–Вера…– пряча улыбку, попыталась одернуть дочь, Маша. Проигнорировав попытку матери, Вера продолжила:
–А папа сказал: «Да, Вера у нас красавица, в маму». А эта,– Вера скорчила презрительную гримасу, – как подскочет: «Ты мне все настроение испортил!». Так заорала, что все тоже аж подпрыгнули. А потом пошла, заперлась в ванной и рыдала там полчаса. А бабушка сказала, что у нее с нервами не все в порядке. – Вера ухмыльнулась.– И еще сказала, что ты бы себе никогда не позволила устроить подобную сцену. Но умные и интеллигентные женщины в наше время редкость и папина новая избранница явно не из их числа.
Маша закатила глаза. Бывшая свекровь, как всегда, в своем репертуаре. Прямолинейная до откровенной грубости. Говорит то что думает, не щадя ни чувств сына, не задумываясь о том, что внукам вовсе не обязательно знать о ее негативном настрое по отношению к новой невестке.
–Надеюсь, она это сказала в то время, когда Марина рыдала в ванной?– осторожно уточнила Маша. Вера кивнула.
–Ага. Наверное, если бы она при ней так сказала, она вообще из окна бы выбросилась.
–Или приехала бы с топором и поджидала меня под дверью квартиры,– мрачно пошутила Маша.– Ну, согласна, возможно, она и впрямь несколько эээ… нервно реагирует. Но папа, да и бабушка тоже оба хороши. Если отец знает, как болезненно она воспринимает подобные комментарии и, как я понимаю, его прежние отношения в целом, зачем отпускать подобные шутки? Ну, про бабушку я даже не говорю. Она всегда была чрезвычайно прямолинейной.
–Я не знаю, мам, зачем он вообще женился на этой Марине,– Вера снова скорчила рожицу. – Она все время его пилит, ноет по каждому поводу. Чуть что, начинает рыдать и биться в истерике. Психопатка какая-то!
Маша замахала руками.
–Все, не желаю ничего знать о личной жизни вашего отца и о его новой жене. Это их дело, их отношения. Главное, чтобы все были счастливы и всех все устраивало. Надеюсь, у них именно так и происходит, по большей части. Уроки на завтра задали? Если да, то марш их делать,– уходя от щекотливого вопроса чужой семейной жизни, сказала Маша. Вера вздохнула и поднялась из-за стола.
–Задали,– проворчала она. – А то, вдруг, мы не переживем два выходных без любимой алгебры.
Шаркая ногами, как старушка, она пошла в комнату.
––
На улице похолодало. Пошел снег. Степка носился, с радостным видом, ловя широко открытой пастью снежинки, смешно клацая зубами. На фоне, покрытой белым покрывалом земли, его почти не было заметно, только глаза время от времени «фосфорицировали», отражая луч света от фонарей. Маша потопала ногами, чувствуя, что пальцы начинают замерзать. Внезапно, кусты позади нее затрещали, заходили ходуном. Судя по доносящимся звукам, сквозь них продирался медведь. Степка на секунду замер и затем со звонким лаем припустил, в сторону источника шума.
–Степка, ко мне!– на всякий случай крикнула Маша. Мало-ли, что там может быть.
–Здорово, Мань!– из кустов выскочил, а вернее практически вывалился не лось и не потревоженный во время зимней спячки медведь, а сосед Саня.
–Ты совсем?!– возмущенно крикнула Маша.
–Чего?– не понял Саня.
–Ты меня чуть до инфаркта не довел! Собаку напугал…
–Да ладно, Мань, чего ты? Ну, извини, не хотел… Я вижу, ты с собачкой гуляешь, вот и пошел к вам. Боялся, что ты уйдешь, пока буду обходить. Решил через кусты, побыстрее… Ты как сама-то, Мань? Нормально, да? Слушай, Мань, дай полтинник. Видишь, хреново мне.– Саню заметно потряхивало. Видно, день у соседа сегодня был неудачный, так и не удалось опохмелиться с самого утра.
–Вижу. Нет у меня денег с собой. Я тебе сто раз говорила, что не беру, когда иду с собакой. Как-то забываю, каждый раз, что у меня есть любимый сосед, для которого нужно иметь при себе наличность,– не удержавшись, съязвила Маша.
Саню била крупная дрожь. Вид у него был несчастный и жалкий.
–Мань, полтинник… Очень мне плохо… Боюсь мотор совсем откажет.
Маша уже даже подумывала предложить Сане дойти вместе с ней до ее квартиры, где у нее имелась наличность, так как считать себя потом всю оставшуюся жизнь виноватой, если «мотор» и впрямь откажет, она точно не хотела. К дому подъехала машина.
