– Где они? – подалась вперед императрица. Её глаза смотрели с вновь вспыхнувшей надеждой, а лицо озарила робкая улыбка.
– Они нашли её, – ответил ясновидящий, по-прежнему не раскрывая глаз и не возвращаясь в реальность. – Она напала и успела нанести им хороший удар, который пришелся по моей кхэль…
– Она жива? – нахмурился Повелитель. Элиор кивнул. Улыбка исчезла с лица Виорены. Стефан впервые за всё время пребывания в комнате сделал шаг и снова неловко остановился.
– Что ты медлишь? – снова спросил Лаким. – Почему ты не скажешь им, что ведьма – это принцесса? Что там происходит?
«Я способна сама защищать себя…» – наконец, откликнулась Тарья на попытки Элиора помочь ей. Ясновидящий торопливо ухватился за окрепшую мысленную нить. Рядом с сознанием кхэль ощущались ещё две души.
«Надо заканчивать с этим!» – крикнула Олоримэ. «ТАРЬЯ, НЕ УБИВАЙТЕ ЕЁ!» – изо всех сил закричал экстрасенс. «Элиор!» – удивленно воскликнула Эвелис, услышав его голос.
– Почему? – мысленно и вслух спросила Тарья.
«Потому что это не ведьма. Это принцесса Калипсо!» – вздохнув, ответил Элиор. Олоримэ остановила плетение защиты и затаила дыхание. Эвелис резко вдохнула, отбив удар ведьмы и остановилась, глядя на неё и не веря своим ушам.
– Эарлан! – Тарья резко тряхнула руками, защищая своей силой ведьму от волшебника, нападающего на неё. – Остановись!
– Что ты делаешь? – Эарлан в ярости повернулся к ясновидящей эльфийке. Тарья подняла руку, призывая чарами холодную рассудительность на голову и чувства встревоженного волшебника.
– Успокойся, – прошептала она.
В это время ведьма, не понимая причины заминки, решила ею воспользоваться. Она быстро перевела взгляд с эльфиек на Эарлана и подняла посох.
– Нет! – крикнула Олоримэ, бросая свои силы на защиту принца. Но тот краем глаза заметил действие ведьмы и послал в ответ атакующее заклинание.
– НЕТ! – взмахнув крыльями, пронзительно воскликнула Эвелис, глядя, как зеленоватая молния метнулась в сторону Ирраны.
Тарья вскинула руки, призывая свою стихию, и закрыла ведьму, почти поглотив заклинание принца. Оба удара были остановлены. Эльфийки выдохнули и одновременно посмотрели на Эарлана.
– Она жива… – тихо сказала Эвелис, подлетевшая к распростертой на земле ведьме. Иррана лежала без сознания, потому что часть силы волшебника прошла сквозь щит Тарьи, который эльфийка специально ослабила. Ведьму нужно было на время успокоить, чтобы она не помешала важному разговору.
Ясновидящая закрыла глаза и расправила сведенные от напряжения плечи. Олоримэ оглянулась на принца.
– Когда ты сражался с ней, нас нашел Элиор, – начала объяснять она. Тарья послала ей благодарный посыл: сама она рассказывать не хотела. – И передал, что запрещает убивать ведьму. Потому что это создание не ведьма, и она никогда ею не была. Это твоя сестра, Эарлан. Принцесса Калипсо, заколдованная в младенчестве и украденная посланниками королевы Агвирон.
Принц приготовился было что-то говорить, но услышав последние слова девушки, замер, потом растерянно отступил назад. Эвелис сочувственно вздохнула. Эарлан судорожно глотнул воздух. Потом закрыл глаза, собираясь с мыслями, а когда снова открыл их, не сразу смог сосредоточить взгляд на говорившей эльфийке. Это было немыслимо.
– Но я же только что чуть не убил её! – пробормотал волшебник, всё ещё не осознав услышанного. Он растерянно посмотрел на Тарью и Эвелис, а после перевел взгляд на лежавшую девушку с щупальцами вместо ног. – Я же всем сердцем её ненавидел! – пораженно произнес он, чуть повысив голос. – А ты утверждаешь, что она моя сестра?
– Сегодня пришло ещё одно послание от Сенеренталь из Алкидона. Старейшины рассказали ей всё, что им удалось узнать о принцессе, – сказала Эвелис, внимательно наблюдая за принцем. Но тот больше ничего не говорил. Он только пристально вглядывался в странное существо, пытавшееся убить его и бывшее его родной сестрой.
– Как ужасно может ослеплять темная стихия… – с изумлением и ужасом прошептал он. Олоримэ вздохнула.
