Так что если дойдет до дела, они будут драться за нее, не за него. Они понимали, что в этом случае погибнут все, но в конце концов их для этого готовили. Даже Каррис.
Иногда Гэвин задавался вопросом – если такое однажды случится, Каррис попытается убить его последней или первой?
– Каррис? – сказала Белая. – Тебя ждет корабль в Тирею. Возьми. Прочтешь, когда отплывешь. Когда сможешь, пройди остаток пути на веслах. Время не ждет. – Она протянула Каррис сложенное послание. Оно даже не было запечатано. Либо Белая доверяла Каррис, либо знала, что та прочтет письмо сразу же, запечатано оно или нет. Гэвин думал, что хорошо знает Каррис, но не мог угадать, как она поступит.
Каррис взяла письмо и низко поклонилась Белой, даже не глянув на Гэвина. Затем она повернулась и ушла. Гэвин не мог удержаться, чтобы не посмотреть ей вслед, ее гибкой, изящной, сильной фигурке, но быстро отвел взгляд. Белая все равно заметила, но если бы он продолжал пялиться, она, вероятно, что-нибудь сказала бы.
Она махнула рукой, когда Каррис спустилась на лестницу и исчезла, и остальная Черная Гвардия отошла, чтобы не слышать.
– Итак, Гэвин, – сказала Белая, сложив руки. – Значит, сын. Рассказывай.
Глава 6
Зеленый мост был меньше чем в миле вверх по реке от Ректона. Тело Кипа молило о передышке, но каждый раз, как он замедлял бег, он воображал солдат, подходящих с того берега реки. Он должен прибежать первым.
Раз двенадцать представив себе кошмар рабства и последующей смерти, он добежал дотуда.
Изабель, Рам и Сансон сидели, лениво привалившись к перилам, и удили рыбу. Изабель куталась от холода, глядя, как Сансон пытается выманить радужную форель, а Рам говорил, что тот все делает неправильно. Все они уставились на Кипа, когда тот, задыхаясь и сложившись пополам, остановился перед ними. Солдат нигде не было видно.
– Надо уходить, – выдохнул он. – Солдаты идут.
– О нет-нет-нет! Только не солдаты! – в насмешливой панике крикнул Рам.
Сансон вскочил на ноги, думая, что Рамир серьезно. Доверчивый паренек с торчащими вперед зубами, он был добродушным и до него шутка всегда доходила в последнюю очередь.
– Спокуха, Сансон, я пошутил, – сказал Рамир, жестковато тыча Сансона в плечо.
Когда они впервые услышали о рекрутском наборе, они через секунду решили, что если кого из них и загребут в армию короля Гарадула, то это будет Рам. Ему было шестнадцать – на год старше всех их и единственный, кто хоть отдаленно тянул на солдата.
– Я не шучу, – сказал Кип, все еще согнувшись и опираясь руками на колени, тяжело дыша.
Сансон, по-прежнему не уверенный, сказал:
– Моя мама говорит, что алькадеса сильно поссорилась с людьми короля. Говорит, что алькадеса велела им сунуть эти приказы ему в ухо.
– Насколько я знаю алькадесу, не про ухо она говорила, – сказала Иза. Она коварно усмехнулась, и Сансон с Рамом рассмеялись. Они просто не понимали. Кип заметил, как Иза глянула на Рама – ища его одобрения. Уловив его, она расцвела вдвойне, и у Кипа свело желудок. Опять.
– Что творится, Кип? – спросила она. Большие карие глаза, полные губы, хорошая фигура, безупречная кожа. Невозможно было говорить с ней и не сознавать ее красоты. Она была даже симпатичнее, чем Лив, правда куда более от мира сего.
Кип пытался найти слова. Идут люди, чтобы убить нас, а я беспокоюсь о девчонке, которая даже не любит меня.
От Зеленого моста было около трехсот-четырехсот шагов до ближайшей апельсиновой рощи. Между мостом и деревьями укрыться было, считай, негде.
– Идут… – начал было Кип, но Рам перебил его.
– Если меня загребут, то я вызовусь в боевые извлекатели, – сказал Рам. – Это опасно, я знаю, но если мне придется бросить все, что я здесь люблю, то я намерен кем-то да стать. – Он посмотрел вдаль, в свое великое будущее. Кипу захотелось двинуть кулаком в его красивую героическую физиономию.
– Почему бы вам с Сансоном не удрать? – сказал Рам. – Ну, спрятаться от большой страшной армии? Нам с Изой надо попрощаться.
– А почему бы тебе не попрощаться с нами здесь? – спросил Сансон.
Иза вспыхнула.
Глаза Рама сверкнули.
– Серьезно, неужто вы оба такие говнюки, а? – сказал он, делая вид, что шутит.
