– Зато теперь круг наших подозреваемых сузился до трех человек.
– Вы подозреваете Мари и Аннет?
Виктор не ответил, устремив взгляд в окно, в ночную темноту, но фрейлина все поняла и так, нервным движением принявшись теребить локон волос.
– Впрочем, вполне может быть… Но вы сказали о трех людях.
– Натали.
Девушка изумленно посмотрела на подругу, как раз что-то отвечавшую Роману Аркадьевичу, и с сомнением покачала головой.
– Нет, ни в коем случае! Я знаю Натали много лет, мы встречались еще до службы при дворе!..
– Однако почти все фрейлины Ее Величества практически весь день отсутствовали во дворце – кроме вас и госпожи Борщековой, я узнавал у стражи. Поэтому из подозреваемых можно исключить только вас двоих.
– Что ж, спасибо и на этом.
Она вздохнула как-то с содроганием, встала и всмотрелась в окно, тщетно пытаясь разглядеть силуэты подруг.
– Не переживайте вы так, – попытался ее успокоить Виктор. – Вам бы лучше отдохнуть и поспать – особенно после такого дня.
– Я все равно не усну, – тихо ответила Элен. – Я вообще очень плохо сплю.
– Тогда вам тем более нужно отдохнуть.
Василина с Натальей обернулись в их сторону, кивком головы указав на дверь, и вернулись к Роману Аркадьевичу. Элен посмотрела на Виктора долгим пронзительным взглядом, будто силилась что-то увидеть в его глазах, легко и печально улыбнулась, присела в реверансе.
– В таком случае, доброй ночи.
– Доброй ночи, Елена Павловна.
Фрейлины потянулись к выходу. Полковник отошел к окну, допивая свой чай, а Виктор вернулся к своему креслу, глядя вслед девушкам, когда замыкавшая их строй Элен внезапно оглянулась, столкнувшись с ним взглядом, совершенно очаровательно покраснела и так же быстро отвернулась, заставив его подумать о том, что этот безмолвный разговор сказал ему гораздо больше, чем все произнесенные за день слова – касались они расследования или нет.
Виктор сам не знал, что ожидал найти в доме камеристки. Перехваченные письма? Вырезки из газет для анонимного шантажа? Другой компромат?..
Вместо этого комната оказалась самой обыкновенной и даже обыденной. Заправленная кровать в углу, сменное белье в шкафу и на табурете, сложенная одежда на полках. На письменном столе пара книг – любовный роман и трактат, перья сложены в ящик, чернильница плотно закрыта. Ухоженное, чистое жилье.
Если бы не найденные в глубине стола заметки да спрятанные в трактате закладки на страницах об истории императорской семьи, он бы всерьез подумал, что Марфа вообще оказалась не в том месте не в то время.
Все-таки Елена Павловна была права, когда предположила, что мотивом преступления стал клад. Воистину проницательная и догадливая девушка, и ведь не побоялась быть осмеянной за такое предположение.
Немыслимая какая-то история получается. И все равно остается некто третий, кто и совершил убийство.
Однако в одном Виктор был уверен: смерть камеристки не была непреднамеренной, как бы преступник не утверждал обратное. Подойти к жертве сзади и нанести удар по голове – это требует точного расчета. А если бы в этот момент в коридор вошел караульный? К тому же, будь этот удар случайным, он бы пришелся на лицо или в область виска – тогда можно было бы сказать, что люди ссорились.
Здесь же произошло хладнокровное преступление.
Не успела эта мысль померкнуть, когда в комнатушку, где теснились он и еще двое агентов Романа Аркадьевича, влетел городовой, быстро отдал честь и скороговоркой произнес:
– Ваше высокоблагородие, вас ждут в Петропавловской крепости. Убийство.
– Где убийство? – недоверчиво переспросил Виктор. Городовой нервно сглотнул.
– Так точно, именно там-с. Полковник Строцкий уже там.
– Почему? Кого убили?
– Фрейлину Ее Императорского Величества Воронцову, гвардейцы опознали и один городовой.
Он думал, что вчерашний день был полон сюрпризов, но сегодняшний с самого утра не доставлял ему ничего, кроме хлопот.
Торопливо написав письмо, он отдал его городовому с требованием немедленно доставить адресату, надел пальто и вышел на улицу, стараясь не думать о том, что может грозить его невольной помощнице во дворце.
Все же не стоило просить ее о помощи. Нужно было выслушать, поблагодарить и удалиться.
Впрочем, разве бы она послушала? Ведь все равно бы стала искать правду самостоятельно! Господи, ей скучно жить? Развлечений мало? Виктор внезапно разозлился, но быстро понял, что злится скорее на себя.
Нужно было сосредоточиться на деле, раскрыть его как можно скорее. До приезда Государя оставалось два дня, если он не справится, головы полетят.
В том, что убийство камеристки и смерть фрейлины были связаны, у него не оставалось сомнений. Таких совпадений не бывает, к тому же вспомнился рассказ Елены Павловны – кажется, ходили слухи, что колье могли спрятать в Петропавловской крепости. Пока все заняты расследованием преступления во дворце, проникнуть на территорию крепости и обследовать ее – самое милое дело.
А провести туда фрейлину должен был кто-то из своих, гвардейцев или жандармов.
Видимо, без людей Романа Аркадьевича в этом деле все же не обошлось.
Полковника он увидел в одном из коридоров Государева бастиона. Спускаясь по ступеням, Виктор то и дело наклонялся, дабы не задеть макушкой низкие арки. При виде него Роман Аркадьевич поджал губы и потер подбородок под пышными усами.
– Вот ведь какое дело… Прямо страшно становится, Виктор Андреевич.
– Это точно госпожа Воронцова? – Виктор подошел ближе и увидел лежавшую навзничь девушку в длинном темном плаще, из-под которого выглядывала розовая ткань платья. Полковник горько вздохнул.
– Воронцова Анна Ивановна, фрейлина Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Федоровны. Вы с ней вчера беседовали.
Виктор выпрямился, медленно огляделся. В обе стороны от них уходил прямой коридор, а там, где они стояли, располагалась небольшая ниша.
– Как ее нашли?
– Я обнаружил, Ваше высокоблагородие, – выступил вперед до этого тихо стоявший гвардеец. – Совершал утренний обход, готовился сдать дежурство, когда заметил у стены что-то темное. Подошел ближе, перевернул – а тут барышня.
– Она мертва была?
– Так точно, остыла уже. Зима на дворе, а в казематах и того холоднее.
– Вы ведь и ночью обход совершали, верно? – уточнил Виктор.
– Все так, Ваше высокоблагородие, в девять вечера, в полночь и далее через каждые три часа.
– Так как же вы ее раньше не заметили? – не стерпев, рявкнул Роман Аркадьевич. Гвардеец, к его чести, даже не дрогнул.
– Я обхожу с масляной лампой, а от нее света немного. К тому же, ночь опять же, да и плащ у барышни темный.
– И никого постороннего тоже не видели? – допытывался Виктор. – Может, приходил кто или приезжал? Возможно, еще днем или ближе к вечеру?
– Никого постороннего, только гвардейцы, жандармы с донесениями и телега с провизией.
– Я надеюсь, всех приходивших отмечали? – грозно спросил полковник. Гвардеец ответил согласием. – Несите список.
Склонившись над девушкой, Виктор посветил лампой и внимательно присмотрелся. Еще вчера фрейлина Аннет показалась ему самой настоящей охотницей за титулом и деньгами, надменной, высокомерной особой – а сейчас она смотрела прямо перед собой остекленевшими глазами, светлые волосы за ночь покрылись инеем, а кожа от мороза побелела. Лишь на шее остались багровые и лиловые полосы.
– Ее задушили, Роман Аркадьевич.
– Я видел. Думаете, убийца один и тот же?
– Уверен. Только в этот раз он правда не хотел никого убивать – думаю, просто перестарался в гневе. По словам госпожи Штерман, преступники, чей разговор она вчера ненароком услышала, должны были встретиться прошедшим вечером. Скорее всего, эти двое поссорились, мужчина схватил нашу фрейлину за шею – а дальше и так все ясно.
– Но почему здесь? – недоумевал Роман Аркадьевич, понизив голос. – Сперва дворец, теперь крепость. Какая здесь связь?
– А вы вспомните наш вчерашний разговор и рассказ госпожи Штерман. Вам по-прежнему кажется столь невероятной ее теория?
Мужчина не ответил, лишь озадаченно нахмурился и пожал плечами.
– И ведь не побоялись быть обнаруженными, бандиты!.. А ушли, должно быть, через потерну, там и до ворот недалеко.
– Роман Аркадьевич, а что вы знаете об убитой? – вдруг спросил Виктор, недвижно глядя на девушку.
