Сергей петлял между улицами четверть часа. Устав и решив, что достаточно запутал следы, он уселся передохнуть на скамейку детской площадки.
Вольники. После суда над «безумным атаманом», казаков двадцать второго века загнали в их станицы и огородили колючей проволкой, превратив в резервации. Теперь же они снова вылезли из своих нор. Или кто-то их нарочно выпустил. Новость эта крайне дерьмовая.
После падения Красного Пророка, официальная ирийская пропаганда превратила лжеидола из простого террориста и лидера подполья в настоящего антихриста, страшнее даже библейского Диавола. Который под видом защиты простых людей развязал гражданскую войну. А обещая социальную справедливость, дал повод элите сильнее вкрутить гайки.
Но особое место в пантеоне страха людей, занимали вольники. Особое военизированное сословие, с самого основания Ирия, занимавшееся охраной порядка. Фанатичные поборники традиций, защищая устоявшийся уклад государства не брезговали ни пытками, ни карательными операциями, ни геноцидом. И свои методы они считали справедливыми.
Власти Ирия, в конце концов, поняли, что используя вольников для поддержания порядка, ещё больше дестабилизируют обстановку. Чем дольше Хозяин покрывал касту палачей и разбойников, тем сильнее толкал собственный народ в объятия революционеров. Со временем, это понял и сам Великий Благодетель, что вылилось в арест атамана Семёнова и облаву на вольников.
Правда, если к красным гражданам с пелёнок прививали ненависть, то про вольников, даже в школах было две строчки в учебниках. Связь с ними, подмачивало репутацию Хозяина, и он делал всё, чтобы подвергнуть секту поехавших консерваторов забвению.
А может вольников просто спрятали до поры до времени, чтобы вовремя выпустить. Оказавшись не в том месте и не в то время, Сергей после раздумий, склонялся к этому варианту.
— Я нашёл его!
Сергей встал со скамейки и быстро обернулся, чтобы увидеть вольника-подростка, который бежал в его сторону размахивая саблей. Светящийся плазменный клинок оставлял в воздухе яркие следы в форме полумесяца.
— Не двигайся! Не то, зарежу! — приказал он, указывая на Сергея саблей.
— Слушай пацан, — Сергей попытался убедить его — Я не хочу проблем. Я просто отошёл за угол поссать и случайно увидел ваши разборки с теми несчастными.
— Так говорят все лазутчики. — нервно ответил парень. Сергей по одному лишь взгляду, детально изучил противника. Мальчишка ему не ровня. И дело даже не в разнице в возрасте. Судя по хватке клинка, парень умел им пользоваться, но не имел опыта настоящего боя. В свою очередь, Сергей за десять лет прошёл огонь, воду и медные трубы. После того, как он завоевал свободу, убив надзирателя в арабском плену, школьник с длинной заточкой был ему на один зубок.
— Стой на месте. — говорил пацан. Его голос дрожал. Похоже, несмотря на оружие, он сам воспринимал свои шансы, как низкие — Остальные скоро подойдут. Вот тогда тебе язык и развяжут!
Сергей нырнул под клинок и, не переставая напирать, ухватился за ноги парня. Дальше сыграла банальная физика. Подросток перевернулся вокруг своей оси и упал на спину. Тем не менее, сабля случайно зацепила спину Сергея и тот почувствовал, как будто его между лопаток огрели раскалённой арматурой.
Развернувшись, Сергей приготовился продолжить бой, но этого не потребовалось. В глазах вольника застыло выражения удивления и боли. Плазмосабля, заточенной стороной погрузилась в шею мальчика. Клинок продолжал прожигать плоть и горло, погружаясь глубже и издавая шипящий звук.
Будь сабля, обычным заточенным стальным клинком, то пацан бы выжил. Тогда для смертельного ранения, потребовалось бы приложить силу, потому он, даже уронив саблю себе на шею, отделался бы порезанной кожей.
Сергей покинул двор, на этот раз сразу побежав домой. На его счастье, во время короткой схватки на площадке никого не было. Оно и понятно: в такое время все граждане класса «В» на работе, а их дети в школах или яслях.