–О, Андрюха, здорово!– радостно поприветствовал Саня, водителя машины.– Андрюх, подожди, Андрюх!
Саня быстро припустил в сторону машины прямо через сугробы. Никакие препятствия, жаждущего выпить соседа, не останавливали и не пугали.
–Андрюх, дай полтинник. Я у Маньки у твоей спросил, а у нее денег нет, с собой. С собакой гуляет – не взяла деньги-то…
Маша закатила глаза.
–Пошли, Степка, пока я не избавила одного алкозависимого товарища, несущего всякий бред от его страданий раз и навсегда.
–Привет!– Андрей помахал Маше.
–Привет…
–А Манька у тебя хорошая, Андрюх, повезло тебе. Она всегда меня выручает. Правда. Просто, сейчас деньги не взяла. Ты ее береги, Андрюх, не обижай,– пряча, полученные от Андрея деньги, в карман безостановочно тараторил Саня.
Возле подъезда Андрей нагнал Машу со Степкой. Глаза у него были веселые. Маша улыбнулась.
–Вы извините. Саня болтает все, что в голову взбредет. Прямо, как мой Федька. Хорошо хоть Федька не имеет пристрастия к спиртному. Чувствую, если Саня еще пару раз нас увидит в непосредственной близости друг от друга, так и вовсе поженит.
Андрей засмеялся. В Машином кармане зазвонил телефон.
–Мам!!!– заорал из трубки перепуганный Федькин голос.
–Что случилось?!– чувствуя, как холодеет в груди, выдохнула Маша.
–В ванной вода льется. Прямо на пол… Верка сказала, тебе звонить… Она там тряпкой воду вытирает, а она все равно льется… Сильно…
–Я уже бегу…
–Что случилось?– заметив, как напряглось ее лицо, спросил Андрей.
–Что-то там, в ванной прорвало, нужно аварийную службу вызывать,– ошарашенно сказала Маша. Только прорванной трубы ей не хватает в воскресенье вечером.
–Пошли,– беря ее за локоть, сказал Андрей.– Я посмотрю, что там. А то пока аварийка приедет весь подъезд может залить.– Он улыбнулся.– А я ведь прямо под вами живу, всего двумя этажами ниже, так что придется себя обезопасить от затопления,– он подмигнул. Маша почувствовав облегчение, от того что за дело взялся мужчина. Она панически боялась всяких протечек, вызывавших у нее, каждый раз приступ ужаса от осознания собственной беспомощности.
–Я уже говорила, что Вы мой рыцарь. Повторяю еще раз.– Она засмеялась. – Жаль Саня не видит. Все его догадки насчет наших отношений разом бы подтвердились.
Маша отперла дверь квартиры.
–Мама!– Разлохмаченная, в промокшей одежде и состоянии близком к истерике, Вера, бросилась к матери. – Там льется и льется, и уже весь пол залило. Я пыталась вытирать, а толку никакого… Я уже не знаю что делать…
–Привет. Сейчас все исправим. Все будет нормально,– пообещал обеим, готовым впасть в панику обитательницам квартиры, Андрей и направился в сторону ванной. – Здорово, мужичок,– пожав на ходу руку, возникшему в коридоре Федьке, и потрепав белокурую макушку, сказал он.
–Все будет нормально,– повторила слова соседа Маша.– Сейчас Андрей что-нибудь сделает, а я пока в аварийную службу позвоню.
–А я думала этот дядька бандит,– прошептала Вера на ухо матери.– У него такие шрамы на лице…
–Он не бандит. Он наш сосед,– ответила Маша и улыбнулась, можно подумать, что сосед не может быть бандитом. Но дочери она о своих мысленных рассуждениях сообщать не стала.
-Я уже говорила, что ты рыцарь. Но теперь, после того, как ты спас нас от потопа, ты просто мой герой!– смеясь, сказала Маша, с благодарностью гладя на своего героя-спасителя.
–Мой статус растет день ото дня,– улыбнулся Андрей.
Во время устранения аварии они как-то незаметно перешли на ты. Когда все вокруг залито водой, а вышедшая из строя, проржавевшая за долгие годы эксплуатации труба, сидит намертво, не желая поддаваться ни разводному ключу, ни ударам молотка, ни крепкому ругательству, обращенному в ее адрес, довольно проблематично следить за соблюдением светских манер.
Аварийная бригада приехала, когда течь уже была ликвидирована. Лопнувшая труба была заменена на новую, и даже пол в ванной комнате вытерт насухо. Перекрыв воду, Андрей съездил в ближайший торговый центр, где имелся отдел, торгующий всевозможными товарами, связанными с сантехникой. Вернувшись из магазина, он заменил трубу и помог Маше, невзирая на ее протесты, убрать все последствия случившегося потопа.