– Да, это так, Эарлан, – произнесла Тарья. – И это действительно ужасает.
– А если бы Элиор не успел? Или если бы не успело письмо Сенеренталь? Или эльфиолы? – всё так же растерянно глядя на девушку, спросил Эарлан.
Эвелис тронула лежавшую за плечо. Иррана начала приходить в себя и, опираясь на руки, медленно подниматься с земли.
– Но что нам теперь делать? – эльфийка оглянулся на старшую подругу. Тарья подошла к ведьме.
– Асгиллиат мермейо! – произнесла она, и магия окутала туманным облаком скрюченную фигуру. Ведьма снова упала лицом в землю. Эльфийка посмотрела на Эвелис. – Мы должны отнести её в Фиалик, – ясновидящая глубоко вздохнула.
Эарлан понимающе кивнул, подошел к сестре и поднял её на руки.
– Подождите, – вдруг сказала Олоримэ, подходя к пещере, где столько лет прожила принцесса Калипсо. – Мы не можем расколдовать её высочество, но безвинное животное не должно страдать!
Эльфийка зашла в пещеру, где скрылся приведший их сюда тарбаган, и остальные увидели сияние её магии, а потом на тропинку выскочил почти сливавшийся с землей зверек. Теперь он был обычным животным, не знающим языка разумных живущих, и мог жить спокойной лесной жизнью. Он быстро прошмыгнул мимо эльфиек и скрылся в горах.
– Позови свою лемостеру, Эарлан, – произнесла Тарья и раскрыла крылья. – Нам надо возвращаться.
***
– Эарлан! – Виорена выбежала к воротам, как только увидела с балкона приближающихся эльфиек и её сына. – Где она?
Принц осторожно опустился на землю, болезненно сморщившись, и устало вздохнул.
– Что случилось? – императрица быстро оглядела всех участников поиска.
Тарья передала одному из встречавших эльфов поводья своего единорога и подошла к императрице.
– Ваше величество, мы не сняли заклинание с вашей дочери, – сказала она. – Я не знаю, как это сделать. Поэтому она всё ещё находится в своем прежнем облике и ничего не знает о своем настоящем происхождении.
Виорена сжала губы и на мгновение прикрыла глаза, чтобы не выдать горечи и боли, охватившей её.
– Это она сделала? – незаметно подлетевший Элиор указал на прихрамывающего волшебника. Эарлан недовольно отвернулся.
– Да. Я не рассчитала силу усыпляющего слова. А потом не успела её остановить. А она ехала вместе с Эарланом на лемостере… – тихо ответила Тарья.
Виорена тихо ахнула, глядя на сына. А потом перевела взгляд на свою дочь, которая по-прежнему была без сознания на ездовом животном Эарлана. Темно-зеленые щупальца свисали с седла, и императрица с невыразимой жалостью и любовью смотрела на эти уродливые конечности.
– Элиор… – начала она, но замолчала, не отрывая взгляда от дочери.
Ясновидящий понимающе кивнул.
– Не волнуйтесь, ваше величество, мы сделаем всё возможное. Эарлан, пожалуйста, отнеси сестру в мою комнату, – обратился он к принцу и подошел к Тарье. – А это что такое? – спросил он, увидев, как кхэль снимает пристегнутый к седлу единорога плоский, длинный предмет, завернутый в темную ткань.
– Это тот самый невидимка, который следил за дворцом, – ответила девушка и сбросила ткань на землю. Гладкая поверхность зеркала засияла на солнце.
Олоримэ смерила императрицу пристальным взглядом и медленно пошла к замку. Эвелис запахнула плащ и последовала за ней.
– Что мы можем сделать, Элиор? – тихо спросила Тарья, глядя, как Эарлан несет бесчувственную ведьму-принцессу в замок.
Ясновидящий без тени улыбки проводил волшебника до ворот и обернулся к кхэль. Тарья глубоко вздохнула и сказала:
– Я думала о том, чтобы переубедить её. Ведь нельзя же совсем лишить её памяти! Если принцесса очнется без воспоминаний, её придется всему учить, как новорожденную.
Элиор на миг задумался, потом покачал головой:
– Её не получится переубедить. Калипсо не сможет считать своих врагов – своей семьей. Её душа изломана темной стихией, отравившей её в раннем возрасте. Это очень большой срок… Для начала надо избавить её от щупалец и вернуть нормальную внешность. А сознание… Это мы решим позже, – произнес он и направился ко входу в замок.
Тарья медленно опустила руку, в которой только что лежала ладонь Элиора, и задумчиво поглядела ему вслед. Эвелис, поднявшись в свою комнату, начала писать письмо Ксиону. Олоримэ отрабатывала заклинания. А мысли Тарьи беспокойно крутились вокруг принцессы.
