Женившись в третий раз, Давиду было хорошо за сорок, и, казалось, что его мечта о наследнике так и останется мечтой. Когда Лола сообщила о беременности, ему уже было всё равно кто родится, главное, что фамилия, бизнес, дело всей его жизни не останется бесхозным. Как было принято в их семье, девочка росла под неусыпным присмотром матери. Лола, несмотря на юный возраст, справлялась со своими обязанностями идеально. Готовя каждое утро обед, женщина мечтала, что пройдёт время, и её маленькая Тамрико встанет рядом с ней у плиты. Но время шло, а малышка фыркала при виде аджапсандали и заказывала на обед паэлью и суши.
Вскоре, Давид всё чаще начал замечать не лучшие качества в характере Тамары. И дело было даже не в постоянном требовании новых нарядов, и не в нежелании помогать матери. В конце концов все девочки проходят переходный возраст. Гораздо больше его раздражало высокомерное отношение Тамары ко всем, кто её окружает.
После бурно отпразднованного пятнадцатилетия дочери, ему неожиданно позвонила первая жена и попросила о встрече. Заинтригованный предстоящим разговором, Давид вошёл в здание дорогого ресторана. Новость, которую сообщила Манана, повергла в ужас. Его маленькая Тамара узнала, что первая жена отца принадлежит к старинному княжескому роду, нашла женщину и попросила… удочерить её. Никакие доводы о том, что у неё есть собственные отец и мать, не влияли на подростка и вот уже несколько дней она изводила Манану, требуя признать родство и передать титул по наследству.
Дома разразился страшный скандал. Давид ожидал увидеть раскаяние, слёзы, но вместо этого услышал из уст родной дочери нехитрое эссе на тему собственной жизни. Оказалось, что девочка морально исстрадалась из-за плебейского происхождения и стыдится корней своих среднестатистических родителей. К подобным выпадам супруги Заглиани оказались не готовы. Вместо того чтобы поговорить с дочерью, её просто наказали.
На восемнадцатый день рождения Тамара Заглиани купила в «Дворянском собрании» сертификат и объявила себя княжной. Впрочем, Давид ещё не забыл время, когда по стране, как грибы после дождя, начали появляться графы, герцоги, потомки Романовых.
Обсудив проблему, Давид и Лола решили, что девочке пора замуж. Кандидатуру жениха долго не обсуждали. Состояние бывшего управляющего делами Давида и нынешнего его компаньона Кости Табанидзе, росло не по дням, а по часам. Казалось, что парень не просто работает, он всеми корнями врос в дело, которому Давид отдал всю жизнь. Организация работы магазинов, мастерских, даже маленьких автозаправочных станций была поставлена на высший уровень только благодаря его работоспособности. Осуществление контроля за снабжением, распределением, делопроизводство, работа с партнёрами, с кадрами, с поставщиками… Казалось, что у этого парня тридцать шесть часов в сутках и, как минимум, десять рук.
Давид помнил тот день, когда впервые увидел шестнадцатилетнего подростка, старательно наблюдающего за работой механиков. Помнил блеск в его глазах, уважение опытных работяг после того, как Костя почистил и настроил свой первый карбюратор. Давид всегда считал, что отремонтировать машину имея все инструменты, не сложно, а когда в наличии разводной ключ и набор ненормативной лексики, это работа для специалиста. И такой специалист далеко пойдёт, если рядом будет плечо, на которое можно опереться. Сначала Костя работал на шиномонтаже, совмещая работу с учёбой в институте. Уже тогда он отличался феноменальной работоспособностью и замечательным умением налаживать отношения с людьми. За все пять лет обучения, парнишка ни разу не пожаловался, не пропустил ни одного дня и всегда появлялся на работе подтянутый и весёлый. Когда новоиспечённый инженер взял кредит и открыл дилерский специализированный автосервис, Давид радовался, словно это был успех его собственного сына. Сына, о котором он мечтал и которого бог так ему и не дал.
Переживая о судьбе собственной дочери, Давид совсем не думал о том, что чувствуют два близких ему человека. Стерпится – слюбится. И вот теперь, глядя на их поломанные судьбы, он винил себя за совершённую поспешность.
Возможно, выйди Тамара замуж по любви, она бы образумилась, старалась бы угодить мужу, как в святом писании сказано. Костя всегда был замечательным человеком, прекрасным специалистом, хозяйственником, организатором… Но все эти качества не помогли ему стать хорошим мужем. Проявив себя акулой бизнеса, в отношениях с женой зять оказался очень слабохарактерным и позволял Тамаре вести себя порой просто непристойно.
ГЛАВА 11
ДОМ В ЗАБРОШЕННОЙ ДЕРЕВНЕ
Свернув с трассы, машина долго скользила по занесённой снегом лесной дороге. Заброшенная деревня вынырнула из чащи, словно чёртик из знаменитой табакерки. Просто, в какой-то момент, деревья расступились, впуская их в страшную сказку и снова сошлись за багажником автомобиля. Несколько минут Артём колесил между чёрными остовами разрушенных домов, пока Гурман не указал рукой в сторону одного из них. «Осталось только мёртвых с косами по обочинам поставить, чтобы картинка была полностью завершена»: мелькнуло в голове Артёма. Въехав во двор разрушенного дома, Гурман, не выходя из машины, щёлкнул брелоком. Дверь подземного гаража начала медленно разъезжаться. Выкатив глаза от удивления, Артём рассматривал широкий асфальтированный спуск и ухоженную современную парковочную площадку на несколько машин.
Вытащив Тамару из машины, Гурман кинул Артёму брелок, жестом приказывая закрыть дверь. Скользя по метровому снежному настилу, он, пыхтя и сопя, топал на другой край села. Внимательно осмотрев окрестности, Артём одобрительно хмыкнул. Вряд ли кто-то догадается искать их в этом богом забытом месте. Интересно, зачем жить в одном доме, а гараж иметь в другом? Впрочем, хозяин-барин. Может в этом селе все заброшенные дома принадлежат Гурману.
Несмотря на несколько показательную старость жилища, во двор которого они вошли, замок в двери оказался вполне современным. Даже ключ провернулся так легко, словно пользовались им каждый день по несколько раз. Пройдя в холодную гостиную, Гурман опустил девушку на диван, достал из шкафа старый плед и набросил ей на ноги.
Выйдя из дома, он по-хозяйски протопал в сарай, стоявший чуть в стороне и через минуту, вышел оттуда, неся в руках несколько серо- коричневых поленьев. Выросший в городе Артём восторженно следил, как Гурман засовывает в камин смятые страницы газет, как со знанием дела укладывает домиком поленья. Открыв вытяжку, он поднёс к газетам зажигалку. Старые, сухие деревяшки сразу же вспыхнули, затрещали и по комнате поплыл едкий горьковатый дым. Глядя, как разгораются дрова, хозяин дома долго отогревал дыханием замёрзшие руки. Потоптавшись у камина, он некоторое время озирался, прикидывая, как ещё можно оттянуть отъезд, но заметив недоумённый взгляд Артёма, раздражённо крякнул и схватив брошенную на стул куртку, выскочил из дома.
Выйдя на крыльцо, Артём вдохнул полной грудью морозный лесной воздух. Огромные, засыпанные снегом ели подходили почти вплотную к забору, нависая и закрывая дом от чужаков. Белые шапки на еловых лапах угрожающе покачивались под лёгкими порывами ветра и грозили в любой момент рухнуть, похоронив под собой всё, что окажется внизу. Казалось бы, один и тот же снег, падал с одного и того же неба, но в городе он, почему-то сразу превращался в серую, слежавшуюся массу, а здесь каждая снежинка жила своей жизнью. Пролетая невероятное расстояние, она наполнялась энергией и превращалась в маленький колючий кусочек солнца.
Как любой городской житель, Артём всегда с умилением воспоминал зимние каникулы, проведённые у бабушки в селе. Хоккей, лыжные забеги, захватывающие дух горки. Когда, лет пять назад, на Новый год в центре города установили горку, он терпеливо отстоял очередь. Спустившись, несколько минут сидел на ярком резиновом колесе, приходя в себя после перенесённого разочарования. Было ощущение, словно развернув яркую обёртку шоколадной конфеты, о которой страстно мечтал, внутри нашёл тусклый, липкий леденец. А где детский восторг? Где ветер в лицо?
Низкий колодец во дворе показался каким-то игрушечным, словно сошёл с лубочной картинки. Закатав рукава, Артём провернул холодную железную рукоятку. Почерневшая от времени цепь, скрепя и глухо тарахтя, накручивалась на бревно. Достав из колодца ведро, Артём медленно цедил ломающую зубы, ледяную воду. Никогда раньше он не задумывался, что вода имеет вкус и запах. Вода из колодца пахла землей, морозом. Гремучая смесь весны и зимы, перекатывалась по всему телу и заставляла мышцы восторженно сжиматься. Вытерев рукавом капли с подбородка, он потрусил к дому. Вспомнив опыт далёкого сельского детства, нашёл под крыльцом веник и долго сметал с обуви налипший снег. Затем, похлопав перчатками по бокам, разрешил себе войти в помещение.
