Глаза Джулии стали наполняться слезами. Она не хотела верить в эту жестокость.
– Прости, я…я, – заикаясь, замямлила хмари.
– Эй. – Голос Эсея звучал уповающее, даже несколько утешающе, когда его руки коснулись хрупких плеч Джулии. – Помнишь? Мы в самом начале разговора договорились, что эта история не имеет никакого отношения к тебе. – Его слова звучали убедительно, а пристальный взгляд внушал доверие. – Ты ни в чём не виновата. – После этих слов, кентавр обняли хмари лишь на пару мгновений, но этого времени хватило, чтобы придать больше уверенности самой Джулии. – А теперь улыбайся – настало время веселиться, – отпуская девушку, произнёс Эсей, едва заметно подмигнув, чем вызвал её улыбку.
Не прошло и пяти минут, как кентавр и хмари уже кружились в хороводе, в который их так охотно утянули наяды. И эта ночь вновь заиграла красками празднества, радуя землю светло-голубым сиянием Луны. А небо, что больше походило на чёрное полотно, было усыпано множеством звёзд, переливающихся, манящих – они словно вторили голосам наяд, исполняя танец, смысл которого был ведом только им. И казалось, что всё в эту ночь было забыто: и боль, и страдания, обиды, что, подобно облезлой кошке, драли душу в клочья. И, вот, когда уже все собрались на поляне, ожидая той секунды, что предскажет будущее на год вперёд, Джулия верила, что всё будет прекрасно. Какие могут быть беды, когда этот миг так восхитителен? И вся дальнейшая жизнь представлялась такой же.
Масу теснились друг к другу, почти все они улыбались, с надеждой устремляя свой взгляд к Луне. Когда небо стало приобретать желтоватый цвет, вокруг воцарилась тишина. Джулия и сама чувствовала, как невольно затаила дыхание. Всего пара секунд, и небо вновь стало непроницаемо чёрным, на нём больше не было видно звёзд, а сама Луна стала светиться ярко-голубым, медленно меняя свой цвет: сначала она окрасилась в бледно-жёлтый оттенок, из которого перешла в красный, а после и вовсе в пунцовый. И как только это произошло, со всех сторон послышались тяжёлые вздохи и неуверенные шепотки.
– Кровавая Луна… – Кровавая Луна, – всего два слова, которые Джулия смогла разобрать. Но в этих двух словах она слышит столько страха, что он невольно закрадывается ей в душу, заставляя сжаться и приготовиться к худшему. Она нервно оглядывается по сторонам и видит испуганные глаза масу: кто-то дрожащими руками обнимает рядом стоящих, словно пытаясь спасти от какой-то угрозы, одни нервно перешёптываются, другие же так и продолжают в ступоре смотреть на Луну, хотя та давно уже приобрела свой первоначальный вид.
– Идём. – Хмари с трудом разбирает сказанное Эсеем. Но она позволяет ему увести себя, послушно шагая рядом с ним. И столько вопросов хочется задать кентавру, но его взволнованное, несколько озабоченное выражение лица, заставляет её держать язык за зубами. Кажется, что сейчас не самые подходящие время и место.
Джулия и представить не могла, что всё это может значить, но, судя по реакции масу и тем чувствам, что успели заразить её душу, – ничего хорошо. Назревала какая-то буря. Буря, в которой нет места радости.
Глава 7. Осхория
Эсей привёл Джулию в дом, в котором она раньше ни разу не находилась. Помещение казалось очень уютным и просторным. На окнах висели шторы бардового цвета, на стенах находились картины с изображением разнообразных пейзажей, и лишь на одной из них были нарисованы кентавры и люди: на середине поляны, окруженной лесом, находилась группа кентавров и людей, что кучковалась возле костра. Было в этой картине что-то теплое, притягательное. Джулия, гладя на эту картину, и представить не могла, как вышло так, что люди возненавидели всех масу? Они казались такими счастливыми и сплочёнными на этой картине. Неужели злоба одного человека смогла всё это разрушить?
Ещё комнату оживляли небольшие растения, что стояли на навесных полках и тумбе подле кровати. На полу лежал большой пятнистый ковёр в оранжево-бордовых оттенках. Вот и всё убранство комнаты. Кентавры не любили заставлять жилое пространство бессмысленными вещами, поэтому их жильё всегда выглядело просторным, но в тоже время уютным благодаря картинам, растениям и пёстрым цветам в интерьере.
