– Очень сомневаюсь. Похоже на подростковые шуточки. Ты уже рассказала мне все, что увидела, и, если у них будут вопросы, уверен, они смогут задать их по телефону или заедут к тебе. Но я считаю, что здесь тебе делать нечего, можешь ехать домой. – Он выразительно на меня посмотрел, но я предпочла этого не заметить.
– А как насчет Джека?
– Его вернут тебе сегодня вечером. Или завтра ранним утром. Я его проведал. Он в целости и сохранности.
Ценю Джастина за это. Но он знает, как сильно я люблю этот трехсотфунтовый комок шерсти.
– Ладно, мне надо работать, – сказал Джастин, вставая. – Брэнди приедет с минуты на минуту. – Он еще раз взглянул на меня. – Сиди тут и никуда не уходи.
Я послушно кивнула, но не думаю, что он мне поверил. И, словно в подтверждение моих мыслей, он пересек двор и снова предостерегающе взглянул на меня, перед тем как войти в конюшню.
Я вздохнула. Джанин и Эшли сидели в грузовике. Любопытно. Я удивилась, почему они не уезжают. Может быть, ждут отца Брэндона. Брэндон все еще отвечал на вопросы полицейских из Милбрука. К сожалению, я не слышала, о чем они говорят. Но это можно исправить.
Я встала, беззаботно потянулась и сделала несколько шагов по направлению к ним. Подобравшись на расстояние нескольких футов, я прислушалась, делая вид, что смотрю что-то в телефоне.
– Значит, ваш отец в отъезде? – спросил полицейский.
Брэндон кивнул.
– Да, он в командировке. Кажется, в Бостоне.
– Когда он уехал?
Мальчик пожал плечами:
– В воскресенье или понедельник. Не знаю точно. Он много путешествует. Я не слежу за ним.
Бедняга. Непохоже, что у него заботливый отец, если ребенок не знает, когда он уехал и где именно он находится.
– Я даже не знал, что мама дома, – добавил Брэндон.
– Сегодня? Или она тоже была в отъезде?
– Да, она тоже была в командировке. Я думал, она вернется на выходных. Во всяком случае, она так сказала, и это было отмечено в семейном календаре.
– Это настенный календарь?
Брэндон посмотрел на мужчину как на умалишенного.
– Что? Нет. Он в электронном виде. Ну знаете, члены семьи дают доступ тем, к кому это имеет отношение. – Он полистал в телефоне и показал им. – Видите? Ее самолет прилетает в воскресенье.
Полицейский нахмурился.
– Значит, ты тут в одиночестве?
Брэндон покачал головой.
– Нет, я с тетей Мэгги. Я как раз вернулся домой и… – Тут мальчик заметил, что я стою неподалеку.
Я улыбнулась, когда полицейский повернулся, чтобы посмотреть, на что или на кого смотрит Брэндон. Я помахала.
– Здравствуйте! Прошу прощения, что перебиваю. Я просто хотела спросить, можно ли мне зайти в конюшню и проведать мою ламу. – Я ткнула пальцем себе за плечо.
Полицейский, мужчина лет сорока с нависающим над поясом животом, нахмурился. Глубокие морщины между густыми бровями, складки по опущенным краям рта. Судя по его морщинам, он явно много ворчал.
– Нет.
Я моргнула. Что ж, у меня осталось мало пространства для дискуссии. Но я вежливо улыбнулась и ушла в сторону, решив потянуть время и делая вид, что меня внезапно привлекли осенние маргаритки, растущие рядом с конюшней. Офицер не заметил мои маневры. Он снова занялся Брэндоном.
– Ты вернулся домой и… – спросил полицейский. Его хриплый голос был таким же дружелюбным, как и грубое лицо.
– Я вернулся домой… – Брэндон снова умолк на полуслове.
Я обернулась, чтобы увидеть, что заставило его замолчать на этот раз. Они оба пялились на меня.
Я снова улыбнулась.
– У вас есть еще вопросы? – хмурясь, спросил полицейский.
Я покачала головой.
– Просто смотрю на цветочки. Думаю, в этом сезоне это последние. Я слышала, ночью возможны заморозки. – Я ничего такого не слышала. Но это Мэн и сейчас сентябрь. Вполне вероятная вещь.
Офицер скривился еще сильнее, явно думая, что я ку-ку.
И Брэндон. Он смотрел на меня совершенно пустыми глазами, и это нервировало.
– Давай поговорим вон там, – сказал полицейский Брэндону, показав на ступеньки, откуда я только что ушла. И обратился ко мне: – Это не ваше дело.
