– Слава Богу, хоть мужчины появились, – проворчала старушка, подтягивая к себе свой металлический костыль.
Пара офисных клерков с геморроидальным цветом лиц и прыщавый тощий юнец с длинными сальными волосами и татуировкой на обеих кистях рук обиженно посмотрели на голос.
– Спасибо большое, – женщина благодарно улыбалась своему спасителю.
– Prego (пожалуйста – итал.)! – адмирал пожал широкими плечами и улыбнулся.
В этот момент Сережа очухался, мутным глазом посмотрел на Марко и подошедшего к нему Вилли. Вилли поморщился от перегара. Сережа нашел новый объект своей агрессии. Этот рыжий мужик им брезгует!
Оперевшись на руки, Сережа встал, подошел к Вилли и произнес:
– Не уважаешь?
– Verschtehe nicht! (не понимаю – нем.).
– Не русский что ли? – в зачаточном Сережином мозгу блеснула одинокая здравая мысль почти на грани гениальности.
– Ich bin Deutsche. Ich spreche Russisch nicht. Entschuldigen Sie bitte. (Я – немец и не говорю по-русски. Извините, пожалуйста.), – сказал вежливый Вилли больше для пассажиров, улыбнувшихся культурному иностранцу, чем человекообразному, дышавшему перегаром.
Тут Сережу посетило еще одно озарение. Где-то в глубине сумрачного сознания пришло понимание национальности говорящего.
– Фашист недобитый?
Вилли и Марко поняли только первое слово, но и этого им хватило, чтобы взбелениться от такого оскорбления. Транспорт как раз подъехал к очередной остановке. Рядом с ней начинающий блогер снимал на видео проезжающие по Кутузовскому проспекту машины, пытаясь сделать из этого хоть какой-то сюжет и выцепляя иномарки класса люкс. И тут ему повезло, Фортуна улыбнулась ему во все 64 зуба. Из распахнутой двери автобуса головой вперед, как и положено живым людям, вылетел нехилый бугай, чье тело описало в воздухе большую дугу и грохнулось рядом с урной. Оттуда же выглянул интеллигентного вида бритый налысо немолодой мужчина в очках с красивой седой эспаньолкой на лице, ударил правой рукой по плечу левой в характерном жесте, получившемся таким же сочным как у Мастроянни в фильме «Вчера, сегодня, завтра» и сказал вдогонку летящему телу:
– Che stronzo! (Какой му..к! – итал.)
Двери закрылись и автобус плавно отъехал от остановки. Этот ролик набрал за день два миллиона просмотров и вывел блогера в топ-лидеры. Сережа добрался в Кунцево только к вечеру, но больше он не рисковал никого задирать, а через месяц его тело нашли в кустах у станции «Рабочий поселок».
Глава 17
Прогулочный теплоход «Примавера» Royal Radisson.
Большая белая прогулочная яхта медленно скользила по реке, почти не производя шума. Рядом шла вторая такая же. Часть пассажиров сидела внутри за столиками, наблюдая мир через огромные панорамные окна, остальные вышли на палубу, наслаждаясь теплым летним вечером и красивым летним закатом, раскрасившим московское небо в разные оттенки золотого и розового.
Сначала организаторы дали микрофон одному из английских гидов, но очень быстро туристы попросили прекратить комментарий. Они хотели просто наслаждаться волшебством речной прогулки.
Никогда не спящий город жил своей жизнью, не обращая внимание на идущие по реке белые суда. Рассосались вечные пробки в Центре, переместившись на вылетные магистрали и окраины, машины на набережных поехали быстрее.
Светлана с Леной вышли на верхнюю палубу и подошли к бортику. Теплый ветер трепал волосы и одежду, но закутаться во что-то теплое от него совсем не хотелось. Белая сигара прогулочного теплохода почти беззвучно скользила между Лужниками и Воробьевыми горами. Набережная природного заказника была полна гуляющих людей, роллеров и велосипедистов. В Лужниках такой активности не наблюдалось, что и понятно.
– Хорошо тут. Люблю я эти прогулки, – подала голос Светлана, подставляя лицо легкому ветерку.
– Да. Каждый раз любуюсь городом. И не надоедает, – поддакнула Елена.
– Можно нарушить ваше уединение? – Марко и Вилли приблизились к гидессам, стоявшим у бортика и глядящим на засыпающий лес.
– Конечно! Вам рассказать где мы?
