Правая нога Куррка неожиданно утонула в пустом овальном пространстве всеми забытой скорлупы, которая спокойно ждала своего часа на льду. Пришелец покатился вместе с этой скорлупкой, будто это была ладья. При этом он стоял на одной ноге, как цапля, от неожиданности боясь пошевелиться. Куррк схватился четырьмя щупальцами за края скорлупки, чтобы не упасть. Рог он не выпускал. Пока Куррк думал, как остановить первую половинку яйца, которая на время стала для него незапланированным аттракционом, Карл кинулся ко второй. Он осторожно обхватил её руками, держа подальше от лица, потом что гадкий слизняк высовывался и норовил цапнуть своей стручковидной головой его за нос. Если, конечно, это была голова. Карл не знал, из чего это слизняк состоит, да и не зачем ему это знать.
– Эй, культяпковидый! Ну-ка продемонстрируй своего питомца! Я гляжу, вы там милуетесь, – смеялся Куррк. Знакомая ирония.
Карл обернулся. Надо же, пришелец благополучно расправился со своей незадачей и стоял в нескольких метрах от него целым и невредимым. Судя по выражению лица пришельца, слизняк до сих пор его веселил, однако рог он держал наготове. Карл ещё раз оглядел слизняка. Что же с ним делать? Затем взгляд Карла был устремлён на Куррка, а если точнее, то на его чёрные щупальца. Землянин заметил, как крепко они обвивали этот рог. И снова взгляд упал на слизняка. Какой же он длинный…как щупальца Куррка. И наверняка такой же цепкий. Карл ощутил, как по его телу пробежались мурашки. Не от страха, а он осознания происходящего. Он помнил, как слизняк выпрыгивал, словно в своей утробе ему было тесно. Карл догадался.
Цепкость. Вон оно – его оружие.
Карл быстро нацелил половинку яйца в сторону противника, словно в руках у него была винтовка. Слизняк выскочил, как пружинка, и его тело удлинялось буквально на глазах, подобно сантиметровой ленте из пластиковой коробки. Узкая голова слизняка достигла Куррка почти за секунду. Вот-вот коснётся его живота. Пришелец очумело отпрыгнул. Не удержавшись на ногах, он повалился на бок. Слизняк, в свою очередь, завис в воздухе. Кажется, на этом его размеры заканчивались. Совершив не совсем удачную миссию, тайный житель яйца пружинисто вернулся в родные пенаты.
«Ну слизняк, ну молодец! Не так уж и плох», – подумал Карл. Куррк быстро вскочил на ноги: его лицо налилось краской, щупальца взметнулись в разные стороны. Пришелец пульнул рог со всей силой и яростью, которые накопились в его теле за эти несколько секунд падений. Больше всего Куррк не любил падать. Казалось, рог прорвёт воздух и раскромсает его на десятки-сотни тысяч частиц. Карл подождал, когда снаряд более-менее приблизится к нему, и выпустил слизняка. На этот раз мишенью был не Куррк.
Слизняк схватил рог в воздухе, обвив его со всех сторон. Красное пламя, исходившее от рога, разгорелось вдвойне, слизняк задрожал, как от разряда электричества, и соскочил на пол, будто простая верёвка. Рог остался висеть в воздухе.
Карл чертыхнулся.
Последний раунд
Игра была почти на исходе. Карл чувствовал себя глупо, по-обезьяньи, когда висел на жёсткой, как канат плети. Она спускалась сверху до низу, в тёмную бездну, и своим внешним видом больше всего напоминала кардиограмму, вот только отличием от привычной кардиограммы служили нанизанные на неё, точно бусины, полупрозрачные шары и треугольники. Всё пространство было заполнено точно такими же плетями, от них рябило в глазах. Карл жмурил глаза, потом снова открывал их. Плети никуда не девались. В какой-то момент они становились похожими на прутья клетки. Карла мутило от подобных видений. И что ему тут вообще делать? Где Куррк? Около своей ступни он заметил что-то тёмное, похоже на дым. Карл обернулся. В пространстве висело странное облако. Оно просачивалось сквозь плети, медленно окутывая их со всех сторон и разрастаясь. Карл ощутил, как в горе у него неприятно запершило, словно туда проникла гарь.
Карл вспомнил свою фигуру. На неё была изображена бесформенная клякса. Облако вполне могло сойти за ту кляксу. Но что с ним делать? Пока Карл не мог самому себе ответить на этот вопрос, он решил держаться от облака подальше. Землянин зацепился рукой за соседнюю плеть и прыгнул, обхватив её ногами. Он ощущал, как облако дышало гарью у него за спиной. Раз за разом, делая темп быстрее, Карл перемещался с плети на плеть, чтобы оставить его позади.
