Слова босса зародили холодный липкий ужас в душу. Он так искренне это говорил. И в глазах его был виден образ маньяка. Шериф не врал и не преувеличивал. Это ему несвойственно. Он не из впечатлительных, тёртый жизнью мужик.
– В первый раз мне стало страшно тогда, когда мы его брали. Я знаю силу своего удара. И со всего размаха ударить прикладом винтовки по затылку – это не лёгкий хлопок. Далеко не все выживут от такого удара. Клоун же даже не потерял сознание, он продолжал смеяться!.. И он даже не сопротивлялся. Не пытался драться или убегать. Он словно ждал нас, специально. Ощущение, что сдался самовольно. А ещё страшнее то, парни, что он не мог знать, что я стою за стеклом в дознавательной. Допускаю, что имя моё он мог знать, поскольку орудовал в нашем округе. Но во время допроса он посмотрел сквозь зеркало в мою сторону и сказал: «Будет ещё одна жертва, шериф Донован-Лаки. В вашем округе. Ждите». Эта тварь видела меня, парни, клянусь! И знала мою кличку «Лаки». Так меня называли только во время моей службы в Ираке. Никто не знал той клички…
Мы с Максом стояли, остолбенев от мистического ужаса. Вскоре я слегка оправился и сообразил задать вопрос:
– Мистер Донован, босс! А как теперь он собирается убить ещё одну жертву? Он ведь за решёткой. Может быть, у него есть помощники?
– Не знаю, Лестер… Знаю только, что пока ещё рано расслабляться. Не будем снижать бдительность, пока этого ублюдка не поджарят на электрическом стуле. И продолжим наблюдение по окрестностям. Первое судебное заседание лишь через три недели.
Мы продолжали вечернее наблюдение. Федералы уехали. Патрульные ещё неделю должны были объезжать окрестности. Но от своих обязанностей они явно увиливали, уверенные, что главный маньяк пойман и содержится под стражей. А мы ждали в надежде, что слова клоуна – всего лишь бред сумасшедшего.
Прошло три недели. Двадцать первое сентября. День первого судебного заседания по делу о двадцати шести серийных убийствах. И в этот же день прилетела новая весть о свежей жертве.
Ранним утром жена фермера Кэлли Кален шла мимо озера, как увидела труп обнажённого парня, распятого на песке на берегу озера. С трудом, заикаясь, она смогла объяснить дежурившему тогда на телефоне Максу, что стряслось. Вновь все были подняты на уши. Примчались мы с шерифом, снова прибыли сотрудники ФБР, труповозка, обычная картина. Тот же почерк: разрезанное горло, пронзённая грудная клетка, раны были нанесены предположительно длинным острым предметом. Тело в письменах. Только теперь на песке было написано на английском языке «Привет Лаки-Доновану от Тхонг-Фагна!» И восклицательный знак в конце предложения был изображён отрезанными членом и яйцами парня.
Шериф был мрачнее тучи от этой картины. Федералы по рации передавали указания о поиске возможных помощников. Я подошёл к боссу и тихонько спросил:
– Мистер Донован, как это могло получиться, маньяк ведь взаперти в Новом Орлеане?
– Лестер, я говорил, что это не человек. Понятия не имею, как всё это произошло. Но бьюсь о заклад, что у него нет помощников.
Шериф подошёл к сотрудникам Бюро, поговорил с ними. Вернулся.
– Как я и думал, клоун Буфон сейчас готовится к суду. Никуда не отлучался, не пропадал. Даже записи камеры наблюдений проверили. Это дьявол во плоти, говорю тебе, Лестер!
***
Прошло ещё пару дней. В очередное утро я прибыл на работу. Офис был открыт. Судя по внешнему виду, шериф так и не ложился. Выглядел он ужасно и неряшливо: небритый, с всклокоченными волосами, с полурасстёгнутой форменной рубашкой. И он был пьян. Я застал Донована сидящим на своём рабочем месте с початой бутылкой виски в руках и пялящимся куда-то в неизвестную точку на стене. Таким я его точно ещё никогда не видел. Справедливости ради надо сказать, что произошедшие события нельзя назвать заурядной сводкой службы окружной полиции Ковингтона. Таких серийных убийств ранее не случалось в нашей местности.
– О, Лестер, мальчик мой! Ты как стойкий солдат, вновь на службе. Всегда вовремя!
Шериф Донован был явно пьян. Внизу валялась уже пустая бутылка из-под виски. Но при этом речь начальника была вполне связной и незаплетающейся.
– Здравствуйте, босс! Вам бы поспать.
