– Да нет, совсем не тороплюсь. Просто устал сегодня.
– Поймали кого-нибудь?
– Нет. В основном пришлось делать записи, один раз выезжал на вызов, но там ошибка вышла – на пожар вызвали милицию, а не пожарную охрану.
– Ясно. Вы принесли эти ваши мозголомки?
Дмитрий достал из полупустого портфеля несколько бумажных листков.
– Простите, они все решенные. У меня надолго без решения не залеживаются.
Вольнова в ответ махнула рукой и схватила верхний листок. Повертела его в руках, сморщила нос, а потом почесала голову. Спустя минуту она произнесла:
– Но это же просто набор чисел.
Дмитрий придвинулся к девушке и увидел в ее руках магический квадрат. Белкин улыбнулся при виде этой изящной работы – он и не заметил, что взял ее с собой.
– Нет, это не просто набор чисел. Вот смотрите: в верхнем ряду у нас числа шестнадцать, три, два и тринадцать. Сколько будет, если их проссумировать?
Александра прикрыла глаза и ответила через несколько секунд с долей неуверенности:
– Тридцать четыре?
– Верно – тридцать четыре. А в диагонали с первой по шестнадцатую клетку у нас числа шестнадцать, десять, семь и один. Сложите и их.
Девушка сделала, как он просил, и произнесла отчего-то почти шепотом:
– Тоже тридцать четыре.
– И нижний ряд даст тридцать четыре, и третий столбец, и вторая диагональ – любая линия этого квадрата даст нам в сумме одно и то же значение.
– Прямо фокус какой-то!
– Ну, потому такой квадрат и называется «магическим».
Александра оторвалась от листка и посмотрела на Белкина. Он почувствовал ее дыхание на своей щеке и поспешил отодвинуться. Вольнова почему-то улыбнулась этому, вновь повернулась к квадрату и протянула:
– А в чем здесь головоломка? Как вы его решили?
– Я его не решал, я сам его составил.
Александра всплеснула руками, а затем раздосадовано бросила в майское небо:
– Черт возьми! Да вы хоть на один мой вопрос ответите утвердительно или нет?!
Дмитрий смутился и опустил взгляд на свои руки. Ему захотелось оправдаться:
– На два.
– Что, на два?!
– На два вопроса я ответил утвердительно.
– Это на какие же?
– На ваше предложение встретиться и на то, принес ли я головоломки.
Александра развеселилась так же неожиданно, как и вышла из себя – она рассмеялась и взяла еще один листок. Белкин продолжал смотреть на свои руки. Наконец он заставил себя поднять взгляд и оглянулся вокруг – понемногу начинало вечереть, хотя даже до сумерек еще оставалось долго. В парке было довольно пусто, народ еще только заканчивал работать, да и вряд ли слишком уж многие собирались проводить вечер вторника в парке.
Взгляд Дмитрия уловил синицу, которая сидела на ветке куста рядом со скамейкой. Белкин пригляделся и понял, что птица за каким-то птичьим интересом вцепилась в один из молодых листьев и пытается его оторвать. В итоге лист просто-напросто порвался, и часть его осталась у желтобрюхой птицы в клюве.
– А это тоже магический квадрат?
Дмитрий отвлекся от синицы и вновь повернулся к Александре. Она держала в руках очередной листок с изображенным на нем квадратом и водила пальцем по строчкам.
– Нет, это один из друзей Георгия придумал. Он называет это «латинским квадратом». Это похоже на магический квадрат, но значения в диагоналях отличаются от значений в строках и столбцах. Здесь основная особенность в том, что каждое число в одном ряду или столбце может встретиться не более одного раза.
Дмитрий посмотрел на лицо девушки и увидел, что она находится в затруднении. Белкин решил попробовать по-другому:
– Ну вот, смотрите – видите, в верхней строчке встречаются все числа от одного до девяти, но ни одно не повторяется? То же самое и в девятом столбце. Понимаете?
Александра задумчиво кивнула. Ее губы беззвучно шевелились – она зачем-то считала, хотя здесь это было не обязательно. Вольнова произнесла:
– И в каждой строчке и столбце есть все числа от одного до девяти?
– Да, верно! Более того, посмотрите на квадрат три на три клетки в верхнем левом углу.
Александра произнесла с удивлением:
– И здесь тоже?!
– Да, большой квадрат разделен на малые и в каждом из них есть все числа от одного до девяти, причем встречаются они там не более одного раза.
– Этот тоже вы сами составили?
– Нет, хотя иногда я люблю покорпеть над ними, когда время свободное есть.
– Тогда в чем здесь была задачка для вас?
– В том, что больше половины клеток были пустыми, и я должен был найти для них верные числа.
Александра оторвалась вдруг от листка и посмотрела перед собой. Дмитрий решил пока выбрать следующую головоломку. Девушка заговорила:
– Знаете, я ведь тоже люблю забивать себе голову задачками.
– Да? А какие вам нравятся?
– Человеческие. Вы щелкаете эти ваши квадраты, как семечки, а я людей. Хотите, покажу?
Дмитрий не до конца понимал, что она имеет в виду, поэтому кивнул не только из вежливости.
– Вон, видите тех двоих?
Она кивнула на молодых людей, неспешно шедших по противоположной стороне широкой аллеи.
– Сегодня у них первое свидание. Парень очень старается ей понравиться, но у него уже не вышло.
– А как вы…
– Она смотрит в сторону. Улыбается, кивает, а думает о чем-то другом. Может быть, о ком-то другом, впрочем, тут судить не стану. А тех видите?
Вольнова указывала на женщину и ребенка. Мальчик лет двух шел вперед со свойственным маленьким детям упорством, а за ним шла уставшая женщина.
– Она почему-то не любит этого ребенка. Ей скучно и хочется быть в другом месте. Возможно, она не его мать, хотя они похожи… Вы ведь понимаете, что я предложила вам встретиться не только из-за ваших головоломок?
– Догадываюсь. Но я не понимаю причину.
– А причина очень проста.
Вольнова повернулась к Дмитрию и поймала его взгляд до того, как он успел спрятаться.
– Я не могу тебя решить. Какое бы предположение относительно тебя я не сделала, оно оказывается неверным. Я спрашиваю – ты говоришь, что я не права. Каждый раз. Для меня это вызов. Представь, что я, это ты, а ты, это огромный латинский квадрат, где почти все клетки пусты. Ты бы не смог пройти мимо. Думал бы все время, вертел в уме, представлял перед глазами, может быть, даже во сне бы видел – во всяком случае, я видела. Не думай, что это романтический бред, хотя я не уверена, что ты что-то об этом знаешь. Так или иначе – сейчас ты мне интересен.
Дмитрий все же отвел взгляд и вновь уставился на свои руки:
– Да нет во мне никакой загадки. Просто я плохо схожусь с людьми.
– Это я заметила. Это, кстати, одна из самых интересных твоих особенностей – никогда еще не видела мужчину, который настолько бы игнорировал мое внимание, настолько старался бы сбежать и забиться в эти свои квадраты. Ты даже в глаза мне смотреть не можешь, а о том, что у меня под юбкой, вовсе не думаешь, хотя я чуть ли не колесом перед тобой кручусь уже второй раз! А ты вообще с женщиной был?
– Я…
– Нет, стой! Не время. Давай сделаем вид, что мы просто молодые люди, которые друг другу нравятся. Ну, или хотя бы девушке нравится молодой человек, если тебе слишком сложно будет изобразить влюбленность.
– Я не умею ухаживать.
– Ну и очень хорошо! Не люблю, когда за мной ухаживают. Так что, согласен побыть моей головоломкой?
13
Стрельников подошел к мертвому телу и прищурился. Через несколько мгновений у него на лице появилась усмешка:
– Ха, да это же господин Овчинников собственной неповторимой персоной!
Дмитрий глубоко зевнул, а после этого произнес:
– Ваш знакомый, Виктор Павлович?
– Точно так, Митя! Андрей Степанович Овчинников, он же Чина – мелкая сволочь с Лефортово. А я так надеялся, что никогда с ним больше не увижусь.
Вопреки собственным словам, Виктор Павлович не мог перестать улыбаться, глядя на труп Овчинникова.
Было раннее утро среды, и Белкин чувствовал себя совершенно не выспавшимся. Странный вчерашний вечер и неожиданное предложение Александры Вольновой вызвали в нем сильное волнение, из-за которого вечером он промаялся без сна до полуночи. Дмитрий согласился на это предложение, не вполне понимая самого себя. Вольнова его пугала сама по себе, своей непредсказуемой резкостью, а то, что эта женщина еще и интерес к нему какой-то имела, было для Дмитрия вдвойне страшно. И все же он согласился. Ему даже не пришлось убеждать себя – он просто кивнул. Теперь в следующую субботу его ждала новая встреча с Александрой.
Стрельников, который, казалось, никогда не уходит с работы, заехал за Дмитрием в половину седьмого утра. В старенькой покосившейся хибарке, затерянной среди дворов неподалеку от Спасопесковской площади нашли труп. В действительности Белкин был благодарен Виктору Павловичу за то, что тот с самого утра вовлек его в работу – так времени на размышления о вчерашнем будет меньше.
В отличие от старшего коллеги Дмитрий видел убитого впервые. Он мельком глянул на его лицо, но большее внимание уделил тому, что обнаженный мертвец был связан по рукам и ногам и перед тем, как убить, его, очевидно, долго избивали. Лицо, то ли по совпадению, то ли по умыслу почти не пострадало, неся на себе следы лишь нескольких ударов, а вот все туловище превратилось в большой синяк. Впрочем, умер Овчинников не от побоев – его застрелили единственным выстрелом в сердце. Белкина охватило странное чувство, как будто что-то подобное он уже видел недавно. Дмитрий оглянулся вокруг, и ветхие стены стали превращаться в очертания грязной квартиры Родионова, а затем переливаться в черты спальни Осипенко. Дмитрий приказал себе не спешить – он узнавал работу человека со странным оружием, но выстрел в грудь не был чем-то совершенно уникальным и персональным…
– Митя, посмотрите у его левой ноги – что это?
Виктор Павлович отвлек Белкина от размышлений. Дмитрий перевел взгляд на ноги Овчинникова и увидел на полу маленький предмет, выглядывавший из-под левой голени мертвеца. Он присел на корточки и аккуратно подцепил предмет карандашом, уже догадываясь, что перед ним.
Стрельников посмотрел на гильзу, бывшую сестрой-близняшкой тех гильз, которые остались рядом с трупами Осипенко и Родионова, потом перевел взгляд на лицо мертвеца и задумчиво протянул:
– Чина-Чина, кому же ты ухитрился перейти дорогу?
– Виктор Павлович, что-то здесь не так. Не может быть, чтобы это был тот же убийца.
– Почему не может?
– Потому что слишком странно это все! Как эти трое связаны друг с другом? Где хоть что-то, что их объединяет?
– Если мы не видим черную кошку в темной комнате, это не значит, что ее там нет. Я верю месту – место никогда не врет. У нас снова труп с пулей в сердце. Убийцу снова тянуло поболтать перед выстрелом. Он как будто с каждым разом хочет знать все больше и больше. У нас снова странное оружие, которое больше никак себя не проявляет, кроме как в делах этих троих. Если в прошлый раз я допускал, что эти убийства могут быть связаны, то теперь я в этом почти уверен. Нужно найти связь, Митя.
Белкин понуро кивнул, все еще держа в руке карандаш с надетой на острие гильзой. Стрельников снова посмотрел на лицо мертвеца, а затем произнес:
– Сегодня буду лезть на рожон и навязываться к Владимирову. Нам нужно знать, как продвигается его расследование. Осипенко был первым – искать нужно в его окружении.
– А если он не был первым?
– Давайте не будем отвечать на вопросы, которых нам пока не задавали – у нас есть три трупа, сделанных сходными средствами в сходных обстоятельствах – от этого и отталкиваемся.
Следующие три часа следователи потратили на то, чтобы разговорить сонных местных жителей. Дом, в котором Овчинников закончил свою жизнь, стоял заброшенный с 1925-го года. И в старые и в новые времена там были съемные комнаты. Шесть лет назад умерла последняя старуха, жившая там, и дом остался стоять, забытый и людьми, и городскими властями. Забирались окрестные ребятишки иногда, но пару лет назад в доме уже находили труп, поэтому даже дети совались нечасто. В этот раз тело нашел дворник, увидевший, что дверь подъезда открыта настежь, и решивший проверить.
Шума из дома никто не слышал, света в мертвых окнах тоже не было. Новые лица не мелькали, а если и мелькали, то их никто не запомнил. Пока что все это напоминало убийство Родионова – никто ничего не увидел, никто ничего не услышал. Правда, Родионов погиб в своей комнате, а вот Овчинникова сюда явно доставили откуда-то еще.
Наконец на исходе третьего часа бесконечных однотипных расспросов следователям повезло. Жизнь потрепанной и уставшей гражданки Карауловой скрашивали четыре кошки, портрет мужа с черным кантом и явственные признаки легкого помешательства. От крайней скуки память ее чрезвычайно обострилась, как и желание интересоваться всем, что происходит в ее маленьком дворовом мирке. Беседу, разумеется, вел Стрельников. Дмитрий стоял, прислонившись к стене, и успешно игнорировал сильный запах кошачьего туалета.
– …Екатерина Михайловна, а как выглядел тот автомобиль?
– Который?
– Тот, что вы видели вчера вечером.
– Это во дворе что ли, который? Караулов всегда говорил, что авто нельзя пускать во дворы!
С этими словами Караулова показала пальцем на фотокарточку своего мужа.
– Да, совершенно верно, Екатерина Михайловна, мы и хотим объяснить водителю, что не стоит ему беспокоить покой людей, особенно в вечер будней.
– Да не надо ничего никому объяснять! Караулов всегда говорил, что объяснять бесполезно – нужно расстрелять парочку, и только тогда поймут!
У Виктора Павловича дернулись плечи от этих слов, но по счастью заметил это только Белкин. Голос Стрельникова оставался спокойным и вкрадчивым:
– Так что это было за авто?
На колени Карауловой прыгнула одна из ее кошек и стала тереться о ладони хозяйки. Это будто бы вернуло Екатерине Михайловне разум, по крайней мере, она оторвала взгляд от фотографии и ответила вполне нормальным голосом:
– Я не могу сказать точно. Я в них совсем не разбираюсь.
– Понимаю, Екатерина Михайловна, но скажите хотя бы – это был грузовик или легковое авто?
– Кажется, легковое…
Женщина вдруг поманила Виктора Павловича к себе и сама наклонилась вперед. Дмитрию пришлось напрячься, чтобы расслышать ее шепот:
– Вы знаете, я всегда хотела такое авто, но Караулов говорил, что это вздор.
Стрельников ответил ей так же шепотом:
– Отчего же вздор? А вы именно такое авто хотели, какое вчера видели?
– Вздор! Вздор! Мне нельзя в авто – я больная, нервы у меня расшатанные. Мне даже Караулов всегда об этом говорил.
– Ну отчего же нельзя? Вы ведь нормальный адекватный человек, никому не причините вреда. Что бы они понимали – эти врачи?! Вы бы хотели такое авто, какое видели вчера?
Екатерина Михайловна бросила опасливый взгляд на фотокарточку, грозно озиравшую комнату, а после этого затараторила:
– Да! Да! Да! Хотела бы! Именно такую! Чтобы уехать! Уехать! Уехать! Чтобы была только я и мое авто. И никого больше!
– А что в том авто было необычного, Екатерина Михайловна? Почему именно на нем?
– То было лучшее авто из всех! На нем можно ехать, даже если никогда не учился, даже если у тебя нет рук, даже если самого тебя нет.
– А почему на нем не обязательно учиться?
– Потому, что меня все равно не пустят за руль.
– Отчего же не пустят?
– Не пустят! Не пустят! Я их знаю! Я только подойду, чтобы сесть за руль, а он мне скажет назад садиться, да еще посмотрит так… Это он потому такой смелый, что со мной Караулова нет! А если бы был, то он бы поплясал, этот шофер!
Дмитрия осенило:
– Таксомотор? Вы говорите про таксомотор?
Екатерина Михайловна не ответила ничего, вместо этого уставившись на фотокарточку. Виктор Павлович посмотрел на молодого коллегу с такой укоризной, что Дмитрию захотелось провалиться сквозь землю. Стрельников вновь повернулся к своей собеседнице:
– Это был таксомотор, Екатерина Михайловна?
Ответа не последовало. Спустя еще три неудачные попытки Виктор Павлович взял руки женщины в свои. Она тут же высвободила их, отвлеклась от фотографии и посмотрела на Стрельникова. Белкину показалось, что она сейчас же зарыдает, но пока что слез не было. Виктор Павлович вновь спросил:
– Это был таксомотор?
– Да, наверное. Простите меня, я никогда ни в чем не уверена, никогда ничего не знаю. Даже Караулов говорил, что…
– Он ошибался.
То ли Виктору Павловичу надоел товарищ Караулов персонально, то ли надоела сама эта игра. Теперь его тон был жестким:
– Вы уверены в том, что видели. Вы знаете, что видели. Нам очень, очень нужна ваша помощь. Вчера вечером вы видели таксомотор рядом с заброшенным домом?
Екатерина Михайловна вновь смотрела на фотографию. Дмитрию уже начало казаться, что они вообще от нее больше ни слова не услышат, однако спустя минуту она произнесла вдруг: