«Давай, Джек, ты больше никогда не увидишь ничего подобного». Вероятно, она была права. Дом представлял собой впечатляющую виллу, построенную в готическом стиле, посреди виноградников на участке в тысячи гектаров. Подъездная дорожка была забита лимузинами, принадлежащими дворянам со всей Европы. «Так должно быть в России до революции», — с горечью подумал я.
Несмотря на поздний час, дамы и господа были полны решимости устроить праздник как можно ярче. Под бдительным оком гордо выглядящих конкистадоров и хмурых адмиралов на огромных семейных портретах на стенах началась массовая оргия.
«Я часто слышал, как говорится, что среди европейской знати было много кровосмешения, но я не знал, что они имели в виду».
«Не будь таким щепетильным, Джек».
«О, у меня такие же тенденции. Только у меня, наверное, более сильное чувство уединения».
Появился наш хозяин. Это был некий маркиз с двойным именем, одетый в пурпурный бархатный пиджак.
«Джеку немного скучно, — сказала Мария.
«Почему бы тебе не показать ему винный погреб?»
Я подумал, что она пошутила, но маркиз отреагировал очень восторженно.
«С удовольствием. Это так редко, что у меня есть такие гости, которые предпочитают не снимать одежду». Он искоса взглянул на остальную толпу.
«Тогда зачем они тебе?»
— Видите, этого большого идиота, который танцует там на столе? Это мой сын.
Мы прошли через несколько обеденных зон, пока не подошли к массивной деревянной двери в стене, у которой стояло несколько металлических доспехов. Маркиз взял старинный железный ключ.
«Есть еще один вход с виноградника, но я всегда использую этот. Поскольку херес сделал этот дом таким, какой он есть, я считаю, что это наиболее подходящий вариант». Он провел нас по узкой лестнице. Когда мы подошли к каменному полу, он включил свет. Винный погреб не подходило для обозначения места под домом. Ряд за рядом огромные деревянные бочки заполняли эту огромную пещеру. «Шерри» — плохое английское произношение Хереса, города, из которого происходит вино, а маркиз был одним из самых важных производителей хереса в Испании.
«Сколько вина у вас на самом деле есть?»
«В каждой бочке по пятьдесят малых бочонков. Всего подозреваю, что у нас около ста тысяч таких бочонков. Половина идет на экспорт, в основном олоросо, очень сладкий сорт, и то, что в Англии и Америке называют сливками, тоже сладкое. Остальное — фино, изысканный херес, амонтилладо или мансанилья. Здесь.» Остановились у бочки размером со слона. Маркиз поднес к крану стакан и позволил желтой жидкости стечь в него.
«Весь успех хересного дома зависит от одного удачного года. Затем с ним смешивается каждый последующий урожай. Как вы его нашли?
Я отпил. Вино было крепким и имело мускусный вкус.
«Очень вкусно».
«Я уверен. Моя семья собирала их около ста лет».
Это было больше, чем просто попробовать то, что мы сделали. Это было видение небес, которое должен видеть алкоголик. Повсюду стояли бочки — на дереве были выгравированы тип и возраст вина.
Затем слуга спустился, чтобы сказать маркизу, что его сын хочет его видеть.
«Останьтесь здесь, если хотите», — предложил нам маркиз. «Обычно мне здесь гораздо больше нравится, чем в том аду наверху».
У нас с Марией было несколько чашек, которые мы не пробовали, и мы постарались максимально использовать их, сидя на ступенях, ведущих к двери со стороны виноградника.
«Разве ты не рад, что мы пришли?»
«Это, безусловно, очень познавательно», — согласился я. Вдруг я услышал, как хлопнула дверь в дом. Я думал, что маркиз вернулся, но в конце концов это оказался не старик.
По лестнице спустились два мускулистых, недружелюбных типа. В руках они держали палаши, которые я раньше видел на броне в коридоре.
«Мэри, надеюсь, я не сказал ничего недоброго одному из твоих знакомых?
«Нет, Джек. Я понятия не имею, чего хотят эти парни».
Теперь я узнал в них двух водителей, которые вели машины из Севильи в Херес.
Они меня тоже узнали, потому что, как только увидели нас, они побежали к нам.
«Стойте!» — воскликнул я, потянувшись за своим «люгером». Зря потянулся. Эта румынка! Она украла его во время столкновений и тряски по пути. Водители знали, что у меня его больше нет, потому что они продолжали бежать, угрожающе держа пятифутовые палаши над головами.
«Мэри, старик сказал, что есть другой выход. Убирайся отсюда».
«А вы?»
«Я постараюсь их остановить».
Когда Мэри взбежала по лестнице к двери виноградника, я приготовился отбиваться от этих странных гуляк. У меня все еще был стилет, и я вытряхнул его из манжета. Трудность, конечно, заключалась в том, что я никогда не смогу приблизиться к их мечам, чтобы использовать стилет.
Когда передний был в десяти футах от меня, моя рука вылетела, и нож попал прямо в его сердце. Но не сработало. Бронежилеты — они приняли все меры предосторожности. Вместо того чтобы тратить время, пытаясь придумать новую тактику и рискуя отрубленной головой, я нырнул между двумя бочками и пополз на следующий путь.
«Запри дверь в виноградник, Карлос», — прошептал один из них. «Тогда мы проткнем того американца в этом погребе».
Я опустил носок и вытащил газовую бомбу, которая была прикреплена к моей лодыжке. У меня было чувство, что никто не бросит ту оргию наверху, чтобы прийти мне на помощь.
«А вот и он.»
У меня за плечом просвистел палаш. Я бросился в сторону, но все равно плоская сторона меча попала мне в руку. Она повисла безвольно и оцепенело. Газовая бомба покатилась по полу вне моей досягаемости.
Теперь меч повернулся к моей талии, как будто разрезал меня пополам. Я нырнул, и херес хлынул из бочки на пол. Убийца ударил меня по ноге — я прыгнул на поврежденный ствол. Как только вершина меча снова взлетела, я прыгнул на следующий ствол.
«Он не опасен, мне он больше похож на балерину», — засмеялся водитель.
Я думал, что в отпуске. Какого черта эти двое мужчин пытались меня убить?
Теперь по одному с каждой стороны ствола. Их мечи столкнулись, когда они одновременно нацелились в меня, и я прыгнул на другую бочку.
«Ты не можешь продолжать танцевать, балерина. Вы можете сразу же спуститься.
Палаш — примитивный инструмент, но эффективен в руках сильного человека. Ричард Львиное Сердце однажды победил арабскую армию, просто разрубив пополам любого воина, посланного против него варварами.
Мужчины пихнули бочку, я скатился и теперь висел, как кукла, между двумя бочками. Мои ноги нехотя болтались и полтонны веса угрожали раздавить мою грудь.
«Мы его поймали!»
Я вытащил руку. Меч врезался в дерево, где была моя рука. С другой стороны, другой меч полоснул прямо рядом с моим бедром. Это до этого момента в честном бою — но быть пробитым, будучи раздавленным, как воробей под катком, даже не зная, почему…
Как-то я поднял ноги и толкнул бочки. Каждый мускул в моих ногах и руках напрягся, когда я отодвинул гигантские сосуды друг от друга. Тот, что у меня в спине, двигался с трудом. Он не был полон, я слышал плескание вина. Это вернуло мне уверенность.
«Ха!» — Я издал крик каратэ, раскрепощающий мышцы, и столы разлетелись на части. Я вскарабкался обратно, прежде чем мои слушатели осознали, что происходит, и они могли отрубить мне одну ногу.
«Могу поклясться, что на такое способен только оборотень», — сказал один из них.
Я прыгнул через его голову. в боковом проходе, схватил мой стилет и побежал.
Я услышал крик одного из моих преследователей. — «Отгони его к двери в виноградник».
Мои ноги дрожали после усилия, которое потребовалось, чтобы раздвинуть сосуды. Инстинктивно я наклонился и услышал, как палаш со свистом врезался в стенку рядом со мной. Этот промах дал мне немного больше фору. Постоянные штурмы с применением тяжелого оружия теперь начали утомлять этих людей.
Они притормозили.
Наполовину бегом, наполовину ползя, я добрался до лестницы, ведущей к дверям в виноградник, к тому самому месту, где меня пытались заманить в ловушку. Я воткнул нож в замок. Он не сдвинулся с места.
«Ты сам спустишься, или мы должны прийти за тобой?» крикнул один негодяй внизу лестницы. «Подойди и забери меня», — выдохнул я, думая, что, возможно, так я смогу сдержать их одного за другим.
«Нам все равно».
Они подходили один за другим. Я повернулся и дернул за веревку, которая висела рядом со мной.
Они сдерживались и, вероятно, думали, что я сошел с ума от страха. Затем они увидели веревку, висящую на шкиве и привязанную к стволу. Их глаза вылезли наружу, когда они увидели, как я перерезал веревку и освободил бочку из блоков.
Бежим!»
С палашами в руках они попытались сбежать вниз. Если бы они бросили тяжелое оружие, у них все еще был бы шанс, но бочка с тысячей литров вина набирает обороты очень быстро. Весь подвал сотрясался от ярости катящегося колосса. Мои враги скрылись под ним, их палаши взлетели в воздух, как зубочистки. Огромная бочка заглушила их крики, раздавила их, как каток, и, наконец, врезалась в первый ряд бочек. Послышался треск дерева, и вино облило два безжизненных тела.
Если бы они не были так боятся сделать слишком много шума. они бы использовали револьверы, и я был бы мертв. Если бы они не боялись повредить слишком много бочек, они не загнали бы меня меня к двери, ведущей в виноградник, и я был бы мертв.
Это на две ошибки больше допустимого.
Я окунул палец в растекшийся по полу шерри и попробовал его.
Амонтильядо. Урожай 1968 года. Хороший год.
Глава 10
Но зачем им было убивать тебя? спросила Мэри.
Хороший вопрос.
Мы вернулись в безопасные пределы нашего гостиничного номера в Севилье. И я больше не пил херес, а перешел на скотч.
Может, конкурент в торговле оружием?»
Я так не думаю. Может, они приняли меня за кого-то другого».
«Но за кого? Джек?»
«Вы задаете много хороших вопросов».
Я бы хотел, чтобы у нее было больше ответов. Например, почему никто не пришел на помощь после того, как она сбежала из подвала. Я знаю, что могу быть немного наивен, но все равно думаю, что убийство немного испортит даже оргию. «Неужели вы думаете, что на смену Франко придет монархия, состоящая из таких клоунов?» — спросил я Мэри.
«Первый сильный мужчина, у которого будет немного смелости, мог бы стереть их платком.
«Может быть, поэтому они так и играют — они знают, что осталось мало времени. Может быть, поэтому я тоже играю с тобой — я знаю, что у нас тоже так мало времени».
Я расстегнул молнию на ее платье. Ее черные волосы ниспадали до талии. Я отодвинул ее и поцеловал в шею. Мои руки нащупали ее грудь, а соски затвердели. Она прислонилась ко мне, и глубокий вздох удовольствия сорвался с ее губ.
«Ваш отпуск тоже подходит к концу. Потом я вернусь на ранчо или в Мадрид, и через несколько лет, вероятно, выйду замуж за какого-нибудь идиота-герцога. Или за богатого старика».
«Как Барбаросса?»
«Он просил меня об этом.»
«А ты не хочешь?»
Она повернулась ко мне лицом, ее губы приоткрылись.
«Ты знаешь что я хочу.»
Я притянул ее к себе на кровать. Когда я снял с нее платье, она расстегнула на мне пояс.
Мы любили друг друга раньше, но никогда не так сильно, как в ту ночь.
Ее гибкое тело превратилось в машину бесконечного удовольствия; Я вошел в нее сильнее и глубже, чем когда-либо, ее спина напряглась, чтобы принять меня. Когда я закончил, она своими пальцами и губами снова возбудила меня, а когда все, наконец, закончилось, мы заснули в объятиях друг друга.
На следующее утро я связался с полковником де Лоркой. Мы встретились в центре Севильи, на берегу Гвадалквивира. Когда-то по этой реке плыла испанская армада, но теперь она почти пуста.
Я спросил. — «Куда сейчас едет Франко?»
«Мы едем в Ла-Манчу, чтобы он мог там поохотиться на фазанов. Он заядлый охотник. Почему ты спрашиваешь это?»
«Двое мужчин пытались убить меня прошлой ночью».
«Очевидно, они этого не сделали.
Спасибо за поздравления. К сожалению, они мертвы, поэтому я не мог спросить их, что они имели против меня.
«Я проверим это».
Меня это не беспокоит, полковник. Важно то, что я считаю, что Оборотень все еще жив.
Де Лорка покачал головой. Он мертв, Киллмастер, и не совсем немного.
Вы имеете в виду, что этот человек из статуи в процессии мертв. Какой шанс вы дали ему сбежать после того, как он убил бы Франко?
«Конечно, это не шанс. Это была самоубийственная миссия».
«Да ладно, вы знаете профессионала, который отправляется на самоубийственную миссию? Только не я. Вы не сможете много сделать со своими деньгами, если находитесь в подполье».
«Это аргумент. Есть ли у вас другие причины полагать, что Оборотень все еще жив?
Я вытянул окоченевшие ноги. «Во время той драки прошлой ночью я оказался зажат между двумя бочками с вином».
«Очень жаль тебя».
«И очень неудобно, особенно когда есть еще два парня, которые хотят заколоть тебя своими мечами. Но дело в том, что когда я освободился, один из этих парней сказал, что думает, что только Оборотень способен на такое. Я не говорю, что это приведет нас к следу Оборотня, но я подозреваю, что они видели Оборотня, и он, должно быть, произвел на них впечатление большой физической силы.
Тот человек на этом изображении: вы примерно знали, какого он роста?
— Не больше пяти футов. Довольно жилистый.
«Но не Геракл?»
Де Лорка подумал и кивнул. «В самом деле, есть две причины, по которым вы думаете, что поймали того убийцу, и что главная опасность все еще существует. Тогда позвольте мне вас успокоить. Я тоже не сижу. Вы пошли на вечеринку с Марией де Ронда, не так ли? Вы, скажем так, очень близки с ней. Ваш соперник, дон Барбаросса — ревнивый человек. Он также очень богат и среди прочего владеет организацией, в которой работали эти водители. А теперь руководствуйтесь здравым смыслом. Со стороны Барбаросса это было бы маленькой уловкой — удалить вас, просто чтобы навсегда изгнать вас из памяти Марии де Ронды. Такие вещи здесь не редкость. Испанцы просто более нетерпимые, чем вы, американцы. Что до Оборотня. Мог ли он сбежать, оказавшись между этими бочками с вином? Может быть, не по-вашему — грубой силой — но почему не используя скорость? Вы сами сказали, что нашли сложного противника в статуе. Мог ли он сбежать после убийства Франко? Я говорю нет, потому что уверен, что поймал бы его. К сожалению, я не могу полностью поручиться за лояльность всех сотрудников службы безопасности, и, возможно, присутствующая полиция защитила бы его, а не убила бы. Вот почему я держал помощь AX в секрете. Нет, ты сделал свою работу. Будьте благоразумны, расслабьтесь и постарайтесь держаться подальше от Барбароссы».
Барбаросса. Если бы Де Лорка не верил в мои представления об оборотне, что бы он подумал о моих подозрениях о частной армии промышленника? «Скажите мне, полковник, что на самом деле стоит за идеей, что у Испании и Северной Африки больше общего, чем у Испании и Европы, — что между Испанией и Северной Африкой есть какие-то особые связи?»
«Вы знаете, как изначально называлась эта река, Киллмастер? Вади эль-Кибирь. Название было недавно изменено на Гвадалквивир. Наши церкви раньше были мечети. Чтобы найти Африку, необязательно копать глубоко в Испании».
Чайка что-то нашла на другом берегу реки. Сразу же на неё напали другие чайки, которые попытались отобрать добычу. Разве не это произошло бы в Испании после смерти старого диктатора? «Франко действительно заметил попытку?»
«Невозможно. Он довольно плохо слышит, и вдобавок с этим фейерверком… Нет, у тебя все получилось отлично». Он посмотрел на свои часы. «Кстати, наши машины скоро уезжают, я должен быть уверен, что приеду вовремя. Когда я вернусь в Мадрид, я отправлю это дело на проверку с этими водителями».
Я не мог больше ничего сказать, чтобы заставить его передумать. Его аргументы, что Оборотень мертв, были достаточно убедительны для него. И у меня была лишь наполовину сформированная теория о планах Андреса Барбаросса.
Когда я поднялся по лестнице к пристани. Я увидел, как фигура машет мне рукой. Это была Мэри.
«С кем вы разговаривали? Другой бизнесмен?» — спросила она, когда мы поприветствовали друг друга. «Да, — солгал я с серьезным лицом. — Он занимается торговлей нижним бельем. Я хотел заказать вам что-нибудь приятное».
«Хм. Похоже, ты собираешься совершить еще одну из тех поездок, о которых мне никогда не рассказываешь. Как раз когда начался сезон корриды, и вы можете увидеть лучшие бои Мадрида. Вы приедете, да? Ты не можешь просто оставлять меня каждые две минуты и забирать меня, как будто это самая естественная вещь в мире».