- ЁПРСТ..., - в сердцах выругалась бомжиха, да я её, кажись, убила! И срочно ретировалась с места происшествия куда глаза глядят. А они в этот момент были направлены на одно из окон второго этажа дурдома, в котором одиноко маячила добродушная мордочка деда Васи, главного сторожила данного учреждения. Его-то ей бояться было нечего. Поэтому она и подошла почти к самому забору, чтобы посоветоваться с Васей, как быть дальше.
- Слушай, Васёк, ты один?
- Да, Настенька.
- Тогда нас точно никто чужой не услышит.
- А то! Все уже давно дрыхнут. Даже медперсонал! Сегодня ведь у нас именины самого директора, так что сама понимаешь, грех не отметить такое дело.
- Ты-то чего бдишь?
- Да не пью я, милая, уже как три года.
- Блин, а я и не знала!
- Да ты, похоже, много чего обо мне ещё не ведаешь.
- Почему не пьёшь-то??
- Так помнишь, Венька Ветрогон у нас выбросился из окна?
- Как же, я тогда только бомжевать начала!
- Так вот, я ему в том грехе подсобил.
- Это-то зачем?
- Очень уж он просил меня!.. Всё, не хочу, - говорит, - больше так жить, а самому прыгнуть боязно! Ну, я и помог ему сдуру, по-пьяни. А как протрезвел, то вмиг понял, что был более, чем неправ. Вот с той поры в рот спиртного и не беру.
- Понятно. Слушай, старый, я посоветоваться с тобой хочу. Тут вот какое дело…
- Это ты про вашу драчку с Замарашкой? Видал, хорошая получилась баталия.
- Так я её, кажись, убила нахрен!
- Быть не может!!
- Да нет, похоже, что именно так. Не только не дышит, уже, кажись, и коченеть начала!
- Плохо тогда дело. А вдруг, кто чужой узнает про труп? Точно в милицию стукнет! И тогда получишь уже по полной.
- Да я и сама понимаю, что влипла дальше некуда.
- Знаешь что, иди-ка ты в участок сама, да дай добровольное признание.
- Так ведь, сразу же упекут!
- А ты скажи, что это была самооборона. Если чего, я подтвержу.
- Эх, была - не была, - сказала Настя Кривая и, выпив флакон Красной шапочки для храбрости, не спеша двинулась в сторону 42 отделения полиции.
****
- Кого, говорите, вы убили? Свою подругу! А зачем??
- В целях самообороны!
- Чего не поделили-то??
- Любовника.
- Тьфу, и вы бомжи туда же! Лучше бы вначале помылись, как следует. Где оставили труп?
- На месте драки.
- Надо же, даже не пытались следы замести.
- Так я же сама пришла с повинной!
- Хорошо, тогда поехали, посмотрим, уже воочию, что у вас там приключилось.
Уже, на месте.
- Где труп???
- Здесь был! Вот об этот самый пенёк головой она и хлопнулась. Смотрите, даже кора от удара отпала!
- Слушай, «коза», а может тебе это лишь привиделось? Скажем, по-пьяни!
- Да, я иногда выпиваю, но не до такой же степени!
- Ладно, поищем теперь уже, как следует.
Спустя примерно два часа.
- Да тут никаким тупом и не пахнет! Значит, всё-таки соврала. Ладно, хоть за это ответишь!
Ну, и засадил Настю, стало быть, в кутузку на 15 суток, чтобы там она поумнела малость. Но та продолжала и там утверждать, что труп был. Тогда полицейский, уже окончательно озверев, отправил её в центр реабилитации. Откуда она вышла уже совсем иным человеком. Ибо, именно там она, наконец, поняла, что не очень-то она и виновата в том, что случилось с Замарашкой. Видно, это и правда была всего лишь самооборона. Иначе, зачем тогда было суждено исчезнуть по воле свыше трупу. Разве Бог помогает убийцам? Нет, он помогает только порядочным людям!
И тогда она решила начать новую жизнь. В этом ей помогли правоохранительные органы. Устроили на работу дворником и дали служебную комнату в одном из домов аварийного фонда.
Но больше всех ей хотелось отблагодарить за обретение своей новой доли деда Васю. Ведь, если бы тогда он не надоумил её пойти на явку с повинной, всё могло бы обернуться для неё те так уж и радужно.
************
- Вася! К тебе пришли.
- Кто, коли не секрет?
- Какая-то Настя Кривая!
- Как же, помню. Сейчас спущусь.
- Спасибо тебе, дед Вася, за всё!
- Это за что же милая?
- Да за то, что надоумил идти тогда с повинной.
- И тебе, гран мерси, Настенька. Нас ведь тут редко мяском балуют.