– Служила фрейлиной, из дворянской семьи, отец – ветеран Русско-турецкой войны. Это если вкратце. А так в кабинете у меня должно быть досье.
– Покажете потом? Не сочтите за труд.
– Разумеется.
Громким эхом от стен коридора отозвались приближающиеся шаги – вернулся гвардеец, вручил полковнику журнал и вытянулся по струнке у дальней стены. Виктор едва не фыркнул.
И это называется служба!..
Он отвлекся от своих мыслей о том, какое наказание придумал бы для таких служащих, внимательно следя за меняющимся выражением лица Романа Аркадьевича. Тот побледнел так, словно из него разом выкачали всю кровь, затем побагровел, оттянул впившийся в шею ворот и глубоко вздохнул, успокаиваясь. Виктор подался вперед.
– Как я и думал, – замогильным голосом сообщил полковник. – Как чувствовал, когда писал Илье Алексеевичу, чтобы прислали независимого человека… Ромашин и Вихров – это жандармы из дворца.
Он передал Виктору журнал и ткнул в две фамилии.
Виктор с трудом сдержал рвущиеся наружу проклятья, искренне надеясь, что Елене Павловне хватило здравомыслия последовать его совету.
– Едем во дворец. Нужно сообщить обо всем императрице. Эти двое ведь сейчас в карауле?
– Да, у них дежурство.
– Значит, после разговора с Ее Величеством побеседуем и с ними.
Роман Аркадьевич прищурился.
– Вы что-то задумали.
– У госпожи Воронцовой при дворе были поклонники из жандармерии, вполне вероятно, их видели вместе, – ответил Виктор. – Не удивлюсь, если один из приезжавших вчера жандармов как раз входил в число поклонников фрейлины. И я догадываюсь, кто нам сможет помочь в опознании.
«Любезная Елена Павловна!
Я пишу вам это письмо, поскольку вчера вы были со мной предельно откровенны, а также потому, что отныне отвечаю за безопасность вашу и остальных фрейлин. Сообщаю вам, что вероятнее всего вы были правы насчет потерянного колье княгини Натальи Алексеевны. В комнате госпожи Кирсановой мною были найдены заметки о легенде, которую вы мне вчера пересказали. Других улик, указывающих на связь камеристки с шантажом или чем-то подобным, обнаружено не было, а посему я признаю вашу правоту.
Искренне прошу вас ничего не предпринимать до моего прихода. Не ходите в старое крыло и не подавайте вида, что знаете причину убийства камеристки. Я прибуду во дворец ближе к обеду.
Смею надеяться на вашу помощь и в дальнейшем, поскольку это не все новости, которые я должен вам сообщить. Только что пришли известия о том, что в коридорах Петропавловской крепости найдена убитой придворная дама. Городовой опознал в ней госпожу Воронцову Анну Ивановну. Прошу вас донести эти вести до Ее Императорского Величества и не сообщать об этом никому больше, кроме Государыни.
Будьте на виду и не оставайтесь одна, а лучше не покидайте своих комнат. Там вы в безопасности.
Судебный следователь,
коллежский советник
Никифоров Виктор Андреевич».
От резко накатившего ужаса Элен не могла вздохнуть. Воздуха стало недостаточно, голова закружилась, перед глазами все потемнело, отчего она вынуждена была ухватиться за руку подбежавшего к ней лакея и обессилено позволила довести себя до ближайшего кресла.
Аннет… игривая, самоуверенная кокетка Аннет!..
Это попросту не укладывалось в голове – убита! И не где-нибудь, а в Петропавловской крепости! Это выходило за грани какого-либо осознания в принципе, даже больше, чем известия о гибели Марфы минувшим утром.
Две смерти за два дня. Господи, в какое время они живут!.. И неужели все из-за денег? Но почему Аннет? Или это ее разговор с неизвестным она слышала вчера?
Элен припомнила звучавший за закрытыми дверьми женский шепот. Да, это вполне могла быть Анна. Но кто второй, неизвестный?
Раздавшиеся в конце коридора тихие шаги становились все громче, отчего она вздрогнула. Подошедшая Мария Федоровна склонилась над ней с беспокойством в светлых глазах, позади императрицы взволнованно переступал с ноги на ногу лакей.
– Элен, вам плохо? Вы жутко бледная.
– Ваше Величество, мне нужно с вами поговорить, – выдавила из себя Элен. Мария Федоровна нахмурилась сильнее, обернулась к лакею, отпустила его взмахом руки и села напротив.