Позже, вернувшись домой, Сергей час сидел на против выключенного телевизора, уставившись в пустой экран. Перед его глазами до сих пор висел образ случайно убитого им парня. Не сказать, чтобы он ему сочувствовал: страх и ненависть к вольникам он впитал с молоком матери, чья семья пострадала от них. Тут дело было в другом: при случайном убийстве, Сергей не почувствовал ничего. В Ираке он испытал весь спектр эмоций от убийств врагов. Облегчение от устранения преследователя, гордость от победы над противником превосходящим его по навыкам и, как следствие, уважение к последнему. А тут ничего. Ни жалости, ни радости. Наверное, он просто перегорел в пустыне, а вернувшись, начал заново жить.
Решив отвлечься от мыслей, Сергей наконец-то, включил телевизор.
Широкая настенная панель загорелась выпуском новостей.
«В трущобах Ругорска вспыхнуло восстание жителей „Г“ — ранга.» — заявила ведущая новостей — ухоженная блондинка средних лет — «Уже нанесён огромный ущерб частной собственности. К месту событий уже были отправлены несколько подразделений армии его превосходительства Юрия Орлова. На месте событий, прямой репортаж ведёт Никита Кириленко.»
Сергей отметил какой акцент сделан именно на ущербе частной собственности. Плевать, что людей довели до такого отчаяния. Они бросаются на баррикады, игнорируя то, что теперь на них натравят полицейских штурмовиков, уже десятки лет используя вместо дубинок тесаки и кислотный распылитель вместо водомёта. Главное, чтобы жирный начальник не остался в минусе.
Раньше знать с пренебрежением относилась к муравьям, что копошились под ними, но после гражданской войны, они возненавидели простой люд дикой ненавистью. И этого не скрывала даже официальная пропаганда.
На экране возник полненький журналист и начал рассказывать о событиях тоном прапорщика, рапортующего перед ставкой командования.
«Доброе утро, Наталья. Прямо сейчас я нахожусь в западной части улья. Десять минут назад, полиция при поддержке армии, перекрыла доступ в восточную часть города.»
«Восточную?» — удивление на лице ведущей не было поддельным — «Как бунт черни так быстро поглотил более привилегированные сословия?»
Сергей иронично хмыкнул. Каста прислуги уже стала «привилегированной»? Боятся черти, что прослойка квалифицированных работников среднего звена на которых держится их благосостояние, перебежит к той самой черни.
«В Ругорске очень слабая граница между трущобами и основным городом» — ответил репортёр — «Всего лишь один кордон солдат. Толпе не составило труда смести её. Остатки армейских частей и подразделений полиции, чудом смогли сдержать распространение смутьянства. Но самостоятельно подавить восстание они не могут.»
«Его Превосходительство отправил к вам подкрепление.» — попыталась успокоить его ведущая.
«Мне тоже поступала такая информация, Наталья. Очень надеюсь, что помощь скоро прибудет, ибо за кордоном изолированы добропорядочные граждане Ирия, которые страдают от рук оборзевших отбросов.»
Когда Кириленко отключился, ведущая обратилась к зрителям:
«Как видите, опасность пришла оттуда, где её не ждали. До сегодняшнего дня Ругорск считался наиболее стабильным регионом в Ирие. Даже во время гражданской войны, город оказался более устойчивым ко лжи Антихриста чем другие регионы. Но, как известно: вода камень точит. Очевидно, метастазы красной чумы всё ещё не удалены до конца. Будьте бдительны! Трущобы являются основным рассадником извращённых левых идей, но это не значит, что вы и ваши родные не в зоне риска! Пока…»
Сергей переключил, не желая слушать. Ну да, ну да. Чуть что, так сразу коммунисты виноваты, которых уже давно нет. Не безработица, не классово-сословная сегрегация, не прихоти дворян-социопатов, а мифические коммунисты.
Сейчас он даже пожалел, что после освобождения из плена, решил вернуться в Ирий. На Востоке Сергей впервые обрёл свободу. Солдат Ирия, выживший после разгрома и сбежавший от победителей стал бы ценным кадром на рынке наёмников. Любая Частная Военная Команда его бы с руками оторвала.
По другому каналу шёл какой-то художественный фильм — экранизация какого-то произведения русской классики. Про женщину, которая от любви бросилась под поезд. Интеллигент из категории «Б» наверняка изобразит презрительное «фи!», в адрес человека, который не знает творений великих предков. Ему ведь, в отличии от ребёнка простых рабочих, были доступны не только начальные пять классов образования. Да и качество даже такого обучения, не раз становилось поводом для шуток, со стороны элиты. Профессиональные педагоги, выходили только из граждан не ниже ранга «Б» и мало кто из них добровольно шёл просвещать детей черни. В результате, письму и счёту, молодые умы обучали такие же малограмотные выходцы улья, которые, даже в матерном слове из трёх букв, умудрялись делать по четыре ошибки. Сергей хорошо помнил своего преподавателя по математике. Должность тот получил только потому что, единственный из кандидатов знал таблицу умножения до семи.