–Ну и где протечка?– оглядывая, скучающим, немного сонным взглядом ванную, поинтересовался мужик в замызганном комбинезоне и не менее замызганной толстой форменной куртке, надетой поверх него, по случаю наступивших холодов.
«В Караганде»,– огрызнулся про себя Андрей, глядя на небритое, невозмутимое лицо ремонтника.
–Пока вы ехали, весь подъезд до первого этажа, вместе с подвалом, могло залить,– сказал он, отстраняя хозяйку квартиры и загораживая ее от хмурого взгляда аварийщика. Мужик пожал плечами.
–У нас вызовов полно. И пробки кругом из-за снега этого е…, чтоб его …– он закончил фразу заковыристым матерным ругательством.
–Тут дети, между прочим. Следи за языком,– сердито сказал Андрей. Мужик пожал плечами и выудил из кармана куртки слегка помятый лист бумаги.
– Вот, распишитесь.– Он протянул бумажку, очевидно, подтверждающую, что они приезжали и устранили неполадки, и претензий со стороны хозяев квартиры к ним нет и все прекрасно. Маша поставила подпись. Аварийщик сунул бумагу обратно в карман и буркнув что-то нечленораздельное на прощание покинул квартиру.
Маша протянула отважному соседу, спасшему их всех от разгула водной стихии, чистое полотенце. Все те, что находились в ванной до этого, были использованы, пребывающей в панике Верой, для сбора воды, также как и махровый халат матери и даже тоненькая кружевная, совершенно бесполезная в подобной ситуации, ночная рубашка.
– Если бы не ты, я бы точно с ума сошла. Спасибо тебе огромное!
–Рад, что этого не произошло, и ты осталась в здравом уме,– улыбнулся Андрей.
Пригласив героя-спасителя на кухню пить чай, Маша пошла накрывать стол. Приведя себя в порядок, Андрей отправился следом за хозяйкой.
–Привет, волкодав,– наклонившись, к крутившемуся возле ног Степке, Андрей почесал пятнистый бочок.– Теперь можем познакомиться с тобой, как следует, приятель. А то не до того было.
Степка понюхал широкую ладонь и лизнул, радостно мотая, поднятым вверх хвостом.
–Красавчик!– похвалил Андрей и улыбнулся Маше.– Защитник?
–Еще какой! Гроза всего двора и близлежащих окрестностей,– засмеялась она.
-Еще раз спасибо и извини, что испортили тебе вечер. Выходной все-таки,– наливая гостю еще одну чашку чая, сказала Маша.
–Да, брось. У меня, все равно, никаких особых планов не было. Лежал бы сейчас на диване, смотрел телевизор. А так, хоть размялся и, вроде как, полезное дело сделал, да еще удостоился звания героя. Нам, мужчинам, только дай повод потешить свое самолюбие, доказать что мы самые-самые и без нас никуда,– смеясь, сказал он. – Ты сказала, что работаешь в издательстве. Может, есть что-нибудь интересное почитать? А то по телевизору одну ерунду показывают. Надоело, а быть героем и спасать кого-то приходится не так часто.
Маша засмеялась.
–Знаешь, большая часть из того, что попадает ко мне для прочтения – полный бред. Но я поищу что-нибудь стоящее. Кстати, у меня есть книга про зомби. Чисто мужская. Ты как, любишь такие книжки?
Андрей улыбнулся.
–Ну, вообще, не фанат, но можно и про зомби.
–Какой-то знакомый моего издателя написал. Так, что ты будешь в числе первых читателей,– она рассмеялась,– а возможно и в числе последних. Сомневаюсь, что ее издадут. Хотя книга довольно не плохо написана, не хуже множества других на эту тему. А еще,– лицо у нее стало озорным. Есть рукопись под названием «Дочь тьмы». Причем, в печатном виде. Автор поклонник старой доброй машинки, не признает современную технику. Книга про ведьму-вампиршу и всякие страсти. Тут ты будешь третьим, после меня и самого автора читателем, и уж точно последним. Книга ужасная!
–Ого!
–Да уж, именно ого. Мне после того, как я прочла три главы, приснился самый настоящий кошмар.
–Ночные кошмары, это мне знакомо,– сказал Андрей и почесал пузико Степки, развалившегося у него на коленях. Пес блаженно заурчал и дрыгнул во сне лапками.
–Тебе снятся кошмары из-за аварии?– осторожно спросила Маша. Влезать в чужую жизнь и показаться бестактной, сующей нос не в свое дело, ей не хотелось.
