— Если быть наивными и жадными, то утопия, — согласился Виктор.
Антон замкнулся в себе и что-то думает. Под его черепной коробкой извилины становятся дыбом от невероятных умозаключений непонятного человека, который когда-то спас его от своры одичавши собак. А ведь Антон даже спасибо ему не сказал. Как-то сразу в штыки воспринял. Но может он действительно тот, за которым стоит идти? Антон вздыхает. Он вспоминает, что дал ему присягу и неожиданно понимает, это не просто слова. Закончилось лицемерие и ложь. Он пойдёт за этим человеком, даже если тот поведёт всех в свою утопию. Но вдруг он прав и найдёт путь в ту непонятную страну?
— Хватит лоб морщить, меняемся! У меня уже мышцы занемели!
Насмешливый голос Виктора опустил Антона на грешную землю. Парень пересел, умело опустил вёсла в воду и нахмурился:
— Я присягнул тебе на верность, но скорее всего под давлением товарищей. А вот сейчас понял, пойду за тобой до конца.
— Спасибо, — серьёзно говорит Виктор, — но тяжело тебе будет со мной.
— Это мои проблемы, — с упрямством заявил Антон, — я для себя всё решил.
Зыбкую, в светлом небе луну, сдуло за горизонт. А солнце уверенно перебралось на небосвод и щедро пустило тёплые лучи, согревая продрогшую за ночь землю и людей.
Антон скинул куртку. На его разогретом молодом теле перекатываются сильные мышцы. Он без труда взмахивает вёслами и с радостью налегает на них, словно не знает, как распорядиться своей мощью. Раны от укусов одичавших собак срослись, и шрамы на их местах странным образом украшают его тело. На шее Антона болтается медальон, куриный бог на кожаном ремешке, подарок Яны, из группы тренера Николая Андреевича.
Эта девушка своеобразная, независимая, гордая и достаточно приземлённая. В ней нет места для воображения и фантазии. Её ум расчётлив. Она в меру эгоистична, но главная её черта, готовность на самопожертвование ради неких возвышенных идей. Яна чётко определила в Антоне родственную душу и в силу характера не стала скрывать своего влечения к нему. Антон с интересом отнёсся к её вниманию, но не бросился на неё как изголодавшийся молодой лев, а с невероятной тактичностью поддержал её чувства, предпочитая здоровые отношения мимолётному шквалу эмоций.
— Наш старый лагерь, — с ностальгией сказал Виктор.
Он поднёс к глазам бинокль. На берегу виднеется свежий след от костра, а у ближайшего дерева срезаны все нижние ветки.
— Кто-то здесь есть или был. Не удивлюсь, что это люди Идара, — заметил он.
— Подойдём? — Антон вёслами притормозил ход лодки.
— Обязательно. Но только зайдём за мыс. Там есть небольшое укрытие, а тут мы, как на ладони.
Виктор внимательно осматривает знакомый берег. Душу кольнули воспоминания. Именно здесь он спасся с Ниной. Затем сообща боролись за жизнь. Голодали, мёрзли. Потом как-то наладили быт, но самое главное — полюбили друг друга. А вот сейчас знакомые места, несут скрытую угрозу.
Лодка втиснулась вглубь погибающего от морской воды кустарника, ткнулась о шершавое дно. Проскрипев толстой резиной по неровностям, она наползла на берег и вязнет в мешанине из колючих веток и мёртвых листьев.
Антон быстро выпрыгнул и привязал лодку к толстому корню.
— Местечко, я тебе скажу, — оглянулся он.
— Мрачноватое, согласен. Но нас в нём непросто найти.
Виктор, стараясь не ломать сухие ветки, уверенно протиснулся в самую глубь кустарника. За ним, сжимая в руках копья, двинулся Антон. Очень скоро они вышли из зарослей к провалу в земле.
— Что за пещера? — удивился Антон.
— Она недавно образовалась. Видно морская вода проникла в подземную полость и свод рухнул.
— Занятно. Посмотреть бы её, — с жадностью заядлого спелеолога изрёк Антон.
— Потом. Левее сворачивай, там есть проход между скалами.
— Запах какой-то, — напрягся Антон, крутит шеей и с неудовольствием поморщился.
— Издох кто-то. Надо сходить, глянуть что это, — Виктор тоже ощутил слабое зловоние, волнами доносящееся издалека.
Они вышли в редкий лесок, заваленный каменными глыбами. В своё время здесь был проложен маршрут для спелеологических групп и экспедиций. Тропа всё также чётко виднеется на земле. По ней не раз и Виктор с Ниной ходил к соседней бухточке. Там, на склонах крутых холмов, растёт тёрн. Его выкапывали, и Нина высаживала на своём поле, в надежде как-то окультурить и облагородить.
За нагромождением из камней тучами взметнулись зудящие мухи. Смрад безжалостно проник в лёгкие и сбивает дыхание. Виктор копьём раздвинул ветки, и в ужасе отпрянул. На камне лежит труп женщины, а в центре грудной клетки — сплошное кровавое месиво. Всё тело в рваных ранах и многочисленных ссадинах.
Антон вскрикнул и схватился за рот, едва сдерживая рвотные позывы.
— Что за чёрт! — выругался он.
Виктор со страхом всматривается в мёртвое лицо. Что-то знакомое виднеется в изуродованном тленом лице.
— Это Марина. Она меня спасла, — уверенно произнёс он. — Я мог всё что угодно ожидать от Идара. Даже иголки мне под ногти. Но не это! Очень не похоже на него. Зачем он это сделал? Неужели это воспитательный момент для своих рабов?
— Мне кажется, он очень хотел, чтобы ты это увидел. Наверное, по этой тропе часто ходил? — проницательно заметил Антон.
— Бывало. А он, как профессионал, это понял. А ведь нам объявили настоящую войну, — кривая усмешка передёрнула лицо Виктора. Он оглянулся. Тишина, лишь противно зудят мухи. — Похоронить надо, — Виктор вытащил нож и ищет подходящее место. Замечает молодой бук, уверенно стремящийся к небу. Быстро отметил контуры будущей могилы и с хрустом вонзил лезвие в каменистую землю. Пустота и горечь заполнили душу, словно он виноват в смерти этой жизнерадостной женщины. Виктор, обдирая руки в кровь, работает с лихорадочностью обречённого.
Антон с озабоченностью и даже страхом поглядывает на него, стараясь поспевать за ним. Яма готова. Тело женщины уложили на дно, припорошили душистыми листьями и засыпали землёй. Затем Антон процарапал на дереве надпись: «Марина».
— Теперь эта тропа будет называться в её честь — Тропою Марины, — Виктор посмотрел на свежий холмик и добавил:
— А прощать это нельзя. Идару осиновый кол в живот всажу! Его прихвостней акулам швырну, а его поселение сожгу!
Словно в подтверждение его гневных слов, резко потемнело. Порыв ветра с усилием продрался сквозь заросли и освежил разгорячённые лица. В небе изогнулась молния, похожая на артерию человека. Как выстрелы из корабельного орудия сорвались громовые раскаты и покатились по небу, словно обвал с гор.
— Уходить надо! Сейчас будет такой ливень, мама не горюй! — Антон почтительно тронул Виктора за плечо.
— К старому лагерю пойдём, — встрепенулся Виктор, отбрасывая из сознания оцепенение.
— Опасно. Вдруг там засада?
— Там никого нет, — уверенно заявил Виктор.
— Как скажешь, — пожал плечами Антон, — но я пойду впереди.
Виктор внимательно поглядел на парня и быстро двинулся за ним, часто бросая взгляд на небо. Ливень ожидается не рядовой, впрочем, как и всё на этом плато.
Молнии пока в сухую пляшут в небе. Надрывается гром, сгоняя чёрные тучи, которые каким-то чудом сдерживают скопившуюся воду.
— А Марина красивая была? — всё ещё под впечатлением от ужасного события, прокричал Антон.
— Красивая. Зачем ты это спрашиваешь? — обернулся к нему Виктор.
— Я её нарисую.
— Ты что, художник?
— Нет, но рисовать умею.
— Ты же не видел её настоящего лица.
— Странно, но у меня перед глазами стоит её образ. У неё ведь глаза с голубым оттенком, верно?
Виктор судорожно вдохнул воздух и неожиданно вспомнил её взгляд. А ведь действительно, он был какой-то льдистый.
— Всё верно, ты правильно её видишь.
Первые тяжёлые капли плюхнулись в траву, прогибая стебли своим весом почти до земли. Мужчины ускорили шаг и почти сразу перешли на бег. Наконец-то появилось знакомое поле, поросшее густой травой. И вот они озираются на месте прошлой стоянки. От грубых хижин, когда-то построенных Игнатом и Сашей, остались одни обугленные головешки, а дом, с таким трудом построенный Виктором, развален и изгажен.
— М-да, достаточно низко и подло, — заметил Антон.
— Идар определённо делает нам вызов. Он даже не догадывается, что я его давно принял. Только на такие мелочи размениваться не буду. Я затушу его амбиции как сигарету о плевок, — несколько раздражённо произнёс Виктор.