Убранство комнаты Джулия смогла рассмотреть, после того, как Эсей зажег лампу, что больше напоминала торшер, и передвинул её в угол комнаты, жестом предлагая девушке сесть.
Только после того, как Джулия села на кровать, её взгляд упал на Эсея, что нервно перебирал копытами, через раз постукивая ими об пол. Она видела, как его лицо стало задумчивым, на лбу пролегла морщина. О чём только он мог думать? Неизвестно. Но это не давало Джулии покоя – она хотела знать: что же происходит вокруг? Что было в этом предсказании? И чем оно встревожило всех?
Из размышлений девушку вывело появление Томисы.
– Я так и думала, что она с тобой. – На лице нимфы появилась легкая улыбка, которая быстро исчезла.
– Я решил, что ей лучше покинуть праздник. – Голос Эсея прозвучал твердо и даже несколько грубо. Но едва ему стоило поднять голову и встретиться взглядом с Томисой, он несколько смягчился. – Что там происходит?
– Почти все пребывают в замешательстве, только эльфы держатся холодно и надменно. Тирон упорно стоит на своём… – Взгляд Томисы на мгновение скользнул в сторону Джулии и почти сразу вернулся к Эсею, словно она хотела сказать что-то ещё, но присутствие девушки ей этого не давало. – Ирэтериэль велела всем вернуться в свои поселения – она дала всем одну ночь на размышления и принятие решения. А утром будет проведено всеобщее собрание.
Джулия пристально наблюдала за собеседниками, ожидая, когда же её посвятят в происходящее. Но Эсей с Томисой не обращали на неё внимания, словно девушки здесь не было, или же они преднамеренно её не замечали. В какой-то момент кентавр с нимфой стали переглядываться, между ними явно шёл немой разговор, значение которого понимали только они. В конечном итоге, Эсей сдался. Тяжело вздохнув, он повернулся к девушке лицом.
– Джулия, мне очень жаль. – На лице Эсея отразилось сочувствие и печаль. Ещё утром его обуревала надежда. Он слишком долго ждал того дня, когда сможет вновь увидеть хмари. Ждал случая, когда затянувшееся молчание и скрытность падут и позволят старой дружбе возродиться вновь. Ещё утром у него была надежда. А сейчас она растворялась в ворохе событий. Чего же теперь им ждать? Как ему поступить?
– Почему жаль? – Джулия чувствовала растерянность. Она не понимала, почему все себя так ведут? Словно произошло что-то страшное? – Я не понимаю абсолютно ничего. Что происходит? Что всё это означает?
– Джулия, много лет назад на празднике Луны, когда хмари и масу жили в мире и согласии, было такое же предсказание, как и сегодня. Тогда мы ещё не знали, что оно может обозначать. Эльфы потратили много времени и сил, чтобы расшифровать послание Луны. «И кровь рекой польётся, и пострадает невинная душа», – так они расшифровали предсказание. И как ты уже знаешь – оно сбылось. В то время пролилось много невинной крови, потому мы и прозвали это предсказание «Кровавая Луна».
После произнесённых слов Эсея повисла тишина. Джулия не отрывала взгляда от картины, где кентавры и хмари сидели подле костра. Томиса устремила свой взор в окно, за которым была кромешная ночь. И лишь Эсей смотрел на девушку – не зная, что ему сказать ещё. Ему казалось, что он ответил на все вопросы, что томились в её голове.
– Томиса сказала, что утром будет всеобщее собрание, – вспоминая разговор кентавра и нифмы, Джулия нарушила молчание. – Что они будут там решать? – Взор девушки был обращен к Эсею, но он молчал.
– Что делать дальше, – вместо него ответила Томиса.
– А что будет со мной? – Джулия перевела свой взгляд на нимфу.
– Милая, этого никто не знает.– Томиса присела рядом с девушкой и принялась гладить её по голове. – Но вряд ли ты останешься с нами, тебя попытаются отправить домой.
– Но я же буду вас помнить? – с надеждой в голосе спросила Джулия. На что получила в ответ утешающую улыбку Томисы и отрицательный кивок головой.
– Мне очень жаль, милая.
– Но это не справедливо! Это мои воспоминания. – Джулия ощутила злость, которая зарождалась в ней всё сильнее. Как они могут с ней так поступить? Это её жизнь. Она должна сама принимать решения. Почему никто не хочет услышать её мнение?
– Я тебя понимаю. – Голос Томисы звучал нежно и сочувственно. Нимфа протянула свои сухие руки и приобняла девушку, легонько поглаживая её по плечу. – Несправедливо, что тебя лишают права выбора.