– Не нужно. Отдыхайте. На каждом столике есть схема маршрута. Кому надо – прочитает. Все грамотные.
– Леди! Прошу сюда! – Вилли подсуетился и занял столик на носу лодки. – Только одна просьба, говорите по-английски хотя бы. Я не понимаю ваш итальянский.
– Ты и мой итальянский не понимаешь, – рассмеялся адмирал.
– Как и ты мой немецкий. Леди, что вам принести попить?
– Сок, пожалуйста, – сказала Светлана.
– И мне тоже, – отозвалась Елена.
Лодка прошла под Метромостом и слева по набережной с воем и мигалками пронеслась полицейская машина.
– Когда я служил на военно-морской базе в Специи, то карабинеры повадились караулить у ворот. Каждый день машина стояла, – глаза Марко хитро блеснули, и он ударился в воспоминания.
– А какое отношение карабинеры имеют к военным морякам? – удивилась Светлана.
– Карабинеры – военная полиция и создавалось это подразделение изначально как военная полиция. Поэтому они имеют право останавливать военных. Но и как обычная полиция, карабинеры обязаны следить за порядком на улицах, ловить преступников, предотвращать драки, гонять торговцев наркотиками… Рутина.
Этим было неохота заниматься нужным делом борьбы с преступностью, и они повадились издеваться над моряками, которые выходили в город с базы по своим делам.
Каждый день они останавливали кого-то и придирались – у этого пуговица не застегнута, тот волосы длинные отрастил. По делу – ноль, но замучили – сил нет.
Набить морду? В принципе легко. На этой базе были подразделения нашего спецназа, если бы пару раз от души карабинеров стукнули – их бы потом со стен счищали специальными скребками. Но мы с моим другом Гаэтано придумали лучше.
Мы добыли с учебную гранату, это было несложно, на базе есть все. Абсолютно натурально – выглядит как настоящая, при выдергивании чеки слышен щелчок, а потом выходит много дыма. Только взрыва, убивающего все вокруг не происходит.
И вот эту гранату Гаэтано кинул в опущенное окно машины карабинеров.
Вылетали они оттуда, распахнув все двери и оставляя за собой на асфальте ароматные следы из сами понимаете чего. Машину, судя по всему, тоже пришлось чистить.
– И что было дальше? – вытерев слезы от смеха Елена с любопытством посмотрела на Марко.
Адмирал пожал могучими плечами и усмехнулся.
– Бригадный генерал, командующий корпусом карабинеров в этой области Италии, звонил начальнику базы, пытался ругаться, что с его подчиненными так жестко поступили и опозорили их на весь город, но ответ был однозначный – еще раз у ворот базы увидим вашу машину, и следующая граната будет уже настоящей. Без вариантов.
– Жесткий начальник базы был, – Светлана покачала головой, – но справедливый.
Вилли при этом хитро взглянул на Марко, но тот лишь отрицательно мотнул головой. Он не хотел пугать женщину своими регалиями, званиями и постами, которые занимал в свое время. Верный друг пожал плечами и кивнул.
– У меня был другой случай, – Вилли перехватил инициативу, решив продолжить веселые байки, но внимание компании привлек окружающий пейзаж.
Лодка медленно скользила по тихой реке между громадой здания Министерства Обороны на Фрунзенской набережной и парком Горького.
Небольшая военная пристань с вертолетной площадкой и причаленными специальными судами вызвала у адмирала профессиональный интерес и разговор прервался.
– Это наше Министерство Обороны, – сказала Светлана по профессиональной привычке прокомментировать то, что так заинтересовало ее туристов.
– Мощно сделано.
– Знаменитый сталинский ампир. Построено в пятидесятые годы. С набережной не так заметно, а вот с реки впечатляет.
– Много бы я дал, чтобы снова ощутить под ногами покачивание палубы, – адмирал встал и изобразил легкую качку.
– На реке это невозможно. Мы даже рекомендуем речные круизы тем, кто страдает морской болезнью. Но и у нас есть места, где потрепать может знатно. А ты моряк, Марко?
– Да. Моряк. И в море мое сердце. А где у вас потрепать может?
– Ну не так, как на океане, конечно, но наши озера славятся дурным характером и напакостить могут здорово.
– Байкал?
– Есть и поближе. Байкал очень далеко отсюда, часов 5-6 на самолете.
– А что поближе? Ладога?