–Да,– Андрей кивнул. – Теперь уже редко. А первое время почти каждую ночь снились… Даже как-то неловко было, что я такой впечатлительный,– улыбнулся он.
Маша не знала, стоит ли спрашивать, что произошло или лучше не углубляться в эту тему и поговорить о чем-нибудь другом. Но Андрей сам заговорил.
–Мы проводили испытания. Видимо, проводку где-то замкнуло и произошло возгорание. Когда заметили огонь, горело уже сильно. Началось задымление, дышать стало трудно. Мой приятель, с которым мы вместе работали, надышался, начал терять сознание, задыхаться. В общем, пока мы с ним, кое-как добрались до двери, огонь совсем разгорелся. В помещении находились баллоны со сжатым кислородом для погружений под воду. Один баллон взорвался, а потом и второй.
Андрей помолчал, видимо вновь переживая случившееся в своих воспоминаниях.
– Мы, можно сказать, легко отделались. Могло быть гораздо хуже. Приятеля взрывной волной отбросило к стене. Он ударился головой о железную перегородку, и несколько ожогов успел получить, пока нас не вытащили. А мне осколки отлетели в лицо, ну и оглушило.
Маша взглянула на шрамы на его щеке. Ей захотелось дотронуться до его лица, погладить. Она опустила глаза.
–Чего-то я разболтался сегодня,– немного смущенно улыбнулся он. – Главное все живы остались. А все остальное ерунда.
–А кем ты работаешь? Ты сказал, что вы проводили испытания.
Он хитро прищурился.
–Вообще-то, вся моя работа связана со строгой секретностью. Так, что, после того как я тебе расскажу, мне придется вызвать людей в черном, чтобы они стерли тебе память.
Маша рассмеялась.
–Может, тогда лучше не рассказывай. Я и так, то и дело, что-то забываю, а тут вообще все сразу забуду. Хотя,– в глазах блеснул озорной огонек,– с другой стороны, пристанут ко мне дети: «Мама, где завтрак?», а я им скажу: «Какая еще мама. В первый раз вас вижу».
–Ладно. Будем считать, что ты вполне благонадежна и тебе можно доверить некоторые тайны, а то жалко детей. Я занимаюсь разработкой и испытанием систем навигации для научно-исследовательских судов, которые работают в северных широтах. Все остальное уже, действительно, закрытая информация, да и представляющая интерес только для узкого круга специалистов. Ну и для лиц занимающихся шпионажем,– рассмеялся он.
–Здорово. Тебе нравится?
–Да. И я люблю море. Люблю север. И не люблю большие города.
Маша улыбнулась.
–Тебе не нравится Москва?
–Нет, не нравится,– признался Андрей.– Суета. Куча народа. Раньше я приезжал в Москву в командировки на несколько дней. А теперь начальство решило, что удобнее проводить подготовительную работу здесь, а в Северодвинске, где я жил и работал, только проводить испытания. Так что теперь, половину времени я буду жить в Москве, а половину там, на севере. Сначала я был в ужасе. – Он улыбнулся. – Но сейчас уже даже немного привык и смирился.
–Там, должно быть, красиво. Мне нравится северная природа, ее суровая красота. И море, наверное, не похоже на южные моря. Тоже суровое, холодное, и, как мне кажется, немного пугающее.
–Красиво и холодно. И еще спокойно. По крайней мере, намного спокойнее, чем здесь. И люди проще. Доброжелательнее и как-то открытее. Хотя, и тут есть те, кто вполне ничего,– он подмигнул ей.
Глава 8
-Маша!
–Здравствуйте, Анна Владимировна.
Звонила бывшая свекровь. Маша нормально относилась к бывшей родственнице, но в свете того, что не далее как накануне произошел «инцидент» между Аркадием и его новой женой, Маше не слишком хотелось заниматься обсуждением происшествия. А зная мать Аркадия, она не сомневалась, что эта тема и тема «этой женщины», как называла свою вторую невестку Анна Владимировна, обязательно будет затронута.
–Как у тебя дела?
–Все хорошо, Анна Владимировна. А Вы как? Как себя чувствуете?
–Как можно себя чувствовать в моем возрасте? О чем ты говоришь?– явно преувеличивая и собственный возраст, и степень плачевности своего состояния, ответила свекровь.
После пары минут обмена «светскими любезностями», Анна Владимировна перешла, наконец, к непосредственной цели своего звонка.
–В пятницу хочу собрать родных, близких друзей. Посидим, пообщаемся,– сообщила она, намекая на предстоящий день рождения.– Конечно, Аркадий привезет Веру и Федюшу. Но я была бы очень рада увидеть в числе присутствующих и тебя. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.