Такое ощущение, что Хозяин на самом деле умер после того покушения полвека назад, а под его личиной с тех пор управляет Знать, жаждущая законсервировать неравенство. Верховный хоть и был жесток и не признавал никакого инакомыслия, но хотя бы допускал социальную мобильность. Он считал себя богом, а те кто внизу него одинаково отбросы, будь они хоть трижды породистыми шавками.
Сергей откинулся на матрасе и щёлкал каналы, в надежде найти хоть что-то интересное, но ничего не привлекало его. Второсортные боевики смешили ветерана войны своими тщетными потугами в реализм квасным патриотизмом. Любовные мелодрамы откровенно бесили высосанными из пальца конфликтами. Создавалось впечатление, что персонажи сами себе выдумывали проблемы, чтобы не быть вместе. Интересно, как бы их «любовь» преодолела то, что разделило Сергея и Свету.
«Хватит уже заниматься самоедством.» — всплыл в разуме покойный отец с его наставлениями — «Таким, как мы много думать вредно. Ходишь такой из мяса и думаешь, что до фига разумный, а на самом деле это тараканы в голове личность формируют.»
Когда-то, во времена торжества земных машин, когда небесные ангелы не обрушили на Землю слёзы своих знаний, человечество мечтало о будущем, воплощая свои фантазии в произведениях искусства. Леонид любил читать фантастическую литературу, издаваемую до Катастрофы. В первую очередь, чтобы посмеяться, сравнивая розовые мечты писателей с реальным наступившим будущим. Предки были довольно-таки оптимистичны. Даже в тех произведениях, которые нарекались «киберпанками», чаще всего отображался бешенный прогресс науки, хоть и ценой чрезмерной власти корпораций. То, что было влажными фантазиями «атлантов, расправивших плечи» и кошмаров всех коммунистов, обернулось деградацией. Мир стоял одной ногой в Средневековье. И всё это несмотря на технологии. Благодаря технологиям.
— Устанавливаю связь. — сказал Леонид нажимая на кнопку и, в кресле напротив него, возникла голограмма Вячеслава Ченкова. Выше, крепче и моложе Леонида, он тем не менее, чувствовал себя неловко, оказавшись с ним один на один.
— Это защищённый канал, господин Ченков. — пояснил Леонид — Созданный лично мной для бесед, не предназначенных для чужих ушей.
— Я понял. Спасибо, что уделили мне время.
Вячеслав откровенно заискивал перед ним. Леонида это немного удивило. Разумеется, Ченков и раньше выделялся отсутствующим у него снобизмом, присущим породистым шавкам, но на общих собраниях, он по крайней мере пытался изобразить надменность. Видно, что у парня действительно проблемы, раз он решил искать помощи у него.
— Не за что. Только давай обойдёмся без прелюдий в виде обмена любезностями. Можно доже на «ты». — ответил Леонид — Итак, зачем ты просил о встрече?
Проекция Вячеслава идеально повторяла не только его внешность, но также и мимику, отражающую перепады настроения.
— То, что задумал Ледников… я это не одобряю. — наконец сказал Вячеслав, набравшись смелости.
Леонид иронично хмыкнул.
— Да ладно. Что же в плане Илариона тебе конкретно не понравилось? Неужели после того, как настанет время делить пирог, то тебе уготован маленький кусочек.
— Дело не в этом! Ледниковы — даже по меркам других аристократических династий, славятся своими монархическими и ультраконсервативными взглядами. Правее только замурованный заживо Семёнов. Который уже давно умер от голода.
— А ты нет? — спросил Леонид и получил утвердительный кивок.
— Нет. Я более прогрессивен. Как вы. Поэтому я и решил обратится к вам.
— С какой целью?
Вячеслав задумчиво прикрыл глаза, не зная с чего начать.
— Остановить Ледникова.
По лёгкой улыбке Леонида, было понятно, что он принял эти слова за шутку.
— Если так Старая Знать проверяет меня на лояльность, то они поступили глупо, отправив тебя. Ты дерьмовый актёр.