27.08.2015 года.
Жалостливый.
Он был ленив, но азартен. И уж, если брался за что-то, то не успокаивался до тех пор, пока не выдыхался окончательно. Этим-то и пользовались его «доброжелатели».
Однажды, когда он ещё работал околоточным в одном из полицейских участков, теперь-то он уже с год, как частный сыщик, турнули-таки из органов за леность. С ним произошёл такой случай: вёл он как-то дознание по одному делу, о смерти купца второй гильдии, фамилии того уж не помню. Да и не суть это важно! Короче, дознание дознанием, а выгоду свою и тут поиметь надо. Иначе, какой он тогда страж порядка, так фигня, да и только! А это, право, стыдно! Ведь ежели начальник возит со службы домой добро едва ли не телегами, то и ты должен не ударять в грязь лицом и хапать, хотя бы баулами! Вот, он и стал равняться на старших по званию. И где что-то дознавал, оттуда обязательно что-либо и прихватывал. Поэтому и шли расследования дел у него так долго. Сослуживцы уже и обижаться стали. Ещё бы, из-за своей жадности да лености портит статистику всего участка. Пару раз даже в морду давали, дабы знал своё место. Только не очень это помогало. Затихарится, гад, на какое-то время, сделает вид, что вроде понял, а потом опять за своё. И в конце концов до того зарвался, что его всё же вытурили. Хапнул случайно то, что его шеф на завтра оставил. Но это уже совсем иная история!
В тот же раз дело обстояло так, приехал он на место происшествия, в квартиру убиенного, покойный снимал целый этаж в доме Зингера на Невском, да и сразу, как говорится, за дело. Прошёл в ванную, где и произошло убийство. Картина, я доложу вам, не из приятных. Тучный мужчина с отвисшими жировыми складками по всему телу, с откровенно пошлым лицом, да ещё и плавающий в лужи крови.
- А вот и орудие убийства! - радостно потирая потные от восторга ладошки, изрёк наш герой и извлёк, надев перед этим перчатки, из груди покойника огромный тесак, применяемый мясниками для рубки мяса. Затем он вызвал в кухню прислугу и строго допросил её о случившемся. Оказалось, перед тем, как хозяин пошёл мыться, к нему заходил посыльный от купчихи Касымовой. Но, когда он уходил, хозяин был ещё жив.
- Вы не знаете чей это тесак? - спросил он у кухарки и показал ей орудие убийства, бережно упакованное в бычий пузырь.
При виде крови на его лезвии молодуха хлопнулась в обморок. Когда же она, наконец, пришла в себя, то клятвенно заверила, что тесак этот её. Только сегодня она им, точно не пользовалась.
- Для чего вам, такой большой инструмент? По мне, так он велик для вашей ручки
- Так как же им не пользоваться, коли его мне, полюбовник подарил.
- Кто он, если не секрет?
- Мясник Проша, из лавки госпожи Касымовой.
- Той, от которой посыльный приходил?
- Верно.
- Кстати, что он принёс, не ведаете?
- Да писульку какую-то. Хозяин, как прочитал её, так весь, аж, побагровел. Но вскоре, вроде как, успокоился. Рассчитался с посыльным, да и пошёл в ванную. Больше я живым его уже не видела.
- Кто труп обнаружил?
- Так я.
- И в обморок при этом тоже тогда упали?
- Что вы, я своё дело знаю! Ой! Нет, конечно, страшно жуть было, но я понимала, что надо непременно сообщить куда следует и взяла себя в руки.
- Ясненько. А тут, значит, наконец, расслабились.
- Всё именно так, как вы и говорите, господин начальник.
- Живёт твой Прошка где?
- Да в той же лавке, где и торгует! У него там комнатушка в подсобке.
- И где это?
- На Конюшенной, во втором дворе от Невского. В нём у купчихи Касымовой рынок имеется.
- Сама тоже небось проживает неподалеку?
- Да, в доме напротив, который ближе к Мойке.
- Неужто весь дом целиком её?
- Конечно, ведь она же первой гильдии.
- Ах, вот в чём дело! - оживился сыщик, и в голове его сразу промелькнула некая дельная мысль. Способная, как он полагал, скоро привести его к разгадке преступления.
- Зайду я сначала к мяснику, - решил околоточный, - а затем уже и к госпоже Касымовой. Ведь, чтобы не зарваться, надо начинать с малого.
Мясник оказался упитанным краснощёким красавцем богатырского телосложения и соответствующего роста лет, эдак, тридцати. Такому не то, что зарубить, а даже разрубить человека тесаком пополам и то, не составит большого труда.
- Твой? - сурово спросил дознаватель, показывая теперь уже и Прошке пузырь с тесаком.
- Мой, - насупившись, ответил тот. Как-то не по- доброму взглянув на полицейского.- Где взяли-то?
- Извлёк из груди убиенного.
- Я-то здесь причём?
- Ох, не гневи Бога, парень! Ведь твоя зазноба именно у него и работает.
- Глашка-кухарка что - ли?
- Значит, сознаёшься всё-таки?
- В чём? Нет, это не я его убил!
- А кто??
- Откуда мне знать. Может Глашка, сама его и тюкнула. Я слышал, он приставал к ней.
- Врёшь ты всё! Да ничего, я выведу тебя на чистую воду. За всё заплатишь, бугай, этакий. Если каждый мясник начнёт убивать по всяким там подозрениям любовного характера купца второй гильдии, то так скоро в мире вообще ничего хорошего не предвидится, а купцов второй гильдии и вовсе не останется. А они нужны! Связующее, как-никак, звено между первой и третьей гильдиями.
- Да не я это сделал, хозяйкой моей клянусь!
- Она-то здесь причём?
- Очень я её уважаю, даже поболее, чем родителей!
- Небось, и с ней амуры завёл?
- Как можно!
- Опять врёшь! Давай так, всё выкладываешь на чистоту, а я, так и быть, замолвлю за тебя словечко перед начальством, может и не повесят.
- Повесят меня? - после этих слов сразу стало заметно, что Прошка не на шутку испугался.
А это-то и было нужно дознавателю.
*******
Приёмная купчихи Касымовой была обставлена в сугубо восточном стиле. Оно и понятно. Она, ведь родом с тех самых мест, кажись, из Туркестана.
Встретили дознавателя вначале холодно, ещё бы, какой-то там околоточный! Однако, после того, как тот познакомил купчиху со всеми перипетиями расследуемого им дела, выражение лица её приняло несколько иной характер. А под конец она и вовсе прослезилась, так ей стало жаль своего погибшего знакомца.
- Так всё же, что было в записке, которую принёс от вас посыльный?
- Ничего особенного.
- А всё-таки?
- Я написала Павлу Терентьевичу о том, что больше не желаю с ним встречаться, ибо полюбила другого.
- Уж не мясника ли Прошку?
- На что это вы намекаете? И не стыдно вам? А ещё полицейский чин!
- Да это я так, не подумав, ляпнул! Разве станет такая, как вы, шикарная женщина, заводить шашни с каким-то там мужиком. К тому же ещё и убийцей!
- Как это Прохор - убийца? Вы что-то несомненно путаете!
- Да нет, похоже, это именно он и зарезал Павла Терентьевича. Вот этим самым тесаком! - сказав это, сыщик выложил пузырь с орудием убийства на малахитовый столик, стоящий в ногах у хозяйки.
- Видите, на нём самые что ни на есть следы человеческой крови. Извлёк же я его не откуда-нибудь, а из груди самого покойника.
Осознав то, о чём ей говорят, Касымова явно сбледнула с лица. Видать и вправду не безразличен ей был мясник Прошка. Но держалась пока молодцом.
- А может это не его тесак?
- Как же! Он сам признал, что его эта вещь. Так что теперь уж точно пойдёт на каторгу, в лучшем случае, как соучастник. А это всё равно лет на десять потянет!
Ну, тут её и прорвало! Вначале она расплакалась, а потом и вовсе призналась, что действительно влюбилась в красавца мясника. Но у неё с ним, конечно же, ничего пока не было! Она, ведь порядочная женщина, и стало быть, не приучена изменять возлюбленным. Вот потому она и написала эту записку. После чего, немного успокоившись , с робкой надеждой взглянула на околоточного. И как бы невзначай вкрадчиво сказала:
- Вы не могли бы сделать так, чтобы не было лишних кривотолков, да и все остались довольны? А я за ценой не постою!
- Зульфия Хасановна, как можно предлагать взятку чиновнику при исполнении? Ведь это подсудное дело!
- Полноте, Акакий Владленович, вас, кажется, так кличут?
- Точно так, госпожа Касымова.
- Разве тысяча рублей золотом - деньги? Так, сущий пустяк! Я в месяц на безделушки и то больше трачу.
- Однако! - только и нашёлся сказать Акакий.
- Так согласны или нет?
- И что я должен сделать?
- А вот это уже не мне решать. Полагаю, вы и сами справитесь.
И он справился, да ещё как! Ровно через неделю на столе у начальника участка уже лежало полностью законченное дело о происшествии в квартире купца второй гильдии, право, честное слово, не помню его фамилии. Как выяснилось в результате тщательно проведённого расследования, оно оказалось всего лишь самоубийством. Покойный лишил себя жизни от неразделённой любви к госпоже Касымовой. А так как он был человек, зело, вредный, то всё подстроил так, чтобы подозрение пало на другого. Но по милости Провидения ему это, к счастью, не удалось. Ибо, на пути его злых намерений встал, никто -иной, как околоточный Акакий Полупьянов.
И так, как улики, приложенные к делу, были неоспоримы, пятьсот рублей ассигнациями начальник возражать не стал.
Ну, а потом, как я уже и говорил, герой наш всё-таки прокололся и был отправлен в отставку. Теперь он занимается частным сыском. Денег на открытие конторы дал ему тот самый мясник Прошка, ставший к тому времени управляющим у купчихи Касымовой.
Кухарка же с Прошкой боле не знается. Обиделась на то, что он, неблагодарный, променял её на купчиху. Да и с деньгами, доставшимися ей по завещанию покойного Павла Терентьевича, пятьдесят тысяч рублей серебром и в ассигнациях, она явно сможет найти себе жениха и получше!
29-30. о8. 2015 года.
Мур Мурыч, выручай!
- Господин Главный полицейский кот, если вы не примите меры, я вынуждена буду обратиться, ещё выше!
- Я вас просто не понимаю! Врываетесь без спроса в мой кабинет да ещё и угрожаете. В чём собственно дело?
- Мой муж, известный Петербуржский режиссёр господин Пиратов, был нагло зверски убит в своём загородном доме! А следствие почему-то пришло к выводу, что это всего лишь самоубийство.
- Кто вёл расследование?
- Старший следователь по особо важным делам Псов Поликарп Тузикович.
- Из собачьей Генпрокуратуры?
- Кажется, да.
- Вот видите, а мы, как вам известно из надписи при входе, называемся «Кошачья полиция». Так что Псов мне точно не подчиняется.
- Но мой муж, тоже был котом!
- Ах вот как! Тогда почему расследование дела поручили Псову? Он же не кошачьей национальности.
- Да, я сама попросила, думала так будет лучше. Вот и обратилась к своему дяде, генералу Болонкину.
- Значит, командующий Северо-Западным собачьим военным округом ваш родственник?
- Он, двоюродный брат моей мамы.
- Так, так, теперь мне кое-что стало понятно. От меня-то вы чего хотите?
- Чтобы вы поручили это дело своим сотрудникам.
- Зачем? Ведь следствие уже завершено!
- Формально да. По собачьим понятиям. Но вы же кот!
- И что из того?
- Стало быть, и мыслите совсем по-иному.
- Это-то здесь причём?
- Нет, я просто вас не понимаю! До каких же пор кошки так и будут заискивать перед собаками? Видно, они и вправду дебильнее последних.
- Попрошу не хамить, ведь я, как-никак, полный генерал, а не какой-нибудь там полковник, вроде господина Псова! Впрочем, в ваших рассуждениях есть доля резона. Действительно, было бы неплохо утереть нос собакам. Больно уж достал меня их начальник, генерал Лайкин. Постоянно недовольно тявкает в мой адрес на межвидовых полицейских собраниях. Ладно, уговорили, поручу это дело самому Муркину! Он-то точно не ударит мордой в грязь.
- Спасибо, товарищ генерал.
- Пока, не за что. А теперь идите!
- Есть!
2.
- Мурыч, привет! Узнал? А то нет, говоришь. Тогда выручай! Ну и что, что уже на пенсии. Не бесплатно же. У вас там в Петербурге, кажись, недавно убили какого-то режиссера? Точно его. Так вот, супруга покойного очень просила возобновить дело. Что ты, неофициально, конечно. Я же на открытый конфликт с Лайкиным, сам понимаешь, пока ещё не могу пойти. Он, ведь любимец самого господина Медведева. Но подгадить ему исподтишка, это сейчас для меня, самое то. Согласен говоришь. Вот и хорошо. Работать будешь под видом частного детектива. Лицензию и сопутствующие ей документы я тебе скоро вышлю. А пока помахай, малость, перед носом у кого надо своим генеральским удостоверением. Ну и что, что уже негодное. Совестливый, значит, а ещё бывший генерал-лейтенант! Впрочем, поступай, как знаешь. Каков будет гонорар? Да, уж не обижу! Когда приступать? Можешь прямо сейчас. Теперь это и твоё дело!
3.
Ознакомившись инкогнито с материалами дела, для этого ему пришлось выложить немалую сумму, Мур Мурыч пришёл к выводу, что следствие, похоже, действительно зашло в тупик. И посему, в целях хорошей статистики, всё списали на самоубийство.