Снабжал фабрику сырьём, как выяснилось, Райт. Он и управляющий создали сеть подпольного сбыта. Предстояло узнать, где находятся склады и как работала сеть курьеров, которые, скорее всего, не подозревали, что они доставляют. Все подозреваемые и участники преступного бизнеса были арестованы.
…Наступил день, когда Джонс, надев лучший костюм и самую нарядную рубашку с галстуком, спешил в порт. Там уже собралась разноцветная толпа встречающих. Наконец корабль, выполнив все маневры, пришвартовался к причалу.
Мисс Луизу Джон узнал издалека, и сердце у него запрыгало, как мячик. Рядом с нею он увидел не только служанку, но и потихоньку идущую мать, миссис Эмилию, и бородатую фигуру в развевающемся плаще. Сам мистер Вильям вышагивал рядом с сестрой и племянницей!
Это была чудесная встреча! Её не омрачили ни скорая встреча с инспектором и адвокатом, ни участие в долгих судебных заседаниях. Все верили, что серые краски сменились на разноцветные, и злоключения остались позади.
Бронзовый гребень
Глава первая. Подарок
Сэр Джон Кросби, тридцатидвухлетний сыщик со светлыми волосами, синими глазами в светлых ресницах, в тёмном плаще, шёл по набережной. У него была назначена встреча. Нет-нет, не с секретным агентом, а с милой девушкой.
Мисс Луиза шла навстречу, и ветерок играл лентами на шляпе.
…После распутывания дела с фабрикой, а на это ушло несколько месяцев, сэр Джон стал лучшим другом мистера Вильяма. Ему всегда были рады. После того, как сэр Вильям восстановил своё настоящее имя, вернул себе собственность, он решил произвести кое-какие изменения в доме и на фабрике. Племянницу, мисс Луизу, он устроил на кондитерскую фабрику консультантом-технологом. Та была очень довольна.
В загородном доме на Олд-Трее он решил устроить ремонт. Решено было сделать лифт на второй этаж, но не простой, а вписать его в старинную атмосферу дома. Всеми работами руководил архитектор и дизайнер синьор Умберто, худощавый, смуглый, с черными кудрями и агатовыми глазами. Характер у него был горячий. Все домочадцы слышали, как он, каждый раз бурно жестикулируя, спорит с мистером Вильямом по тому или иному вопросу.
Мистер Вильям слушал доброжелательно, но соглашался редко.
Тем не менее работы шли, мебель укрыли тканью, занавесили зеркала и картины, пахло пылью и гипсом, рабочие выгребали горы мусора, прислуга едва успевала вытирать пыль и мыть полы, а под окнами громоздились штабеля искусственного камня и досок.
…– Луиза, милая, у меня для тебя подарок!
– У меня тоже!
Плескали волны, светило ласковое осеннее солнце. Луиза в шляпке с лентами была восхитительна.
Сэр Джон встал на одно колено и протянул девушке круглую коробочку. Та открыла её. Свет заиграл цветными бликами на драгоценном камне в окружении более мелких камешков в оправе из белого металла. Колечко!
– Джон…
– Ты будешь моей женой?
– Конечно! – карие глаза мисс Луизы ласково смотрели на сэра Джона. Он был так взволнован и рад, что едва вспомнил, что сказала ему невеста.
– Ты упомянула о каком-то подарке.
– Да, – улыбнулась Луиза, – загадка, достойная мистера Джона Кросби!
Она достала из сумочки и протянула жениху потертую деревянную коробку, с резными узорами, размером с его ладонь.
– Эту шкатулку обнаружили рабочие в стене, когда ломали старинную кладку. Ты же знаешь, что дядя Вилли начал ремонт. Я её увидела в груде кирпичей. Не смогла открыть. Быть может, у тебя получится.
Джон убрал коробку в глубокий карман плаща, протянул Луизе руку, и они пошли по берегу.
Глава вторая. Разговор о дедушке
– Дядя Вилли, Джон сделал мне предложение! – выпалила мисс Луиза, когда вернулась с прогулки. Щёки её пылали, глаза лучились.
– Рад за тебя, девочка моя, вернее – за вас обоих! – мистер Вильям обнял племянницу, – Джон уже был у нас с Эмилией, просил твоей руки. Разве я против? Люблю его, как сына, и не только потому, что он спас мою жизнь и вернул моё имя. А имя у нас интересное. Ты знаешь, кем был твой дед, наш с твоей мамой отец?
Мисс Луиза уже устроилась в кресле у окна, провела пальцем по столику:
– Везде эта пыль! Впрочем, лифт – это здорово!