— Это не проверка и не шутка. Господин Савельев. — настаивал Вячеслав — Мои предки поколениями вынашивали планы по реорганизации Ирия. Превращения из отсталой неофеодальной страны в могучую корпоратократию. И я не намерен допустить, чтобы этот старый маразматик всё просрал! Как я буду смотреть в глаза своему отцу и деду, когда умру?
«Не факт, что вы в принципе попадёте в одно и тоже место.» — подумал Леонид.
— Из того, что ты тут наговорил, я пока понял только одну вещь, не считая того, что ты замыслил капитализм по американскому образку: ты решил затянуть меня в свой заговор.
— Я знаю, что вы ничего не делаете без выгоды для себя. — произнёс Вячеслав — Поэтому прошу вас подумать вот о чём. Старая Знать вас ненавидит. Отличие Ледникова от них только в том, что в его глазах, вы нехотя завоевали уважение. И это его бесит больше всего. Вы, господин Савельев — прямое доказательство ошибочности его идеи о превосходстве элит. Только аристократы достойно правят и двигают прогресс. И потому, рождённый в трущобах и проскочивший на самый верх, является бельмом на глазу.
— Ты сейчас говоришь то, что я и без тебя знаю. — устало протянул Леонид.
— Но вы недооцениваете Ледникова. Не знаете на что он готов пойти. То что он не трогает вас сейчас — не значит, он смирился с ваши присутствием за общим столом. Вы поступили дальновидно, приватизировав пищевую промышленность, но когда у Ледникова будет вся власть то он найдёт на вас управу.
Вячеслав замолчал, ожидая реакции Савельева. Но тот не спешил с ответом, обдумывая каждое предложение, сказанное молодым дворянином. Он прав. Ледников опасен. Хозяин ещё не успел скопытится, а он уже строит планы по захвату власти. А ещё Ледников алчен. На собрании он полоскал уши остальным, поливая водичку о возвращении традиционной иерархии и господстве элит. Но он не станет делится властью, объявив себя новым царём. Если остальные семьи Иларион и примет, как лакеев с привилегиями, то Леонида избавится любой ценой. Контроль над пищевой промышленностью лишь вынудит Ледникова искать более гибкий способ от него избавится. Сколь верёвочке не виться, но лафа последнего буржуя-олигарха, рано или поздно закончится.
С другой стороны, возможно, что это лишь проверка самого Ледникова, как бы тут не отнекивался Вячеслав.
— Мне нужны гарантии, — наконец-то ответил Леонид — Гарантии, что вы не шпион Ледникова, а если нет, то я для вас не козёл отпущения.
Прежде чем Вячеслав решит, что-то ответить, Савельев отключил связь. Пусть заговорщики сами либо думают, какие гарантии предоставить, либо оставят его в покое. Леонид тем временем будет готовить пути отхода. Надо выбрать страну, где будет удобно, подготовить перевод средств и активов. Тогда и можно будет поиграть в заговоры и если не выгорит — сына в охапку и прочь из Ирия. И забыть эту «вместороссию», как страшный сон.
Глава 5: Казаки и разбойники
История, как всемирная, так и зарубежная была одним из самых нелюбимых предметов в школе. Из всех гуманитарных наук, государство делало акцент именно на историю, сделав её доступной даже для самых низов в виде обучающих фильмов. Побочным явлением от такого интереса властей копанием в прошлом, стала политизированность истории. А Артём ненавидел политику в любых её проявлениях. Особенно в истории. При сдаче очередного реферата высокие балы выставлялись часто не за сами знания, а то насколько позиция ученика соответствует официальной линии правящей элиты.
Конечно, даже в истории были темы, которые Артёму нравились. Точнее только одна: период, названный «Слезами Ангела».
Когда Артём спросил у отца, почему апокалипсис называется так пафосно, то он ответил, что «Слёзы Ангела» — результат аллегорий епископов Ирийской Православной Церкви.
На закате Старой Эры, Землю поглотила Третья Мировая Война, охватившая всю планету. В ход шло даже ядерное оружие, превращавшая крупные города в радиоактивную пустыню. Казалось, человечество уничтожит само себя. Но не успело.
Историки до сих пор не пришли к единому мнению, но наиболее распространённая гипотеза гласила: в 2089 году, когда война была далека от завершения, в Солнечной Системе, случилось крупное сражение между иноземными флотами. Часть повреждённых космических кораблей потерпела крушение на Земле. Обломки технологий Чужих обрушились на планету, подобно метеоритному дождю, разрушительным аккордом поставив точку в мировой войне, длившейся более двадцати лет.