А будь она на его месте, как бы отреагировала? Наверняка точно так же.
Губы невольно тронула улыбка, когда она вспомнила, с каким вниманием он ее слушал. Еще до его приезда она представляла, что человек, которого так ждал Роман Аркадьевич, непременно предстанет мерзким надутым индюком, уверенным в собственной правоте. Однако Виктор Андреевич оказался чутким, внимательным и умным мужчиной, старше нее всего лет на десять – по крайней мере, так казалось внешне.
Она тряхнула тяжелыми волосами, вошла в гостиную и только хотела свернуть в соседнюю залу, где находился уютный диван у камина, как во вторую дверь в комнату вбежали Аннет и Мари. Вошедшая следом Василина с неприязнью смотрела им вслед, степенно опустилась в кресло и потянулась за приготовленным чайником.
– Элен, дорогая!..
Она мысленно содрогнулась, в действительности же вежливо улыбнувшись.
– Мы видели вас в окно с нашим новым знакомым. Что-то стало известно?
– Нет, ничего. Виктор Андреевич всего лишь уточнил кое-что по моему рассказу.
– Что же такого вы ему сообщили? – хитро прищурилась Мария.
– Вы забываете, Мари, что наша Элен общалась с Марфой более тесно и чутко, чем все остальные фрейлины, – холодно заметила Василина. – Поэтому нет ничего удивительного в том, что у следователя возникли вопросы. Уверена, кроме Элен ему никто ничего не смог рассказать о Марфе как о человеке. Элен, идите сюда, чай стынет, а вы продрогли.
Элен послала ей благодарный взгляд, обошла фрейлин и села в соседнее с Василиной кресло. Аннет с Мари поторопились занять диван, не сводя с нее хищных взглядов.
– Это несправедливо, на мой взгляд, – обиженно надулась Анна. – Мы все любили Марфу.
– Такого конца ей точно никто не желал, – поддержала ее Мари. Василина тихо кашлянула.
– Быть может, поговорим о чем-нибудь другом?
– А как вам наш следователь? – вновь спросила Анна. Элен едва не выронила чашку. – Видный мужчина, ведь правда, Элен?
– Главное, что он хороший следователь, это сейчас важнее всего.
– Согласна, но и умение расположить к себе человека не менее важно. Особенно для человека с такой профессией. Вот господин следователь этим качеством явно обладает.
– Хотя я бы не сказала, что он будет выгодной партией для брака. Быть женой следователя – дело неблагодарное, служба все время занимает.
– То же самое можно сказать о браке с офицером или любым другим военным, – весомо сказала Василина. Элен благоразумно смолчала.
Во все времена быть супругой офицера было почетно, да и сейчас сама Василина собиралась замуж за военного, а Натали встречалась с поручиком. Ничего зазорного Элен в подобном союзе не видела, но все равно решила повременить со своим мнением.
Двери гостиной внезапно открылись нараспашку, в арке появились два лакея, вытянулись вдоль стен, а в комнату медленно вошла Мария Федоровна. Фрейлины торопливо отложили блюдца и склонились в реверансе.
– Элен, мне нужно с вами поговорить, – без предисловий проговорила императрица. Элен почувствовала на себе любопытствующие взгляды остальных фрейлин и с трудом удержала лицо.
– Конечно, Ваше Величество.
Под непрерывным вниманием она вышла следом за императрицей в коридор, где они свернули в бальную залу, прошли ее насквозь и оказались в небольшой комнате с двумя креслами вкруг стола у окна.
Указав Элен на одно из них, Мария Федоровна села в другое и вздохнула.
– Элен, дорогая… Возможно, это прозвучит странно, но я всегда ценила ваше мнение больше других. Поэтому сейчас я прошу вас ответить мне так же честно и прямо, как вы это делали всегда.
– Слушаю, Ваше Величество.
– Скажите мне, что удалось узнать нашему следователю? Мне важно знать ваше мнение о нем, о его работе. После разговора с Романом Аркадьевичем я отправила Его Величеству письмо с посыльным, рассказала обо всем, что произошло, однако Государь вернется лишь через пару дней, и к его приезду уже должен быть результат.
– Уверена, он будет. Виктор Андреевич показался мне знатоком своего дела.
– Вы так думаете?
– Убеждена. Насколько мне известно, у него есть несколько подозреваемых, но имен назвать не могу, поскольку сама их не знаю. Но полагаю, что до приезда Государя все разрешится.