Тем временем Куррк плавал, будто эмбрион в утробе матери, в каком-то тёмном, похожем на космическое, пространстве. Вокруг его тела медленно скользили ярко-золотистые сферы, похожие на планеты. Если засмотреться на них, может закружиться голова. Фигура пришельца изображала большое скопление точек. Эти сферы вполне могли сойти за точки. Но каково их предназначение? Куррк заметил, как возле его пятки выплыла сфера странной наружности, похожая на тухлую тыкву, сплошь покрытую глубокими язвами. Это ещё что-такое?
Сфера принялась подозрительно набухать. Куррк напрягся. Эх, не к добру это всё. Пришелец стал потихоньку пятиться. Внезапно произошёл сильный взрыв, как от гранаты, и в ходе этого взрыва изрядно разбухшая сфера разлетелась на бледно-оранжевые куски. Куррк подскочил в пространстве, как ошпаренный. Несколько ошмётков прилипло к его щупальцам. Брезгливо стряхнув их, он нахмурил брови. Ерунда какая-то. Он огляделся. Те же сферы, только к ним ещё прибавились ошмётки взорвавшейся «тухлой тыквы». Так, а где культяпковидный? Неужели решил отсидеться в тихом и спокойном местечке?
– Выходи, засранец! Закидаю тебя от души! – крикнул пришелец, как ему казалось, в пустоту. И сам удивился своим словам. А действительно ли эти сферы надо кидать?
– Попробуй! – в ответ послышался насмешливый знакомый голос.
Куррк оживлённо зашевелил щупальцами. Надо же, кто отозвался! Культяпковидный. Но где он? Повернувшись телом в противоположную сторону, пришелец заметил подобие зеркальной поверхности, в которой вертикально отображался Карл. Он будто был в другом пространстве, отличном от его. Землянин висел на своих странных прутьях и скалил зубы в ироничной улыбке. Ах вот он куда взобрался! Куррк защёлкал зубами. Ну он ему покажет!
Рядом с пришельцем проплыла набухающая сфера. Надо поторопиться, пока она целая. Он подхватил её двумя щупальцами и бросил в зеркальную поверхность. Карл только пожал плечами. Он был уверен, что их с Куррком обязательно что-то должно разделять, что-то невидимое, и сфера не причинит ему вреда. Да и где ему скрыться: вокруг одни плети. Однако, соприкоснувшись с невидимой поверхность, «тухлая тыква», не взорвалась, не разлетелась, как должна была, а попросту просочилась сквозь неё. Карл ощутил холодные покалывания во всём теле.
Сфера исчезла. Она была в теле Карла, словно впиталась через кожу. Даже сталь не помогла, как в тот раз, с полупчёлами-полумышами. Запах гари усилился. Ещё это облако… Карл протянул правую руку, чтобы зацепиться за соседнюю плеть, и обомлел: руки не было. Он её чувствовал, но не видел. Наклонил голову, чтобы оглядеть тело, Карл обнаружил пустоту не только вместо правой руки, но и ноги, а также половины туловища. Вот проклятье! Ещё один такой бросок от Куррка, и ему конец.
Трибуны тем временем заверещали. Кто-то выкрикивал имя Куррка, как потенциального победителя. Тот радостно вскидывал щупальца, в ответ зрителям. Куррк любил жестами налаживать со зрителями контакт. Карл понял, что состояние у него шаткое. Надо было что-то срочно придумывать.
– Тебе крышка, культяпковидный! – кричал Куррк, эмоционально уязвляя Карла ещё сильнее. Затем он с энтузиазмом принялся бороздить пространства в поисках «тухлой тыквы».
Карл судорожно сжал единственный оставшийся видимым кулак. В районе пятки стало жечь, будто он коснулся подошвы горячего утюга. Карл дёрнулся и опустил взгляд вниз. Тёмное облако уже окутывало его лодыжку. В носу поселился этот отвратительный запах гари. Ещё интенсивнее. Карл выругался и закашлял. До чего противный кашель. Сухой и дерущий глотку. Этого ещё ему не хватало. Карл делал глубокие вдохи и выдохи, чтобы хоть как-то его успокоить. Когда кашель отпустил землянина, он взглянул сквозь невидимое зеркало. Куррк быстро плыл к бледно-оранжевой сфере, затаившейся между двумя золотистыми, там, в дальнем конце пространства.