– Рам, послушай, – сказал Кип. – Эта армия идет, чтобы покарать нас ради примера. Надо уходить. Прямо сейчас. Мастер Данавис сказал, что они захватят мост. – На самом деле Зеленый мост был рухлядью, построенный еще прошлой проходившей через эти места армией. Он весь был из зеленого люксина – самого стойкого: будучи запечатанным, он разваливался гораздо дольше, чем любой другой. Говорили, что когда Гэвин Гайл вел здесь свою армию, чтобы сокрушить своего злого брата Дазена Гайла, Гэвин Гайл, сам Призма, возвел этот мост. Лично. За секунды. Армия прошла его не останавливаясь, хотя ее фуражиры забрали все съестные припасы и угнали весь скот из города. Всех мужчин угнали на войну на той стороне или другой.
Вот почему все они выросли без отцов. Никто в Ректоне не считал проходящую армию пустяком. Даже дети.
– Сделай мне одолжение, Пухляш. А я сделаю одолжение тебе, – сказал Рам.
– Если ты уйдешь с солдатами, то со мной ты не рассчитаешься, – сказал Кип. Ему хотелось убить Рама, когда тот назвал его Пухляшом. На лице Рама возникло мерзкое выражение. Они уже дрались прежде, и Рам всегда побеждал. Но никогда влегкую. Кип умел выдерживать побои, и порой у него сносило крышу. Они оба это знали.
– Сделай одолжение, а? – сказал Рам.
– Нам надо уходить! – Кип почти кричал. Он не знал, почему это все его удивляло. Они не просто так всегда называли Рамира Бараном. Он намечал цель и пер прямо на нее, снося все на своем пути и не сворачивая в сторону. Сегодня его целью было забрать невинность Изы. Вот и все. И никакая наступающая армия не могла остановить это тупое животное.
– Ладно. Давай, Иза, пошли в рощу, – сказал Рам. – И не думай, что я это забуду, Кип.
Рам взял ее за руку и потянул. Она пошла следом, но обернулась через плечо на Кипа, словно ожидая, что он что-то сделает.
Но что он мог? Они пошли куда надо. Если он бросится за ними и даст Раму в морду, тот изобьет его, и еще хуже, они оба останутся на открытой местности. Если Кип пойдет за ними, Рам может решить, что он хочет затеять драку, и результат будет тот же.
Изабель все еще смотрела на него. Она была мучительно красива.
Кип мог остаться. Ничего не делать. Спрятаться под мостом.
Нет!
Кип выругался. Иза обернулась, когда он вышел из тени Зеленого моста. Глаза ее распахнулись, и ему показалось, что на ее губах возникла тень улыбки. От настоящей радости, что Кип преследует ее как мужчина, или это просто корыстная радость от того, что за нее будут драться? Затем ее взгляд скользнул вверх и влево, на противоположный берег реки. Стал изумленным.
Сверху послышался мужской окрик, но за шумом воды Кип не разобрал слов. Рам споткнулся, добравшись до верхнего края берега. Он не выпрямился. Упал на колени, пошатнувшись, затем на спину.
И лишь когда безжизненное тело Рама скатилось вниз, Кип увидел стрелу у него в спине. Иза тоже. Она посмотрела на кого-то на берегу, глянула на Кипа, а затем бросилась прочь.
– Убей ее! – послышался громкий отчетливый приказ с моста прямо над головой Кипа. Голос был бесстрастен.
Кипу стало дурно. Он был беспомощен. Он потратил слишком много времени. Разум отказывался верить глазам. Иза бежала вдоль берега реки, быстро бежала. Она всегда быстро бегала, но тут негде было спрятаться, не было укрытия от стрелы, которая, как он понимал, непременно прилетит. Сердце колотилось в груди, кровь ревела в ушах, внезапно сердце застучало вдвое, втрое чаще.
Что-то мелькнуло на границе зрения. Стрела. Рука Кипа сжалась. Будто попали в него самого. Едва заметная голубая вспышка, тонкая, как камышинка, метнулась от него в воздух.
Стрела упала в реку в добрых пятнадцати шагах от Изы. Лучник ругнулся. Кип посмотрел на руки. Они дрожали и были синими. Ослепительно синими, как небо. Он был так ошеломлен, что на миг застыл.
Он обернулся к Изе, которая была уже более чем в ста шагах.
Снова стрела чиркнула на границе видимости, оказавшись в самом центре – в спине Изы. Она упала лицом вперед на острые камни берега, но медленно поднялась на колени. Из ее поясницы торчала стрела, по лицу и рукам струилась кровь. Она уже почти встала на ноги, когда в спину ее вошла другая стрела. Она упала лицом в реку на мелководье и больше не двигалась.
Кип тупо, не веря своим глазам, смотрел на нее. Он видел лишь алую жизнь, яркой струйкой смешивавшуюся с прозрачной водой реки.
Над ними на мосту послышался цокот копыт. Разум Кипа бурлил.
– Господин, люди готовы, – сказал кто-то над ними. – Но, господин… это же наш город. – Кип поднял взгляд. Зеленый люксин у них над головой был прозрачен, и он видел тени людей – то есть если они с Сансоном пошевелятся, их увидят тоже.
Молчание. Затем тот же голос, который потребовал смерти Изы, произнес:
– Значит, мы должны позволить подданным решать, будут ли они подчиняться королю? Может, подчинение моим приказам тоже должно быть опциональным?
– Нет, господин. Я просто…
– Вы закончили?
– Да, господин.
– Тогда сожгите город. Перебейте всех.
Глава 7
– Вы даже не делаете вид, что не читаете мою почту? – спросил Гэвин.
Белая хохотнула:
– Зачем обижать твою разведку?
– Я мог бы придумать с полдесятка причин, стало быть, вы наверняка могли бы придумать сотню, – сказал Гэвин.
– Уклоняешься от ответа. У тебя есть сын? – Несмотря на ее упрямое стремление получить ответ – и Гэвин знал, что она не даст ему увильнуть, хитро или нет, – она говорила ровно. Она лучше всех понимала серьезность ситуации. Даже Черной Гвардии не удастся подслушать. Но если она прочла незапечатанное письмо, то любой мог это сделать.
– Насколько я знаю, это неправда. Я не понимаю, как такое могло случиться.
– Потому, что ты был осторожен, или потому, что это действительно невозможно?
– Вы ведь не ждете ответа на этот вопрос? – ответил Гэвин.
– Я понимаю, что Призма сталкивается с большими соблазнами, и ценю твою выдержку или умение хранить тайну в течение многих лет, что бы там ни было. Мне не приходилось иметь дел с беременными молодыми излекательницами или взбешенными папашами, требующими, чтобы ты женился на их дочках. Я благодарю тебя за это. В ответ я не настаивала вместе с твоим отцом на твоей женитьбе, хотя это явно облегчило бы и твою, и мою жизнь. Ты умный человек, Гэвин. Надеюсь, достаточно умный, чтобы понять, что ты можешь попросить у меня новую комнатную рабыню, или несколько рабынь, или все что пожелаешь. Во всем остальном я надеюсь, что ты… очень осторожен.
Гэвин закашлялся.
– Осторожнее всех.
– Я не утверждаю, что способна отслеживать все твои перемещения, но согласно всему, что я знаю, ты не бывал в Тирее после войны.
– Шестнадцать лет, – спокойно сказал Гэвин. Шестнадцать лет? Он действительно был там шестнадцать лет назад? Что бы сделала Белая, если бы узнала, что мой брат жив? Что я держу его в личном аду внизу в этой самой башне?
Ее брови взлетели вверх, когда она прочла что-то еще на его встревоженном лице.
– А. Мужчины и женщины во время войны много чего делают, когда думают, что могут погибнуть. Это были жестокие дни для тебя. Так что, возможно, это открытие – особая проблема.
У Гэвина сердце замерло. Из всего, что случилось шестнадцать лет назад, важнее всего сейчас было то, что в то время, когда ребенок был зачат, Гэвин был помолвлен с Каррис.
– Если ты абсолютно уверен, что это неправда, – сказала Белая, – я отправлю человека забрать это письмо у Каррис. Я пыталась оказать тебе услугу. Ты знаешь ее нрав. Я думала, что для вас обоих будет лучше, если она узнает это во время плавания. Когда она остынет, она простит тебя. Но если ты клянешься, что это неправда, то зачем ей знать?
На миг Гэвин восхитился старой каргой. Белая, несомненно, была добра, но это ведь она устроила так, чтобы эта ситуация развернулась прямо перед ее глазами, – и всего лишь затем, чтобы увидеть самую откровенную реакцию Гэвина. Это было одновременно и милосердно, и жестоко, и коварно и ни в коем разе не случайно. Гэвин напомнил себе в сотый раз не идти против Ореи Пуллаур.
– Я не помню этой женщины. Совсем. Но время было ужасное. Я… я не могу поклясться. – Он знал, что подумает об этом Белая. Она думает, что он признается, что обманул Каррис во время помолвки, но уверен в том, что был осторожен. Но молодежь делает ошибки.
– Мне надо идти, – сказал он. – Я разберусь с этим. Это мой промах.
– Нет, – отрезала она. – Теперь это дело Каррис. Я не посылаю тебя в Тирею, Гэвин. Ты Призма. И так уже плохо, что я послала тебя против цветодеев…
– Вы не посылали меня. Вы просто меня не остановили.
Это был первый их титанический поединок воли. Она отказывалась допускать личное вмешательство Призмы, называя это безумием. Гэвин даже не спорил – он просто отказался остановиться. Она заперла его в его апартаментах. Он вышиб дверь.
В конце концов она сдалась, и он заплатил за свое упорство по-другому.
Через мгновение она сказала – очень тихо и ласково:
– Скажи, Гэвин. После того, как ты перебил всех этих цветодеев и спас столько людей, боль утихла?
– Я слышал здесь толки о ереси, – резко ответил Гэвин. – Кто-то снова молится старым богам. Я мог бы выяснить.
– Ты больше не промахос, Гэвин.
– Вряд ли кто-то из полусотни их полуобученных цветодеев мог бы остановить…
– Ты лучший Призма из тех, какие только были у нас за пятьдесят, возможно, сто лет. Будь там полсотни или пять сотен цветодеев в их маленькой еретической Хромерии, я не желаю об этом слышать. Каррис найдет эту женщину и ее сына и посмотрит, что сможет узнать об этом самом «короле Гарадуле». Она вернется месяца через два. Кстати, о цветодеях – необычно сильный синий цветодей был замечен на окраинах Кровавого Леса в направлении Ру.
Синий цветодей, идущий в направлении самой красной страны в мире. Странно.
А ведь синие обычно так логичны. Это отвлекало, но дело было хорошее, и ему почти не останется времени добраться до Каррис.
– Позвольте удалиться, верховная госпожа, – сказал он, как всегда, чуть иронично. Он не стал ждать ее разрешения, собрав свою магию и направившись к краю башни.
– О нет! – воскликнула она.
Он остановился. Вздохнул.
– В чем дело?
– Гэвин! – упрекнула она. – Ты ведь не забыл, что обещал сегодня преподавать? Для каждого класса такая честь встретиться с тобой. Они месяцами такого ждут.
– Что за класс? – с подозрением спросил он.
– Суперфиолеты. Их всего шестеро.
– Это не тот класс, в котором у девушки постоянно вываливается грудь? Лана? Ана? – Одно дело, когда женщины преследовали Гэвина, но эта бросалась на него со своих четырнадцати лет.
Белая обиженно посмотрела на него.
– Мы говорили с ней несколько раз.
– Послушайте, – сказал Гэвин, – прилив отступает, я должен перехватить Каррис. Я буду обучать этот класс в следующий раз, когда пожелаете. Без всякого отпирательства.
– Ты даешь слово?
– Даю слово.
Белая улыбнулась, как сытая кошка.
– Ты ведь наслаждаешься процессом обучения больше, чем признаешь, Гэвин?
– Ха! – воскликнул Гэвин. – До свидания!
Прежде чем она успела сказать что-либо еще, он подбежал к краю площадки и прыгнул в воздух.
Глава 8
Кип не мог отвести взгляда от тела Изы. После того как она увидела, как солдаты убили Рама, она обернулась к Кипу. Она искала спасения, защиты. Она смотрела на него и знала, что он не сможет ей помочь.
Звук и внезапная пустота рядом заставили Кипа оторвать взгляд от Изы. Сансон бежал к деревне. Сансон был недалекий парень, но практичный. Такой дурости он ни разу в жизни не делал. Но Кип не мог его винить. Никто из них прежде не видел смерти.
Но солдаты-то Сансона увидели, и сейчас он умрет, если Кип ничего не сделает.
Кип достаточно уже стоял в сторонке, ничего не делая, пока его друзья гибли. Он не думал. Он действовал. Он побежал – в другую сторону.
Кип терпеть не мог бегать. Когда бежал Рам, это было как бег борзой за оленем, он был жилистый и поджарый, полный текучей силы. Когда бежала Иза, она была как убегающая лань, вся изящество и удивительная скорость. Кип бегал как молочная корова, бредущая к пастбищу. Но все же это оказалось неожиданно для всех.
Он добежал до тела Рама и пустился вперед сломя голову, когда услышал окрик. Он взлетел на берег, едва замедлившись. Как только он разгонялся всей массой, его было трудно остановить.
Но сухого дерева, чей ствол поднимался на уровень голени, скрытого в высокой траве, оказалось достаточно. Кип с треском ударился голенью о ствол на ходу и полетел головой вперед. Он проехался на пузе и шлепнулся, как рыба. От боли в глазах все почернело и покраснело. На секунду ему показалось, что его сейчас вывернет, затем голова закружилась. Он посмотрел вниз, ожидая, что из ноги будет торчать кость. Нет. Слюнтяй.