– Да. И Онега тоже. Самые большие озера Европы. И характер у них непростой. Помню, работала бортовым гидом на круизном теплоходе. Мы шли в Кижи в конце мая. Теплоход разбивал пятисантиметровый лед на озере. На острове только почки начали лопаться и гадюки повылезали отовсюду.
– В конце мая только почки? У нас уже черешня спеет в это время! – Марко покачал головой.
– Свет, в Кижах есть гадюки? – Елену аж передернуло.
– Полно. Там даже предупреждают туристов, чтобы по траве не шастали – наступить можно ненароком.
– И ты их видела?
– Видела парочку. Красивые. Аспидно-черные, с роскошным зигзагообразным узором.
– Фу! Тебе противно не было?
– Ни капли. Я вообще змей не боюсь. Лягушки куда противнее. А змеи теплые.
– Ты их в руки брала? – глаза Елены просто лезли из орбит от удивления.
– Ты на меня так смотришь, как будто у меня две головы. Брала. Не гадюк, конечно. И не кобр. Я не самоубийца. Питона держала. Теплый такой, ласкался, как котенок, головкой терся, язычком меня трогал. И шкурка у него была на ощупь как лист некачественной бумаги, чуть шероховатая. Прелесть! – женщина мечтательно закатила глаза.
Марко глядел на Светлану с нескрываемым восхищением. Удивительная женщина.
– Лючия, змей ты не боишься. А мышей?
– Людей надо бояться. Живых. Животные менее опасны и более предсказуемы.
– Тут ты права. А высоты? Высоты боишься?
– Нет. Стоять на подоконнике 8 этажа и мыть окна, конечно, неприятно, но не страшно. А если есть преграда, то просто здорово. Я люблю бывать на высоких смотровых площадках города – в Москва-сити, на Останкинской телебашне.
– А с парашютом ты прыгала?
– Увы. Не довелось.
– А прыгнула бы?
Женщина внимательно посмотрела на Марко.
– А почему нет? Но это зависит от многих факторов. Я должна доверять инструктору больше, чем себе самой. Только при полном доверии возможен успех. А таких инструкторов я не знаю.
– И снова ты права.
Повисла неловкая пауза, и только тут Марко заметил, что Вилли и Елена как-то незаметно отошли к бортику и смотрят на приближающуюся громаду памятника Трехсотлетия Российского флота.
Светлана тоже встала, и адмирал последовал за ней.
– Что это за чудовище? – Марко воззрился на монстрабельное сооружение с непропорциональной человеческой фигурой впереди.
– О, это память о 90-х годах. Даже стишок сложили, я сначала на русском процитирую, а потом переведу:
«Москвичи все обалдели
От шедевров Церетели
Хорошо иметь дружков
По фамилии Лужков».
У нас мэр был, своеобразный, скажем так. Этот скульптор был его приятелем. Вот в Москве и появилось обилие таких уродцев. Готовили это чудище для США, как памятник твоему земляку, Христофору Колумбу, американцы от такого сокровища отказались, вот поэтому его пристроили здесь. Сначала жутко было, а сейчас вроде даже привыкли. Часть городского пейзажа. Некоторым туристам даже нравится.
– Я вижу на памятнике военно-морские флаги России.
– Да, Андреевские. Белый флаг с голубым Андреевским крестом – исторический флаг ВМФ России.
– А в Италии флаг ВМФ – тот же триколор, но в центре составная эмблема из четырех морских республик, вошедших в состав Италии после Рисорджименто в 1861 году – Генуи, Венеции, Пизы и Амальфи, – Марко нашел изображение флага в интернете и показал Светлане.
День уже угас, и ночная темнота своим покрывалом окутала город, зажигая красивые вечерние огни. Стоящие у бортика люди просто любовались красивыми видами, которые совсем не хотелось обсуждать. Когда показались башни Кремля с сияющими рубиновыми звездами, на верхней палубе стало очень людно и очень шумно.
Туристы фотографировали Кремль, мастерски подсвеченный сотнями специальных прожекторов, любовались вечерним видом Красной площади с пряничным Покровским собором, летящим вверх, как яркий костер, сполохами всех своих десяти церквей.
Напротив Воспитательного дома около Устьинского моста теплоход развернулся и двинулся в обратный путь по изгибам капризной реки.