Старые ходики, висевшие на стене, показали девять часов. Времени прошло достаточно, а Тамара всё ещё спала. Действие лекарства рассчитывалось на три часа, после этого сон становился опасным.
За окном послышался разговор. Тамара сонно потянулась. Открыв глаза, девушка несколько минут ошарашенно разглядывала комнату. Сидя в уютном кресле за её спиной, Артём терпеливо ждал, когда пленница окончательно проснётся. Топот в прихожей разорвал сконцентрированную в доме тишину. Хрипло прошуршав кожанной обивкой по деревянным половицам, дверь распахнулась. Из белого морозного облака на пороге материализовались Гурман и Балуев. В вечерних сумерках две неповоротливые фигуры выглядели устрашающе.
Испуганно подняв глаза, Тамара встала, сделала несколько неуверенных шагов и, глухо вскрикнув, упала в обморок. В этот раз не было необходимости проверять возможную симуляцию, но Артём выполнил всё, что положено для оказания первой помощи. Хлопая Тамару по щекам, он ощутил, что её лицо стало неприятно влажным и липким. Брезгливо вытерев руки о свитер, Артём оглянулся. Наверное, надо перенести девушку снова на диван. Скользнув безразличным взглядом по распростёртому на полу телу, Балуев прошёл к столу. Переступая через Тамару, он раздражённо бурчал: «Погода или критические дни? Что-то в последнее время заваливаются бабы одна за другой. Хлипкие нынче конкуренты пошли». После этих слов Артём решил не выпендриваться и оставив девушку там, где она лежала, сел на диван.
То, что Тамара Табанидзе узнала вошедших и догадывалась, что ей следует ожидать от их появления, было ясно, без дополнительных вопросов. Пересчитав деньги из полиэтиленового пакета, Балуев раздосадовано швырнул их на край стола. Хотя сумма была внушительной, она не насчитывала даже четвёртую часть от украденных денег.
–– Высказывайте мысли, – демократично разрешил Балуев, доставая из кармана кисет-чехол с курительной трубкой.
–– А чего высказывать, – удивился Гурман, усаживаясь на диван, рядом с Артёмом. – Бабла ушёл офигелион. Ну и пацаны, конечно. За всё надо спросить. Связываемся с Давидом, назначаем стрелку и решаем.
–– Прям как в девяностых, – презрительно хмыкнул Артём и расстроенно добавил: – Выцепить бы у того парня, который младшую Капитониху ведёт, видео из ресторана, тогда можно было бы надавить фактами. А так, предъявлять особо нечего.
–– Не думаю, что Давид в деле, – процедил Балуев, раздражённо дёргая запутавшиеся шнурки чехла. – Не его масштаб. На Табанидзе тоже не похоже. Скорее всего Смирнов с Тамаркой сами провернули. Слишком уж по-дилетантски. Если бы деньги найти…
Артём удивлённо перевёл взгляд на Балуева. Показалось, что, если бы деньги нашлись, шеф не стал бы поднимать шум и скандалить с конкурентами, а постарался бы спустить всё на тормозах. Подобная реакция была неожиданной.
–– Обыщем дом Табанидзе и всё найдём, – Гурман резко поднялся с дивана, словно собирался прямо сейчас бежать исполнять предложенный план.
Артём и Балуев расстроенно переглянулись.
Раскуривая трубку, Балуев мысленно подсчитывал стоит ли потерянная сумма того, чтобы соваться в логово медведя. После потери нескольких активных членов команды он предпочитал действовать более хладнокровно.
–– Спустить на тормозах уже не получится, – вздохнул Артём, исподлобья изучая реакцию собеседников. – То, что Тамара не заселилась в гостиницу, скорее всего уже известно. То, что она не села в самолёт, узнать тоже не проблема. Значит, скоро люди Давида пойдут по следу.
–– Пусть только дёрнутся, – снова попытался перехватить инициативу Гурман. – Мы их живо к ногтю прижмём. За наших пацанов имеем право…
–– У тебя доказательства того, что она была в квартире Смирнова есть? Нет, – буркнул Балуев. – Даже причина смерти этого придурка до сих пор не установлена. Что мы имеем по этому делу? Уфимский.
Артём удивлённо поднял голову, похоже погоняло крепко приклеилось, но пока он не понял, хорошо это или плохо. Отложив оценочные мысли на будущее, он сосредоточился на отчёте.