Ему до боли в душе тягостно смотреть на все эти разрушения. Именно так поступали варвары на заре становления своих цивилизаций и странно видеть, что так же делают и современные люди. Неужели ничего не поменялось за прошедшие тысячелетия? Как это по-детски наивно, взять и сломать то, что с таким трудом созидали другие. Даже для разнообразия ничего нового не придумали.
— Где теперь нам от ливня спрятаться? — с озабоченностью в голосе спросил Антон.
— Здесь есть укрытие… если его не засыпало, — Виктор откинул камни, и с облегчением вздохнул:
— Славу богу они не догадались, что под полом пещера.
Мужчины вовремя освободили от камней деревянный люк. Поспешно протиснулись в узкий лаз, прикрыли за собой крышку, и с неба сорвался настоящий водопад.
В узкой пещере сыро и холодно. Начинает бить озноб. Виктор потянул за собой Антона.
— Чуть ниже есть небольшой зал. Я туда кое-какие вещи скинул. Пару одеял найдём.
Некоторое время он шарит в темноте, с недоумением хмыкнул:
— Не пойму, они были здесь. Куда всё подевалась? Такое ощущение, что кто-то их забрал. Но это исключено, люк был хорошо замаскирован и засыпан камнями. Но где вещи? Или всё же здесь кто-то был? — у Виктора нехорошо становится на душе.
— Что-то не так? — встревожился Антон.
— Пока не знаю, но вещей нет.
— Значит, здесь уже кто-то хозяйничал, — обыденным тоном произнёс Антон.
— Что и следовало ожидать. Сейчас любое тряпьё на вес золота. Так может Нина забрала? — со смешком высказал он догадку.
— Она боялась сюда спускаться. Тут домовых пауков развелось во множестве.
Виктор с раздражением смахнул рукой липкую паутину и хладнокровно раздавил ладонью выскочившее из неё членистоногое существо.
— Меня удивляет, зачем ход вновь замаскировали? Для какой цели? Так… давай выбираться!
Мужчина почувствовал неприятный, какой-то липкий страх, который выплыл из глубины сознания и выбросил сгусток адреналина в кровь. Виктор поспешно протиснулся назад и попытался отбросить крышку люка, но её словно залили свинцом.
Глава 14
— Сами себя поймали! Как бестолковые овцы влезли в западню! Нас давно заприметили, еще когда я кострище увидел. А ведь чувствовал, кто-то за нами наблюдает. Идар здесь пост оставил… на всякий случай. Вот подарок мы ему! — в сердцах восклицает Виктор.
— Что делать будем? — голос у Антона встревоженный, но страха в нём нет. Он привык к пещерам, они для него — что дом родной.
— Люк не выломаем. Наверху хорошо постарались. Чтоб их дождём смыло!
— А ты эту пещеру хорошо знаешь? — вкрадчиво спросил Антон.
— Да она не совсем пещера. Чуть ниже спуск запирает озерцо.
— Это сифон, — уверенно произнёс Антон.
— Да уж, наверное, — не сдерживает горький смешок Виктор, — и что толку? Я не знаю, насколько заполнен ход водой. Может там не один десяток километров.
— На Караби яйле короткие сифоны, — гнёт свою линию Антон.
— Даже если мы переберёмся за него, а дальше что? — Виктор попытался скрыть раздражение, но его голос задрожал и гневно завибрировал.
— Этот лаз — не естественный ход в пещеру. Он образовался от подвижек в земной коре, а настоящий ход не здесь и его следует поискать, — прозвучал неунывающий голос Антона.
Виктору внезапно становится стыдно за свою минутную слабость. Он уже вполне нормально произнёс:
— Что ж, сейчас любая идея на вес золота. Ждать смерти под крышкой люка глупо. Куда приятнее сгинуть где-нибудь в лабиринтах пещеры… так интереснее.
В кромешной тьме послышалось, как Антон снял себя рюкзак. Он долго в нём рылся, что-то звякнуло и щёлкнуло:
— Как знал, авто-фонарь с динамо подзарядкой прихватил.
— У тебя есть фонарь? — не поверил Виктор.
— Так случилось. Чем чаще крутишь ручку, тем дольше светит. Хорошая модель. Можно под воду с ним нырять и как молотком пользоваться. За самый быстрый проход отрицаловки в качестве приза получил, — со смешком сказал Антон и несколько минут жужжит ручкой. Затем вспыхнул яркий свет.
В молочно белом свете стены пещеры словно сомкнулись. Побежали тени, будто спешат спрятаться злые гномы. Колыхнулась ближайшая паутина. Её хозяин поспешил забиться в щель от греха подальше. Геккон ловко протиснулся в щель люка, и он свободен. Счастливец, он знает много путей, пещера его дом родной.
Виктор с интересом осмотрел стены давно знакомой пещеры. При мощном освещении они воспринимаются иначе, нежели от чадящего факела. Луч фонаря решительно пробежался по натёчностям и уткнулся в едва заметный рисунок.
— Что это? — склонился к нему Антон.
— Словно ребёнок намалевал, — Виктор сощурил глаза, покачал головой и добавил:
— Злой ребёнок.
— Впервые с такой живописью сталкиваюсь. А ведь она времён неолита. В большинстве случаев древние люди рисовали зверей и охотников с копьями, но чтоб человек протыкал копьём другого человека? Такое впервые вижу. Необычный рисунок. Будет возможность, Павлу Сергеевичу покажем. А над одним стилизованно нарисована Луна, а над другим — Солнце. Здесь есть какой-то смысл.
— Ночь и день. Пещера и поверхность. Обычное шаманство, — сказал Виктор и невольно оглянулся. — Но нам уходить надо, потом разгадаем смысл рисунка.
— Может то дух пещеры? — у Антона впервые дрогнул голос.
Виктор про себя улыбнулся, он давно заметил особенность спелеологов становиться в горах суеверными, а в обычной жизни они сами подшучивают над своими страхами. Вот и Антон растерялся, наверное, вспомнил легенду о Чёрном и Белом спелеологе. Взрослые мужчины, но как дети! Живых надо бояться, а не духов пещер. Виктор решительно забрал фонарь и пополз к чёрному лазу.
Через несколько проходов мужчины упёрлись в водяной заслон. Спуск преградило неподвижное озерцо.
— Типичный сифон, — Антон взял фонарь. Некоторое время водит по стоячей воде. — А вода холодная, впрочем, мне не привыкать, — он зябко повёл плечами. Парень поставил фонарь на пол. Решительно скинул одежду и запихнул её в рюкзак. — Если меня через десять минут не будет, не ныряй! — он осторожно опустил в ледяную воду ноги. Поморщился. Глубоко задышал, собираясь с силами и решимостью. — Фонарик дай, — протянул он руку.
У Виктора возникло желание его остановить. Неправдоподобно и дико, нырять неизвестно куда. Это настолько глупо и неправильно. Неужели Антон совсем не боится? Да нет, медлит. Дышит с усилием и тяжело. Виктор собрался решительно запретить нырять. Но что дальше? В живых их не оставят. Освежуют, как Марину, в назидание другим. Нет уж, лучше использовать любую возможность, пусть даже, если она попахивает явным безумием. Ситуация безвыходная, Идар словно с цепи сорвался, и всех, кто будет ему мешать, не задумываясь, убьёт.
— Какой шанс, что сифон можно пройти? — обратился он к Антону.
— От нуля до тридцати процентов, — Антон глубже сполз в воду, начинает сильно дышать, делая гипервентиляцию лёгких.
— А потом найти выход на поверхность?
— Не более десяти процентов. У нас не основной вход. Он в другом месте.
— Впечатляет, — вздохнул Виктор.
— Но это так, — Антон неожиданно сделал глубокий вдох и нырнул.
Белый свет от фонаря скользнул в глубину и внезапно исчез. Виктор привстал от беспокойства, но догадался, Антон нашёл горизонтально отходящую полость и ушёл в неё.
— Раз, два, три… — отсчитывает Виктор секунды — … сто… двести… пятьсот.
Мужчина перестал считать. Горечь пронзила душу, сердце болезненно сжалось. В душе он понимал, что затея весьма зыбкая на успех, но странно, надежда была. А сейчас он потерял товарища и ничего в его положении не изменилось. Жаль Антона. Таких мужчин мало. И почему смерть выбирает лучших?
Виктор всё ещё сидит в кромешной тьме, а пальцы нащупывает рукоять ножа. Скоро он понадобится. Дорого он отдаст свою жизнь. Жаль, что вновь так бестолково попал в примитивную ловушку. Пора бы уже чему-то научиться у жизни. Но, видимо, другого шанса всё исправить уже не будет. Остаётся только биться, как зверь и скрежетать зубами от досады, что все его идеи останутся нереализованными. Нина… неужели она достанется Идару? А будущий ребёнок? Он его определённо убьёт!
Словно галлюцинация в воде появилось тусклое пятно света. Оно разрослось, и с шумом выбросились вверх руки. Антон появился на поверхности и судорожно задышал. Спустя минуту он засмеялся: