Я позвонил в Цюрих. Агент AX, ответивший на звонок, представился офисным клерком, разговаривающим с продавцом. Я снова повесил трубку, выпил еще кофе и выкурил первую сигарету.
Солнце ярко светило мне в лицо, когда я выходил из отеля. Одновременно со мной вестибюль покинули коридорный, два священника и группа бизнесменов. Справа от меня была широкая улица. Я свернул на узкую улочку слева и священников больше не увидел. Было много маленьких парфюмерных магазинов и художественных галерей, которые в основном продают сувениры туристам. Посыльный вошел в один из них, вероятно, по поручению гостя отеля. Я перешел улицу, идя между скутерами Vespa и машинами Fiat, сделанными в Испании. Отойдя квартал к Plaza del Sol, я заметил, что один из бизнесменов переходил улицу позади меня. На следующем углу он быстро повернул, затем сразу остановился, притворившись, что его очень интересует витрина с сумкой для нижнего белья. Идущий за мной тоже быстро завернул за угол и чуть не врезался в меня.
Извините, — ласково сказал я.
«Простите меня», — ответил он тем же тоном. Прогуливаясь якобы дальше, он теперь стоял и смотрел на нижнее белье. Когда он снова поднял глаза, меня уже не было. С крыльца, на котором я нырнул, я услышал его приближающиеся шаги. Я схватил его, когда он быстро проходил, и затащил в внутрь. Простите, — снова извинился я, прижимая кончик стилета к его спине.
Он блефовал. — «Что это значит?» «Это, должно быть, ошибка.» Я потянулся к его наплечной кобуре и вынул оружие.
«Нет, друг, это не ошибка. Кто тебя послал? — Я прижал ее к почтовым ящикам. Он покачал головой и немного вспотел.
«Кто? Я не знаю, что вы имеете в виду.
«Я действительно не буду тебя убивать. Я не из таких. Я просто надавлю этим ножом немного, пока твой позвоночник не расколется надвое и ты не останешься парализован на всю оставшуюся жизнь.
«Подождите, я всё скажу!»
Это означало, что ему нужно время, чтобы придумать хорошее оправдание.
«Я принадлежу к политикам».
«Не достаточно хорошее оправдание.» — Я еще сильнее надавил на нож.
«Подожди, я скажу тебе правду.
Но он этого не сделал. Он повернулся и ударил по ножу локтем. Это был бы неплохой ход против кого-то с одной рукой.
От удара моей левой он ударился головой о почтовые ящики и рухнул на мраморный пол. Когда я наклонился над ним, он уже не дышал. Я раздвинул его челюсти и ощутил сильный запах миндаля: цианид. Он все время держал капсулу во рту, а все остальное сделал мой удар.
Это одна из причин, по которой я ненавижу фанатиков. От них так сложно получить информацию! Я отошел от крыльца.
Ломбарды смотрят повсюду в мире. Тот, в который я пошел, на площади Сан-Мартин, имел обычную коллекцию чехлов для часов, гитар и кларнетов.
«Я потерял свой билет, но помню, что где то его уронил».
Продавец был совершенно лысым и наверстывал упущенное, отрастив большие усы, на которых он закрутил наконечники, похожие на кинжалы.
«Я не помню, чтобы ты что-нибудь сдавал», — шепелявил он с кастильским акцентом.
Швейная машина N3. Она принадлежала моей бывшей жене».
«О, швейная машинка твоей бывшей». Он пощупал свои усы. «Да, это правда, теперь я вспомнил. Вот она у меня. Как обычно, сеть AX работала отлично. Как только наш сотрудник Swiss Universal повесил трубку после моего звонка, он связался с нашим «филиалом» в Мадриде и рассказал, что мне нужно. Когда я избавился от преследователя, потребность была удовлетворена.
Если вам интересно, как получить такое хорошее телефонное обслуживание в Испании, вы не сможете. Незаконные соединительные линии AX обходят все некомпетентные европейские телефонные системы.
«Я полагаю, все в порядке?»
Я открыл портфель, который он поставил на стойку. Это была не швейная машинка, но это действительно было то что мне нужно.
«Есть еще одна посылка, которую я хочу забрать через несколько дней», — сказал я. «Сведения об Андресе Барбаросса».
Он спросил. — «Что, если ты не придешь за ним?»
Тогда этот человек должен быть ликвидирован.
Глава 7
«Что-то странное случилось со мной сегодня», — прокомментировал я, когда реактивный самолет Барбароссы проносился над Средиземным морем, и мы вместе пили виски у окна. «Кто-то следил за мной из отеля. Я этого совсем не понимаю».
Он улыбнулся, и его рыжая борода встала дыбом. «Я всегда думал, что продажа оружия — довольно рискованная профессия».
«О нет, — заверил я его. «Это ничем не отличается от страховки».
Он почти хрипло засмеялся.
— Я уверен, что вы недооцениваете себя, мистер Финли. Мария рассказала мне о вашей борьбе с этим быком. Понимаете, я встречал много хладнокровных ребят, которые готовы на все, если награда будет хорошей. Я считаю, что ты такой человек».
«Нет, с тех пор, как у меня есть солидный счет».
«Драгоценный вы мой! Не думаю, что когда-либо встречал кого-нибудь с чувством юмора лучше. Я уверен, что у нас будет хороший бизнес.
Теперь мы летели над африканским побережьем, не теряя высоты.
«Видите ли, я возглавляю консорциум, который занимается разработкой полезных ископаемых. Наша сфера деятельности — испанская Сахара. В основном это касается вольфрама и калия. Вы, конечно, знаете, как они используются?
«Вольфрам из вольфрамовой руды и калий из карбоната кальция. Лампы, дрели, боеприпасы, краска и цианистый калий. Можно просто назвать несколько…»
«Вы хорошо осведомлены. В любом случае это ценное сырье. Поскольку есть некоторые африканские страны, которые не очень ценят нашу деятельность, мы всегда должны быть начеку от нападения так называемых партизанских диверсантов. У меня есть значительная группа сотрудников службы безопасности, и для того, чтобы должным образом защитить наши инвестиции, у нас должно быть достаточно оружия. Особенно сейчас, когда мы начали расширять нашу деятельность».
«Расширять?»
«Как вы знаете, мы едем в Марокко. Мы ищем там калий, но, поскольку до начала исследований пройдет некоторое время, я использую нашу базу в качестве лагеря для наших сотрудников службы безопасности».
Лагерь? Потом много охранников.
Мы миновали Танжер, и перед нами вырисовывались Атласские горы.
«Есть американская поговорка, которую я всегда любил повторять», — сказал Барбаросса, как бы доверяя мне секрет. — «Думай масштабно».
«Вы согласны с этим высказыванием, не так ли?»
«Конечно. Для меня это просто означает, что я покупаю больше».
Калий. Ерунда! Они никогда не найдут калий возле взлетно-посадочной полосы, на которой мы приземлились. Это была долина в горах, в сотне километров от побережья Атлантического океана, посреди пустыни, между марокканскими городами Рабат и Фес. Хотя, возможно, я еще не шел по следу Оборотня, по крайней мере что-то меня ждало. Когда мы приземлились, я увидел военный лагерь, достаточно большой, чтобы обучить не менее десяти тысяч человек. Джип мчался к нам, оставляя за собой огромные облака пыли; Я поклялся, что капитан за штурвалом собирался отдать честь, пока не увидел меня.
«Мистер Финли здесь по делу. Но это может подождать до завтра.
Нас отвезли в гостевой дом недалеко от лагеря. Я был почетным гостем на обеде, на котором присутствовали старшие офицеры частной армии Барбароссы. Женщины в чадрах приходили и уходили с серебряными чашами, наполненными кус-кусом, куропатками и маринованной в корице бараниной. «Вас не удивляет, что мы живем здесь в арабском стиле?» — спросил Барбаросса, теперь одетый в джеллабу.
«Мне это очень нравится», — ответил я, катая между пальцами вкусный шарик кускуса.
«Вы не должны забывать, что, по мнению многих, Африка заканчивается только в Пиренеях», — сказал Барбаросса. Это явно была тема, близкая его сердцу, и я не счел разумным прерывать ее. «Испанией правят арабы семьсот лет. В каждом городе Испании есть замок, но как они его называют? Алькасар — арабское слово. Откуда генерализимус получил свою репутацию? В Сахаре с Испанским Иностранным легионом. И что в конечном итоге решило Гражданскую войну в Испании? Наступление Франко с маврами. Испания и Северная Африка неделимы».
Офицерский корпус Барбароссы был отражением этого. Было несколько нацистов и французов, но большинство офицеров были испанцами или арабами, и в обеих этих группах я видел огонь фанатизма. Один из них, араб с длинным и острым лицом, с энтузиазмом продолжал. «Представьте, какую державу образовали бы Испания и Северная Африка, если бы они воссоединились. Они бы держали под своим контролем всю Европу и Африку!»
«Замечательная мысль, — добавил Барбаросса, — но очень маловероятная. Кроме того, наш гость не интересуется политикой».
Столы были очищены и почти все закурили. Сладкий воздух подсказал мне, что табак смешан с гашишем, что не редкость в этих местах.
На смену служившим женщинам в чадрах пришли танцовщицы, с головы до ног закутанные в шелковые одежды, в которых они совершали волнующие движения, очень напоминающие позы любви. Только одежда осталась. Но этого было достаточно, чтобы об этом сниться очень знойные сны.
Пора было вставать в семь часов. Звуковой сигнал и топот сапог. Одна из танцевавших вчера девушек вошла в комнату и открыла двери веранды. Она принесла мне охлажденный апельсиновый сок и вареные яйца. Мне пришло в голову, что солдаты, вероятно, одновременно ели оладьи. Я был готов с ними торговать.
Еще до того, как я закончил завтрак, Барбаросса вошел в мою комнату. «Мне очень жаль, что я не смог позавтракать с вами, но у меня есть привычка есть с моими офицерами. Я думаю, это лучше для морального духа».
Промышленник действительно старался быть генералом. Сегодня утром маскарад состоял не из костюма или джеллабы, а из костюма цвета хаки и армейских ботинок. Я старался не проявлять интереса к знакам отличия его формы на плече: золотой вышивке вокруг двух молний СС.
Он лично показал мне лагерь. Земляные работы велись, и у входа в шахту стояло необычно большое количество тяжелых ящиков.
«Кирки и другие инструменты для копания», — объяснил Барбаросса.
После экскурсии я имел честь пообедать с ним и его офицерами. Мы сидели в огромном сборном зале, и впервые у меня было время, чтобы хорошенько взглянуть на солдат Барбароссы.
Теперь я понял его комментарий о хладнокровных парнях, готовых на все ради денег, который он сделал по дороге в Марокко. Казалось, что там были все ветераны Залива Свиней, Катанги, Малайзии и Йемена. Это было собрание наемных профессиональных убийц. Может быть, не из класса Оборотня, но достаточно хороши, чтобы адекватно защитить царство Барбароссы от любого возможного захватчика.
В каких кампаниях, по вашему мнению, вы с ними участвовали? — спросил меня майор-немец передавая графин с вином.
«Я вообще не упоминал об этом».
«Давай, давай, Джек. — Вы знаете, здесь должен быть кто-то, кто вас знает — настаивал Барбаросса. «Возможно, старый знакомый».
Я понял тактику: они хотели узнать, действительно ли я бизнесмен, которым притворялся, и теперь они играли со мной в игру, чтобы увидеть, смогут ли они поймать меня на лжи. Если я продавал оружие, это должно было означать, что я его использовал. Я знал, что теперь все глаза пристально следят за моими реакциями и движениями. Я налил себе вина, не пролив ни капли.
«Только если и здесь у вас есть кто нибудь из Нью-Йорка», — нарисовал я вничью. «Я работал с полицией, а не с солдатом».
Майор рассмеялся. У него был большой нос свиньи и маленькие голубые глаза. Его татуировки сморщились на его толстых руках, когда он ударил кулаками по столу.
«Полицейский! Обычная полицейская собака должна продавать нам оружие? Я никогда не встречал копа, который был сделан не из кроличьего помета!» Барбаросса не вмешался после этого грубого оскорбления. Напротив, он убеждал майора: «Так ты не думаешь о нашем торговце оружием, Эрих?»
«Мне нравится мужчина, который знает, о чем говорит. Все, что может сделать полицейский, — это прогнать проституток с улицы и размахивать резиновой дубинкой. Что он знает об оружии?
Вся столовая теперь обратила внимание к офицерскому столу.
Барбаросса спросил меня: «Ну, Джек?»«Майор Грюн, по-видимому, мало в вас верит. Вы не обиделись?
Я пожал плечами. «Заказчик всегда прав».
Но так скоро Барбаросса не удовлетворился. «Джек, дело не только в твоей чести. Он говорит, что вы не разбираетесь в оружии. Если я собираюсь вести с вами дела, я должен чувствовать, что вы знаете, что продаете.
«Демонстрация», — проревел Грюн. «Пусть покажет на стрельбище».
Вся столовая опустела, поскольку мужчины поддержали предложение майора. Сценарий Барбаросса был хорошо подготовлен. Мой чемодан стоял на столе посреди пыльной местности. Грюн смотрел, как я открываю чемодан; саркастическая ухмылка на его уродливом лице. Весь полк сидел вокруг него кругом, как будто пришли на петушиный бой.
Я высоко поднял автомат, чтобы все видели.
«Это наше стандартное оружие, G3. Он заряжен патронами стандарта НАТО 7,62 мм. Поэтому с боеприпасами проблем никогда не будет».
G3 действительно хорошее оружие. Он тяжелее американского. M16, но надежнее. Несомненно, большинство мужчин использовали его в то или иное время.
«Как это работает?» — спросил Барбаросса, как хороший ученик. «Когда вы нажимаете на спусковой крючок, курок выпускает пулю.
Но помимо выстрела пули от взрыва, давление воздуха одновременно отводит патрон и затвор назад, перемещая новый патрон на место и повторно взводя курок. G3 можно настроить для стрельбы по очереди и серийной стрельбы».
«Браво, браво, вы это хорошо запомнили», — воскликнул немец. «А теперь покажите нам».
Он вытащил горсть патронов из ящика с боеприпасами и поместил их в патронный магазин. Затем он снова сунул автомат мне в руку и указал на одну из сторон стрельбища, где на стойке свешивалась пара кукол-манекенов, используемых для протыкания штыками. «Там три манекена. Я дам вам четыре выстрела, чтобы их сбить. Если не сможешь, значит, ты лжец и никудышный стрелок.
— А если я их собью, что вы скажете? Кровь залила лицо майора Грюна. Его рука потерла набедренную кобуру его люгера «Гроссер». Grosser — один из самых тяжелых пистолетов, когда-либо производившихся; большинство может справиться с этим только с наплечным штативом.
«Это становится все более и более забавным», — ухмыльнулся Барбаросса. «Стреляй!» — рявкнул Грун.
Солдаты, стоявшие между мной и куклами, отошли в сторону, оставив два ряда зрителей по обе стороны от линии огня длиной в сто футов от меня до стойки.
Я подержал G3 в руках, чтобы привыкнуть к его весу. Было мертво тихо. Я положил оружие на плечо и прицелился в крайнюю правую из трех кукол-манекенов. Мой первый выстрел прорвался сквозь тишину. Кукла мягко покачивалась из стороны в сторону и повисла.
«Даже не близко к веревке», — засмеялся Грюн. «Он никогда не держал автомата в руках».
«Странно, он обычно знает, что делает». — Барбаросса выглядел разочарованным, что мой выстрел так не попал в цель. Однако этого не произошло. Я нацелился на смертельную точку в животе куклы. Дыра в верхнем левом углу, место, которое всегда убивает, теперь была хорошо видна. Мне нравится немного поиграть, прежде чем я стану серьезным.
Солдаты восторженно аплодировали, и кое-где я видел насмешливые взгляды в сторону майора. Барбаросса перевел дух и закурил кубинскую сигару. Грюн дружески похлопал меня по спине и проревел: «Стреляй еще раз, торговец, и если ты их собьёшь, я первым скажу, что я идиот».
«Так это точно?»
«Обещаю, купец».
Я прижал оружие к плечу, и прежде чем Грюн смог выдохнуть, звук трех выстрелов стих. На полу лежали две куклы. Затем третья веревка порвалась надвое, и третья кукла тоже лежала, растянувшись в пыли.
Я больше не обращал внимания на немца и вложил оружие в руки Барбароссы.
«Сколько таких автоматов ты хочешь?»
Однако испанец по-прежнему не сводил глаз с майора.
«Обещаное надо выполнять, майор Грюн. Наш торговец вас одурачил. Итак, вы признаете это сейчас. Это то, что мы хотим услышать от вас».
«Хорошо, он может стрелять из ружья. Стрелять в куклы может любой трус». - яростно пробормотал Грюн. Все его немецкие инстинкты восстали против этого унижения. Не только перед своим начальником, но и подчиненными ему пришлось бы признать, что он опозорился.
«Позвольте мне действительно позаботиться о нем, и он позвонит своей матери через две секунды, если она у него есть».
К сожалению, теперь он задел одно из моих больных мест. С меня было достаточно майора Грюна.
«Хорошо, ты буйная нацистская свинья. Вы получите то, о чем просите. Освободите место, сеньор Барбаросса. Сейчас я устрою настоящую демонстрацию по особой просьбе майора».
Я ставлю свои условия. И Грюн, и я выбирали наше оружие, он — Гроссер, а я — G3. Кто первый соберёт разобранное оружие. И убьет другого.