– Но это правильно, – слова Эсея прозвучали жестоко и резко, словно хлыст рассекающий воздух. Его лицо казалось угрюмым в полумраке, но после того, как он ступил ближе к свету, Джулия смогла увидеть холод в его глазах. – Мы не можем подвергать Осхорию такой опасности. —Взгляд кентавра встретился с взглядом хмари. – Прости, Джулия, но это, кажется, единственный правильный выход, – голос Эсея немного смягчился, но его взгляд оставался прежним.
– Как ты можешь такое говорить? – голос Томисы дрогнул от обиды. В её глазах читалось удивление. Она не могла поверить своим ушам. Как он мог такое произнести? Эсей? Её друг, который так давно мечтал о воссоединении с людьми, теперь хочет стереть единственную надежду.
– Не осуждай меня. Ты знаешь, какие чувства испытали все, когда вновь увидели «Кровавую Луну». После того, что мы пережили, я не хочу снова хоронить своих братьев. – В голосе Эсея звучали нотки отчаяния. Его бросало в дрожь только от одного воспоминания о тех временах. Да, он знал, что есть возможность того, что история повторится, если они попытаются выстроить мир с людьми, но он был готов рискнуть. Но, когда судьба говорит, что война неизбежна… Рисковать бессмысленно. Видимо масу и хмари не суждено вновь объединиться и стать единым целым, как было это много лет назад.
– Но Джулия не такая. – Томиса поднялась на ноги и направилась в сторону кентавра.
– Да, я знаю, – на выдохе произнёс Эсей. – Знаю. – Его взгляд переместился на хмари. – Прости, Джулия, но я не знаю, какие хмари живут в твоём мире. И какую опасность они могут нести.
После этих слов кентавр развернулся и ушёл, оставив наедине девушку и нимфу.
– Он же сказал это с горяча? – с надеждой в голосе спросила Джулия.
– Боюсь, что нет, милая. – Томиса присела рядом с хмари, взяв её за руку. – Сейчас он ушёл на Освет, а утром станет известно, что тебя ждёт.
– Освет? – с недоумением переспросила Джулия.
– Да, собрание у кентавров. Они собираются всем ковеном и приходят к единому мнению: как поступить, что сделать и так далее. Из-за того, что они ценят мнение каждого члена поселения, Осветы могут затягиваться на несколько дней. – На лице Томисы мелькнула слабая улыбка.
– А тебе разве не нужно на подобное собрание?
– Нет, у нашей расы другие правила. Мы, нимфы, делимся на две подгруппы: наяды и дриады. Каждую подгруппу представляет одно существо: у нас – Толиса, у наяд – Ролисета. Они и выражают общую волю поселения. Вдвоём они приходят к единому мнению и с ним выступают на всеобщих собраниях.
– Подожди, – на лице Джулии застыла задумчивость. – Получается, что у каждой расы своя система власти?
– Можно и так сказать. Каждая раса обладает своими чертами характера, своими слабыми и сильными сторонами, и, основываясь на этих знаниях, эльфы подобрали каждой расе свою систему правления.
– И вас это не обижает? Что кентавры могут принимать решения сообща, а за вас кто-то решает. – Джулия выражала своё недоумение. Ей казалось это странным и нечестным. Почему одним можно жить по одним правилам, а другим нет?
В ответ Томиса лишь рассмеялась.
– Ну, что ты? Это сделано ради нашего блага. Нам, нимфам, не нравится тратить время на долгие заседания, как делают это кентавры. К тому же дриады хорошо чувствуют мир вокруг себя, как и чувства других масу. Толиса, наш представитель, лучше всех развила этот дар и прекрасно знает, чего её народ хочет.
– Звучит невероятно.
– Вся Осхория невероятна и прекрасна, – в голосе Томисы прозвучала необъятная любовь. Она безгранично ценила и дорожила тем миром, в котором жила. Здесь всё жило в гармонии и процветании. Любое существо, будь то животное или насекомое, имело здесь большую значимость и было любимо. Здесь не существовало страха, ненависти и лицемерия – лишь безграничная чистота и невинность.
– Хотела бы я лучше узнать ваш мир, – с печалью в голосе произнесла хмари.
– Никто не знает, что его ждёт завтра. И не стоит огорчаться из-за того, что ещё не произошло. Возможно, что у судьбы на тебя иные планы, и ты сможешь лучше узнать наш мир. – Голос нимфы овевала аура загадочности, словно ей было ведомо что-то, чего не могли знать другие.
