Павел ШиловМерцание «Призрака»: Ангелы Смерти. Том 2
Глава 24
Предместье Рима. Законспирированный объект.
Струйка табачного дыма поднималась вверх от тлевшей сигары, растворяясь в мареве дневного зноя. Новиков смотрел на чистое небо сквозь линзы солнцезащитных очков «авиаторов», желая задать вселенной множество вопросов, на которые никогда не услышит ответы.
Кирилл выпустил изо рта табачный дым, продолжая стоять на каменной ступени парадного входа в дом. Искать среди чистого небо летящих на восток журавлей было бессмысленно. Тоска грызла его душу, ведь нет ничего прекрасней на свете, чем холодная вода родника того места, где вырос. Родина – это особое богатство, настоящую цену которому понимаешь лишь в разлуке с ней. Пусть, там тебя уже никто не ждёт! Человеческая память скоротечна, а жизнь подобна тонкой шерстяной нитке, готовой в любой момент оборваться. Всё исчезает в суете прошедших лет, но Родина, как и мать, всегда ждёт своих верных сынов и дочерей.
Новиков сделал тягу кубинской сигары и выпустил изо рта дым, вспоминая о минувших боях, диверсионных акциях, спецоперациях и многом другом. Вторая чеченская компания, как и многолетняя работа за пределами России с каждым новым днём лишь множили вопросы, а ответы на них кровоточащими рубцами оставались на душе и сердце.
Война не прощает ошибок! В ней нет романтики или красивых историй, которые рассказывают в школах на уроках патриотизма. Это просто тяжёлая грязная работа, где цена ошибки не только собственная жизнь, а вкус победы вызывает смешанные чувства в виде короткой эйфории и долгого отвращения к самому себе.
Кирилл зашёл в дом и, подойдя к комоду, на котором лежала массивная пепельница, затушил окурок сигары. Он вытащил из кармана светло-синих брюк чёрную эластичную маску и, подняв тёмно-синюю футболку поло, снял с ремня на правом боку пластиковую кобуру с пистолетом.
Новиков собирался посетить подвального «гостя» и нагнать на него страху. Подобная стимуляция имеет смысл, но нужно правильно найти «болевые точки».
Кирилл поло пистолет в кобуре на комод и, натянув на голову эластичную маску, нажал на дверную ручку, начав спускаться по лестнице вниз. Полумрак подвала и сырая прохлада, подобно высокой морской волне погрузила в раздумья, мучащие его много лет.
Он открыл потайную дверь и вошёл в зеркальный коридор, искажавший не только отражение, но и всю его жизнь, в которой кроме испытаний толком ничего и не было, за исключением настоящих боевых друзей, таких как подполковник Романов.
Новиков провёл ключ-картой по считывателю и зашёл в комнату с мониторами, куда приходил видеосигнал с камер комнаты для допросов и изолятора.
Майлз сидел на металлическом лежаке, читая произведение Оскара Уайлда «Портрет Дориана Грея». Глава резидентуры в Риме на мониторе казался отстранённым и по морщинам на лбу создавалось впечатление, что там среди героев книги он нашёл образ подобный себе.
Кирилл открыл замок изолятора и молча вошёл внутрь. Джейк оторвал взгляд от текста книги и перевёл всё своё внимание на незнакомца в чёрной эластичной маске.
– Знаете, Оскар Уайлд в своей книге преподнёс читателем мысль о том, что каждый поступок человека отражается на его лице! Чем больше зла совершено, тем больше старости и отталкивающего вида… Так почему же, в нашем мире всё иначе, мистер Незнакомец? – положив открытую книгу на металлический лежак рядом с собой, спросил Майлз.
– Всё просто! Найдите мне хоть одного святого, портрет которого был бы красив и прекрасен. Тот же Оскар Уайлд однажды сказал: «У каждого святого есть прошлое, а у каждого грешника будущее». Всему своё время!
– Кто вы на самом деле? Тип людей, работающих на Фермана я очень хорошо знаю, и в нём нет места тем, кто читал Оскара Уайлда! Рой любит тупых недалёких людей, за исключением собственных помощников-консультантов.
– Это не так важно, тем более с вашим опытом что-то понять намного проще, чем вспомнить тригонометрические фигуры, – монотонным сухим тоном ответил Новиков.
– Возможно! Я хотел бы поговорить с вашим старшим, – неотрывно смотря незнакомцу в глаза, произнёс Джейк. Нет, он не пытался гипнотизировать, тем более этой практикой Майлз не владел. Ему просто хотелось понять, что за человек перед ним.
– У вас будет такая возможность! А пока, продолжайте читать книгу, быть может, вы ещё над чем-то поразмыслите, – добавил Кирилл и вышел из изолятора. Дверной замок щёлкнул, и он стянул с головы эластичную маску.
Новиков покинул тамбур изолятора, оказавшись в зеркальном коридоре с ярким светом, думая об очередной кружке крепкого кофе…
* * *
Рим. Отель. Временная резиденция президента США.
Яркое солнце и тропический жар Карибского бассейна, солёная прозрачная морская вода и бесподобный песчаный пляж. Куба – место, где рай и ад соседствует где-то рядом и грань между ними крайне узкая и тонкая. Никогда не знаешь, какие сюрпризы с тобой здесь случатся. Может в этом и есть всё прекрасие Гаваны, где единственным островком надежды является туристическая зона. Старые автомобили американского и советского автопрома соседствовали также близко, как тонкая нить между богатством и глубокой нищетой.
Жизнь – всегда и везде разная, а всё настоящее совмещается с искусственной напыщенностью и фальшивой аристократией. Страны Карибского бассейна всегда были и остаются сложным регионом, где синонимом стабильности являлся застой.
Анджелина открыла глаза, скинув с себя остатки дремоты после короткого беспокойного сна. Конечно же, она беспокоилась за Андрея! Сердце постоянно подсказывало ей, что он где-то рядом. Его усталость, боль и страх перед неизвестностью, она чувствовала каждой клеткой своего организма. Настоящая любовь способна творить чудеса. Её дар исцеления не имеет ничего общего с лекарствами и психотерапией. Счастье продлевает не только жизнь, но и молодость, подобно Святому Граалю, выдуманному средневековыми трубадурами, так любящими красивые баллады.
Мисс Стивенсон встала с кресла и, сделав несколько шагов, взяла со стола стакан с минеральной водой. Необъяснимая тревога и пылкий трепет на душе соединялись в единую заряженную частицу. Физики смогли бы найти для неё более точное определение, но для объяснения человеческих чувств это не имеет никакого смысла.
Край стеклянного вытянутого стакана коснулся её красивых и чуть пухленьких губ, сравнение которым мог бы придумать лишь Уильям Шекспир.
Анджелина сделала пару небольших глоточков воды и поставила стакан обратно на стол. Она подошла к окну и отдёрнула шторы, открыв перед собой панораму утреннего Рима, купавшегося ярких лучах солнца, среди безмолвия чистого голубого неба.
Агент Стивенсон отошла от окна и, подойдя к столу, взяла пистолет «HK P-30», который сунула в пластиковую кобуру на ремне и закрыла жакетом. Она покинула свой номер, закрыв дверной замок ключ-картой, и кивком головы поприветствовала двух агентов Секретной Службы, шедших с очередного обхода.
Анджелина подошла к двери номера агента Мэтьюса и костяшками пальцев постучала по дверному полотну.
– Открыто! – послышался мужской звонкий голос.
Мисс Стивенсон нажала на дверную ручку и вошла в номер Диллона, который вытирал голову после очередной встрече с плотной струёй холодной воды из крана.
– Смотрю доброта утра для каждого своя! – улыбнувшись, произнесла Анджелина, пройдя в комнату одноместного номера.
– Доброта – это всего лишь аванс, а если считать, что она происходит утром, то это ещё и иллюзии, не успевшие покинуть человека после сна, – улыбнувшись в ответ, поделился собственными мыслями и частичкой мудрости агент Мэтьюс, принявшись застёгивать белою сорочку, поверх лёгкого бронежилета скрытого ношения. – Я так понял, что ты пришла по поводу ночного нападения на кортеж постпреда РФ?
– Да! Нужно обсудить, какие изменения мы внесём в принятый протокол Секретной Службы, принятый на время саммита.
– Пока действуем по «красному коду». Какие новости из резидентуры? – застегнув пуговички на сорочке, спросил Диллон, принявшись завязывать галстук, стоя перед зеркалом в ванной комнате.
– Агентура работает, но пока ничего конкретного нет, а слухи можно и в местах общественных местах собирать. По Майлзу тоже ничего, а причина в том, что расслабились в тот момент, когда этого делать было нельзя! Беспилотник не послали в сопровождение, а спутник видимо «ослепили», – присев на кресло, ответила мисс Стивенсон.
– Да, уж! Попахивает знаменитой «теорией хаоса», – выйдя из ванной комнаты, дополнил агент Мэтьюс. – Точнее, чистая халатность!
– Отчасти! Просто бесконечная борьба с ветряными мельницами имеет свои особенности.
– Тебе виднее! Между «хищником» и «цепным псом» слишком большая разница, чтобы правильно оценивать отличия джунглей от вольера, – сунув в пластиковую кобуру на ремне брюк пистолет «SIG-Sauer P-320 Carry», поделился возможным сравнением Диллон. – Возьми двух агентов и поезжай к президентскому дворцу. Осмотрись на месте! В общем, не мне тебя учить! – надев на себя пиджак и не став застёгивать пуговицы, галантно протянул Анджелине руку.
Мисс Стивенсон чуть заметно улыбнулась и разрешила помочь ей встать с кресла. Они покинули номер, прошли в комнату охраны, где Анджелина выбрала себе двух свободных агентов Секретной Службы, а агент Мэтьюс отдал приказ о сопровождении…
* * *
Рим. Дворец.
Море. Что может быть прекраснее?! Лёгкий бриз, скользящий по волнам, и прохлада в жаркий день. Морская вода, облизывает песчаный берег, накатывая очередную безмолвную волну. Возможно, жизнь имеет такой же смысл, изо дня в день стачивая остроту прибрежных камней.
Покой. Вечный покой средь морских глубин, скрывающих множество тайн и недосказанности. Песчаные замки на берегу, где навсегда остаются детские несбыточные мечты, исчезающие после шторма.
Аделина открыла глаза, сидя на кресле за рабочим столом в своём кабинете. Она отбросила в сторону пустоту, посещавшую её во сне каждый день, и услышала звуковой сигнал ноутбука.
Она «разбудила» лэптоп от «сна», введя код доступа в операционную систему и открыла электронную почту, куда пришла ссылка на видеоматериал.
Синьорина де Монтенье запустила воспроизведение видеофайла, в котором был смонтирован маршрут движения внедорожника «Ауди» скрывшегося с места нападения на кортеж постпреда РФ при ООН. Благодаря уличным камерам наблюдения практически весь путь был восстановлен и обрывался при съезде с трассы на грунтовку.
Аделина свернула «окно» видеоплеера и открыла доступ к спутнику, введя в поисковую строку координаты местности, где исчез внедорожник.
Спутник скорректировал своё положение на орбите и выдал картинку местности по заданным координатам.
Видеопоток показал заброшенный дом с ангаром и два внедорожника, одним из которых был тот самый исчезнувший с камер наблюдения на грунтовой дороге «Ауди».
– Кто же вы такие, мать вашу?! – в полголоса произнесла синьорина де Монтенье, продолжая изучать местность рядом с помощью видеопотока со спутника. смотреть на картинку со спутника.
Аделина сняла телефонную трубка и набрала цифровой код отдела аналитики и принялась ждать ответа. Вопросы в её голове рождались один за другим, но по большей части, они были адресованы себе, а не аналитикам или дуболомам с первого подземного этажа.
– Доброе утро, синьорина де Монтенье! – произнёс в телефонную трубку звонкий молодой женский голос.
– Лора, все материалы, из которых был смонтирован видеофайл удалены с серверов городской системы безопасности?
– Разумеется! – всё тем же звонким бодрым голосом ответила заместитель главы отдела аналитики Лора Флоренци.
– Хорошо! Продолжайте готовиться к завтрашней операции. К семи вечера мне полный развёрнутый отчёт.
– Будет выполнено, синьорина де Монтенье!
Аделина положил телефонную трубку на базу и встала с кресла из-за рабочего стола. Она прошла к столику, стоявшему рядом с диванчиком, и её взгляд застыл на узоре серебренного подноса. Ручные работы мастеров отличаются от массовых штамповок не только художественным вкусом, но и особой энергетикой.
Синьорина де Монтенье плеснула в узкий вытянутый бокальчик порцию арманьяка и села на диванчик. Позади была многомесячная подготовка к операции «Giro», внимательное распределение ресурсов, в том числе были и взятки. Современное общество и коррупция неразделимы! Псевдо-борьба с этим «драконом» или «спрутом» лишь красивая обёртка грязного неприглядного механизма.
Демократия, капитализм, социализм или хвалёный коммунизм – ничто из этого никогда не исключало коррупцию, а только множила варианты подхода к тому или иному человеку. У каждого индивидуума есть своя цена, однако, исключение существует и в этом правиле.
Аделина сделала глоток арманьяка и расстегнула пуговичку на блузке, обнажив, висевший на шее на цепочке медальон «всевидящее око».
Фанатиков нельзя купить, но существует множество других способов от них избавиться: от дискредитации до физического устранения, в некоторых случаях. «Мученики» никому не нужны! Они сами себя уничтожат в том или ином виде, поскольку людей не куют из стали, у каждого свой предел, а исключения встречаются в единичных экземплярах.
Синьорина де Монтенье сделал ещё пару глотков арманьяка, и, поставив бокал на столик с серебренным подносом, вытащила из кармана чёрного жакета пачку доминиканских сигарилл. Она чиркнула зажигалкой и закурила, выпустив изо рта табачный дым…
* * *
Рим. Посольство РФ. Резидентура.
Мудрецы говорят, что нельзя спешить, выполняя что-либо ответственное или принимая важные решения. В этих словах есть своя правда и житейская мудрость, но к работе резидентуры это редко применимо! Здесь принято догонять ускользнувшее подобно песку между пальцев время, которого всегда не хватает.
Василий Валерьевич спустился по лестнице вниз в сопровождении двух охранников в чёрных строгих костюмах и капитана Грибова. Постпред при ООН спешил лично поблагодарить подполковника Романова, чьи личностные качества и твёрдость позиции по тому или иному делу очень уважал. Андрей Викторович для него был не чужим человеком. Он знал его ещё мальчишкой, правда это было очень давно и в другой жизни. Дмитриев начинал одним из помощником посла СССР в Берне Виктора Романова. Время не щадит никого и отца Андрея оно также не пощадило.
Василий Валерьевич свернул в коридор за Алексеем, продолжая вспоминать, что было потом. Развал Союза был неизбежен, поскольку, некоторые поняли, что в пылу политических разногласий, можно стать не просто богатыми, а очень богатыми. Предателей во все времена хватало везде, желавших сладко жить за чужой счёт, а потом становиться ярыми борцами за справедливость на стороне врага.
Ничтожества – они поэтому и ничтожества, потому что не стоят ничего!
Грибов нажал на дверную ручку и толкнул дверь от себя. Дмитриев зашёл в кабинет, где за столом на офисном кресле работал подполковник Романов.
Андрей оторвал взгляд от распечаток и посмотрел на Василия Валерьевича. Дмитриев сдержано, но искренно улыбнулся, словно, вновь увидел того самого мальчишку, но уже далёкого от романтики, а также любви к архитектуре и истории.
– Проходите! – произнёс Алексей, застыв у стеклянной двери в кабинете.
– Оставьте нас, пожалуйста! – сняв очки и убрав их в нагрудный кармашек пиджака, в полголоса сказал Василий Валерьевич.
– Разумеется! Охрана ваша будет у двери. Я в своём кабинете, – добавил Алекс и удалился, закрыв за собой дверь.
– Ну, здравствуй, Андрей Викторович! – протянув руку, произнёс Дмитриев.
– Здравствуйте! – встав из-за рабочего стола и подойдя к постпреду, поприветствовал в ответ Романов и пожал руку.
– Спасибо тебе! Отец бы тобой гордился!
– Присаживайтесь, – предложив жестом руки присесть на диван, добавил Андрей.
– Присяду! – коротко дополнил Василий Валерьевич и присел на кожаный диван. – Сколько же лет прошло?
– Много!
– Да, уж! Побросало нас по миру…
– Жизнь – любит драматизм! Вы, об этом знаете не хуже меня! – присев на стул-кресло напротив Дмитриева, продолжил Романов.
– Да и мы любим драматизировать. Как там Михаил Иванович поживает?
– Всё также борется с ветряными мельницами, – метафорически ответил Андрей. Вы, как в Нью-Йорке?
– Как можно чувствовать себя в этой клоаке?! Вечные препирательства с «кукольным театром», лицемерие, ложь, интриги, хаос и большие деньги. История, увы, многих ничему не учит! Да, мы тоже её уроки забываем! Что о других говорить?!
– Это точно, Василий Валерьевич! Как можно отказаться от «холодной войны», если на ней делаются огромные деньги, как и на региональных конфликтах?!
– Не будем об этом! – расположившись поудобнее на диване и положив локоть правой руки на подлокотник, с усталостью в голосе произнёс Дмитриев.