– Согласен. Но убирать камины, на чём настаивает неугомонный архитектор, я не буду. Пусть хоть взорвётся от злости.
– Дядя Вилли, ты начал рассказывать о дедушке Уильяме…
– Да. Он – владелец этого дома, Олд-Трее – наше родовое гнездо. И когда я говорил, что хочу продать его, до конца сам в это не верил. Дом моего детства. Мы с твоей матушкой Милли весь его облазили. Были на чердаке, и в подвальных коридорах. Мне иногда кажется, что дом ещё не до конца открыл свои тайны. Ваши с Джоном дети продолжат исследование.
Мисс Луиза зарделась:
– Дядя! Ты снова отошёл от темы! Расскажи о дедушке, я почти его не помню.
– Барон Уильям Фред прожил тут почти всю свою жизнь. Он очень любил свою жену Агату, твою бабушку. Был необыкновенным человеком, я не унаследовал и сотой доли его талантов. Он рисовал, путешествовал, был нумизматом, знатоком кулинарии, писал стихи. Это он собрал нашу огромную библиотеку. После смерти твоей бабушки он страшно затосковал, заявил, что только путешествие может спасти его от хандры.
Зазвонил колокольчик, и дядя с племянницей спустились со второго этажа на первый, в зал, где был накрыт стол для обеда. Он обещал быть вкусным, готовила Дороти, которую мистер Вильям попросил вернуться на прежнее место работы, в его дом.
К обеду спустилась со второго этажа и миссис Эмилия, мать Луизы, сестра мистера Вильяма.
– Дядя, а портреты в гостиной и в кабинете нарисовал дедушка?
– Правильнее говорить «написал», – вместо брата ответила Эмилия, – Не все. Мне особенной нравится его автопортрет.
– Тот, который в кабинете? Мама, я не успела тебе сообщить. Сэр Джон сделал мне предложение!
– С помолвкой вас, деточки! Он у нас с дядей Вилли просил твоей руки. Мы, конечно, согласились. Очень рады за Вас. Будем готовиться к свадьбе.
– Конечно, – откликнулся мистер Вильям, – но сначала закончим ремонт.
Глава третья. Букет красных роз
Едва мисс Луиза открыла дверь в свою комнату, как уловила чудесный, головокружительный аромат. На столике, в каплях росы, благоухал свежий, огромный букет красных роз.
– О, Джон! – воскликнула Луиза и наклонилась над цветами, вдыхая восхитительный запах. Из-под лепестков золотился краешек открытки. На ней было написано округлым почерком: «Sei più bella di queste rose!».
Миссис Луиза отстранилась в недоумении. Из этих слов она поняла только «bella rose» – красивая роза.
Вертя открытку в руках, она присела у стола. Кстати, где-то она уже видела похожие розы. Накинув на плечи плащ и прихватив зонтик, Луиза поспешила на улицу.
Так и есть, за домом, вдоль тропинки к небольшому пруду, красовалось несколько розовых кустов. Куст с красными цветами был неровно подстрижен садовыми ножницами. Сыпал мелкий дождь, и цветы были усеяны каплями дождя.
Садовник копошился в своём домике, и вздрогнул, когда мисс Луиза окликнула его.
– Нет, мисс, я не собирал букет для Вас, – развёл руками садовник, – какое варварство, кто мог так изувечить прекрасный куст?!
– Скажите, а садовые ножницы у Вас не пропадали?
– Я их нашёл рядом с корзиной с травой у домика, – садовник был огорчён, – они были все в земле. Их даже не почистили, просто бросили…
Ломая голову над этой странной историей, мисс Луиза отдала мокрый плащ дворецкому, и решила навестить дядю Вильяма. Но застыла у подножия лестницы. Она вовремя вспомнила, что он имеет обыкновение отдыхать после обеда.
Впрочем, загадка с цветами быстро разрешилась. Откуда-то из-за угла вынырнул долговязый архитектор Умберто и, улыбаясь белоснежной улыбкой, проговорил:
– Сеньорите понравился мой букет?
Глава четвёртая. Шкатулка
То, что шкатулка была с секретом, сэр Джон понял сразу. Можно было не ломать голову, а отправиться к давнему приятелю, по совместительству – отличному ювелиру.
Генри быстро бы разобрался с загадочной вещицей. Покрутил бы в руках, нажал бы на какой-то рычажок. Но Джон сам любил всякие секреты, поэтому часа два обследовал зловредную коробочку и с помощью огромной лупы, и наощупь. Просовывал нож в щель между основанием и крышкой, вертел её в руках, тряс. Он уже готов был с досады зашвырнуть её подальше, как раздался тихий щелчок, и шкатулка явила содержание.
– Ого, – присвистнул он, – похоже, к Генри всё-таки придётся наведаться!
Он извлек на свет завернутый в бумагу предмет. Он чем-то напоминал небольшую расческу с тремя зубьями. Зубья были неровные. Один зубчик завернут винтом, второй – прямой, на третьем были какие-то зазубрины. Предмет металлически поблёскивал, но это было не железо.
На улице сыпал дождь, выбираться из тёплой комнаты вовсе не хотелось. Но загадка требовала разгадки, ничего не поделаешь.
… Генри открыл не сразу. То ли спал, как сурок, то ли сидел в мастерской, сгорбившись, ковырял и гнул свои металлы, шлифовал камни. Дело у него было, конечно, очень увлекательное, но крайне вредное для здоровья.
– У тебя будто не вредное, – откликнулся Генри на мысли друга. Или Джон нечаянно проговорил их вслух?
– Вот, – протянул Джон неведомую конструкцию ювелиру.
– Бронза, – определил Генри, – очень похоже на дамский гребень для волос. Но назначение явно другое. Изо всех знакомых мне мастеров такими штуками не занимается никто. Оставь мне эту вещицу на время, ладно? Я покажу её одному старому бобру, он слесарь-ювелир-мастер, ходячий справочник.
Глава пятая. Свиток
Джон вернулся домой, поставил пустую шкатулку на полку. Взгляд упал на бумагу, свернутую в свиток, в которую был завернут бронзовый гребень. Развернул. Обнаружились письмена на неизвестном языке.
…Вечером мисс Луиза заглянула к сэру Джону. Не одна, а с верной служанкой, немолодой тихой Анной. Экономка Джона увела Анну пить чай, та не сопротивлялась.
– Милая Лу, то, что ты рассказала о букете красных роз, и смешно, и грустно. Конечно, после того, как ты сказала «да», я должен быть осыпать тебя розами! Прости!
– Дорогой Джонни, у тебя ещё будет такая возможность, – карие глаза мисс Луизы излучали ласковое тепло, – расскажи мне о шкатулке. Ты её победил?
– Долго её обхаживал, и она сдалась, – Джон смотрел на Луизу влюблённым взглядом, – вот она.
– И какую тайну она хранила, – девушка с любопытством рассматривала деревянную коробочку, вертела её в руках.
– В шкатулке был бронзовый гребень.
– Как интересно! – в глазах Луизы вспыхнул огонёк, – как на него взглянуть?
– Скоро мне его вернут. Это не совсем украшение.
– Да? – разочарованно протянула Луиза.
– Что это за вещь, впрочем, оригинальная и изящная, скоро расскажет мой друг – ювелир Генри. Ещё в шкатулке обнаружилась бумага с письменами.
Луиза долго рассматривала свиток.
«…پنھنجي ھٿ ۾ چاٻي رکو.
ڪيترن ئي ڀوڳنائن جو راز پڌرو ڪندين….»
–Любопытно, – протянула она, – Похоже на арабскую вязь. Я знаю, кто может нам помочь разгадать, что тут написано. Дядя Вилли! У него в кабинете полно словарей на разных языках. Непременно должен перевести.
– Прекрасно, отдадим этот свиток мистеру Вильяму, – потёр руки Джон, – а кто, говоришь, притащил тебе этот букет?
– Синьор Умберто.
– И что ты ему сказала?
– Ничего, – Луизы улыбнулась, – красивые розы, из нашего сада. Умберто огорчил садовника, испортил прекрасный куст.
– Он что, решил за тобой поухаживать? Не садовник, конечно.
Девушка ласково взглянула на возлюбленного:
– Ревнуешь? Я тебя люблю, радость моя, свет мой.
И Джон растаял от этих слов.
Глава шестая. Ларец
Генри снова не спешил открывать, и сэр Джон нетерпеливо переминался перед дверью. Наконец задвижка щёлкнула.
– Ну и загадку ты загадал, – вместо приветствия пробормотал Генри, – старику пришлось листать книги. Нет, то, что твой гребень – это ключ, он сказал сразу.
Джон прошёл в мастерскую, заваленную железом. На полках было полно бутылей, банок, коробочек. У высокого окна стоял стол с кучей каких-то приспособлений для ювелирного дела. Горела лампа, в её желтоватом свете бликовали инструменты.
– Вот твой гребень. Старик сказал, что это ключ от ларца, скорее всего из Индии.
– Да, Луиза говорила, что её дед много путешествовал. И в Индии побывал тоже.
– Как выглядел ларец, сказать трудно. Замочек хитроумный, я тебе скажу!
– Спасибо, друг, – проговорил Джон, заворачивая гребень в клетчатый носовой платок и убирая в карман.
…В доме мистера Вильяма установка лифта подходила к концу. Он располагался недалеко от лестницы. Стены из красного кирпича были очищены от штукатурки. Рабочие в коричневых комбинезонах осторожно сгружали с носилок облицовочные плитки.
Мисс Луиза поднялась наверх по лестнице, а Джон остановился посмотреть, как идут работы. Потом поднялся на второй этаж, в кабинет хозяина.
– Знаете, – растерянно сказал мистер Вильям Луизе и Джону, – я перевёл, но и перевод, и свиток бесследно исчезли…
Джон нахмурился:
– Как же это произошло? У кого ключ от кабинета?
– У меня, и был у леди Камиллы, но она его потеряла.
– Кто-то нашёл. А Вы помните, что было написано?
– Очень приблизительно. Память, знаете ли, уже не та. Во-первых, это было стихотворение. Во-вторых, я сразу понял, что это почерк моего отца. В-третьих, текст был на языке синдхи. Индия. Отец, Уильям Фред, побывал там. В-четвёртых, я запомнил только «Возьмите ключ в руку. Откроете секрет многих путешествий». Ещё что-то про берёзу и крышу….
– Да, ключ! – Джон вынул из кармана клетчатый платок, развернул его, и перед удивленными взорами Луизы и сэра Вильяма предстал причудливый бронзовый гребень.
Мисс Луиза зачарованно рассматривала диковинный ключ.
– Эта вещь, безусловно, мне знакома! – воскликнул мистер Вильям, – я видел её в детстве, – но я даже представить не могу, к какому замку подходит. Это потайная дверь? Или что-то другое?
– Это ключ от ларца.
– Ларца? – удивился сэр Вильям, – Думаю – от этого! – и он указал на автопортрет деда.
Уильям Фред изобразил себя сидящим в кресле у окна. Рядом, на столике, хорошо прописанный, был изображен украшенный пластинками из слоновой кости ящичек с пирамидальной крышкой. Можно было рассмотреть изображения слонов на пластинках, медные или латунные уголки и пуговицы, синие бусины в оправе. Ларец в действительности должен был быть примерно двенадцать дюймов в длину и десять в высоту.
– Мне эта шкатулка знакома с детства, – проговорил мистер Вильям, – я был уверен, что отец забрал её с собой в Америку. Но раз ключ здесь, то и шкатулка должна быть где-то в доме!
Джон, выйдя в коридор, буквально столкнулся с архитектором. Подслушивал? Глаза Джона сузились, кулаки непроизвольно сжались. Но дать место праведному гневу он не успел, синьор Умберто стремительно ретировался, с видом, словно вспомнил о срочном деле.
Глава седьмая. Загадка в стихах
Утром, после завтрака, мисс Луиза вернулась в свою комнату. На этот раз бело-розовые розы дарили неземной аромат и роняли свежие капли на туалетный столик у кровати мисс Луизы. Снова Умберто наносил урон кустам в саду?
– Мистер Эдмонд, – спросила она у дворецкого, – Вы не видели, кто принёс в дом букет розовых роз?
– Нет, мисс.
– Миссис Анна, Вы знаете, кто принёс розы?
– Я только поставила их в вазу. Мне их отдала Дороти.
Неугомонная Луиза отправилась на кухню. Дороти она не застала, зато сам синьор архитектор ползал на коленях, простукивал молоточком пол вокруг камина. Луизе совсем не хотелось с ним разговаривать, и она, ступая на носочках, покинула кухню и осторожно прикрыла дверь.
Ей нужно было срочно ехать на фабрику. А когда вернулась, за ужином дядя Вильям сказал, что надо проверить одну догадку.
В кабинете он, понизив голос, почти шёпотом, проговорил племяннице на ухо:
– Знаешь, Лиззи… Я долго думал над словами из свитка. Что-то знакомое мне в них слышится. Как будто я сам, или отец читал мне это стихотворение. Вот я о чём думаю. Надо нам перебрать коробку, где хранятся тетради твоего деда. Вот такая навязчивая идея у меня. Поможешь?
– Конечно, дядя Вилли.
– Завтра выходной. Прямо с утра и начнём.
На следующее утро мисс Луиза буквально проглотила кашу и сэндвичи с сыром, запила какао, и едва дождалась, когда, наконец, дядя Вильям закончит завтракать и поднимется в кабинет.
Коробка оказалась не одна, а целых три, и все тяжёлые. Дед Уильям Фред не просто писал стихотворения, он вел бесконечные дорожные дневники, записывал воспоминания, и повсюду вкраплял в прозаический текст стихотворные строчки.