На самом пике произнесения заклятья я заколебался: радиально, или все-таки вертикально нужно направлять основной поток силы? Почему-то мне запомнилось, что радиально. Приоткрыв глаза, я провел мечом условную линию в воздухе по кругу, и пустил по ней энергию.
Образовавшийся круг вспыхнул, опалив лицо огнем, и пропал из зоны видимости даже на энергетическом уровне. Сначала ничего не происходило, и я уже в сердцах подумал, что что-то напутал, и нужно начинать все сначала, но примерно через полминуты я почувствовал, что под ногами земля заходила ходуном. Становилось все сложнее удерживать равновесие, и я вытянул вперед руки, предварительно вложив меч в ножны, балансируя на своей непрочной опоре. Нужно валить отсюда, но как, если, как только я делаю шаг, то меня сразу же тянет упасть. А с другой стороны — не можешь идти — ползи. И я позволил себе упасть на колени и пополз за пределы шатающегося круга, граница которого была описана очень четко. Где-то невдалеке от меня Конор и Вольф тоже пытались удержаться на ногах. Эти кретины не послушались приказа и отошли от меня недостаточно далеко, и вот теперь попались в эту странную ловушку, которую, похоже, все-таки создал я, что-то определенно напутав в заклинании.
Доползти до спасительного края мне не удалось. В тот момент, когда это небольшое землетрясение местного масштаба стало наиболее сильным, земля подо мной на какой-то короткий миг пропала и я провалился в под землю в самом прямом смысле этого слова. Вместе со мной в образовавшийся провал последовали и Конор, и Вульф. Сквозь раздающийся вокруг шум я услышал истошный крик все еще наблюдавшей за нами девицы. Летел я довольно долго, но упал как ни странно довольно удачно на кучу шкур, наваленных прямо на полу. Шкуры были пушистыми и удивительно мягкими, словно выделанными, но это все, что я смог бы про них сказать.
— Ты кретин! Нужно было строго вертикально вниз направить самую большую концентрацию силы! — завизжала Эва.
— Я тебя спрашивал, ты мне ничего не ответила! — ну, я тоже научился орать мысленно.
— Да мне просто в голову не могла прийти, что это не шутка и ты спрашиваешь меня о таких вещах вполне серьезно! Всем давно известно, что закрытие можно делать по-разному, но никогда нельзя применять радиальный метод, чтобы не попасть под удар собственных чар! — Ага, последнее слово запоминается всегда лучше всего. И Арн мне сказал о запрете, но я, чтобы не опровергать красивую теорию, запомнил только эту фразу, не помня в каком контексте она произносилась. Блеск, ты просто уникальное создание, принц Бертран.
Рядом со мной раздалось постанывание и из шкур выползи мои сопровождающие, решившие, видимо, сопровождать меня до конца. Откуда здесь шкуры и чьи они — этот вопрос был если не основным, то уж точно входил в первую десятку. Я задрал голову и посмотрел наверх. Прямо в надо мной светило теплое солнышко, которое разгоняло вечную тьму подземелий. Я уже хотел было подниматься на ноги, но вдруг ощутил, как земля снова содрогнулась. Мне на голову посыпались: земля, какой-то мусор. Пришлось даже опустить голову, чтобы ничего не насыпалось в глаза. Послышался какой-то гул и стало темно. Я быстро посмотрел наверх, но не увидел ведущего наружу отверстия. Быстро выпустив светляка, я, приоткрыв рот, смотрел, как стены лаза притягиваются друг к другу и словно сшиваются гигантской иглой.
— Ну, зато проход закрыли, — пробормотал я и повернулся к моим спутникам. — Аларм! — они вскочили сразу же, как только услышали клич. Даже Конор перестал причитать и поднялся на ноги. — Что же, — я обратился именно к мальчишке. — Теперь на тебя вся надежда. Показывай, куда нам идти, чтобы попасть домой.
Глава 2
Пока Конор стоял с закрытыми глазами, пытаясь настроиться на подземелья, или что он тут делал, когда туннели обследовал, я нагнулся и принялся рассматривать сваленные на пол меха. Свалены они были не просто так, а определенным образом, как-то кругообразно, что ли. Поднял одну шкурку и при свете светляка внимательно изучал ее, все больше и больше убеждаясь, что не знаю животное, с которого эта шкурка была снята. Мех был густой, шелковистый, серебристо-фиолетового оттенка, вот что мне было понятно, так это то, что в природе такого окраса шкурки не встречается. А вот подшерсток был вполне классический: белый, настолько, что даже казалось, что он светится в темноте, и очень пуховый. Я никогда не видел ничего подобного. Шкурка небольшая, размером, наверное, с крупную норку, а еще она была выделана. Кто и самое главное зачем бросил здесь целое состояние? Я бросил быстрый взгляд на Вольфа.