Было спокойно и радостно. Светлане почему-то не захотелось уходить от Марко. Итальянец стоял рядом, как скала, а его умные темные глаза лукаво поблескивали за стеклами очков. Ей почему-то захотелось прижаться спиной к этому сильному мужчине и замереть. Но она тут же прогнала эту мысль. Профессиональную этику еще никто не отменял. Этого не может быть потому что не может быть никогда.
Всю обратную дорогу они изредка перебрасывались короткими фразами, но ни неловкости, ни неудобства никто не ощущал.
Уже на подходе к гостинице Марко прервал молчание.
– Как же изменился город!
– Ты уже бывал в Москве?
– Да. Служил при посольстве Италии. Много лет назад. Было холодно, и я носил зимнюю шапку советской армии, с надписью Чи-Чи-Чи-Пи (СССР), в итальянской фуражке у меня голова мерзла, волосы я уже тогда сбривал начисто. Но мундир я носил, понятное дело, итальянский, без погон. На зимней форме одежды у нас знаки различия пришиваются к рукавам, а не на плечи. На меня все косились и не могли понять, кто я такой. Посол сделал мне замечание, что я одет не по форме, но я сказал, что мне так удобно и я все оставлю, как есть. Так и ходил.
– Суровый характер у тебя, Марко. Как жена тебя выдерживает?
– Я вдовец, Лючия. Очень много лет.
– Прости. Не хотела обидеть тебя, – женщина прикоснулась ладошкой к покалеченной руке адмирала, а он нежно сжал ее пальчики.
– Ты не знала. А твой муж как смотрит на твои поздние возвращения домой?
– Ему уже давно все это безразлично. У него другая семья.
– Извини.
– Ты тоже не знал. Да и давно это было. Привыкла уже.
– Но ты же совсем молодая, можешь еще замуж выйти.
– Как говорят в России – не смеши мои тапки. Мне 55 лет. В этом возрасте и с моим жизненным багажом практически нереально встретить кого-то настолько интересного и яркого, чтобы решиться еще одну авантюру под названием «брак».
– Тебе 55 лет? Я думал лет 45-47, не больше.
– Паспорт показать?
– Нет, что ты. Просто ты отлично выглядишь, – Марко уже не скрывал своей заинтересованности.
– Ну вот мы и прибыли! – Светлана свернула неловкий разговор и пошла к Елене и Вилли, стоявшим неподалеку.
Теплоход аккуратно причалил к пристани, впечатленные прогулкой туристы выплеснулись на причал и пошли к гостинице.
– До завтра! – Светлана помахала рукой Марко и Вилли.
– Поехали спать. Завтра тяжелый день, – пророчески сказала зевающая Елена.
Но подруги даже не подозревали, насколько тяжелым и судьбоносным окажется завтрашний день.
Глава 18
Гостиница Royal Radisson – Украина. Поздний вечер того же дня. Номер Чиро на двенадцатом этаже.
– Вы внимательно осмотрели берег около здания галереи?
– Да, Чиро! Все на месте – и набережная, и выступ, и спуски к воде по обе стороны от него, – со вздохом сказал Иньяцио.
– Подтверждаю. Мы смотрели дважды. На набережной чисто, она пешеходная.
– Не забудьте взять ножи для бумаг.
– Как мы их пронесем через арку металлоискателя? – изумился Гюнтер.
– Тебе нож не нужен. У тебя и так рожа убийцы. Пойдешь налегке, – Чиро пребывал не в лучшем расположении духа. Гюнтер сжал кулаки, но ничего не ответил.
На стол легла компактная мужская сумка.
– Там досматривают поверхностно. В сумки заглядывают, но никто не приподнимает подкладку. Под нее и положим три ножа. Этого хватит. Заложница нам обеспечит спокойный выход из здания. А потом бросишь ее в воду. Выплывет – ее счастье, нет – не наша проблема.
– Откуда ты знаешь, как там досматривают?
– Олег был подонком, конечно, но нам неплохо помог. Он подробно описал, как досматривают посетителей в Новой Третьяковке. И даже незаметно снял видео процесса. Когда идет большая группа, они заглядывают внутрь рюкзаков и сумок, но капитально в них не роются, чтобы не задерживать туристов. И это нам на руку.
– Все понятно. Кшиштоф и Панайотис готовы?
– Да, я с ними созвонился. Завтра они будут в районе 11 утра фланировать вдоль набережной. Когда возьмем картины – я позвоню им.
– Отлично. До завтра.
Крымская набережная, парк «Музеон», три часа ночи. Разговор ведется на чеченском языке.