– Откуда вам это известно?
– Потому что у убийцы руки должны были быть свободны. Его оружие, скорее всего, было спрятано где-то на нем. – Кендра встала перед запачканным кровью диваном, представляя себе, как леди Довер смотрела на убийцу. Держа в одной руке стакан, а в другой веер. – Если напиток был ее, она могла и сидеть. Если она сделала его для него, то она вполне могла стоять, предлагая ему стакан. Убийце нужно было достать кинжал. Затем он подошел ближе, занося руку с оружием…
Кендра производила счет, проделывая все эти движения. Засовывая руку в карман – «Один», – вытаскивая воображаемый нож – «Два», – делая выпад в сторону дивана и поднимая кулак – «Три», – опуская руку в стремительном движении – «Четыре».
Она выпрямилась, смотря на герцога и Сэма.
– Если убийца держал в руке стакан, ему пришлось бы его поставить, скорее всего, на вот этот столик. И он бы не упал тогда под диван.
– Да. – Элдридж кивнул. – Да, прекрасный вывод, моя дорогая.
Кендра сменила положение, расположившись там, где была леди Довер во время нападения.
– Большинство ранений леди Довер было на левой стороне, но были и фронтальные раны. Она смотрела лицом на убийцу. Держа в руке напиток. Допустим, она стояла… – Кендра сделала вид, будто держит стакан. – Он вытащил нож. – Она раскрыла свою руку и поднесла руки к лицу, будто пытаясь отразить удар. – Она уронила стакан и попыталась защититься, защитить свое лицо. О нем она беспокоилась больше всего. К сожалению, таким образом ее грудь оказалась открыта для удара. Доктор Манро сказал, что убийце потребовалось всего пара секунд. К тому моменту как она рухнула на диван, он уже нанес несколько ножевых ранений.
– Боже. – Взгляд Сэма наполнился ужасом, он представил себе эту сцену со всей четкостью.
– Когда он подошел к ней, то, возможно, ударил ногой о стакан, и он закатился под диван. Или же она сама это сделала.
– Веер и ее украшения для волос тоже, должно быть, упали на пол во время нападения, – добавил сыщик.
Кендра вынуждена была остановиться, чтобы освободиться от темных картин в голове. Она обошла комнату, затем снова вернулась к дивану.
– Насколько я могу судить, брызги крови есть только на диване. Что лишний раз подтверждает, что у нее не было возможности убежать или спрятаться где-то. Даже когда она упала, он продолжал наносить ей ранения в состоянии исступления из-за прилива адреналина и ярости. Когда все было окончено, его, скорее всего, трясло от такого количества адреналина.
– Но он все же потратил время на то, чтобы изуродовать ей лицо, – заметил Элдридж.
Взгляд Кендры был задумчив.
– Да. Это означает, что он успокоился и только потом обезобразил ее.
– Бесчувственный ублюдок, – пробормотал Сэм.
– И да и нет. – Кендра подумала и покачала головой. – Это ненормально. Гнев, который подтолкнул его к нападению, был ярко выраженным. Но то, что он сотворил с ее лицом… Так разделать человеческое лицо не так-то просто. Поэтому на правой стороне есть эти два разреза – тут он сомневался. После этих двух попыток он смог совладать с собой и осуществить задуманное. Но опять же прошло определенное время.
Сэм нахмурился.
– Но зачем, мисс? Зачем ему нужно было продолжать свои попытки?
Кендра вспомнила, что Сэм не присутствовал во время их вчерашнего обсуждения.
– Не знаю. Это может быть что-то вроде возмездия, формы оскорбления. Она ценила свою красоту, поэтому убийца хотел ее изуродовать. Это нам еще предстоит выяснить.
Кендра осмотрелась, стараясь не думать о всех микроскопических доказательствах, которые она не могла здесь собрать. Но даже если бы у нее была возможность это сделать и затем проанализировать материал, место преступления уже было скомпрометировано – они позволили чертовым гражданским проникнуть сюда, как будто это какая-то выставка. Не говоря уже об этих грабителях.
– Хорошо, я здесь закончила, – сказала она. – Давайте посмотрим на остальную часть дома.
* * *
Кендра, в частности, хотела осмотреть спальню леди Довер. Это самая личная комната, и там вполне можно было обнаружить лучшие доказательства, вроде подарка от какого-нибудь любовника, дневника, который она вела, или писем, которые могла хранить.