–– Имеем не много. Какая-то женщина с пакетом из ресторана «Плаза» вошла в квартиру Смирнова и через пятнадцать минут вышла. Всё это было за час до приезда парней. Это подтвердила консьержка. Бабка дотошная, но подслеповатая. Её, конечно. допросили, тетрадку прочитали. Факт и время посещения она подтвердила, но на фотографии ни Капитонову, ни Табанидзе не узнала.
–– Не узнала, потому что не они? Или…?
–– Или. Очки и надевала, и снимала, а толку ноль. Вроде она, вроде не она… В общем, никакой ясности. По видеокамерам паркинга проследили машину Смирнова. Выехала в три часа ночи. За рулём был, предположительно, хозяин, но лицо рассмотреть не удалось. Поэтому, всё, что должно играть в нашу пользу – очень расплывчато. А вот исчезнувшая Тамара Табанидзе – это факт. Если после разговора с Тамарой выяснится, что остальные деньги находятся в доме, то можно попытаться позвонить Табанидзе, сообщить, что жена, якобы, находится в больнице Анталии и пока родственники вылетят, попробовать найти деньги. Тамара вернётся домой, и сама расскажет, где она была. И она, и деньги. Я думаю, что не в её интересах будет рассказывать мужу правду.
Ещё раз пересчитав купюры, Балуев аккуратно сложил их обратно и бросил пакет Артёму. Гурман ошалело проследил траекторию полёта и скрипнул зубами. Второй раз за день он убедился, что роли поменялись.
Все годы обучения в университете, Артём люто ненавидел психологию. Причём, в любом её изложении, будь то «психология толпы» или «психология преступной группировки и её лидера». Все экзамены по этим предметам прошли при непосредственном участии женской части коллектива, в которую он позорно затирался. И пока девчонки тонко скулили: «Ну, Василь Фёдорыч. Ну поставьте. Ну в следующий раз всенепременно», Артём, сгорая от стыда, подсовывал и свою зачётку. Сейчас же, глядя на свернувшуюся в углу дивана Тамару, он осознавал, как не хватает ему знаний именно по этому предмету. По всем признакам выходило, что не была Тамара Табанидзе в тот день у Смирнова. Хотя, богатый опыт, полученный при непосредственном общении с криминалитетом, напомнил, как клялись в непричастности к преступлению люди, обнаруженные впоследствии на записях видеокамер. И слёзы горючие лили, и в глазах чистое небо отражалось.
Последние дни в заброшенный домик Гурмана переселились не только Артём и Балуй, но и водитель Саша Лопата, и бухгалтер Валера. Время от времени кто-то из ребят ездил в город. Покупали продукты, занимались организационными вопросам, узнавали последние известия.
Сегодня в деревенском домике остались только Артём, Гурман и Тамара. Время в пустой деревне шло медленно. Пройдя по комнате, Артём подпрыгнул и повис на перекладине, установленной под косяком двери. Повисев минуту, спрыгнул. Не было желания даже подтягиваться. От безделья все устали и всё чаще ребята поглядывали в сторону машины, просчитывая, когда же всё закончится и можно будет спокойно вернуться домой.
На диване, натянув до подбородка плед, Тамара угрюмо разглядывала трещину на ярком лаке. Подвязавшись жёлтым в чёрный горошек фартуком, Гурман старательно изучал способ приготовления горохового супа из пакетика. Помешивая кипяток, он надорвал краешек, понюхал содержимое и, согласно инструкции, высыпал всё в кастрюлю. Артём тоже удивлённо принюхался. Совсем недавно Валера, подняв к потолку затуманенный взгляд, рассказывал, какие великолепные блюда готовил Гурман из элементарного набора продуктов. Поэтому сегодняшний суп из пакетика был неожиданным сюрпризом в меню. Глядя, как булькает клейкий бульон, Артём не терял надежду, что в последний момент произойдёт чудо и дешёвый гороховый суп окажется приложением к фрикасе из курицы в винном соусе. Но по мере того, как кухня наполнялась знакомым с детства запахом, надежда на курочку по-французски таяла.
–– Я это есть не буду, – подала голос Тамара, искоса буравя глазами бурлящую кастрюлю. – Неужели трудно заказать обед в ресторане?
Гурман медленно обернулся. Долгую минуту он внимательно изучал пленницу. Сегодня день выдался особенно серым и скучным. Артём сдержал улыбку. Кажется, сейчас для Гурмана любая фраза служила сигналом к скандалу. Отложив ложку в сторону, он вытер руки ярким вафельным полотенцем и, подойдя вплотную к «капризнице», прорычал: