Взгляд Лиама с шокированного сменился на смущенный, и он, быстро развернувшись, бросил ей на ходу:
– Тысячу извинений, – сбивчиво пролепетал он, выбегая за дверь и захлопывая ее за собой, правда, на долю секунды. – И да, мышка, перезвони потом мне, – сказал Ларссон, выглядывая из-за приоткрытой двери и выключая свет в комнате.
Входная дверь тоже вскоре захлопнулась, и послышался звук запираемого снаружи замка. Видимо, Лиам решил их замуровать. Она снова оказалась в спасительной темноте и почувствовала сильные руки, обнимающие ее сзади. Адам вышел из ванной, уткнулся лицом в её волосы и прижал её к себе. От удовольствия она закрыла глаза, предчувствуя легкое ненастье, которое по сравнению с ураганом Лиамель казалась едва заметным.
– Ваш брат заходил, – будто бы невзначай уточнила она.
Руки мужчины на ее теле напряглись, но он молчал, стоя за её спиной. Сбитое дыхание и резкий вздох над ухом выдали его с головой. Его испуг, ужас, стыд. Вместо искушения повернуться и посмотреть на него, Эванс многозначительно промолчала, откинувшись назад на его грудь, слушая колотившееся от ее слов сердце.
– Как… – хрипло спросил Адам.
– Через дверь, – с едким смешком уточнила она, за что тут же был сдернута с места сильными руками, из-за чего расплескала воду в стакане, а его руки ещё сильнее прижимали ее к нему на весу.
– Кстати, мой телефон, кажется, сломался, – Эванс с трудом сохраняла ровный тон и все же донесла стакан до тумбы возле кровати. – Мне срочно нужен новый, – и засмеялась почти на грани истерики.
Она отлично понимала, что как бы не пытался Лиам уважать ее независимость, миньоны в подсознании друга уже таскали пазлы, чтобы сложить цельную картинку для своего хозяина, и только вопрос времени, когда до него дойдет, кто же претендовал на вакантное место.
– Угу, – шепнул Адам ей на ухо, кусая за мочку. – Завтра будет, – истеричный смех добрался и до него. – Дисковый, – засмеялся он ей в макушку и не успел увернуться от точного тычка в солнечное сплетение. – От каждого по способностям, мисс Эванс, – только и развел он руками, когда один из приемов крав-мага все же сбил его с ног, роняя спиной на кровать.
«Каждому по потребностям», – додумала она, и, учитывая логику Адама, наверное, он все же был прав, чертов капиталист. Что ж, ночью все мышки серы, а теллур горит зеленым только в хлорной среде, в отличие от меди. Отличий в темноте не разглядеть ни между зеленью пламени, ни между яркостью шерсти пойманных в мышеловку мышей.
Миа изо всех сил пыталась отбросить от себя эти вопросы и хотя бы раз в жизни отключить свой слишком рациональный ум, но, кажется, было уже слишком поздно. Ее руки сами уже обнимают его шею, притягивая ближе, а его – стаскивают с нее покрывало. Очередной раунд игры в поддавки оказался провален обоими. Ни один из них так и не смог различить на сером поле, где правда, а где блеф. И вымачивая честь друидов в купоросе, пока викинги вываливают свою в нордэмской грязи, непреодолимая сила опять столкнулась с неподвижным предметом, доказав в очередной раз, что одно не может существовать без другого.
Молчание – золото
Теперь рабочие встречи особого отдела проходили исключительно вне стен офиса, напичканного прослушкой от пола до потолка. Стоянка за зданием полицейского департамента стала их импровизированной площадкой по обсуждению дежурных вопросов расследования, дабы федералы не слышали уж слишком часто произносимого имени Того-кого-нельзя-называть в стенах департамента. И сберегая нервные клетки работников Лэнгли, особый отдел Джона Моргана «переехал» из офиса под открытое небо, благо, здесь разрешалось курить.
– Хотите сказать, что Ашер Эванс планирует взять под опеку дочь Томсона? – комиссар расхаживал вдоль ряда припаркованных машин, меряя шагами стоянку, и смотрел на Уэста и Маркес как на умалишенных. – Он спец Пентагона, зачем ему обуза, – по слогам протянул комиссар, – в лице чужого ребенка!
Морган не верил в этот бессвязный бред ни минуты. Эта система так не работает. Если Ашер Эванс завербованный солдат удачи с промытыми мозгами, то он готов убивать за свою страну, но жить за белым заборчиком, не для таких, как он. Не для полуволка, у которого всегда на первом месте охота.
– Ребенка, который стоит пятнадцать миллионов, босс! – восклицала Маркес. – Да если б можно было, я бы сама ее удочерила, прям хоть сейчас, ставлю значок! – Анна тараторила с сильно проявляющимся акцентом, и только годы работы рука об руку позволили коллегам понимать ее.
– С чего вы вообще взяли, что Эванс хочет забрать ребенка себе? – вмешался Закари, устав слушать одну и ту же сказку от Маркес, в которой все сводилось к счету в банке.
– Пятнадцать миллионов, Фрэнк! Или тебе этого мало? – и опять подняла тему стоимости жизни девочки Маркес.
– Нет, – он был не согласен с Анной обоих случаях, и в том, что этого мало, и в том, что Кельт повелся на бабло. – Джон прав, система так не работает, – пробасил Закари, четко выговаривая последние слова и вбивая их в голову Анне, зациклившейся только на нулях в чеке. – Я знаком с некоторыми спецами, они оголтелые патриоты, и деньги для них мусор, – поддержал Джона Фрэнк, и комиссар одобрительно кивнул встретив среди коллег единомышленника.
– Не в этом случае, – Уэст не поддержал ни одну из сторон в споре, выбрав золотую середину. – Вспомните, как умер Кельт, – он апеллировал к самому портрету личности Ашера Эванса, в которой проявлялись отклонения от обычного поведения спеца и киллера. – Кельт пошел с отрядом смертников… – намекнул Уэст, что это больше смахивало на солдата удачи.
– Чтобы найти нацистское золото, – Маркес опять передергивала факты, склоняя версию следствия в свою сторону.
– Которое никто так и не нашел, – уточнил Коннор, что в данном случае, то была смерть скорее за идею, чем за наживу. – Кельт знал, что его ждет смерть, но намеренно пошел на дело, знал, что не сможет вернуться, – отметил Коннор очень типичное поведение для спеца. – Не будь он настолько ценен для структур, – детектив поднял палец вверх, указывая в небо, – хрен бы Лэнгли прислали сюда своих стервятников, – аргументировал он, что это уже напоминало портрет киллера. – Если ему и нужна девочка, то точно не из-за денег, здесь что-то другое, – так и оставшись при своем мнении, лежавшим между мнением Закари и Маркес, на что Закари улыбнулся, а Анна закатила глаза, тихо бормоча что-то на испанском себе под нос.
– Оливия Мэйсон опознала его. Его! – настаивала Маркес, тыча в воздух указательным пальцем прямо перед носом Коннора.
– Ей под семьдесят! – Фрэнк развел руками, спрятанными в карманы плаща. – Все молоденькие смазливые мальчики для нее на одно лицо, – поправил ее сержант.
– Стукачи Ронье тоже его опознали, – задумался Коннор, постукивая пальцем по губам и посматривая на комиссара, расхаживавшего взад и вперед по мокрому асфальту и резко остановившегося возле Маркес и Уэста.
– Но под личиной Кельта к ним пришел совсем другой человек, – быстро сообразил Морган. – Человек, которому выгодно убрать действующую верхушку, чтобы расчистить себе путь, – на этих словах комиссара, Уэст щелкнул пальцами и указал на Моргана.
– А так же сестра Кельта, пудрившая всем мозги, – брезгливо сплюнула Анна.
– Сестра Кельта, золовка Формана, несостоявшаяся миссис Мастерс, крестница Дэдди Дона и ручная фурия Адама Ларссона. Тысячи вопросов с одним ответом, – Морган постукивал пальцами по крылу своей машины. Слишком много прямых сходились в одной точке, к которой не подойти ни с какой стороны. – Мда, для Ронье Миа Эванс, как кость в горле, – Джон задумался о чем-то, и Закари обменялся с ним обеспокоенными взглядами.
Да, Ронье сейчас не фаворит в гонке за лидерство, но подобрать концы мадам всегда умела быстро и аккуратно.
– Джон, давай поговорим с девчонкой, просто поговорим, мы с Уэстом знаем ее, она сможет помочь…. – с надеждой спросил Закари, – пока нам есть с кем говорить, – к сожалению, весьма уместное замечание по опыту Закари и Моргана.
– Нельзя, – Джон барабанил пальцами крылу машины и резко прекратил, громко стукнув ими напоследок по холодному металлу. – Если Ашер Эванс под колпаком, его сестра тоже, – напомнил Джон, что запрет федералов можно было обойти, но лезть к ним в глаза не стоило. – Кроме того, сейчас мисс Эванс один из подозреваемых в причастности к нападению на RedAtlas.
