Я с сомнением посмотрела на пристава. Неожиданно пришла в голову мысль: «Если мой брат, в свои четырнадцать лет, уже может работать и получать жалование, то почему его нужно на эти ужасные узкие выработки отправлять? Неужели чиновник просто, пользуясь случаем, желает нажиться на несчастье моей новой семьи? Помнится, он что-то говорил уряднику об оплате, которая покроет содержание сирот… Может, от этого и ему что-то достанется? Кого бы расспросить про добычу этого антизекерита, и как туда работники попадают? Магов?»
Я окинула изучающим взглядом рядом идущих. Кто может дать мне нужную информацию?
Танюшка шла чуть поодаль от всех детей и смешно виляла попкой. Она наивно строила глазки, совсем неуклюже, по-детски, пытаясь кокетничать с молодыми красивыми магами, которые двигались по бокам от нас и сзади.
Наивная маленькая девочка! Никто из этих молодых людей даже не смотрел в её сторону, как и вообще на девушек. То ли они были сосредоточены на задании, то ли обычные местные красотки без магического дара их совершенно не интересовали. Я это случайно заметила, ещё когда маги опрашивали толпу на предмет повреждений из-за моей воздушной волны. Тогда многие девушки заигрывали с этими интересными мужчинами. Но те вели себя, словно роботы: вежливо, корректно, ровно, равнодушно, не утруждая себя даже милой улыбкой в ответ на робкое кокетство.
Не знаю, что у меня в мозгу перемкнуло, но, когда маги на руку каждого из нас, Кузнецовых, надевали такие же браслеты с камнем, как у брата, так называемые, блокираторы, я тоже улыбнулась симпатичному молодому человеку, который защёлкивал на моём запястье металлический обруч. Это был тот самый маг, который выманил Мишу, Георг. А он смотрел на меня, как на пустое место. И это при том, что у магов появились сомнения относительно настоящего носителя магического дара. Если на меня цепляли эту штуку – значит подозревали, что им могу оказаться я. Отчего-то стало очень обидно и досадно за эту мою, совсем ненужную мужчине, улыбку. Я увидела презрение в таком отношении ко мне. В жизни никогда больше не улыбнусь ему! Пытаясь скрыть то, как меня неожиданно задело такое абсолютное равнодушие молодого человека, стала внимательно рассматривать браслет на своей руке, потёрла пальцем некрасивый тусклый камень. Зачем его вставили?
- Это и есть тот самый антизекерит, - печально шепнул мне Санька, - он, то ли поглощает магию, то ли усыпляет, точно не знаю, но это и есть тот камень, который нам с братьями, возможно, придётся добывать несколько лет.
Толпа на дороге становилась всё гуще. Я ещё раз окинула спутников взглядом на предмет поиска источника информации и решила, что никто из них не подходит. К тому же, несмотря на срочность, сейчас для таких разговоров время было неподходящим. Мы подошли к городской площади.
Храм Богини Судьбы впечатлял: высокий, красивый, украшенный мозаикой и необыкновенными скульптурами. Четыре храма поменьше, по бокам от основного здания, даже ни в какое сравнение не шли. Они были, и ниже, и меньше, и не так богато украшены. Сама площадь поразила меня размерами. Зачем такое огромнейшее свободное пространство в центре города? Кроме того, впечатлилась я и тем бедламом, который был на площади. Шум, гам, беспорядок. Тут тебе и экипажи, и подводы, и гора каких-то бочек, вязанки соломы, везде кучки людей, кое-где замечаю что-то вроде наших стихийных рынков. Радует, что под ногами камень. Хоть центр города вымостили и сразу заметно, что чистят от снега! Кроме того, по всей территории установлено очень приличное количество фонарных столбов, значит, в тёмное время суток это место хорошо освещается.
К счастью, площадь пересекать нам не нужно было, а то я немного приуныла, когда увидела, какая она безразмерная. Но задержаться пришлось.