***
Сенеренталь вышла из своего домика и улыбнулась высоко стоявшему солнцу. Всё же нельзя было долго оставаться в городе эльфиолов, в этой странной, слишком непонятной для неё атмосфере. Девушка уже даже не могла представить, какая погода сейчас в Танмере. Эльфийка очень смутно помнила о том, что существует что-то кроме солнца и зелени, которая окружала её здесь повсюду. Неудивительно, что сегодня она едва не пропустила первый день нового года, и только встретившийся ей Грей напомнил о том, что цикл начался заново. Как можно отличить последний день осени от первого дня весны, если вокруг неизменная одинаковая зелень?
Кондр обратил на это её внимание лишь сегодня, в первый день нового года. Долгое пребывание в Алкидоне могло изменить душу эльфийки навсегда. Именно поэтому до Стражницы ни один из перворожденных не бывал в городе первосозданных.
– Значит, мне пора возвращаться? – спросила Сенеренталь, когда закончилась тренировка.
Дракон, в которого она оборачивалась, увеличивался в размерах с каждым разом, но ненамного. Девушке казалось, что затраченных усилий хватило бы, чтобы в три раза прибавить роста, но отражение в водопаде показывало реальность, которая очень расходилась с её представлениями.
– Да. Всё теперь зависит от тебя. Конечно, было бы лучше, если бы у нас было ещё немного времени, чтобы потренировать тебя. Но его нет, и дальше тебе придется управлять своей магией в одиночку. У тебя есть для этого все знания.
Сенеренталь кивнула. Кондр отвернулся и стал молча собирать магические артефакты, которые использовал обычно для тренировок Стражницы. И эльфийка поняла, что больше он ничего не скажет, а её время пребывания в городе эльфиолов истекло. Она поклонилась наставнику и направилась к своему домику.
Когда девушка собрала все нехитрые пожитки, за окном послышались шаги.
– Сенеренталь! – на пороге показался Кондр. – Ты уже готова?
– Да, – эльфийка выпрямилась и повесила на плечо сумку. Из-за спины наставника показались Грей и Ивлин. Сенеренталь удивленно заметила, что они оделись в странную для них одежду – вместо легких, летящих покровов на эльфиолах были плотные жесткие штаны, рубашки и плащи темного цвета.
Девушка вышла из дома, в последний раз окинув его немного грустным взглядом. Эдвин, уже осёдланный, ждал у входа.
– Ты ещё вернешься сюда, – сказал Кондр.
– Я буду рада вернуться, – улыбнулась эльфийка.
– И мы будем рады снова принять тебя, – ответил эльфиол. – Таль Стражница… – заговорил он после недолго паузы, серьезно глядя на девушку. – Твоя судьба полна трудностей и искушений. Мы старались помочь тебе, как могли, и, насколько это возможно, облегчить твоё бремя. Теперь ты должна уйти. Но с тобой отправятся Ивлин и Грей, чтобы поддержать тебя и напомнить о том, что ты узнала здесь, если когда-нибудь ты падешь духом.
Сенеренталь пронзительно взглянула на двух молодых эльфиолов и вдруг, благодарно улыбнувшись, обратилась к Кондру.
– Я очень признательна вам за всё, что вы для меня сделали. Я обещаю вам, что пока меня не оставят силы и ясность ума, я буду защищать Танмере и всех, кому будет нужна помощь Лотоса.
На поляну перед домом вышли два незнакомых единорога, и Эдвин негромко заржал, приветствуя их. Ивлин и Грей подошли к своим ездовым животным.
– До встречи, Таль, – прошептал Кондр.
Сенеренталь вскочила в седло, оба эльфиола последовали её примеру. Девушка махнула рукой, и крылатые животные поднялись над землей Алкидона.
Единороги стремительно прорвались сквозь густые облака, и неожиданно плеснувший в лицо холодный ветер и мелкий снег заставили эльфийку удивленно остановить Эдвина.
– Невероятно, – прошептал рядом Грей, – в Танмере снег! Что за великие времена настали, если происходит совсем невиданное!
Ивлин только покачал головой. Сенеренталь опустила глаза – гора уходила вниз, и с высоты Алкидона трудно было что-то различить. Но даже сквозь дымку и низкие слои облаков было видно, что земля внизу белая…
Эльфийка застегнула плащ. Плотные штаны и рубашка, данные ей в путь эльфиолами, пришлись кстати в такую погоду. Девушка набросила на голову капюшон и затянула его так, чтобы он не соскальзывал с волос.
