилобедонов повернуло обратно.
Они бежали неторопливо тяжелой рысью.
Самец тилакосмила хорошо видел, как они приближаются.
Почуяв в тяжёлой поступи платилобедонов неминуемую смерть, он сделал неимоверную попытку вырваться.
Но тщетно, более чем трёхтонная туша уже мёртвого гиганта надёжно придавила его к земле.
К тому же при падении платилобедон сломал ему лапу.
Обречённо следил за приближающимся стадом платилобедонов самец тилакосмила.
Вот они всё ближе и ближе.
Вот он видит огромные налитые яростью глаза вожака платилобедонов.
Вот он занёс над ним свою тяжёлую ногу…
И искра жизни потухла в глазах тилакосмила навсегда.
Яростно трубя, разъярённое стадо платилобедонов начало топтать тело несчастного тилакосмила.
Самка тилакосмила, отбежав на безопасное расстояние, с тревогой следила за всей этой бойней.
Дав выход своей ярости, и превратив тело несчастного тилакосмила буквально в кровавую лепёшку, платилобедоны постепенно успокаивались.
Наконец, вожак стада, нанеся последний удар ногой по ненавистному врагу, громко, победно, затрубил, и стадо, не спеша, отправилось в прерванный путь.
Самка тилакосмила, выждав некоторое время, когда стадо платилобедонов отойдёт на безопасное расстояние, подбежала к месту кровавой драмы.
Она взглянула своими умными глазами на того, с кем не раз ходила на охоту, с кем не раз сражалась против буйволов на то, что от него осталось, и громкий протяжный тоскливый вой прорезал тишину саванны.
Убедившись, что нечего поделать уже нельзя, она, поджав хвост и не оглядываясь, быстро побежала вглубь саванны.
Через несколько минут над этим местом закружили стервятники.
Затаив дыхание Джордж снимал всё это на плёнку.
Между тем, оправившиеся от испуга странные существа по сигналу вожака понемногу начали собираться в стадо.
Всё ещё громко вереща, они через некоторое время двинулись в путь.
Джордж торопливо последовал за ними.
Солнце стояло уже в зените и его лучи буквально сжигали всё живое вокруг, когда вожак решился дать команду отдохнуть измученному длительным переходом стаду. Найдя большое, одиноко стоящее дерево, существа расположились под ним.
Мясо львят на такой жаре уже давно протухло и отвратительно пахло, поэтому, несмотря на полуденный зной, вожак был вынужден послать на поиски пищи несколько членов стада.
Джордж с интересом следил за ними.
Три молодых самца по приказу вожака медленно поднялись с порыжелой травы саванны и, сжимая в волосатых руках ветки сломанного дерева, отправились на поиски добычи.
В поисках пищи они довольно далеко отошли от стада метров на пятьсот.
Чтобы их лучше видеть даже в бинокль, Джордж вынужден был залезть на дерево.
Большая толстая и вкусная змея, неторопливо извиваясь всем телом, ползёт по порыжелой траве саванны, даже и не подозревая о том, что за ней уже давно наблюдают три пары внимательных голодных глаз.
Вот одно из существ, улучив момент, со смешным тонким визгом, чем-то похожим на визг поросёнка, бросился на змею с увесистым кривым суком, норовя попасть ей в голову, но он промахнулся.
Следует стремительный бросок змеи, и вот уже маленькое коричневое тельце корчится в предсмертных судорогах с тихим жалобным стоном.