Разговаривать с ней Морган будет только в присутствии адвокатов или же при выдвижении обвинений, и тогда дружеской беседы не получится. В любом другом случае адвокаты и прокуратура сочтут это давлением на свидетеля-подозреваемого (нужное подчеркнуть), и к Эванс детективам точно не подступиться.
– Группа лиц, действующая в сговоре, это от пятнадцати до пожизненного, – огласил перспективы Фрэнк. – Уговорим прокуратуру дать ей иммунитет, и она запоет певчей пташкой! – пожертвовать одним подозреваемым, чтобы получить еще несколько – неплохой выбор, вот только нельзя жертвовать одним из зачинщиков, чтобы сажать исполнителей, и Морган отрицательно покачал головой на предложение сержанта.
– Вы ее видели комиссар, в ней фунтов пятьдесят от силы, – скривилась Маркес, – на кого из RedAtlas она смогла бы напасть? – засомневалась Маркес. – На Буна О’Брайена? – выдала она предположение и наткнулась на тяжелый взгляд начальника, показывавший что тема для обсуждения закрыта.
– Мы не знаем, какое влияние над ней имеет Адам Ларссон, и как быстро она все доложит ему, по моему опыту, сразу же… – осторожничал Морган, просчитывая каждый шаг не хуже оппонентов.
– Мы можем привлечь ее и Ларссонов в подозрении на нападении на RedAtlas? – оживился и с надеждой посмотрел на него Уэст.
– Хотелось бы, но где нам взять свидетелей, которые укажут причастность Адама Ларссона к нападению? – Морган лишь пожал плечами, стискивая зубы от бессилия. – Если свидетели будут, и они подпишут показания, Уэст, если! – уточнил комиссар, рисуя сказочные перспективы. – Но мы живем в реальном мире, а не в мире сказочных единорогов, – Морган уже и не надеялся отыскать среди стукачей свидетеля, готового подписаться под реальными показаниями.
– К слову о единорогах, – хитро улыбнулся Уэст и достал из кармана фото, протягивая его начальнику. – Человек, сделавший этот снимок, – детектив зашел издалека, пока Морган смотрел на фото, показанное Оливии Мэйсон, – утверждает, что в ночь нападения на RedAtlas в бар Half-Wolf приходил не Ашер Эванс, – Коннор ткнул пальцем в лицо Кельта на фотографии. – Свидетель готов опознать Ларссона на процедуре опознания, их обоих, если понадобится, – уточнил Уэст, выглядевший очень довольным собой, когда вытащил козырной туз из кармана.
– А девчонка? Ее нам никак не привязать? – Закари очень хотел, чтобы тузов в колоде Уэста было немногим больше одного, ведь пока, как ни крути, а коса Костлявой безупречно чиста.
– Как, – от тихого голоса Салли все стоявшие на парковке вздрогнули.
– Бл… док, я чуть в штаны не наложил, – выругался Фрэнк и схватился за сердце, а Пирс похлопал его по плечу в знак приветствия.
– Для опознания Жаклин Ронье мы получили ДНК ее дочери, так как бабушка отказалась дать свой по понятным причинам, – измотанный Салли выглядел бледнее обычного и мялся с папкой в руках.
– Господи, причем тут это, Пирс! – Джон потирал лицо руками. Пирс, конечно, молодец, ищейка до мозга костей, но, черт возьми, сейчас его доводы ни к Нордэму, ни к Буффало Виладж.
– При том, – с назиданием продолжил док. – Для опознания Шарлотты Эванс я взял образец ее внука – Ашера Эванса Младшего, так ее дочь отказалась дать свой, как вы помните, – то, как Эванс бросила это в лицо Моргану, помнили все и закивали словам Пирса. – Джулия Форман была куда сговорчивее, – Пирс поднял в руках подписанное согласие родителя на взятие пробы ДНК у Эй Джея.
– К чему ты ведешь, Пирс, – взмолился Джон, и Анна с Фрэнком вторили ему, пока Уэст настороженно слушал каждое слово Салли. От мозгового штурма все были уже вымотаны до предела, а голова Моргана вот-вот грозила лопнуть.
– Ашер Эванс Младший и Катрин Ронье состоят в генетическом родстве, – огорошил всех начальник кримлаба. – У всех нас есть крылья за спиной, их рисует ДНК наших предков, – философствовал он, глядя куда-то вдаль невидящим взглядом поверх голов коллег, и совершенно не обратил внимания на эффект, произведенный своими словами.
– Катрин дочь Эванса? – удивился Морган, довольно потирая руки. Кельт нехило наследил, и этого Лэнгли никак не замять. Не подменят же они девочку другой, или еще чего похуже.