– Нет, некогда спать, – отмахнулся шериф. – Пока творятся странные дела. Пришли новости из суда. Мать их так, так и знал! За три недели ожидания в тюрьме этот Буфон плёл всякую чушь про то, что он является аватаром древнего смеющегося бога хитрости, обмана и шутовства Тхонг-Фагна. То есть является этим самым богом, просто во плоти на Земле. Этот бог, якобы, получил лицензию на охоту на нашей Земле на двадцать семь особей. Купил он эту недешёвую лицензию, да ещё по блату, поскольку там очередь. Представляешь себе, Лестер, этот ублюдок прилетел сюда, чтобы поохотиться на людей!
Донован смачно отхлебнул большой глоток ядерного пойла и продолжил:
– По его словам, Земля поделена по зонам влияния разных богов. Каждый из них курирует, охраняет свою часть человечества, лечит, помогает. Ну и кормится, соответственно, этими людьми из своего стада. Всё по закону, мать их! И иногда продают лицензию на охоту в своём заповеднике. Ты только подумай, Лестер, мальчик мой, люди – овцы на пастбище. И на нас можно охотиться. Если посмотреть с этой грани, то не только этот грёбаный Тхонг-Фагн является богом-шутником, а вообще Бог-Создатель – тот ещё шутник над людьми.
Шериф зло и обречённо улыбнулся и сплюнул.
– Босс…
– Подожди, Лестер! Я договорю! В общем, эта тварь, этот Буфон Сонриенте без отпечатков и с натуральной внешностью клоуна, наплёл всяких басен. И ему устроили судебную психиатрическую экспертизу. Где предварительно вынесли диагноз «Хроническая парафренная шизофрения с бредом величия» и поместили этого убийцу в государственный госпиталь Восточный Луизианы. Где он пробудет как минимум три месяца под наблюдением и лечением для уточнения и подтверждения диагноза. Твою мать, Лестер! Где справедливость?! Он убил двадцать семь человек, среди них были дети, Лестер!
Шериф кричал и трясся от гнева, глаза его наполнились слезами, но при этом они продолжали полыхать гневом. Донован сделал большой глоток и с размаху разбил бутылку о стену.
– Ты же понимаешь, парень, что этим оно и закончится? Его поместили в санаторий. Где ему фривольно и комфортно. И он останется без наказания. И никто не отомстит за убитых людей. Ты сам многих из них знал лично, мы все выросли на этих землях, учились в одних и тех же школах.
Шериф говорил правду. Я действительно знал многих из жертв. Или знал родственников этих жертв. Маленькие города, знаете ли, способствуют близким знакомствам рядом живущих людей.
– Шериф, вы думаете, это правда? Я про рассказ этого Буфона? Про то, что он бог и пришёл на охоту?
Донован вздохнул.
– Не уверен на сто процентов. Но по моим ощущениям, по ощущениям, что этот Буфон – не человек, может статься, что в его словах есть правда. Да плевать! Пусть и так! Пусть боги пошутили над людьми и продают лицензии на отлов. Но что-то мне подсказывает, что здесь, во плоти, даже этот бог смертен, – глаза шерифа вновь заиграли адским пламенем. – Я знаю, что нужно делать!
Шериф начал собираться, застегнул рубашку, надел шляпу.
– Куда вы собираетесь, босс?
– В отпуск, мой мальчик, в отпуск, в санаторий, – засмеялся шериф. – Ты будешь за старшего в моё отсутствие.
Шериф Донован и вправду ушёл в отпуск. Оформил бумаги, приказы, распоряжения. Оставил меня официальным заместителем. И исчез из поля зрения, никому не сообщив, куда направляется. Только через пару недель до меня дошли слухи, что шериф лёг на психиатрическое обследование в госпиталь Восточной Луизианы. Да-да, именно в тот самый, куда поместили маньяка Буфона. По слухам, у Донована в госпитале работал дальний родственник, который и помог туда устроиться. Поводом, явно придуманным, послужило обострившееся компульсивное посттравматическое расстройство участника боевых действий. Но я подозревал, что Донован Фокс однозначно что-то задумал в отношении Буфона. Неужели решил взять правосудие в свои руки, устроить самосуд и отомстить за убитых жертв?..
***
Спустя ещё две недели пришло официальное сообщение о смерти шерифа Донована Фокса во время его пребывания в психиатрическом отделении государственного госпиталя Восточной Луизианы. Самоубийство. Шериф вскрыл вены на запястье и шее украденным ножом. Он был найден в луже крови в подсобном помещении, обнажённый, на теле его и вокруг на полу кровью были написаны неизвестные письмена. Буфон, кстати, тоже был мёртв. Умер за день до суицида Донована. Маньяк Буфон Сонриенте умер совсем просто и без эксцессов и особенностей. Просто однажды утром его тело нашли бездыханным. Остановилось сердце. Никаких следов или видимых причин для прекращения жизни. Хотя, с учётом того, что медики так толком и не распознали природу таких волос и такой внешности, что они могли знать о его физиологии и подлинных возможностях?..
Я, Лестер Маккари, был официально утверждён на должность шерифа начальником округа. У шерифа Донована не было жены и детей. Даже близких родственников. Потому его сначала хотели похоронить на госпитальном кладбище. Но я настоял, чтобы в память о его былых заслугах тело всё-таки упокоили на городском кладбище Ковингтона. Ведь для нашего маленького городка шериф с его послужным списком был героем.
И ещё маленькая деталь. Которая не даёт мне спать по ночам. Я часто просыпаюсь с криком в холодном поту, тщась забыть прочитанное. Прочитанное в дневнике Донована Фокса, который он оставил под подушкой в больничной палате. Мне передали этот дневник как близкому знакомому и преемнику шерифа в службе. Немного странно, что мне передали эти откровения. Наверняка, врачи ознакомились с написанным. Хотя, скорее всего, они сочли это бредом сумасшедшего и не увидели ничего критичного или опасного, чтобы я смог ознакомиться с его содержимым.
Дневник Донована Фокса
Я, Донован Фокс, будучи в здравом уме и твёрдой памяти, пишу этот дневник для тех, кто его прочитает. Надеюсь, это будут Макс или Лестер. Кто-то из внешнего мира. Не психиатры или санитары. Хотя для них я и так полный сумасшедший с компульсивным параноидальным синдромом. Причём для них я считаюсь хронически неизлечимым. И мой дневник, по-настоящему написанное мной будет лишь очередным дополнением к сумасшедшему бреду, который написан в моей истории болезни. Но, клянусь вам всеми святыми, тот бред писал не я!
Большая вероятность, что меня уже нет в живых. Я освобожусь от этого мира, от оков этого тела. Тем или иным способом. Даже уже предполагаю, каким. Но об этом позже… Прежде я должен дописать своё объяснение, историю своих последних дней. Чтобы люди понимали и знали о неведомом и сокрытом, чтобы больше понимали о своей роли в Мироздании.
Началось всё с того, что пойманного мною маньяка, этого ублюдка Буфона Сонриенте, как он себя называет, не отправили на электрический стул, как он того истинно заслуживает. А ведь он безжалостно прирезал двадцать семь человек! И взрослых и детей. Разрезал им горло своим огромным ножом и пронзил их сердце. Но психиатры поверили его рассказам про то, что он древний смеющийся бог обмана Тхонг-Фагн, что он его аватар, сочли всё это бредом сумасшедшего, и определили этого преступника в лечебницу вместо заслуженной казни.
Вроде бы определили Буфона в психиатрическую лечебницу временно. На три месяца, для уточнения диагноза. Нет ничего более постоянного, чем временное. Я не первый год на службе. Уже сталкивался. Всё это попахивало тем, что серийного убийцу определят в этот санаторий, где он будет прекрасно и спокойно жить на деньги налогоплательщиков, есть, отдыхать, получать антидепрессанты и успокоительные. И даже есть шанс, что однажды он будет признан безопасным для общества, и его вновь выпустят на свободу. Но нет! Этому не бывать! Если правосудие Соединённых Штатов не может жёстко и безапелляционно наказать преступника, это должен сделать я сам. Во имя убитых жертв, во имя тех вселенских законов, в которые мы верили и которые защищали, идя на пули в пустыне, прыгая в логово наркотрафика в Нью-Йорке, бросаясь на задержание террористов, не жалея своей жизни и здоровья.
На мою удачу и счастье, в госпитале Восточной Луизианы уже давно работал мой троюродный брат Кевин. Он и помог мне устроиться туда на стационарное обследование к психиатру. Я не понаслышке знаком с посттравматическим обсессивно-компульсивным расстройством после боевых действий. Многие парни после войны начинали палить в окружающих или стрелялись сами, подсаживались жёстко на наркотики или на антидепрессанты. Потому что профессия убивать не проходит бесследно. Ею можно овладеть, но полностью сбросить уже не получится. Не получится полностью переквалифицироваться. Я справился. Мне помогла служба в спецназе SWAT. Там тоже своя война. Но это был период плавной адаптации к более спокойной гражданской жизни. И когда я стабилизировал свою нервную систему, когда почувствовал, что всё, я могу жить без внешней войны и стрельбы, я бросил службу в Нью-Йорке и перебрался в более спокойную окружную полицию Ковингтона.