– Я бы очень хотела в это верить. – Джулия ещё ближе придвинулась к Томисе. – Расскажи мне что-нибудь ещё о вашем мире. Что вы делаете в обычное время?
На лице Томисы мелькнула улыбка. Она облокотилась на стену, положив ноги на кровать, руками притягивая хмари к себе. В ответ Джулия положила голову на грудь нимфе.
– Каждая раса занимается своими делами: нимфы практикуются в анистии, лечат недуги других масу. Помимо этого мы заботимся об урожае: ухаживаем за землями, осуществляем посадки и собираем плоды. Кентавры нам помогают в сборе урожая. В остальное время они занимаются охотой и военным искусством.
– Разве вам кто-то угрожает? – с тревогой в голосе спросила Джулия.
– Нет, что ты?! – с улыбкой на лице ответила Томиса. – Наша жизнь находится в полной безопасности. Но это не означает, что нам не нужны воины. Эльфы считают, что в любые времена Осхории нужны защитники. К тому же кентаврам очень нравится заниматься физической нагрузкой: они много бегают, стреляют из лука, мечут копья. Они постоянно устраивают различные соревнования. Порой даже целые турниры, на которые приходят посмотреть чуть ли не все масу.
– А с ними кто-нибудь соревнуется? Или участие могут принимать только кентавры?
– Нет, участие можно принимать всем расам. Только кто захочет тягаться с кентаврами, кроме драконов, конечно? Эта раса отличается своей задиристостью. – С губ Томисы невольно слетел смешок, а в её голове стали прокручивались воспоминания с последнего турнира. Когда один из драконов настолько вошёл в азарт, что попытался уложить на лопатки Эсея. Ох, и смешно же было.
– Драконы тоже занимаются военными искусствами? – с интересом спросила Джулия.
– Да, но основная их деятельность – это разведка. Мы даже им немного завидуем, – нимфа невольно перешла на шёпот. – Они единственные, кто бывает в вашем мире и наблюдает за тем, что у вас происходит.
– Драконы живут среди нас? – В голосе хмари прозвучало удивление, она невольно подняла голову и посмотрела в глаза Томисы, получив в ответ кивок головы.
– Мы давно наблюдаем за вами. Многие из нас верят, что это делается для того, чтобы однажды возродить дружбу между нашими мирами.
– Но тогда вы же должны знать, что мы – люди хорошие, – с возмущением вторила Джулия.
– Боюсь, нет, моя милая. Нам рассказывают о том, что вы очень жестоки. Постоянно с кем-то воюете, уничтожаете природу, загрязняя её разными отходами, вырубаете леса. Нам говорят, что вы очень жадные и не можете остановиться в утолении своих потребностей, что вам всегда и всего мало.
Слова Томисы заставили хмару задуматься. Ведь она права! Люди тоннами скидывают мусор в океаны, леса и даже космос. Уничтожают всё живое вокруг себя. Убивают животных ради развлечения или красивых вещей. Загрязняют почву, воду, воздух. Можно бесконечно долго перечислять, сколько вреда люди приносят своей планете, которая их кормит. Вот почему масу живут в дали от людей, чтобы сохранить свой мир чистым и нетронутым.
– Это ведь неправда? – Томиса спрашивала с надеждой в голосе, надеясь услышать, что всё это время их обманывали. И что хмари на самом деле лучше, чем им говорили. Она искренне верила в то, что они не утратили свою доброту, заботу, сочувствие.
– Боюсь, что это правда, – Джулия говорила с печалью в голосе. – Может быть, мы ещё хуже, чем вам рассказывают.
– Но почему?
– Я не могу ответить тебе на этот вопрос.
На некоторое время воцарилась тишина, каждая думала о своём и не хотела озвучивать свои мысли, чтобы не ранить чувства собеседника. После беседа снова возобновилась: они рассказывали про жизнь в обоих мирах, делились своими мыслями, воспоминаниями до тех пор, пока не уснули.
Глава 8. Эльфы
Когда первые лучи солнца опустились на пол, беспрепятственно минуя оконный проём, Томиса с Джулией сладко спали, не подозревая о том, что наступивший рассвет нёс новую эпоху для жизни кентавров. Они ещё не знали, что представители всех поселений масу уже покинули свои жилища и держали путь в замок эльфов, где обычно и проходили всеобщие собрания. И, когда собрание подошло к концу, и было принято самое важное решение за последние сто веков, Джулия с Томисой всё также сладко спали, даже не подозревая, какая судьба нависла над ними.