– Соглашусь. ФСБ я сообщил о наших плутаниях. Они сейчас обследуют окрестности дома № 9 по Краснодарской улице.
Примерно минут через сорок летнюю тишину московского окраинного двора разрезал прекрасный женский голос, лившийся из опущенных окон медленно подъезжающего внедорожника.
– Вставай. Лючия приехала.
– С чего ты взял?
– Слушай, Чечилию Бартоли тут врядли многие знают, а Лючия особенная женщина, понимает прекрасное, поэтому на такой громкости слушать барочное пение может только она.
Рядом с нашими героями притормозил красный внедорожник, за рулем которого сидела усталая Светлана.
– Садитесь, потеряшки! Вот, возьмите мои визитки на всякий случай. Мало ли – пригодится.
Марко плюхнулся на пассажирское сиденье рядом с женщиной, оставив другу в распоряжение широкий кожаный диван сзади, и спрятал драгоценную визитку в бумажник.
– Чечилия Бартоли? – адмирал кивнул на магнитолу.
– Да. Люблю ее голос.
– А что это за ария?
– Alto Giove (Великий Зевс – итал.) из оперы «Полифем» Порпоры. Мне нравится барочное пение. Хорошо расслабляет после трудного дня.
– А на немецком Вы что-нибудь слушаете? – Вилли вклинился в разговор.
– Весьма охотно при определенном настроении.
– А что, если не секрет?
Светлана припарковала машину на обочине, соединила телефон с магнитолой через Bluetooth, порывшись в памяти гаджета, нашла нужный трек. Тронув авто, она выехала на трассу, а из динамиков понеслась резкая и тревожная музыка.
– Моцарт?
– Он самый.
– Ну тогда это Zauberflöte (Волшебная флейта – нем.)
– Да. Люблю нежно.
Красивый высокий женский голос выпевал сложнейшую арию на немецком, а машина неслась по МКАД.
– А что особенного в настроении? Я не понял, если честно.
– Der Hölle Rache kocht in meinem Herzen (Адская месть кипит в моем сердце – нем.) – так называется эта ария.
Вилли рассмеялся.
– Переведи, какого дьявола ты так веселишься, – проворчал Марко с переднего сиденья.
Вилли перевел. Марко тоже рассмеялся.
– Лючия, у Вас оказывается бывает желание кого-нибудь убить?
– Я чем-то отличаюсь от остальных людей? Бывает. Особенно, когда по стечению несчастливых обстоятельств и злополучных звезд работаю с индийскими туристами.
Марко наблюдал, как она ведет машину. Спокойно, не дергаясь из полосы в полосу, избегая быстрых стартов и резких торможений, женщина ехала с максимальным уважением к Правилам дорожного движения. Вот уже и знакомая набережная. Светлана притормозила около отеля, включив аварийку.
– Спасибо огромное и прости еще раз.
– Ничего страшного. Главное, что все на месте и все живы. До завтра.
– До завтра.
Машина плавно отъехала и влилась в общий поток.
– Мы два урода, Марко.
– Почему?
– Ты видел, как она устала? Скорее всего после нашего тура у нее еще что-то было. И она только пришла домой, хотела отдохнуть, а тут мы с тобой такие красивые. Два дебила заблудившихся.
Марко вспомнил усталое и немного отрешенное лицо Лючии, когда она вела машину.
– Puttana troia (твою так разтак и перетак – итал.)! Я даже не предложил ей денег.
– Не ори так, как будто у тебя ложку изо рта украли. Я оставил на заднем сиденье 100 евро. У тебя в присутствии этой блондинки начисто отрубаются мозги, и ты теряешь способность здраво соображать. Она тебе нравится.
– Очень нравится, Вилли. Я возмещу тебе деньги.
– Иди в задницу, Марко. Не в деньгах дело. Пошли ужинать, а потом обмозгуем, от чего нам удалось так славно спрятаться в этой дыре.
Глава 15
Ночь. Разговор по защищенной телефонной линии.
– Слушаю, Николай Петрович!
– Сергей Леонидович, у нас много новостей и ЧП.
– Что произошло?
– Наш интернационал вошел в контакт с бандитами. Ребята грамотные, аж просто приятно работать, спасибо Интерполу, ты там отпишись им, поблагодари – еще вчера все рожи бандитов были у нас.
Итальянец с ними общался по наводке испанца, а француз, обжимаясь с какой-то нанятой шлюхой, фотографировал всю эту компанию и нам отправлял. Англичанин контролировал, чтобы все шло по плану, немец прикрывал всю операцию. Исключительно профессиональная работа. И наши боевики впарили развеселой компании шедевры Бундесвера. Точнее, бандиты сами у них купили этот хлам по каким-то своим соображениям.