В каждом столетии, каждом десятилетии люди как-то документировали свое существование. В двадцать первом веке документ превратился в нечто фигуративное, но принцип никуда не ушел. Об этом свидетельствовали «Твиттер», «Инстаграм», «Фейсбук». Черт, «Фейсбук» в ее время был настоящим эквивалентом дневника, люди выливали в соцсеть все свои мысли и желания, светлые и темные, для публичного потребления. Это цифровые улики, которые люди оставляли после себя, чтобы следователи вроде нее могли в них порыться.
Сколько раз она собирала доказательства вины убийц, которые начинали разрабатывать свой план с помощью гугла? Посещали сайты в поисках инструкций для осуществления преступления или для его сокрытия? Для того чтобы приподнять занавес, ей нужно было только время и ресурсы.
К сожалению, здесь, в спальне леди Довер, все занавесы уже были подняты. Воры добрались и сюда, все безделушки выкрали. Ни расчесок, ни щеток, ни коробочек с драгоценностями. Никакой малейшей чертовой улики не осталось. Если у леди Довер и были какие-то письма, перевязанные ленточкой, или дневник, в котором она делилась своими мыслями, их тоже не оставили.
Но все же здесь можно было что-то почерпнуть. Как и гостиная, спальня была оформлена очень женственно. Леди Довер отдавала предпочтение пастельным тонам, потому что, как догадывалась Кендра, они подчеркивали ее красоту. Она была бриллиантом, а это было ее оправой.
– Тут орудовали профессионалы, эти грабители. – В голосе Сэма звучало отвращение, когда они выходили из спальни. – Новички бы тут все перевернули, устроили бы настоящий бардак. Взяли бы в придачу еще что-то, вроде платков ее светлости.
Кендра как раз изучала платья, висевшие на крючках в огромном шкафу, и тут она засмеялась.
– Точно. Полагаю, есть особая банда, специализирующаяся на платках?
Сыщик странно посмотрел на нее.
– Ну да, мисс. У нас тут полно своих Билли Базманов.
Она переспросила:
– Билли Базманов?
– Карманников, которые воруют исключительно шелковые платки, – пояснил герцог.
– Мы накрыли кучу притонов, которые жили припеваючи, продавая похищенные носовые платки. Мы даже поймали владелицу магазина, в котором была секретная комната, набитая ими. Она удаляла с шелковой ткани отметки с именами владельцев и затем продавала платки в своем магазине на первом этаже. Ловко, если так подумать.
Кендра замолчала, переваривая эту информацию и ощущая при этом одновременно замешательство, изумление и, наконец, смирение. Она вспомнила, что читала статью, рассказывающую о том, как человеческие волосы превратились в прибыльный объект для грабителей, нападающих на витрины магазинов Атланты и Чикаго. Если в ее эпоху были распространены кражи волос, то почему тогда в эту эпоху не могли воровать платки?
Она отогнала от себя эти мысли и сказала:
– Я хочу посмотреть черный ход.
Черный ход был в дальнем конце длинного коридора, рассеивало тени там лишь одно маленькое окно. Кендра откинула дверной засов и оказалась на заднем дворе. По другую сторону от мощеной улицы располагались конюшни. Даже сейчас Кендра слышала движение лошадей и чувствовала запах сена и навоза. Она взглянула на комнаты, находившиеся над конюшнями, где спали конюхи и их подручные. Через следующие два столетия этих лошадей здесь уже не будет, а здания превратятся в элитные жилища для богатых горожан. Высшее общество будет жить в конюшнях – что бы Сэм на это сказал?
– Миссис Пирсон говорила, что дверь была открыта, – напомнил им Сэм.
– Зачем приходить через переднюю дверь и выходить через заднюю? – недоумевала Кендра.
Герцог посмотрел на переулок.
– Здесь определенно спокойнее.
– Ну да. Может, кто-то был на улице, когда наш преступник уходил.
– Возможно, – согласилась Кендра. – Убийца, должно быть, хорошо ориентировался в особняке леди Довер, раз вышел через заднюю дверь.
Элдридж покачал головой.
– Необязательно. Большинство имений и домов в этом районе имеют одну и ту же схему расположения комнат. В каждом доме есть вход для прислуги. Этому негодяю не нужно было обладать богатой фантазией, чтобы догадаться о существовании этой двери.
Они зашли обратно в дом, Сэм закрыл засов. «Уже немного поздно», – подумала цинично Кендра, но не произнесла этого вслух.
Они подходили к холлу, когда передняя дверь открылась и вошел мужчина. Какую-то долю секунды они смотрели друг на друга, замерев. Незнакомец заговорил первым.
– Вы кто такие, черт возьми? – спросил он, поднимая свою трость с головой льва как оружие перед собой.
– Это кто вы такой? – резко возразил Сэм, придвигаясь ближе к незнакомцу. – Зачем вы пришли в резиденцию леди Довер?
– Это моя резиденция. – Мужчина выпрямился. Он был невысокого роста, но все же выше сыщика. Если бы он даже не был выше, Кендре казалось, что он все равно смотрел бы свысока на Сэма. Все в его манере держаться об этом говорило.
– Я лорд Довер, – ответил мужчина. – Теперь я настаиваю на том, чтобы вы сказали, кто вы такие, пока я не вызвал полицию и вас не арестовали за проникновение в мой дом.
8
Лорд Довер смотрел на них холодными голубыми глазами. У него было худощавое лицо, которое напоминало Кендре морду грейхаунда, его губы были такими тонкими, что их почти что не было видно, казалось, что он не улыбался по меньшей мере лет десять. Его волосы были теплого светлого оттенка. Кендра подумала, что он принадлежал к типу мужчин, которые рано лысели, хотя доказательств этому она не видела из-за черного цилиндра с закрученными краями – стильный аксессуар в эту эпоху и инструмент для шоу магов в ее время.
Сэм нахмурился.
– Я думал, лорд Довер мертв.
– Не говорите чушь. Я лорд Довер. И это моя собственность. Вы незаконно сюда проникли, – ответил мужчина.
– Я, кажется, припоминаю, что у лорда Довера был сын от первого брака. – Элдридж посмотрел на мужчину. – Вы пасынок леди Довер? Не помню вашего имени, сэр.
– Почему я должен вам отвечать? Кто вы вообще такие?
Сэм продемонстрировал свою дубинку с золотым наконечником.
– Меня зовут Сэм Келли, я сыщик с Боу-стрит, расследую убийство вашей мачехи. Вы же в курсе, что ее убили?
– Конечно. – На него, по всей видимости, не произвело впечатления представление Сэма, он едва удостоил его взглядом. – В моем клубе только об этом и говорят. – Его губы скривились. – Корделия всегда умела давать пищу для сплетен.
Кендра не поняла, звучала ли в его голосе ирония или раздражение. Очевидно, особенной любви лорд Довер к своей мачехе не испытывал.
– Вы, кажется, не очень расстроены смертью своей мачехи.
Он удивился, что она обратилась к нему.
– Что бы ни чувствовал, это вас не касается, мадам.
– Когда вы в последний раз говорили с леди Довер? – спросила она, не обращая внимания на его тон.
– Кто…
– Я герцог Элдриджский, – прервал его Элдридж, его тон тоже становился властным, – а это моя воспитанница мисс Донован.
Мужчина отреагировал сразу же, его плечи расправились, он опустил свою трость. Враждебность уступила место замешательству.
– Не понимаю, ваша светлость. Что вы здесь делаете?
– Как и сказал мистер Келли, мы расследуем убийство вашей мачехи.
– Ее убили наверху, – добавила Кендра.
– Я осведомлен об этом… но… – Лорд Довер покачал головой. Затем в его морозно-голубых глазах появилась искра понимания. – А. Я слышал, что лорд Сатклифф проходит обвиняемым по делу убийства моей мачехи. Он же ваш племянник?
– Да. И, само собой, он не убивал леди Довер.
Лорд Довер открыл было рот, будто бы желая поспорить с этим утверждением. Но, по-видимому, передумал и сжал свои тонкие губы, не вымолвив ни слова.
– Так когда вы в последний раз видели свою мачеху? – снова спросила Кендра.
– Что? Ох. – Он растерянно посмотрел на нее. – Я не уверен… На балу у леди Грей на прошлой неделе. Или в Гайд-парке? Я забыл. Корделия любила находиться в центре внимания. Она посещала много мероприятий.
– Смею предположить, что вы не были близки?
– Нет.
– То есть вы не знаете, с кем она могла встречаться?
Он обратил на нее все свое внимание. Его губы снова искривились, он покосился в сторону герцога.
– Вы имеете в виду, кроме лорда Сатклиффа?
– Да. Был ли кто-то, кто хотел бы ее смерти?
– Да любой, кого она спровоцировала, мне кажется.
– Вы говорите так, будто она часто провоцировала людей.
Он пожал плечами.
– Мой отец был ослеплен красотой Корделии, но я видел в этой особе то, чем она на самом деле являлась, – поганку. У нее не было ни родословной, ни наследства. Ей нечем было похвастать, кроме своей смазливой внешности, которую она умело использовала, чтобы соблазнить старика, который все еще оплакивал свою покойную жену. Думаю, мой отец лишь на смертном одре понял, какую ошибку совершил, поддавшись сиюминутному желанию.
– Вам, должно быть, было сложно наблюдать за тем, как незнакомка обманывала вашего отца.
– Мне это казалось… пошлым.
– Представляю. – Кендра кивнула, затем посмотрела ему прямо в глаза. – Где вы были в понедельник вечером между восьмью и одиннадцатью часами, лорд Довер?
Он нахмурился.
– Что это… – Он онемел от такого оскорбления. – Боже мой, неужели вы думаете?.. Я не убивал ее!
– Тогда вы можете без труда сказать нам, где вы были в это время, милорд, – вмешался Сэм.
Лорд Довер с ненавистью посмотрел на сыщика.
– У меня это и не вызывает труда. Мне это кажется оскорбительным.
– Преодолейте себя, – посоветовала Кендра.
Лорд Довер бросил на нее испепеляющий взгляд, затем посмотрел на герцога и, казалось, проглотил гневное замечание, которое чуть было не сорвалось с его губ.
– Я всю ночь провел в своем клубе, – нехотя произнес он.
– Всю ночь, с восьми до одиннадцати? – спросила Кендра.
– Не говорите чепуху. Я ушел около десяти или половины одиннадцатого. Я не помню точное время.
– Как называется ваш клуб, сэр? – поинтересовался Сэм.
– «Вайтс».
– А где вы живете? – задала Кендра следующий вопрос.
– В начале Брук-стрит.
– А ваш точный адрес, сэр? – уточнил Сэм.
Рот лорда Довера искривился, но он все равно ответил:
– Дом номер 52.
– Во сколько вы пришли домой? – спросила Кендра.
– Не знаю. Думаю, в одиннадцать.
Сэм нацепил свое лицо копа.
– А как вы добирались?
– Окликнул экипаж.
– Извозчик может это подтвердить? – продолжал сыщик.
Лорд Довер фыркнул.
– Если вы найдете его, полагаю, что да. Я обычно не знакомлюсь с извозчиками!
– Но он довез вас до дома? – не унималась Кендра.
Он озадаченно посмотрел на нее.
– Ну конечно. А куда еще?
Кендра не обратила внимания на этот вопрос, вместо этого задала сама еще один:
– Ваши слуги могут подтвердить, что вы вернулись в одиннадцать?
– Предполагаю, что да. – Казалось, его терпению пришел конец, он резко отвернулся от Кендры и Сэма и посмотрел на герцога. – Сэр, я надеюсь, что этот необычный допрос не призван увести подозрение от вашего племянника.
Элдридж напрягся.
– Конечно же, нет. Он призван восстановить справедливость. Я полагаю, вы хотите справедливости?
– Если честно, не могу сказать, что меня это вообще заботит. Понимаю, вас это шокирует, ваша светлость, но поведение Корделии было развязным, это позор для доброго имени моей семьи. – Голос лорда Довера был таким же холодным, как и его глаза. – Мы с ней старались не пересекаться, и пока еще отец был жив, и после его смерти. Если я не убил эту мерзкую женщину, пока она еще была замужем за моим отцом, какого черта мне это делать сейчас?
– Может, потому, что ваша мачеха была беременна, – напрямую сообщила ему Кендра и внимательно проследила за его реакцией. Его глаза округлились, он, казалось, был шокирован. Это длилось всего секунду. Затем его лицо снова напряглось от отвращения.
– Я не знал о ее… положении.
Кендра подождала. Видя, что он замолчал, она спросила сама:
– У вас нет предположений, кто бы мог быть отцом ребенка?
Довер язвительно посмотрел на Элдриджа.
– Не буду заниматься домыслами, но это не предвещает ничего хорошего вашему племяннику, ваша светлость.
– Если позволите, зачем вы сегодня пришли сюда? – поинтересовался Сэм, снова обращая внимание лорда Довера на себя.
– Потому что этот особняк принадлежал моему отцу, а теперь он мой. Мне нужно провести его осмотр.