– Что-то случилось. Не томите, Элен, говорите, как есть.
– Аннет, Ваше Величество… она… она убита.
Государыня прикрыла глаза, тихо простонала, коснулась ладонью лба. Всем своим видом в этот момент она меньше всего напоминала императрицу Всероссийскую, будучи просто женщиной, потерявшей близкого человека.
– Откуда вы знаете?
– Виктор Андреевич прислал посыльного с письмом. Однако он просил, чтобы об этом пока никто не знал, кроме вас.
– Да, конечно… Это ведь не простая случайность, верно? Сначала Марфа, теперь Аннет. Что-то происходит, что-то тайное и страшное, а я даже не могу уведомить Государя, поскольку сама ничего не знаю. – Мария Федоровна в отчаянии подняла голову и посмотрела своей фрейлине в глаза. – Как мы это допустили, Элен?
– Преступления всегда совершались, Ваше Величество.
– Но не такие… – она помолчала, осмысливая услышанное. Элен украдкой смахнула слезы.
Они с Аннет не были такими близкими подругами, как с той же Натали или Василиной. Но все же они жили под одной крышей, встречались каждый день, делили свою службу и стали родными друг другу.
Что будет теперь? Можно ли чувствовать себя в безопасности даже в собственных покоях, о чем так настоятельно просил ее Виктор Андреевич?
Кто будет следующим?..
Нет, об этом точно думать нельзя.
– Что Виктор Андреевич намерен делать? – спросила императрица.
– Он прибудет к обеду, сообщит новости, – она бросила взгляд на напольные часы. – Думаю, появится в течение часа.
– В таком случае, не отходите от меня до его приезда, – приказала Мария Федоровна. – Одной вам оставаться нельзя. Поможете написать письмо императору, нужно его успокоить.
– Ваше Величество, а вы видели сегодня Мари? Она в порядке? Вчера вечером я так ее и не застала.
– Она вернулась поздно ночью, из-за сугробов кучер не мог проехать. С ней все хорошо, но я предупрежу, чтобы сегодня она никуда не отлучалась из дворца.
Они перебрались в кабинет императрицы, где Мария Федоровна расположилась за письменным столом. Элен заняла кресло в углу, в своем сером платье напоминая бледного призрака.
В повисшей тишине слышался мерный ход часов. Стрелки тихо отбивали свой ритм, на площади за окном слышались веселые возгласы детворы и недовольный храп лошадей, утопающих в снегу по колено, где-то недалеко ругался кучер. Кипела жизнь, но в кабинете время будто застыло в мучительном ожидании, пускай часы и говорили об обратном.
Шаги за дверью дамы услышали задолго до того, как камердинер постучался. Вошедший следом за ним Виктор Андреевич был смертельно бледен, черный сюртук и темные волосы резко контрастировали с побелевшей кожей. Привычным движением он оглядел комнату, заметил Элен в углу и будто бы выдохнул с облегчением, как если бы боялся ее здесь не застать. Роман Аркадьевич появился последним, отпустил камердинера и плотно закрыл дверь. Мария Федоровна дрожащей рукой пригласила их присаживаться.
– Что случилось с Аннет?
– Задушена, Ваше Величество, – ответил Виктор. – Минувшей ночью в Петропавловской крепости.
– Но как это возможно? – переспросила императрица. – Не представляю, кто мог желать ей зла.
– Скорее всего, ее смерть не входила в планы убийцы – это произошло в приступе ярости, – пояснил Роман Аркадьевич. – Однако, по мнению господина следователя, убитая знала преступника.
– Елена Павловна вчера сообщила мне об одном невольно услышанном разговоре, – бросив на нее взгляд, Виктор пересказал суть их вчерашней беседы, не забыв упомянуть и легенду о колье. – По всему выходит, что Анна Ивановна вчера отправилась на эту встречу – после обеда ее во дворце уже никто не видел. Ее пособник незаметно привез ее в крепость, где они поссорились.
– Но ведь это всего лишь дворцовая сказка, – заметила Мария Федоровна, переглянувшись с Элен. – Красивая история, ничего более.
– Я бы не был так в этом уверен, Ваше Величество, – осторожно сказал полковник. – Еще вчера я со скептицизмом отнесся к этой версии, но теперь факты говорят сами за себя.
– Уже известно, кто привез Аннет? – рискнула спросить Элен. Виктор кивнул.