– Это хорошо, – тихо пробормотала императрица, глядя куда-то в пустоту, потом вдруг встрепенулась, будто вспомнила, что она не одна, и тепло улыбнулась. – Я заметила, вы как-то по-особому ладите с людьми, Элен. Аннет верно сказала утром, вы очень чуткий и отзывчивый человек. Не зря Виктор Андреевич обратился за помощью именно к вам.
– За помощью, Ваше Величество?
– Бросьте, Элен. Это остальные фрейлины могут придумать себе, что Его высокоблагородию вздумалось пригласить вас на прогулку, или же вы сами можете отговориться, что всего лишь что-то ему объясняли. На деле же, я уверена, вы оказываете ему помощь – конечно, по мере сил и возможностей. Благодарю вас за это.
– Не стоит, Ваше Величество, – смутилась Элен. – Я не сделала ничего из того, чего на моем месте не сделала бы любая другая.
– Напротив, Элен. – Мария Федоровна взглянула в окно на падающий снег. – Знаете, я говорила с Виктором Андреевичем незадолго до этой нашей беседы. Совсем недолго, но он произвел на меня весьма приятное впечатление. Умный, воспитанный, внимательный, видна гимназическая выправка. Опять же, коллежский советник и правая рука директора департамента полиции. Он очень интересный человек, вы не находите?
– Да, очень… – крепко погрузившись в свои мысли, отозвалась Элен, опомнилась и взволнованно заломила руки. – Простите, Ваше Величество, я совсем не то хотела…
– Не стоит оправдываться, дорогая, – с улыбкой коснулась ее руки императрица. – Вы сказали именно то, что хотели. А кое-кому об этом знать совсем необязательно.
Она кивнула в сторону окна, и, выглянув наружу, Элен увидела прогуливающихся во дворе Мари и Аннет. Кровь с новой силой прилила к ее щекам, и она порадовалась, что при ее румянце после мороза это не так заметно.
– Я вас только об одном прошу, – сказала Мария Федоровна, поднимаясь. – Будьте осторожны. Я уже потеряла Марфу и не хотела бы, чтобы ваша помощь следствию подвергла вас опасности.
– Обещаю, Ваше Величество.
Государыня напоследок внимательно на нее посмотрела, светлые глаза лучились теплом, но в морщинках у самых очей притаилась тревога. Она помедлила, будто хотела еще что-то сказать, но в последний момент передумала и удалилась, оставив Элен размышлять об их разговоре.
Расспросы о следователе выбили ее из колеи. Она не предполагала, что слухи пойдут так быстро – впрочем, придворным только повод дай, а за остальным дело не станет. За три года при дворе ее с кем только не сосватали, но она не обращала внимания на сплетни, и постепенно они обязательно сходили на нет. Но сейчас ситуация располагала к появлению новых россказней – а молодой следователь, в чьей компании ее уже застали, этому лишь потворствовал.
Хотя и не без причины, тут она все же проговорилась.
В одном Мария Федоровна была права, ей следовало быть осторожнее. Но она и без того уже обещала это Виктору Андреевичу.
А внимательно слушать, смотреть и не вмешиваться она умела всегда.
Вьюга накрыла его, когда Виктор возвращался из департамента полиции после доклада Илье Алексеевичу. Мокрый, холодный снег бил в лицо, ветер так и норовил сорвать с него котелок, проникая за ворот пальто, а от густой белой волны не было видно ничего хотя бы на пару шагов вперед. Каким-то чудом он умудрился не попасть под колеса пролетки и только благодаря тому, что всю жизнь прожил в Петербурге, нашел дорогу к дворцу почти с закрытыми глазами.
Во внутреннем дворе оказалось немного тише. Снег продолжал идти уже спокойными крупными хлопьями, жандармы понемногу превращались в снеговиков. Отряхнув пальто, Виктор вошел в распахнутую швейцаром дверь, отдал ему верхнюю одежду и направился к лестнице, вспоминая дорогу.
Кабинет полковника он нашел с первого же раза. Лакей скоро сообщил о его прибытии, и, входя внутрь, Виктор был готов доложить о первых результатах расследования.
Хотя сам он не был ими до конца доволен.
Роман Аркадьевич сидел у камина с документами. При виде него он встал, захлопнул бумажную папку и доброжелательно указал на кресло напротив, в которое Виктор и сел.
– Чем порадуете, Виктор Андреевич? Есть что-то еще?
– Да, в общем-то, ничего нового. Такое ощущение, что с убитой госпожой Кирсановой никто особой дружбы не водил – кроме разве что Елены Павловны Штерман. Тихая, скромная, старательная. Незамужняя. Во дворце тоже за романами замечена не была, а вся ее семья осталась в провинции.
– Остальная прислуга тоже ничего конкретного о ней сказать не может. Сплетнями она не интересовалась, работала исправно, только если в последнее время активно историей стала любопытствовать, – добавил Роман Аркадьевич. Виктор задумчиво прищурился.
– По словам фрейлин, Марфа спрашивала об истории старого крыла, где ее убили. Госпожа Штерман даже вспомнила, что та спрашивала ее о дворцовых легендах, в особенности о сокровищах княгини Натальи Алексеевны.
Полковник звонко фыркнул, пышные бакенбарды заколыхались от его смеха.
– Ну вы же не думаете, что дело в сокровищах?
– Нет, конечно. Но и отметать эту теорию пока оснований нет.
– А по подозреваемым у нас что?
– Прислуга исключается почти что вся, а вот штат охраны и фрейлины… Все та же госпожа Штерман мне поведала, как слышала разговор двух человек о том, что убийство камеристки получилось незапланированным. Один из говоривших проболтался, что я с ним уже побеседовал, и эта беседа его очень взволновала. А на тот момент я успел поговорить только с фрейлинами, гоффурьером, лакеем, принесшим вам вести об убийстве, и соседкой Марфы.
– А личность второго, я полагаю, установить не удалось?
– Нет, однако первой точно была женщина. Стало быть, гоффурьера и лакея можно исключить, а когда мне принесли записку от Елены Павловны, соседку я только отпускал.
– Вы что, хотите сказать, что здесь замешан кто-то из приближенных императрицы? – поперхнулся полковник и вмиг стал выглядеть старше своего возраста на добрый пяток лет. – Но ведь это же… это же немыслимо!..
– Так же, как и убийство в императорском дворце.
Они помолчали, и Виктор мысленно вернулся к рассказу Елены Павловны. Те двое собирались встретиться вечером, и сейчас ему бы стоило находиться поблизости от фрейлин, чтобы знать наверняка, кто из них отсутствует. Поскольку второй преступник так и не был опознан, исключать из подозреваемых жандармерию и личных агентов полковника тоже было нельзя.
Нужно искать связи камеристки со всеми во дворце. Какие-то тайные ниточки, которые он пока не увидел. Что-то непременно должно привести его к цели.
– А в комнате убитой нашли что-нибудь?
– Нет, Виктор Андреевич. Камеристка ведь приходящая, здесь у нее был лишь небольшой запас одежды да чистое белье.
Вот оно! Вот то, что он совершенно упустил из вида со всеми этими легендами и допросами – день-то какой суматошный!..
– Ее жилье в городе вы не обыскивали?
Роман Аркадьевич посерел еще больше, обмяк в кресле и сокрушенно покачал головой.
– Такой случай из ряда вон выходящий – ведь в самом дворце, под самым носом!.. Совершенно вылетело из головы.
– Распорядитесь тогда завтра утром, чтобы меня туда сопроводили двое ваших доверенных лиц. Я там сам все осмотрю.
– Разумеется.
– А пока мне нужно узнать, кто из фрейлин отсутствует во дворце, – продолжал Виктор. – Соблаговолите присутствовать?
– С удовольствием, Виктор Андреевич.
Вдвоем они вышли из кабинета и, негромко переговариваясь, пошли по коридору под гулкое эхо собственных шагов. Полковник с явной охотой рассказывал о буднях дворцовой охраны, вспоминал курьезные случаи, произошедшие за годы его службы императору, но Виктор слушал его вполуха, больше увлеченный разглядыванием дворцовой обстановки.
Пройдя расписной коридор, они оказались в галерее, пересекли ее и вошли в двери гостиной. Сидевшая на диване Мария Федоровна тихо разговаривала с Василиной Тимофеевной, Елена Павловна читала книгу чуть поодаль. Завидев мужчин, дамы отложили свои занятия и встали, приветствуя гостей.
– Виктор Андреевич, рада вас снова видеть, – кивнула императрица. Фрейлины молчали. – Надеюсь, ваш первый день при дворе принес хоть какие-то приятные впечатления, а не ограничился одним только расследованием?
– Благодарю, Ваше Величество, но я здесь все же по долгу службы, а не на увеселительной прогулке, – вежливо отозвался Виктор. Элен подавила улыбку.