— Ты не знаешь, сэр Кауст, какому животному они принадлежали? — в ответ рыцарь лишь пожал плечами.
— Нет, ваше высочество, ничего подобного я раньше никогда не видел. Хотя, видят Пресветлые боги, я повидал множество мехов, как на различной живности, так и на туалетах прекрасных дам.
— Императорский горностай, — голос Эвы прозвучал настолько внезапно, что я даже отступил на шаг назад и едва не завалился на пол. — Ты что не видишь, что шкурки под заклятьем сохранности? Согласно легендам, эти тварюшки были специально выведены древними ради шкурок. Это же просто прелесть какая. Но потом древние того… вымерли… а за ними пошли вымирать и эти зверушки, что-то им не хватало, что могли дать только их создатели. Сначала мех укоротился, затем начал меняться оттенок, ну а под конец они совсем исчезли, или же просто выродились, постоянно скрещиваясь с обычными горностаями.
— Это все безумно интересно, но откуда это богатство здесь? — да, это целое состояние, мне не показалось. Я даже боюсь представить, сколько стоит такая шкурка.
— Да ты посмотри, кретин, как они навалены! Шкуры же не просто так брошены как попало, они выложены определенным образом. Полагаю, что здесь было гнездо чвыр, и в борделе мы видели весь выводок, ну, или несколько выводков, судя по размерам, гнезд было много, но их потом соединили в одно.
— Ни хрена себе ясли, — я выпустил из рук уже не кажущуюся мне такой привлекательной шкурку. — Так они выглядели по-разному, вели себя по-разному и вообще отличались от той здоровенной страхолюдины, потому что это не разные виды, а просо они были разного возраста?
— Ну да, я думала, что ты знаешь, — в голосе Эвы прозвучало искреннее удивление.
— Твою ж мать! Нет, я не знал таких подробностей. Интересно, что бы случилось, если бы мы не на ясли с мамкой или папкой, я так и не понял, какого пола было то здоровенное чучело, нарвались, а с несколькими вполне половозрелыми особями? Хотя нет, не интересно, и так понятно, что ничего хорошего бы точно не случилось. А они что, из яиц нарождаются?
— Скорее всего, да, — Эва сказала это несколько неуверенно. — Этой теории способствует количество мелких особей, особенно во время прорывов, а затем их резкое сокращение, потому что взрослых никто в таких количествах никогда не видел. Вероятно, что большая часть просто не выживает, чтобы достичь своего взрослого размера. Может быть, они даже каннибалы, и в отсутствии другой пищи пожирают друг друга. Таким образом выживают сильнейшие, но для естественного воспроизводства необходимо просто огромное количество выводков.
— Иногда ты напоминаешь учительницу, когда не пытаешься меня в грязь втоптать.
Накрыв рукоять меча рукой, чтобы не слышать возмущенные вопли, последовавшие в ответ, я принялся по-другому смотреть на разбросанные шкуры. Мне все же не показалось, шкуры и правда выложены полукругом. Да и Эва права, они сложены так, что в середине образуют своеобразное углубление. Подойдя поближе, я сел на корточки, принялся ворошить шкуры и тут же наткнулся на нечто, отличающееся от меховой подстилки по консистенции. Вытащив этот отличающийся предмет, я со смесью отвращения и любопытства смотрел на кожистый лоскут, который когда-то был покрыт изнутри густой слизью, сейчас высохшей и осыпающейся с лоскута как перхоть с неухоженной башки. Отбросив лоскут в сторону, я задрал голову и посмотрел наверх. Значит прорывы происходят не хаотично. Когда выводок вылупляется, или как те черные кляксы из своих кожистых оболочек выбирается, то они как-то открывают проход на поверхность, видимо, для первой охоты. То-то здоровая особь большей частью лишь наблюдала. Она просто следила за действиями «детишек».
Может так статься, что эльфы как-то умудряются передвигать гнезда туда, где им необходимо устроить этот жуткий пир? Возможно, и не лишено логики. Не представляю ту тварь высиживающей деток. Скорее всего яйца просто зарывают в шкуры, и они нагреваются и «высиживаются» самостоятельно. Затем, когда твареныши начинают вылезать, твари побольше получают сигнал и выдвигаются на место, откуда и создают проход. Как они это делают? Да понятия не имею. Как-то делают. Но губа у них не дура, такие дорогие шкурки в качестве инкубатора использовать.
Только вот теперь меня мучит любопытство несколько другого плана — если эти кляксы детеныши, то они могут расти в браслете? И не станет ли однажды браслет для них немного маловат. Настолько, что произойдет локальный такой прорыв чвыр, среди которых уже большую часть будут представлять взрослые особи, с которыми хрен справишься? А если это так, то сразу же возникает следующий вопрос, а как быстро растут чвыры? Так, похоже, я скоро зациклюсь на этой грандиозной идее — целого выводка взрослых чвыр, которых в природе не встречается, потому что естественный отбор, который четко следит за перенаселением этих тварей. Наверняка древние какой-то механизм регуляции численности в этих тварей заложили, иначе они уже давно бы просто сожрали все живое, и не посмотрели бы — эльф перед ними или человек. Да хоть помесь орка с бабуином, чвырам без разницы, лишь бы мясцо свежее было. И вообще, не явились ли чвыры причиной, по которой древние приказали долго жить и не следовать их примеру?
Так, не думать об этих гребанных тварях, иначе я себя до такого накручу, что самому тошно станет.
Встав, я вышел из гнезда и подошел к Конору, который стоял с закрытыми глазами, прислонившись к стене. Светляк послушно двигался за мной. Даже его неяркого света хватило, чтобы разглядеть покрытое испариной лицо мальчишки.
— Ну что, ты сумел настроиться? — я дотронулся до его плеча, и Конор вздрогнул, распахнув глаза, отпрянул в сторону. Лишь спустя несколько секунд в его взгляде мелькнуло узнавание.
— Вроде бы. Но тут все такое странное, совсем не похожее на то, что я чувствовал в туннелях под домами старших. И тех, что рядом с ними.
— У меня такое чувство, что мы просто сейчас гораздо ниже находимся, чем, если бы в тех туннелях, где уже болтались, находились. Ну так, куда нам идти? — я не стал говорить моим спутникам про то, что мне только что рассказала Эва, как и про мои рассуждения. Меньше знаешь, крепче нервы, а у нас у всех в последнее время нервы ни к черту.
— Туда, — Конор уверенно ткнул пальцем в одно из ответвлений, отходящих от главного туннеля, чуть в стороне от которого кто-то очень добрый и отзывчивый организовал просто королевские условия для появления на этот свет малышек — чвыр. При ближайшем рассмотрение таких ответвлений было пять, и, положа руку на сердце, ни к одному из них лично мне даже не хотелось приближаться.
— Ты уверен? — я подошел к ответвлению и взмахом руки отправил туда светляка.
— Я уверен только в том, что это ближайший путь к тому туннелю, в котором мы Хейна потеряли, — вздохнул Конор. — Я не знаю, как это работает, так что не смогу объяснить. Но я не вполне уверен, там какое-то марево, я не пойму, что оно означает.
— Так, хорошо, а кроме этого прохода, есть еще выход?
— Да, вон по тому, — и он ткнул в проход, который даже рядом с первым не находился. Интересная логика. — По нему мы тоже в том туннеле окажемся, только гораздо дальше. Придется долго возвращаться назад.
— Насколько дальше? — я прикинул, что рискнул бы и вернуться и даже не возвращаться, а дальше пойти, потому что жопой чуял, что беглецы поперлись именно там, по хорошо изученной и весьма протоптанной эльфийскими ублюдками тропе. Но втроем, с двумя мальчишками начинать погоню — равносильно самоубийству.
— Намного, — Конор вздохнул. — Как половина пути от столицы до крепости «Центральная». — Охренеть. Я резко выдохнул. Нет, на это я точно не готов.
— Куда ведут остальные проходы?
— Не знаю, куда-то вниз. И там… туда я точно не пойду, — Конор поежился и обхватил себя руками за плечи. Ну что тут сказать. Мальчишка не одинок в своих страхах. Куда-то вниз я тоже не горю желанием соваться. Это Нильс бы побежал, хлопая на бегу руками, потому что именно где-то внизу и находятся легендарные города. Вот только нам туда абсолютно точно не надо.
— Пошли по короткой дороге, — я принял решение, потому что ждать чего-то еще означало понапрасну терять время. — Посмотрим, что там за марево.
И я без дальнейших разговоров направился к более темному, чем окружающая нас темень, провалу прохода, где скрылся мой светляк и все еще не вылетел обратно. Меня факт потери светляка не слишком напрягал, потому что он мог попросту погаснуть, отлетев слишком далеко и лишившись тех крох энергии, которые он тянул из меня в качестве подпитки. Так уже не раз случалось, и впадать от этого в панику было рановато.
Глаза уже привыкли к темноте настолько, что я начал различать силуэты Конора и Вольфа, не приближаясь к ним вплотную.
— Ваше высочество, — Вольф стремительно приблизился ко мне, а я начал замечать, что вокруг становится немного светлее, словно стены начинались едва заметно светиться, создавая хоть какое-то освещение. — Я должен идти первым.
Верно, должен. Я остановился и пристально посмотрел на него. Но кто в таком случае защитит мой тыл? Может быть, Конор?
— Сэр Кауст, скажи мне честно, ты маг и просто долгое время это скрывал? — наконец я открыл рот, чтобы ответить заёрзавшего под моим взглядом мальчишку. — Ты хоть понимаешь, что в сложившихся обстоятельствах, если мы вдруг наткнемся на что-то нам не известное и опасное, то в большинстве случаев, ты сможешь доблестно сдохнуть, подарив мне те секунды, которых, надеюсь, мне хватит, чтобы принять бой. В то время, когда я пойду первым, эти несколько секунд сможет дать и нечто, для которого мы станем такой же неожиданностью. Понимаешь, что за мысль я пытаюсь до тебя донести? Защищая наши тылы, сэр Кауст, от тебя будет гораздо больше толку. Там ты во всяком случае не помрешь в первые минуты, и вполне сумеешь прикрыть мне спину.
Я еще пару секунд смотрел на него, затем призвал нового светляка и шагнул в узкий проход. Как и все остальные туннели он был выложен камнями, а не просто вырыт и укреплен балками.
По мере продвижения становилось светлее. Вот только это потустороннее сияние, исходившее от стен, в свете которого наши лица становились бледными, как у покойников, ничуть не улучшало видимость, а только наводило жути. Светляк взмыл вверх и куда-то полетел, наращивая скорость.
— Куда тебя понесло, — я попробовал сосредоточиться и вернуть себя управление, но тут с той стороны, куда улетел наш единственный источник света, от стены отделилась крупная тень и понеслась в нашу сторону. Я сам не понял, каким образом у меня меч в руке оказался. — Твою мать, — взмахнув мечом, я инстинктивно присел, и тут же откатился в сторону, успев уйти от упавших не меня… половинок крупной летучей мыши, которую я все-таки умудрился достать? — Твою мать! — я не сдержался и крикнул и тут же в полной мере осознал свою просто непомерную тупость, когда из темноты вырвалась целая стая испуганных летучих мышей. Упав на живот, я втянул голову в плечи и прикрыл ее руками, успев заметить, что и Вольф и Конор сделали то же самое.
Несколько мышек сумели расцарапать мне руки, лежавшие на голове. Но основная масса пронеслась над нами на бреющем полете. Когда шум крыльев и писк, который раздавался на грани слышимости, ввинчиваясь в мозг, затихли, я решил полежать еще с минуту на всякий случай и лишь спустя эту минуту рискнул опустить руки и приподнять голову.
— Ух ты, молодец какой, — давненько я в голосе Эвы не слышал злорадства. — Располовинил бедную мышку.
— Ее появление стало для меня полной неожиданностью.
— Ну конечно же, летучие мышки, проживающие в подземельях — это же такая неожиданность.
— Заткнись, — я встал, вытер лезвие меча шарфом, который носил в кармане с той самой ночи в бордели, просто на всякий случай, сунул его в ножны, и закрыл камни ладонью. Вслух же произнес: — Ну что, идем дальше? Сколько бы их там не жило, похоже все мыши до одной вылетели отсюда.
— Меня беспокоит только один вопрос, а почему мыши полетели на нас? Не логично ли им было лететь в противоположную от опасности сторону?