– Я здесь только ради моей ламы, – сказала я, оскорбленно подняв руки. Он что, думает, что я лезу не в свое дело, только чтобы лезть не в свое дело? Боже мой, отчасти он прав, но зачем говорить об этом так откровенно? Между прочим, на моем счету есть парочка раскрытых убийств.
Я повернулась к маргариткам, делая вид, будто я не разочарована.
Задумалась, как снова подобраться к ним поближе. Но вариантов никаких не было, я оставалась на виду и рисковала нарваться на копов. Кроме того, я услышала грохот приближающегося автомобиля. Это определенно был дряхлый, дышащий на ладан седан Брэнди.
В этот момент Брэнди подъехала и остановилась рядом со «Скорой помощью».
Я подумала, стоит ли мне пытаться задержаться и подслушать, о чем полицейский спрашивает Брэндона, но было очевидно, что мне здесь никто не рад. Я подошла к машине Брэнди, и она покрутила ручку, чтобы опустить стекло. В этом ведре не было абсолютно ничего современного или электронного.
– Что происходит? – спросила она, стараясь говорить тихо. Мы с Брэнди не просто стали подругами, она считает себя моей напарницей по детективным расследованиям. И я должна признать, она очень помогла мне, когда я пыталась очистить имя моей покойной бабушки от подозрений в убийстве дедушки. Но, честно говоря, я не была уверена, что я хочу ввязываться в еще одно расследование.
Хотя кого я обманываю? Я только что пыталась подслушать разговор между сыном умершей женщины и копом. Наверное, у меня проблема. Наверное, «пронырливая» – и правда самое подходящее для меня слово.
– Расскажу по пути домой, – сказала я, обошла машину и уселась на пассажирское сиденье красно-коричневого драндулета. Порадовалась, что внутри тепло. Я все еще дрожала и, откровенно говоря, не отказалась бы от бокала вина.
Еще не включив задний ход, Брэнди набросилась на меня с вопросами:
– Ты нашла Джека? Он в порядке? Почему тут копы? А «Скорая»?
Я поняла, что Брэнди все еще считает, что это просто загадка похищенной ламы. Не уверена, как с этим сочетается «Скорая помощь», но думаю, возможно все. Со времени переезда в Мэн я узнала, что мир полон безумия.
– Джек в порядке. Он здесь, но его вернут только сегодня вечером или завтра.
Брэнди бросила на меня возмущенный взгляд, выруливая по извилистой дорожке.
– Они его не отдали? Сволочи!
– Ну после того как мы его нашли, дело усложнилось.
Она снова на меня глянула, потом посмотрела направо и налево перед тем, как выехать на автостраду.
– Усложнилось? Каким образом?
– Я обнаружила труп.
Она уставилась на меня, и машина дернулась в сторону обочины.
– Смотри на дорогу! – завопила я, хватаясь за руль. Но она выровняла машину до того, как мы свалились в канаву.
Несколько секунд мы обе молчали, увидев, как жизнь пронеслась у нас перед глазами.
– Извини, – заговорила Брэнди. – Еще один труп? Ты просто какой-то магнит для трупов!
Похоже на то. Но хотя бы теперь Брэнди следила за дорогой. Мне не доставляет особого удовольствия находить трупы, но еще меньше мне хочется пополнить их ряды.
– Да, в конюшне. Ужасно, просто ужасно. – Я содрогнулась при воспоминании. Я уже видела скелет, пролежавший тридцать один год в стене моего гостевого дома, и это было малоприятно. Но не сравнится с видом мертвой женщины в конюшне. Все равно что эпизод из фильма ужасов.
Брэнди кивнула.
– Могу себе представить.
– Не знаю, от чего умерла эта женщина – от естественных причин или от чего-то другого. Но не думаю, что там бы околачивались копы и врачи, если бы не было вопросов.
Моя подруга покачала головой.
– Да, выглядит подозрительно. Кто это? Ты в курсе?
– Виктория Уинслоу. Хозяйка дома. Ты о ней слышала?
Брэнди отрицательно покачала головой, продолжая следить за дорогой. Слава богу, она тоже не хотела пополнить ряды трупов.
– Нет. Конечно, сам дом я видела. Мы часто ездили мимо, когда я училась в колледже, и придумывали истории о людях, которые там живут, но я даже не знала имен владельцев. Мне кажется, они не общались с местными. По крайней мере, с теми, кого я знаю. Этот дом напоминает поместье из сериала «Даллас», только вопрос не в том, кто стрелял в Джей Ара, а кто стрелял в Викторию Уинслоу. Даже ее имя звучит напыщенно. Нехорошо говорить так о мертвой женщине, да? – Брэнди скривилась. – Можешь представить, что у людей может быть так много денег? Говорю тебе, если Джей Ар выйдет из вертолета, я не удивлюсь ни капли.
– Я не смотрела «Даллас», – призналась я, удивленная, что она смотрела. Брэнди лет двадцать с чем-то. – И я не знаю, стреляли ли в Викторию Уинслоу, но я понимаю, о чем ты. Явно не ожидаешь обнаружить такое место в маленьком городке Милбрук, штат Мэн.
Я видела большие дома на побережье, но это просто какая-то усадьба Вандербильтов. Семья с большими деньгами. А это всегда серьезный повод для убийства.
– Ладно, отложим тему мертвой женщины. Зачем человеку, который владеет таким домом, красть твою ламу? Просто для развлечения?
– Тоже об этом думаю. – И связано ли похищение Джека со смертью Виктории Уинслоу?
Вернувшись домой, я сразу отправилась в душ. Я не подходила близко к трупу бедняжки Виктории, но в самой ситуации было что-то неприятное. И странное.
С чашкой дымящегося «Эрл Грея», переодевшись в уютный свитшот и штаны, я вышла на заднее крыльцо. Устроилась в плетеном кресле, глотнула горячую жидкость и посмотрела на пустой загончик Джека. Без моего пушистого дружочка, щиплющего клевер и маргаритки, все не так.
Скоро наступит зима, и он останется без любимых цветочков. На носу Хеллоуин. Воздух свежий, и листья раскрасились всеми красками осени. Но сейчас мне было трудно оценить этот прекрасный вид. День близился к концу, и я подумала: вряд ли Джек вернется ко мне сегодня. Но я хотя бы знаю, где он и что он в порядке.
– Эй!
Я увидела Дина, который шел ко мне со стороны паба. Мне надо было быть там. Но меня еще не отпустило потрясение после сегодняшних событий.
– Привет! – отозвалась я.
Он подошел к моему крыльцу, и я обратила внимание, что у него в руках контейнер – в такие мы пакуем еду навынос. Я уговорила его заказать экологичные картонные коробки для еды навынос и остатков. Стандартные белые пенопластовые контейнеры определенно дешевле, но я как чувствительная миллениалка не готова экономить ценой вреда окружающей среде. Дин не испытывал беспокойства на сей счет, но сдался. Наконец-то мы с моим менеджером становимся партнерами. Вдохновляющая перемена.
– Джимми приготовил потрясающего фаршированного омара в качестве сегодняшнего специалитета. И Брэнди права, с тех пор как Джек пропал, ты недоедаешь.
При мысли о еде у меня свело желудок. Я улыбнулась своему красавчику-менеджеру и приняла угощение. Открыла контейнер и почувствовала аромат омара и начинки. В желудке забурчало.
– Запах и вид обалденные.
– Может, Джимми – старый нелюдим, но этот мужик умеет готовить.
– Нелюдим. Мне нравится это слово.
Дин улыбнулся.
– Я узнал его из кроссворда в «Ридерс Дайджест». – И подмигнул.
Я рассмеялась, радуясь его шутке. Два дня подряд я была в ужасном стрессе. Смех и еда – то, что надо.
– Тебе что, семьдесят? Кроме того, я знаю, что ты читаешь не только «Ридерс Дайджест». Я вывела тебя на чистую воду, стоило мне войти в гостевой дом. – В доме у Дина горы книг. – Сколько книг в неделю ты читаешь?
Он пожал плечами.
– Точно не знаю. Одну, две.
– Впечатляет. – Я наклонила голову в сторону особняка. – Если тебе понадобятся книжки, у меня много осталось от бабушки.
– Я уже многие читал. Твоя бабушка пристрастила меня и к бит-поколению, и к классике. И, конечно, к Агате Кристи.
Я снова засмеялась, чувствуя, как напряжение уходит из тела. Не думаю, что дело в горячем душе и удобной одежде.
– Я не Дженнифер Флешер, но мне неплохо удавалось разгадывать убийства в книгах тетушки Агаты. – Он снова улыбнулся.
Когда он это делает, он становится самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела. Темные волосы, зеленые с золотым отблеском глаза и кривая улыбка, одновременно шикарная и нахальная. Я отвела глаза. Это все равно что смотреть на солнце, не хочу ослепнуть.
– Ты правда знаешь, как звали моего персонажа в «Она запостила убийство».
Он пожал плечами.
– Подумал, что надо узнать побольше о моем боссе. Должен признаться, я никогда не смотрю сериалы. Обычно я слишком занят работой, чтобы смотреть телевизор. А когда я отдыхаю, то предпочитаю книги.
Трудоголик, читатель, красавчик. Я едва сдержала мечтательный вздох. И, что хуже, слюну. Дин – настоящая загадка.
Я переключила внимание на еду, хотя мне потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и осознать, что у меня нет приборов, чтобы съесть моего восхитительного омара.
Я отставила контейнер.
– Сейчас вернусь.
Но не успела я встать, как Дин протянул мне упаковку с пластиковыми ножом и вилкой. Они не очень сочетались с экологичным имиджем, который я пыталась создать в моем пабе, но Дин умер бы, если бы узнал, сколько стоят биоразлагаемые столовые приборы. Они чертовски дорогие. И я уже выиграла битву за контейнеры, так что начало положено. Я всегда за компромисс.
А сейчас, когда у меня снова заурчало в животе, я была суперрада любым приборам.
– Ты позаботился обо всем, – сказала я, с улыбкой потянувшись за приборами. – Спасибо. Так любезно с твоей стороны.
Он пожал плечами.
– Иногда я на это способен.
На мгновение наши глаза встретились, и, хотя я не могла бы точно сказать почему, у меня запылали щеки. Я сосредоточилась на выуживании вилки из упаковки. Думала, Дин попрощается и вернется в паб. Но вместо этого он уселся на верхнюю ступеньку крыльца.
Я попыталась не показывать удивления, опасаясь, если он что-то заметит, то решит, что я не хочу его здесь видеть. А дело вовсе не в этом. Я наслаждалась его спокойным обществом. За последние недели мы начали ладить. Когда я только приехала, он меня недолюбливал. Но сейчас все стало намного лучше.
– Брэнди рассказала, что ты нашла Джека, – сказал он спустя какое-то время.
Я кивнула, дожевывая первый кусок лобстера – просто рай.
– Да, он в порядке. Но я думаю, его вернут не раньше завтрашнего дня.
Что меня очень расстраивает.
– Она еще рассказала о твоей несчастливой находке.
Я не подняла взгляд, отламывая вилкой очередной ломтик крабовой начинки. Не хотелось думать об этом сейчас. Я попыталась сосредоточиться на вкуснейшей еде, хотя упоминание бедняжки Виктории Уинслоу несколько омрачило мое удовольствие. Сильно омрачило. Я положила ложку в контейнер.
– Да, это было ужасно.
Дин кивнул.
– С тех пор как ты здесь, ты видела больше странных вещей, чем я за всю жизнь в городе.
– Не забывай, ты все-таки нашел скелет в гостевом доме.
– Это правда.
В животе громко заурчало. Я взглянула на Дина. Он делал вид, что ничего не замечает, но получалось у него плохо.
– Знаешь, тебе надо поесть.
Он прав. Я вытащила пластиковый нож и отделила кусочек омара от хвостового панциря.
– Это так вкусно. Уверена, клиенты в восторге.
– Сегодня у нас не так много народа, как хотелось бы. Но среди заказавших он произвел фурор. – Его расслабленное, довольное выражение куда-то исчезло, и я заметила легкое беспокойство в его глазах. Он говорил мне, что посещаемость упала после начала учебы, поскольку туристы уехали из города, но его беспокойство передалось и мне. Мне нужен этот паб и этот дом. Это мое новое начало. Я не могу лишиться бизнеса.
Но не успела я спросить, о чем он думает, как он заговорил:
– Крейг Уинслоу играл в футбол с моим братом в колледже.
Я нахмурилась и сглотнула.
– Кто такой Крейг Уинслоу? И у тебя есть брат?
– Ну на самом деле у меня два брата и сестра. А Крейг Уинслоу – это муж Виктории Уинслоу.
Я задумалась.
– Какой он?
– Мой брат? – переспросил Дин, и я поняла, что он специально делает вид, будто не уловил суть вопроса.
– Нет, Крейг Уинслоу.
Он взглянул на меня.
– Почему мне кажется, что мне не стоило об этом говорить?
Я ухмыльнулась.
– Слишком поздно. Ты уже это сделал.
Дин вздохнул.
– Я плохо его знал. Но он всегда казался хорошим парнем.
– Он вырос в Бухте Билс?
Дин вырос не в Бухте Дружбы, а в городке по соседству. Однажды я была там на экскурсии вместе с Брэнди. Бухта Билс еще меньше, чем Бухта Дружбы, и это настоящая рыбацкая деревушка. Туристов немного. Никаких симпатичных летних домиков, сплошной настоящий рабочий класс. «Другая сторона баррикад», как выразилась Брэнди. У меня не возникло этого ощущения, но я поняла, что она имеет в виду. Немного суровый народ.
– Да, его отец ловил омаров, как и мой.