– Ммм, точно утверждать не могу, – поправил его Салли, не склонный к столько поспешным выводам, как копы. – Профиля Ашера старшего и Шарлотты у нас нет. Но то, что Катрин и Эй Джей родственники, подтверждено документально, – доставал он листы из папки, и вот он: новый туз в их колоде. – О большем судить не берусь за отсутствием улик, – Пирс, как и всегда, был точен и педантичен. Никаких поспешных выводов, никаких неподтвержденных теорий. Только факты. Голая, сухая, ничем неприкрытая истина, как она есть. Исключив из уравнения переменные, Салли сделал выводы, какие мог сделать на основе имевшихся данных, ни больше и ни меньше.
– Вот и мотив, – зацепился за факты Морган. – Дискредитировать Патрисию и заявить об опеке над племянницей! Это ли не козырь! Внучка Ронье, да Эванс может из Патрисии веревки вить! – возрадовался Морган настоящему джокеру, а даже не тузу!
– А с ней и Ларссоны, и Форманы, и Романо, – продолжил Закари его мысль.
– А вы уверены, что Эванс в курсе о племяннице? – Маркес немного удивилась, ведь всплыви такая информация раньше, и все бы кричали об этом на каждом углу, а Форманы и Ронье уже бы пилили девочку пополам.
– Да! – Коннор взбудоражено хлопнул в ладоши, опять вытаскивая туза непонятно даже откуда. – Мне звонили из начальной школы, где учится Катрин, там оставили мой номер на случай, если девочка что-нибудь вспомнит! – вытаскивал он из памяти события недавнего разговора.
– Кто этот дебил? – устало спросил Фрэнк, хлопая себя по лицу.
– Лиамель Ларссон, – радостно оскалился Коннор. – Он еще и порекомендовал девочке психолога…. – загадочно протянул он.
– Только не говори, что это Джулия Форман, – захохотал Фрэнк, но завидев серьезный взгляд Коннора, смеяться перестал и выдохнул воздух из раздутых щек. – Долбо… – последняя часть слова пропала в выдыхаемом сержантом воздухе.
– И с чего вдруг мажорик поперся в подготовительную школу? – скептически скривилась Маркес.
Анна вопросительно посмотрела на Уэста, взгляд которого быстро потускнел, и уткнулся в асфальт. Было очень заметно, что Уэст не хотел говорить, и после непродолжительного молчания за него ответил Салли.
– Там учится его сын, – Салли смерил Уэста тяжелым нечитаемым взглядом, от которого Уэст стиснул зубы.
– Сын? Лиам же это.… Ну, вы поняли, – хмыкнул Закари и подмигнул коллегам, намекая на предпочтения Лиамеля.
– А вот его брат – нет, – Морган приподнял брови и удовлетворенно потянул носом сгустившийся над Уэстом и Салли воздух, вдыхая глубже в предвкушении жареного факта. – Я от вас не требую прыгать выше головы, детектив, но ни за что не поверю, что вы не спросили, кто приходится мальчику матерью, – Морган встал прямо перед Уэстом, глядя пронзительным взглядом сквозь стекла очков, и детектив стоял с поникшей головой.
– Я… – замялся Коннор.
– Это Миа, Джон, – опять ответил за него Салли. – Она никому не говорила, но внезапно блевать на месте преступления не начинают, а потом пришли юристы и Лиам, – Салли опять смотрел куда-то вдаль. – Вызвали ее что-то подписать прямо с рабочего места в испачканном фенолфталеином халате, через три месяца она ушла на больничный, – безжизненно сообщал Салли детально точно описав обстоятельства шестилетней давности. – Затем, как ни в чем не бывало, она вернулась к работе. Дальше уже вы знаете, – закончил Пирс на грустной ноте.
– И ты молчал? – осуждающе смотрел на него Морган.
– Чтобы это изменило? – от тяжелого взгляда комиссара Салли даже не дрогнул, а ответил своим, пустым и холодным. – Ребенок остался с отцом, она целыми днями в лаборатории, не в моих правилах лезть в чужую жизнь, – хотелось бы продолжить за неимением собственной, но Салли опустил этот неловкий момент, и опять никакого эмоционального контекста в его словах, опять только факты.
– Либерсон знает? – повернулся Морган к Уэсту, и если ответ детектива будет «да», Уэсту не сдобровать.
– Нет, – Коннору не пришлось врать, и это прозвучало с облегчением в голосе. – Ни я, ни она, но второе имя Монстра – Николас, – догадался Уэст, что выбор имени, как говорится, возник не на пустом месте, – как и у ребенка.