Участок находился в первом доме слева от той дороги, по которой мы вышли на площадь, а справа, кстати, в крайнем доме располагалась харчевня. Мы были почти у цели, когда случилась задержка. Меня даже смех разобрал – застряли в пробке. Чуть ли не в средневековье! На своих двоих! Телега с отвалившимся колесом, экипаж и две сильно гружённые подводы, одна из которых перевернулась намертво перегородили проход и проезд на площадь, как баррикада. Хорошо, что с нами маги были. Я заворожено наблюдала их в деле. Они подняли всё колёсное вверх и аккуратно опустили на землю, поставив паровозиком. Три мага колдовали, а остальные расчищали место под «паровозик», разгоняя толпу, и кричали команды. Я слова не запомнила, но напомнило мне это что-то типа «майна» и «вира», как кричат при работе на высотном кране. Кстати, самое удивительное, хотя магам тоже надо было пройти, они за расчистку пути стребовали с пристава оплату! Высокие отношения тут, смотрю, между людьми и магами… Всё только за деньги?
Из харчевни шли такие запахи, что дети невольно повели туда носом. Собственно, о том, что заведение называется именно так, мне сообщила Наденька, которая тихонечко попросила сводить её туда и накормить. Остальные дети не деликатничали.
- Я хочу есть! – громко и жалобно объявил Миша, сидя на руках у Ника, но глядя мне в глаза и заканючил. – Мааашааа! Я хочу еееесть!
- И я! – поддержал его Максим.
- И я! И я! – эхом откликнулись голоса других детей.
Зашумели: просят, требуют, некоторые плачут. А я?! Что мне делать?! Они смотрят такими голодными глазами. Да за что мне это?! Что ж…
- Успокой детей! – рявкнул мне пристав. – Устроили здесь! Никакого воспитания.
- Послушайте, это всё ароматы из харчевни. Мы слишком долго стоим здесь. Дети и так проголодались, а тут такое! Неужели нельзя навести порядок на дороге? Вы же пристав! Это так легко! – примирительно укоризненно произнесла я, прижимая к себе хныкающую Наденьку.
- Да что ты говоришь? Ну, наведи, если легко! – чиновник даже растерялся от такой моей наглости.
- Ой, да сейчас, конечно, сложно. Но можно же не допускать подобного. Издайте указ, чтобы все придерживались правой стороны на дороге и всё! – негромко посоветовала я.
- Почему правой? – спросил пристав. – А левая будет пустовать?
- Егорка, беги назад по дороге до вот того дома с башенкой и придерживайся правой стороны. Потом сразу беги к нам обратно. Только обратно тоже придерживайся правой стороны дороги. Беги! – попросила я брата и повернулась к приставу. – Смотрите! Мой брат сейчас придерживается правой стороны?
- Да… - задумчиво протянул чиновник и я заметила в его глазах огонёк понимания. – Если так будут двигаться все подводы, экипажи и люди….
Егорка уже бежал обратно, а глаза пристава горели восхищением.
- Отлично! Так будет намного лучше. Да такому новшеству цены не будет, особенно в ярмарочные дни! – бормотал пристав, отходя от меня, потому, что маги как раз расчистили проход.
- Господин пристав, Вы нас накормите? – спрашиваю, потому, что чувствую, момент удачный.
Чиновник даже споткнулся.
- С чего бы?! – вырвалось у него.
- Ну ведь… Вы же привели нас в участок! – наглею я. – Время обеда. Задержанных полагается кормить. Разве не так?
- Так. Но… ведь Вы не задержанные.
- Прямо сейчас можем уйти куда захотим?
- Нет.
- Тогда оформляйте, как задержанных, и кормите!.. Пожалуйста…
- Но за что?!
- До выяснения! Документов у нас нет? Нет! Вот Вы и задержали нас до выяснения всех обстоятельств, по необходимости. А задержанных положено кормить, – как попугай повторила я. – А я вам ещё кое-что подскажу… Насчёт дороги…
- Ну… тогда оформить надо, - согласился, наконец, пристав.
- Оформляйте. – вздохнула с облегчением и жалобно попросила. - А пока пошлите кого-нибудь в харчевню. Дети очень голодные. И я после болезни слаба, еле стою.
Приблизительно через полчаса мы поели горячего. Правда, для этого нас заперли в такой странной комнате, в которой вместо одной стены была решётка из толстых деревянных прутьев. Я такие помещения для задержанных в индийских фильмах видела, где герой попадал в полицейский участок.
Глава 5
Сыто жмурилась, лежа у самой решётки прямо на каменном полу, который охранник специально для нас щедро посыпал свежей соломой. Я делала вид, что сплю, потому, что только так могла оценить обстановку и спокойно подумать, что делать и как мне быть дальше. За спиной тихо переговаривались довольные накормленные дети.
Ближе всех ко мне сидели сёстры. Они тихонечко строили планы, как бы им найти дом, где теперь проживает Дарья, чтобы сообщить сестре о смерти родителей. Кроме того, тринадцатилетняя Лиза горячо убеждала Танюшку, что им следует попросить защиты и приюта у новой семьи сестры.
- Ничего не выйдет, Лиза, - печально говорила Таня. – Я слышала, как мама с Дашкой шептались. Они там и сестру нашу, бесприданницу, не очень-то рады видеть… За Машу будем держаться.
- Машке всего шестнадцать! Что она может! А у Дашки муж взрослый! Он может для братьев новый договор на ученичество с мастером заключить, и их не сошлют в штольни, как преступников! – с жаром доказывала Лиза Татьяне.
А вот это интересно… Как преступников?
Я приподнялась, встав на колени, и поманила к себе охранника. Тот некоторое время размышлял, стоит ли удостоить меня такой чести и подойти, и, к счастью, принял решение в мою пользу.
- Чего тебе, красавица? – спросил негромко.
- Уважаемый господин начальник, - такое начало разговора охраннику очень понравилось. – Простите, если спрашиваю глупость. Такому много повидавшему и опытному мужчине, как Вы, мой вопрос, конечно, покажется наивным… Но очень прошу, ответьте! Правда ли, что на добычу антизекерита отправляют только преступников?
- Ну да! Тех подростков, что на воровстве пойманы, или ещё на чём похуже, всегда к этим работам приговаривают. Кого на год, а кого и на пять! Это же всем известно! – немного высокомерно, но очень охотно, ответил охранник.
- Да, конечно, известно! Это я от волнения неправильно спросила… А, что же, правда, что за этих преступников деньги платят? За этих подростков?
- Маги городской управе за каждую голову золотом платят. А, если, вдруг, кто-то погибает там, так присылают хорошую компенсацию родителям, если они живы, или, опять же, городской управе. Городу со всех сторон польза: и наказание, и перевоспитание, и монет прилично получаем, и тюрьмы содержать не надо. – ответил охранник и поспешил отойти от меня, заметив, что пристав оглянулся и недовольно посмотрел на него.
Вот оно как… Здесь «дяденька не надо так с нами, пожалуйста» не поможет. Я прикрыла глаза, в поисках выхода…
Понимаю, что не знаю этого мира и местных реалий. Кроме того, тело, в котором оказалась – слишком юное, и детей этих знаю всего три дня, но… Что же мне теперь, бросать их на произвол судьбы?
При мысли о судьбе, невольно бросаю взгляд в окно участка на виднеющийся на противоположном конце площади храм местной богини. Тем временем, пристав упадал перед магами, всячески угождая им. Несколько мужчин в форме, которые оказались в участке к нашему приходу, бегали туда-сюда, выполняя поручения начальника. Это один из них принёс из харчевни ведро горячего супа для нас, другой оформил задержание, а третий - наладил самовар с румяными баранками для магов.
Надо же! Эти роботы в чёрном едят, как люди…
И вот… Не то, чтобы мне самой баранок захотелось! Но, они же взрослые мужчины, а рядом, в одной комнате с ними, отгороженные всего лишь деревянной решёткой, дети. Каково им наблюдать и глотать слюну?
Суп, конечно, был вкусный и наваристый. Но суп – это суп, в баранки – это баранки! Я бы на месте магов угостила детей! Но те даже не подумали сделать это. Сами всё съели и чай выпили. А сейчас сидят, носы свои высокомерно задирают, негромко беседуют между собой.
- Что будет с нашим домом? – громко крикнула я магу, который от неожиданности резко повернулся на звук и столкнул со стола чашку. Та с грохотом разбилась на мелкие осколки.
Шум в участке мгновенно стих, и на нас с магом посмотрели все: и маги, и местные полицейские, или как их там, и дети…
- Что будет с нашим домом? Его вашей магией разнесло! – напористо и громче повторила я вопрос, вставая с колен, потому, что никто не собирался мне отвечать.
- Городская управа получит компенсацию за все зафиксированные разрушения и распределит между пострадавшими, – нехотя снизошёл до ответа Георг.
- А где нам жить? Мы – дети! Нас двенадцать! Мы только что остались сиротами!
- Мы поговорим об этом позже, - отозвался пристав.
- Как же, позже! Я волнуюсь, вдруг моих братьев, как преступников, отправят на добычу антизекерита из-за того, что нам теперь негде жить? – начиная этот маленький скандал, я понимала, что обвинять в чём-то пристава ни в коем случае нельзя, именно он будет решать нашу судьбу. А вот магов - можно. Вроде бы, они просто либо платят деньги, либо нет, а до остального им нет никакого дела, а всё же их опасаются и слушаются.
- Никто подобного не сделает, не говорите глупости! – осадил меня Георг, в то время, как лицо пристава наливалось бураковым цветом.
- Нам негде жить! – снова закричала я и начала рыдать и завывать, устраивая балаган в участке. – Верните нам дом! Или я сяду на ступенях храма богини судьбы и буду изо дня в день причитать, что проклятая магия лишила двенадцать детей-сирот крыши над головой, и буду умолять богиню Судьбы, чтобы она убрала её из этого мира навсегда!
На каменных лицах людей в чёрном впервые отразились какие-то эмоции. Настолько мимолётно, что мне даже трудно дать им чёткое определение, но одно было кристально ясно – магам не понравилось моё выступление.
А что? Что мне было делать? В данный момент, относительно продажи братьев я надеялась только на огласку, особенно, перед магами. Предполагаю, что пристав хотел провернуть отправку ни в чём неповинных сирот на исправительные работы по-тихому, а теперь, надеюсь, не станет этого делать.
Что касается дома… Да! Я очень боялась остаться с детьми без своего угла. Что помешает приставу на неопределённое время затянуть с выдачей положенной нам компенсации или вовсе не отдать нам её? Нас любой обидеть может и защитников нет… С таким отношением местных властей, я подумала, что дом помогут вернуть только общественное мнение и местные верования. Вот и устроила этот спектакль. Надо смотреть правде в глаза, всё же, я уверена, что пристав в нашем случае мог по-тихому и братьев продать, и семью Кузнецовых в разные стороны раскидать, и деньги за дом присвоить, а помешать ему могли только маги, которым он сейчас самолично чай подавал.
- А я ещё жениться на тебе хотел! Дура! – еле слышно прошипел мне пристав прямо в лицо, подойдя к решётке.
Я стояла, ухватившись руками за две соседние деревяшки, и вдавив в просвет между ними лицо.
На слова чиновника отшатнулась, глаза мои в изумлении округлились, брови подскочили чуть ли не на макушку и рот открылся. Вот это заявление! Я онемела.
А пристав, в полной тишине, сказал иное, теперь уже громко:
– Господа маги смогут убедиться, что Ваш дом мы самым первым восстановим, после получения средств.
- Пришлём мага. Проконтролировать и помочь в работах, – кратко и хмуро пообещал Георг.
Физиономию пристава, который всё ещё стоял лицом ко мне и спиной к магам, перекосило. Он с огромным трудом натянул на неё улыбку, поворачиваясь к важным гостям.
- Хорошо, – довольно откликнулась я и снова опустилась на солому.
В целом, я почувствовала, что достигла желаемого результата. Маги проконтролируют, чтобы нас не надули с восстановлением жилья, и, кроме того, присутствие одного из них ещё некоторое время, даст мне возможность пожаловаться, если кого-то из братьев всё же отправят на работы по добыче антизекерита.
Ко всему, я ещё и неожиданный бонус получила: счастливо избежала нежеланного замужества с дородным немолодым приставом. Он же не передумает, надеюсь? Я заметила, как пристально чиновник разглядывал меня тогда, в доме, но даже предположить не могла, какие планы на мой счёт возникли в этой, седой уже, голове. Ей же, то есть, мне же, всего шестнадцать! По спине прошёл неприятный холодок. Если пристав вернётся к своей идее, то вряд ли у меня хватит сил на сопротивление местной власти.
Отвлекая меня от неприятной мысли, в дверях появился урядник.
- Нашёл! Вот, – с порога протягивал он свёрнутые в тонкие рулоны и аккуратно перевязанные разноцветными ниточками свитки.
Некоторое время чиновники и маги внимательно изучали документы.
А я… купалась в неподдельном восхищении братьев и сестёр.