– Конечно, обстоятельства не располагают, но все же я надеюсь, что пребывание здесь не покажется вам рутинным. Составите нам компанию?
– С удовольствием, Ваше Величество, благодарю.
Дамы сели обратно, мужчины расположились в свободных креслах. Роман Аркадьевич не преминул поинтересоваться делами императора, а Виктор украдкой огляделся, тут же заметив, как спрятавшаяся за книгой Елена Павловна стрельнула в его сторону выразительным взглядом.
– Ваше Величество, позвольте узнать, а где ваши остальные фрейлины? – поинтересовался он, верно истолковав ее намек. Мария Федоровна удивленно взглянула на Василину.
– Они отпросились в город. Мы сегодня хотели прогуляться, да и провести весь день взаперти – то еще мучение, но в сложившейся ситуации я решила, что лучше останусь во дворце, а внутренний двор спасает мало.
– Как бы они в беду не попали в такую погоду, – заметил Роман Аркадьевич, глянув в окно. Буран только усилился.
– Вот и я их тоже отговаривала, но что поделать. В конце концов, все мы были молоды и влюблены, верно, Элен?
– Конечно, Ваше Величество.
Елена Павловна едва уловимо покраснела. В этот момент Виктор очень удачно поднес к губам чашку, и его улыбки никто не заметил.
– Виктор Андреевич, не сочтите за труд, – лукаво улыбнулась Мария Федоровна. – Расскажите нам о своей работе. Илья Алексеевич всегда отзывался о вас с глубочайшим уважением, но я и надеяться не могла, что для расследования нашей трагедии он пришлет именно вас.
– Рассказывать особо не о чем, Ваше Величество. Одно время я служил городовым, потом стал следователем, затем помощником начальника сыскного управления города. А после меня заметил Илья Алексеевич, и дальше все сложилось само собой.
– Но, насколько мне известно, вы всегда были на хорошем счету у департамента, – раскатисто проговорил Роман Аркадьевич. Виктор скромно улыбнулся.
– У меня был хороший пример для подражания перед глазами.
С тихим скрипом двери гостиной открылись, и в комнату вошла чуть запыхавшаяся Натали, виновато сделала реверанс и выпрямилась.
– Прошу прощения за опоздание, погода просто ужасная, мы еле добрались – такие сугробы!..
– Проходите, Натали, пока чай окончательно не остыл, – поторопила ее Государыня.
Подхватив свою чашку, Наталья села по соседству с Элен, и та выглянула из-за книги с хитрым прищуром. До Виктора донесся ее тихий голос.
– Как поживает поручик?
– Элен! – густо залившись краской, возмущенно прошипела Натали, и Элен, давясь от смеха, вновь спряталась за своим чтением.
Вслед за Виктором повествование подхватил полковник, принявшись нахваливать молодого следователя, о котором он столько слышал от своего друга Ильи Алексеевича. Вскоре беседа плавно перетекла на разговоры об интересных случаях на службе, коих у Романа Аркадьевича за эти годы накопилось немало, и Виктор смог вздохнуть свободно.
Время бежало, пускай и незаметно. Когда часы на камине пробили десять, Мария Федоровна поднялась, извинилась перед всеми, попрощалась, наказав своим фрейлинам хорошенько отдохнуть, и удалилась. С ее уходом атмосфера неуловимо изменилась: Василина и Наталья будто слегка оживились, зашептавшись о своем девичьем, Роман Аркадьевич, утратив внимательную слушательницу, подскочил к ним с новой историей, а Виктор наконец улучил момент и подошел к Элен.
– Скучаете?
Девушка светло взглянула на него из-под ресниц и закрыла книгу.
– Почему вы так решили?
– За весь вечер вы едва перелистнули десяток страниц – значит, либо книга не очень интересная, либо вам просто скучно.
– Либо я всего лишь украдкой заслушалась нашего дорогого полковника.
Виктор оглянулся на оживленного Романа Аркадьевича, вспоминая, как тот незаметно для дам плеснул в свой чай что-то из собственной фляги.
– Сомневаюсь, что вам интересны охотничьи истории или рассказы о буднях полиции.
– Отчего же, его рассказ о вашей службе я слушала с предельным вниманием, – уколола его Элен. Он ограничился слабой улыбкой, и девушка вздохнула с тревогой. – Мне неспокойно за Мари и Анну. Как бы с ними чего не приключилось, в такую-то вьюгу.