– Вниз! – попросила она Эдвина. Эльфиолы последовали за ней.
Через некоторое время единорог Сенеренталь опустился на заснеженную землю, и его копыта погрузились в непривычный мягкий покров зимы – времени года, которое очень редко сопровождалось в эльфийской стране снегом. Ивлин соскочил с единорога и опустился на колени, погружая руки в снег. Эльфийка подняла голову и прищурилась, силясь разглядеть вершину горы, откуда только что спустилась. Но снизу ничего не было видно. Девушка опустила голову, надвинув капюшон на глаза – снег прилипал к длинным ресницам и мешал ей видеть.
– Ивлин, нам надо спешить, – негромко окликнула она эльфиола. Юноша поднялся, с трудом отрываясь от холодного покрова Тоукси, и вскочил на единорога. Сенеренталь оглянулась на гору, вспоминая карту, и повернула единорога налево.
– Куда ты направляешься? – удивленно крикнул ей Ивлин.
– Мы огибаем гору, – ответила Сенеренталь. – Меня уже давно ждут в Одиноре.
Грей подъехал к эльфийке.
– Зачем? – спросил он.
– Там тоже нужна помощь, – серьезно глядя сквозь снег и туман, сказала Сенеренталь. – Не волнуйтесь, я успею вернуться домой вовремя!
Глава 16Одинора
Элиор вышел из своей комнаты, мрачный и недовольный, и неплотно прикрыл дверь. Ещё несколько ясновидящих, в том числе Тарья, остались там, окружив заколдованную принцессу. Она лежала бездвижна и очень бледна, погруженная в волшебный сон, в котором не помнила, кем была прежде. Лицо девушки было спокойно, и даже угловатые резкие черты немного смягчились под действием забытья, из которого её не решались выводить.
– Элиор! – из-за поворота показался Повелитель. Ясновидящий поднял голову и вопросительно посмотрел на эльфа. – Элиор, мои посланцы возвращаются. Завтра придут войска от сильфов и фей. А ещё через несколько дней прибудут назначенные лица от наших возможных союзников, которые нам нужно убедить перейти на свою сторону!
– Как они себя повели после нашего предложения? – заинтересованно улыбнулся главный ясновидящий.
Повелитель неопределенно пожал плечами.
– Сарофиния пишет, что король лерфов отнесся холодно, без особого энтузиазма, улыбался из вежливости и едва сдерживал перешептывание в совете, но… Он не захотел нарушить данного обещания из гордости. И поэтому сказал, что поддержит и приведет свою армию. Однако какой величины будет эта армия?.. Ведь формально он ничего не нарушит!
Элиор усмехнулся, соглашаясь с Лакимом.
– А гномы?
– Гномы! – Повелитель улыбнулся и покачал головой. – Как и следовало ожидать: крайне скупы на приветливость и сразу выразили свое нежелание участвовать в этом противостоянии. Но наши послы сумели уговорить его величество Арриона совершить путешествие в Фиалик ради того, чтобы увидеть нечто, что изменит его мнение на наш счет… Когда вернется Сенеренталь? – вдруг, без всякого перехода, произнес Повелитель. И этот вопрос прозвучал так, словно говоривший умирал, таял, подобно воску, без того, о чем просил.
– Она сегодня покинула Алкидон, – ответил Элиор успокаивающе. – Мирион сообщила мне об этом до того, как мы закрылись над принцессой. Она остается сосредоточенной на Стражнице и знает о ней больше, чем все остальные.
– А что с принцессой? Есть ли какие-нибудь успехи в её деле?
– Я не знаю, Повелитель. Единственное, что у нас есть, это её портрет. Но если он появился в моём видении, значит, появится что-то, что сможет явить нам настоящую принцессу. Однако мне кажется, мы уже можем что-то попробовать, – Элиор взглянул на Повелителя, и в его глазах вспыхнул огонек легкого оживления. – Мне только нужно ещё поразмыслить над этим и лучше настроиться. Тогда появится ответ на мой вопрос!
– Не буду тебе мешать, – полуулыбнулся Повелитель. – Меня ждут Стефан и Эарлан. Пришли последние новости из Феррии.
– Волшебники так обязаны нам! – вдруг воскликнул Элиор, пораженно покачав головой, словно эта мысль только что пришла ему в голову.
Лаким посерьезнел и пристально поглядел на ясновидящего.
– Не ты говоришь эти слова, а темная стихия, всегда ищущая захватить наш разум! – сурово произнес он. – Это мы обязаны им за то, что ещё можем действовать, чтобы сдерживать зло, распространяющееся по их стране и по всей Тоукси.