Это конец… Карл со злостью тряхнул ногой: по икре у него ползло облако. Оно слегка откинулось, как покрывало, и Карл увидел несколько тянущихся к нему плетей. Что это? Это какой-то знак… Он схватился снизу за эти плети и провёл пальцем по ним вверх. Соседние. Костяшками своей ладони он задел геометрические фигуры. Те качнулись и зазвенели, как колокольчики. Они хоть и казались полупрозрачные, но были вполне ощутимыми.
Стоп… Эти фигуры ему что-то напоминали. Знак Куррка в первой игре. Только наоборот… Наоборот… Карл широко распахнул глаза. Ну конечно! Теперь он понял, что ему надо было делать.
Карл снова взглянул на зеркальную поверхность. В его сторону летела сфера. Куррк стоял от него в четырёх метрах, довольный, словно его очень вкусно накормили. Потирал свои щупальца. Карл схватился руками за плети, которые поддерживали облако, и резко тряхнул их. Облако, подобно простыне, перевернулось в воздухе, обнажив обратную, изнаночную сторону. Та имела белый оттенок.
Белое облако не источало запах гари. От него не хотелось кашлять. Оно вообще не имело никаких запахов. Облако накрыло Карла в тот момент, когда бледная сфера исчезла после соприкосновения с зеркальной поверхностью. Резко пошёл дождь. Дождевые капли бледно-оранжевого оттенка окропили лицо Карла, его руки и плечи. Карл вытянул сначала одну руку (второй надо было держаться за плеть). Он видел свою ладонь, обтянутую красной сталью. Затем сменил её другой, пошевелил пальцами. И эту он видел. Надо же, вот чудеса! Карл улыбнулся, радостно, как ребёнок, и взглянул вверх. А наверху облако, плачущее дождём. Как это было просто и по-земному, словно он и не в космосе был, не на чужой планете.
Он вспомнил, как они с Ольгой любили гулять под дождём, держась за руки. Она стояла точно также, как и сейчас Карл, разглядывая дождевые облака, ловила кончиком своего носа капли. До чего она казалась милой. От этих мыслей Карлу хотелось плакать и смеяться одновременно. Ну надо же, как бывает в жизни: он есть, а её нет. Но если бы она была рядом, то испытывала такое же чувство, как и он. Ведь он смог доиграть до конца. У него получилось. По его жилам будто бы растекалось бесконечное счастье. И лёгкость. Как после тяжёлой борьбы. Словно что-то его отпустило.
Хотелось жить. Хотелось снова играть. Хотелось… Много чего хотелось.
Карл оглядел трибуны. Там творилось нечто невообразимое: визги, да такие, что хоть уши затыкай, пляски на месте и ещё чёрт знает что. Уже не разобрать ни пришельцев, ни землян.
«Карл! Карл! Карл!»
И так со всех сторон. Карл продолжал наслаждаться своим счастьем, до чего оно было огромным и практическим бесконечным.
Где-то в этой неразберихе плакала худенькая девушка, вытирая слёзы рукавом своего скафандра. Это была Алина.
Зеркальная поверхность исчезла, Карл спрыгнул со своей плети на поверхность арены. Взглянул на Куррка. Тот сидел на золотистой сфере и пинал ногой соседнюю. Да, с проигрышем надо как-то смириться, и лучше всего с достоинством. У Куррка это получалось: никаких истерик и завываний, как обычно бывало с игроками, его лицо просто выражало полное недоумение, как вообще такое произошло.
Затем Куррк вскочил со сферы и крикнул Карлу:
– Ты понял, культяпковидный, что означает твой символ в последнем раунде?
– Не успел. А ты?
– Аналогично.
– Значит, подумаем на досуге, – Карл приблизился к своему противнику, похлопав его по узкому плечу.
Куррк кивнул. Карл продолжал наблюдать за Куррком. Тот не мог устоять на одном месте, когда нервничал. А сейчас он нервничал особенно. Ходил туда-сюда, поджимал губы. Бросал вопросительные взгляды на Карла, хотел что-то сказать, и не говорил. У Карла впали щёки, лицо приобрело землистый оттенок, а в глазах проглядывалась глубокая усталость. Игры выкачали из него всю энергию.
– А что было в твоём коконе, щупальцевидный? Чего ты хотел получить? – задал ему вопрос Карл.
Куррк остановился, выдавил смешок, затем, подняв на Карла хитро сощуренные глаза, ответил:
– Ну знаешь ли, пусть это останется моим секретом.
Карл зашёлся в громком смехе. Ну какие ещё могут быть секреты? Куррк наверняка загадал новенький двухместный космолёт, чтобы кататься к своей пуззанке. Она почти такая же, как Куррк, вот только вместо ног у неё щупальца. От смеха виски Карла запульсировали, боль пронзила черепную коробку будто бы насквозь. Карл сильно зажмурил глаза.
Через три часа он умер.
***
Карл и Куррк знали друг друга уже более десяти лет. Когда впервые Куррк победил Карла на играх, Карл поклялся, что теперь всегда будет преследовать его на арене. Куррку понравился вызов землянина, и он его принял. С тех пор между ними возникло подобие противостояния на арене и дружбы в жизни. Они оба были хорошими игроками и любили пуззанскую кухню, особенностью которых являлись жареные механические тараканы, после попадания в желудок ползающие по его стенкам до полного переваривания. Лакомство не для слабонервных, ведь это вызывало нервную щекотку внутри самого тела.
Около двух с половиной лет назад Карлу диагностировали опухоль головного мозга. Он почти не чувствовал правую ногу, бредил, говорил с трудом, терял слух и зрение. Карлу пришлось уйти с работы. Он трудился инженером на заводе, изготавливающем переговорные устройства, необходимые для связи с другими цивилизациями. Теперь Карл почти не выходил из дома. Врачи говорили, что жить ему оставалось год или в лучшем случае два.
Требовалась операция по трансплантации мозга. На земле такие операции не проводились. Куррк повёз Карла на планету Пузз: отец его возлюбленной был доктором и делал подобные операции уже не раз. Выяснилось, что у Карла поражена только часть мозга, а вторую извлекать не в коем случае нельзя, иначе Карл не проснётся после наркоза. Было принято решение извлечь поражённую часть, а её заменить половиной мозга землянина Марка, служившего в разведке. Тот умер в тюрьме после поимки особо опасного преступника Абиса: повесился, не дожидаясь суда. Марк укрывал своего давнего товарища, совершившего несколько краж на разных планетах. Самого Марка выследил агент из щупальцевидных.
Казалось, что всё миновало. Уже как полгода после операции Карл чувствовал себя хорошо, снова стал вести полноценный образ жизни, вернулся к своей службе. Готовился к очередным играм. Однако на них так и не попал. У него начались сильные головные боли, появились галлюцинации. Его жизнь приняла иную форму: временами он жил жизнью Карла, а затем проваливался в другую реальность, в которой считал себя агентом. Что удивительно, он даже переживал в своих галлюцинациях некоторые моменты жизни Марка.
С каждым месяцем жизнь Карла усложнялась. В его голове воскресал Марк, не давая его сознание жить полноценной жизнью. С каждым днём это становилось всё навязчивее и навязчивее. Выход был только один – больница. Только там могли хотя бы облегчить симптомы. Карла снова повезли на планету Пузз. Эта больница представлялась Карлу тюрьмой. Он видел те же стены, что были в клетке Марка, чувствовал вкус той же еды, которую тот ел.
Алина переживала за брата. Ей было тяжело наблюдать за тем, как он страдал от раздвоения личности, а помочь ему она ничем не могла. Куррк тоже. Он часто навещал его в больнице, однако толком поговорить они не могли, потому что Карл часто видел в Куррке того самого пришельца, который поймал Марка. Врач только разводил руками: ничего не поделать. Вживлённая часть мозга плохо прижилась: такое бывало, но редко. Марк так и останется в сознании Карла до конца его жизни.
Карлу не так просто было это принять, поскольку его мозг будто раздвоился. Однако он осознал одно: это не жизнь. Когда к нему в очередной раз пришёл Куррк и рассказал про игры, что-то перевернулось внутри Карла, словно произошла перезагрузка, он схватил его за щупальца и стал умолять, чтобы шупальцевидный помог ему попасть на арену. Куррк только покачал головой. Кто же выпустит на арену психически нездорового игрока? «Вытащи меня отсюда! Я не хочу остаток жизни провести в тюрьме!» – Карл стоял на своём. «Это не тюрьма, а больница», – говорил Куррк. «Для меня одно и то же, я тут иссыхаю, жизнь проходит мимо меня».
Карл выглядел бледным, взгляд у него был рассеянным, волосы всклоченные. Жизнь действительно проходила мимо него. Куррку стало жаль своего товарища, который некогда с энтузиазмом бороздил пространство арены, и согласился ему помочь. Благодаря стараниям Куррка Карлу дали электронный билет, в котором говорилось, что он прошёл лечение, полностью здоров и допускается к играм. А перед самыми играми Карлу вкололи ударную дозу вещества, способного хотя бы на несколько часов, пока они будут длиться, задержать сознание Карла в том виде, в каком оно и должно быть.