Я это к тому, что признаки психического расстройства участника боевых действий мне не пришлось вымучивать из себя. Я помнил их в себе, я наблюдал их на войне. Достоверность была безукоризненной. Психиатр поверил. И меня положили на обследование и лечение. Общая палата. Пижама. Четыре человека. Хороший сервис. Успокоительные и антидепрессанты два раза в день. Трёхразовое питание и прогулки. Возможность пользоваться больничной библиотекой. Я стал на шаг ближе к реализации своего коварного плана – убить Буфона.
Невменяемые преступники находились в соседнем крыле здания под более усиленной охраной. Но их тоже под конвоем и в наручниках всё-таки выводили на прогулку во двор. Место прогулки для них было огорожено. Можно было спокойно наблюдать за этими преступниками во дворе. Гораздо сложнее было придумать, как же мне получить доступ к телу Буфона, желательно ещё в одиночестве и ночью. Похоже, придётся вспоминать свои навыки владения отмычкой.
Первый день на прогулке. Я сидел на скамейке с журналом «Hot Rod» и старательно делал беспечный вид отдыхающего сумасшедшего, который наслаждается видом масл-каров и свежим воздухом одновременно. На самом деле я отчаянно косил глаза в сторону огороженной зоны прогулки для невменяемых негодяев. И вот вышел он, Буфон Сонриенте. Его внешность нельзя не узнать. Огонь волос издали бросался в глаза. Боже, он даже был без наручников, хотя все остальные из его отделения были скованы и по рукам, и по ногам. Как так?!
– Ооо, какие люди! – вскричал Буфон. – Мистер Донован, идите же ко мне, а то все глаза скосите, потом болеть будут!
Заметил меня и узнал. Надо же. И даже не удивлён. Как будто ожидал. Я не стал глупо делать вид, что не слышу его или что я вовсе не Донован, а ему лишь показалось. Поздно прятать личину после раскрытия.
Я подошёл к сетке.
– Буфон Сонриенте, серийный убийца и маньяк! Хорошо тебе и комфортно здесь, да, паскуда?
Буфон растянул свою раскрашенную улыбку.
– Фи, Донован, к чему все эти оскорбления? Ты же знаешь мою историю. Я честно заплатил за лицензию на охоту. В лицензии чётко было прописано количество – двадцать семь особей настоящих людей Homo Sapiens, без вкраплений чужеродной иной крови и чужих эйдосов.
– К чему весь этот бред и обман, Буфон? Чтобы уйти от заслуженного наказания.
– Ты забываешь, что я всё же бог обмана, – маньяк откровенно смеялся. – И наказание я заслужил лишь с точки зрения человеческого правосудия, которое для меня ничто. У меня нет человеческих линей судьбы, нет отпечатков пальцев. Ведь я – не человек.
– Да! Ты не человек, ты – дьявольское отродье! Но ты не уйдёшь от наказания, я тебе обещаю, – вспылил я.
Тут Буфон приподнял руку и сделал лёгкий жест в сторону. Охранник со стеклянным взглядом подошёл и открыл небольшую калитку в огороженном сетчатом заборе. Вертухай был, словно под гипнозом. Буфон спокойно вышел ко мне поближе. Вдохнул полной грудью:
– Вот он какой, воздух свободы! – и дико засмеялся. – Ха-ха! Донован, ты всё хочешь поиграть, я смотрю. Нуу, я тоже люблю игры. Но мне кажется, ты всё никак не хочешь вспомнить и понять правила игры. Пойми, Фокс, я – смеющийся бог обмана Тхонг-Фагн, я шут, и я здесь играю. Такой своеобразный отпуск-охота. Сафари, как это называют на Земле. Да и ты здесь не местный, так-то, просто не помнишь.
– О чём ты говоришь?! – гневно недоумевал я. – Кто ты, чёрт возьми?!
– Мда, всё-таки человеческий мозг как компьютер довольно ограничен. Я тебе только что сказал, кто я. Ты меня схватил, потому что так я играю. Здесь в определённых пределах я устанавливаю условия и правила игры. И я так захотел. Таков опцион в моей купленной лицензии, часть сервиса. Сейчас я «съел» дозволенную мне часть добычи. Принёс этих людей в жертву самому себе. И можно уходить. Недолго осталось, отпуск заканчивается, пора возвращаться. Ещё немножко поиграю и всё. Кстати, штрудель на десерт здесь просто великолепный, не ожидал, – Буфон снова заливисто рассмеялся.
– Я убью тебя, дьявольское отродье! Я обещаю! – рыча, пообещал я.
– Ну-ну! Буду тебя ждать, Донован Фокс. Запомни: камера номер двадцать семь в моём крыле. Быстрее найдёшь, – ответил маньяк и снова зашёл в огороженную территорию.