Однако псевдохудожников преступники решили подставить благодаря тем специфическим навыкам, которыми обладают Марко и Вилли. Их решили выманить в отдаленный район города. Наши-то воробушки стреляные, сразу неладное почуяли и туда не поехали, а очень грамотно заблудились, как бы спутав адрес и сделав себе алиби при помощи гида, которая во всей этой истории ни сном, ни духом. Прикинь, какие мозги – их заманивали на Краснодарскую улицу, а они нашли Красноярскую и туда поперлись.
– Без знания русского языка? Просто герои. Догадались ведь.
– Да, тертые калачи. И по данным им контактам прислали отчет с полной выкладкой. Но это еще не все.
– Так что случилось-то?
– Там, куда направили наших живописцев, на контейнерной площадке вызванный нами наряд полиции обнаружил свежий труп.
– Чей?
– Того гида, которого мы подозревали в связях с мафией. Убит очень профессионально. Ему сломали шею одним движением. Даже испугаться не успел.
– Собаке собачья смерть.
– Тут ты прав.
– Наружка была за ними?
– Конечно! Наши отметили присутствие в этом районе Хавьера-Мигеля и Хайнца-Гюнтера. Убивал скорее всего Гюнтер. По авторитетному мнению генерала Дамрау, а я склонен ему доверять, Гюнтер имеет спецподготовку и является штатным киллером группировки. Парочка Хавьер-Гюнтер потом поехала на Красную площадь, там переложилась, и на другой машине вернулась в отель. Ха! Мы таких конспираторов на пальцах вертели и за яйца подвешивали! От нашей наружки еще никто не мог уйти без очень серьезной подготовки.
– Что верно, то верно. Копии готовы?
– Да, завтра заменим подлинные «Квадраты» на копии. Это не «Три богатыря», там рисовать-то особо нечего, поэтому сил и таланта много не понадобилось. Надо только воинам-интернационалистам сообщить, пусть защищают туристов и гидов, а этот хлам не стоит. Могут из него испанские воротники бандитам сделать.
– Хорошо, завтра разошлем предупреждение по нашему каналу, чтобы избежать ненужного героизма.
– Информация принята! До связи!
Поздний вечер. Переписка в WhatsApp.
– Свет, привет. Ты жива?
– Недавно вернулась.
– Что у тебя стряслось?
– Мои художники от слова худо заблудились. Понесло их в Гольяново, на Хабаровскую улицу. Там их подбирала.
– Не проще было такси послать?
– Не проще, Лен. У нас таксисты кто? Джамшуды в 90% случаев. По-русски говорят, как дрессированные попугаи – здравствуй, до свидания, с новым годом, пошел нафиг. И как бы они друг друга искали? Это жилой квартал. Я-то их с трудом нашла.
– Спасла, Мать Тереза ты наша?
– Да, жалко стало. Но они мне 100 евро в машине оставили. Знаешь, порядочные люди. И вообще, не такие уж они отбитые. Вполне милые дядьки.
– Да?
– Я к ним приехала по-пацански. Окна опущены, музон на полную, аж асфальт трескается от децибел. Я редко так езжу, но бывает под настроение. Так Марко сразу определил, что пела Чечилия Бартоли. Барочную оперу мало кто вообще слушает.
– Представляю. Музон на всю катушку, но вместо «Владимирского централа» несется Вивальди.
– Был Порпора. Вивальди был чуть раньше, на подходе.
– Небольшая разница. Суть та же.
– А твои как?
– Вчера попросили найти, где в Москве есть танки Т-34. Музеи в Мытищах и на Дмитровском шоссе их не устроили. Музей Великой Отечественной войны был закрыт. Нашла один свободный танк в Люблино.
– Есть и такое?
– Представь. Почти случайно напоролась.
– Ты герой. Давай, до завтра. Нам еще Гараж надо выдержать.
– Наверху кто-то над нами сжалился. Ты, видимо, еще не получила оповещения от «Науки». Они отменили Гараж, никому этот кошмар оказался даром не нужен. До завтра.
– Ура! Хоть высплюсь и вечером буду без мигрени. Спокойной ночи!
Ночь. Отель Royal Radisson – Украина. Номер Чиро на двенадцатом этаже.
– Мы все сделали.
– Информацию получили?
– Да. Эта блондинка с итальянским, которая в 13 группе, не имеет маленьких детей. Элена вдова и у нее дочь-школьница.
– Гюнтер, ты понял?
– Понял.
– Постарайся ее не убить. Она не виновата в том, что нам заказали эту картину. Просто она подходит под наши задачи. Возьмешь ее и дотащишь до набережной. А там по обстоятельствам. Можешь просто в воду бросить.
– Принято.
– Завтра у нас с утра не помню что, а вечером прогулка на теплоходе по реке. Там-то мы и посмотрим, куда надо будет выбегать с картинами. Кстати, Иньяцио, ты связался с Кшиштофом и Панайотисом?
– Да, у них все отлично. Вчера с шумом, музыкой и шампанским прокатили десяток жриц любви вдоль Кремля. Выписали из какого-то элитного борделя. Полиция остановила, проверила документы и отпустила, покосившись на девок. Ты был прав, это хорошая маскировка. И их, похоже запомнили. Второй раз уже останавливать не стали, хоть музыка была громкой.
– Я всегда прав. Кстати, я заметил, какая активная навигация по реке. Мы легко затеряемся. Очень много разных судов.
– Я тоже так думаю.
– А что с нашими голубками? Заманили их к трупу?
– Я четко описал им, куда следует прибыть для фотосессии. Очень просил, – отрапортовал Хавьер.
– А они туда приехали?
– Откуда я знаю?
– Mammamia, почему я должен каждому идиоту объяснять по шагам, что ему делать? Надо было взять у них телефоны и позвонить, проверить – там ли они. Сказать, что такси попало в аварию, что ты не сможешь подъехать, а фотосессию лучше перенести. Мне надо учить тебя, что врать тем, кого мы хотим подставить, и как это делать достоверно?
Хавьер молчал, опустив голову.
– Я надеюсь, что вы приехали в гостиницу не прямо от трупа?
– Нет. Мы поплутали по району. Поймали такси примерно в квартале от того места, но поехали на Красную площадь. Погуляли там немного для вида и вернулись в гостиницу, – четко и по-военному доложил Гюнтер.
– Вот это я понимаю. Молодцы. Надеюсь, что местная полиция уже идет по следу этих любителей пострелять.
– Хочется в это верить. Но на нас они в любом случае не выйдут. Олега мы прикончили в тихом безлюдном месте. Контейнерная площадка скрыта за трансформаторной будкой. Да и со стороны это выглядело, как будто мы пьяного успокаиваем.
– Ладно. Туда ему и дорога. Достал он меня. Вечно ввязывался в какие-то мутные аферы, Интерпол висел у него на хвосте, а он еще и хвастался своей неуязвимостью. Что у нас по программе завтра с утра?
– С утра должен был быть музей современного искусства Гараж, но большинство участников от него отказалось, и организаторы убрали его из программы. Поэтому у нас свободное утро, потом конгресс, а вечером прогулка на теплоходе с фуршетом.
– Отлично! Всем отдыхать. Завтра с утра подумаем, куда пойти, а вечером проведем последнюю проверку наших планов.
Глава 16
Утро следующего дня. Отель Royal Radisson – Украина.
– Марко, слушай, у нас весь день свободен, давай сходим в какой-нибудь музей. Неохота тупо сидеть в отеле. Кстати, я подумываю сюда с Ингрид приехать. Тут есть на что посмотреть.
– В Москве музеев, как грязи весной. На любой вкус. Большие, маленькие, государственные, частные, в зданиях и под открытым небом.
– Я и забыл, что ты тут служил и все знаешь.
– Давно это было. Город так изменился, что с трудом узнаю его местами.
– В лучшую или худшую сторону?
– В лучшую, Вилли, в лучшую. Так в какой музей ты хочешь?
– Я бы пошел в музей оружия или военной техники. А давай у Светланы спросим? Чего мы тут гадаем на кофейной гуще?
– Да, наверное, надо ей позвонить.
Женщина быстро сняла трубку.
– Что у вас опять стряслось? – ее голос был далек от радостного.
– Не беспокойся, Лючия, все прекрасно. Нужен твой совет.
– Уфф… Я уже боялась, что вас опять куда-то унесло недобрым ветром.
– Все в порядке. Ты всегда за туристов так переживаешь?
– Натура дурацкая. Всегда. Сама один раз потерялась в Испании, по себе знаю, что это такое.
– Мы по делу. Сама знаешь, мы старые вояки, поэтому хотелось бы посетить какой-то музей, связанные или с оружием, или с боевыми машинами.
– Самый лучший музей оружия находится в Туле. Но это 180 км в один конец. Пока туда, пока там, не вариант для вас. Парк «Патриот» под Кубинкой. Там очень интересный танковый музей, роскошная коллекция. Все там есть, начиная с первых танков времен Первой мировой войны. Но это опять же 70 километров от Москвы. Не близко. Можете не успеть вернуться на теплоход вечером.
– Да, далековато. А поближе?
– Не знаю, стоит ли вам ходить… Музей Великой Отечественной войны, или Второй мировой войны, так понятнее. Врядли экспозиция основного здания будет вам приятной, особенно Вилли, хотя она безумно интересная и чудесно сделана. Но рядом с музеем, на его территории есть большая выставка самолетов, пушек, танков и бронепоездов. Имеется даже макет партизанского лагеря. А в здании рядом есть большая коллекция разнообразных машин. Есть еще музей Вооруженных сил, но там на улице ничего нет, вся экспозиция в здании, а большой акцент на победу в мае 1945…
– Я понимаю твою деликатность. Мы оба из стран-агрессоров. А эта победа твоей стране очень дорого досталась. Я знаю цифры.
– Просто мы все потомки тех, кто воевал с той или другой стороны фронта. И ни ты, ни Вилли не виноваты, что так было. Но я понимаю, что вам может быть не очень комфортно.
– Знаешь, мы пойдем на ту часть экспозиции, что на улице. Погода отличная.
– Прогуляетесь. Там большие расстояния везде, и парк огромный. Экспозиция техники находится слева от главного здания. Указатели есть и на английском тоже.
– Разберемся. Как нам туда доехать?
– Можете на ресепшн попросить такси, это минут 15 займет. Можно на автобусе, но для этого нужны транспортные карты, их у водителя можно купить. Сразу на две поездки. Стоит 120 рублей. Это чуть больше одного евро.
– Мы поедем на автобусе. Какие нам подходят?
– Номера маршрутов 116, 91 и М2. Любой из них.
– Спасибо, Лючия. До вечера.
– До вечера!
Остановка автобуса 116. Арбатские ворота.
У Сережи жизнь не задалась с утра. Начать с того, что она вообще не задалась давно, но с утра было совсем плохо. На опохмел удалось разжиться только половиной банки пива «Охота» и после вчерашнего трубы нещадно горели. Ночевка на лавочке в одном из дворов рядом с Бульварным кольцом была бы удачной, если бы с рассветом полиция, вызванная бдительными жильцами, не выгнала его прочь, а спать так хотелось! Работать не хотелось. А вот выпить и поспать – да. Можно, конечно, заявиться по месту прописки и покачать права, но бывшая вышла замуж за тупого амбала, который уже пару раз спускал Сережу с лестницы, не дав ему даже сотки на опохмел!
Наглость и скотство, выкинуть его из его же собственной квартиры, которую бывшая жена получила в наследство от своих родителей! Но он там жил. Жил же какое-то время, пока жена не выставила. Все бабы суки. Не понимают тонкой душевной организации таких людей, как Сережа. Вот друзья – понимают, а бабы – нет.
Не разжившись даже дешевым пивом, подняв с земли выкуренную до половины сигарету, закурив ее при помощи спичек и сделав затяжку, Сережа решил переместиться в Кунцево, где ему уже удавалось обеспечить себя халявной выпивкой около железнодорожной станции в компании таких же, как и он.
Подошел автобус 116, Сережа загрузился в него и поехал навстречу своей судьбе. Народу в салоне было немного и Сережа сел сзади около двери. Миловидная полненькая женщина средних лет при виде грязного алкаша, выхлоп перегара которого сбивал с ног, скривилась и пересела вперед.
Сереже именно этого для полного счастья и не хватало. Вот кто виноват во всех его бедах! Эта сука в чистом платье и с маникюром. Едет себе, забот не знает. А у него горе. Пошатываясь он побрел по салону вслед за своей жертвой. Если бы Сережа был из серии «соплей перешибешь» и ростом с сидящую собаку, то отмахнуться от него было бы просто, достаточно дать пинка, но был он высок и достаточно широк в плечах, а глоток спиртного делал его крайне агрессивным и привязчивым.
Выкрикивая гадости на весь салон, алкаш достиг своей жертвы. Мужчин в салоне не было. Ибо то, что присутствовало и молчало, мужчинами называться никак не могло, наличие навесного оборудования по мужскому типу обозначает самца, а мужчина – это уже поступки.
Пожилая женщина с палочкой вступилась за бедняжку, огрев алкаша поперек хребта палкой, когда он попытался схватить свою жертву за горло. В этот момент автобус плавно подкатил к остановке около гостиницы Украина и в него вошла Судьба в виде двух немолодых крепких мужчин. Один, объясняясь на пальцах, покупал у водителя проездные билеты, а второй быстро достиг очага конфликта, и когда Сережа только замахнулся на старую женщину пудовым кулачищем, резким ударом в челюсть снизу отправил его в нокдаун.