– Может, а может и нет, – задорно сверкнул изумрудными глазами Витольд и нежно погладил птичку по крохотному клювику.
Он изменился.
Поменялся радикально – от злобного, мутного и неразговорчивого ветеринара до общительного, доброго, нежного парня.
Что именно так волшебным образом поменяло его сущность? Может быть, доверие, возникшее к Насте? Но что побудило это самое доверие родиться?
Настя осторожно погладила птицу по перьям. Изумительно, но та не улетела – такое у Насти было лишь один раз, когда она покормила семечками одного жирного голубя, и он решил выпросить еще еды.
Наверное, это ужасно здорово – понимать природу и быть единым с ней!
– Вы удивительный человек! – с чувством воскликнула Настя и вновь смахнула лезущие в глаза волосы. Птица спорхнула с руки.
Витольд вздохнул, подошел к Насте сзади и аккуратно коснулся ее танцующих непослушных волос.
Он потрясающ! Никто, никто еще из мужчин не разделял ее любви к животному миру и природе! Хотелось провести с ним всю жизнь, каждую секунду, каждый миг – живя в лесу, общаясь с птицами, умываясь в речной воде и бегая по нежному ковру травы.
Настя чувствовала, как Витольд медленно заплетает ее волосы в косу.
– Знаете, – прошептала Настя, жадно заглатывая запах летнего цветущего леса, – я всегда мечтала… Жить на природе. Построить уютную избушку среди деревьев, поселиться в ней с любимым человеком… И чтобы рядом не было никого больше, ни одной человеческой души – чтобы домик охраняла неприступная стена могучих деревьев…
Витольд завязал косу Насти вместо резинки стеблем цветка.
Она действительно ощутила сейчас себя лесной царицей, королевой природы… Ни один человек не вызывал у Насти такую сумасшедшую бурю эмоций.
Витольд был прекрасен. Хотелось превратить его в воздух и дышать им, дышать, пока от переизбытка кислорода не почернеет в глазах. Обнять его и не отпускать, никогда не отпускать – до тех пор, пока руки корнями не срастутся с ним…
Счастье билось через край. Настя рассмеялась и прямо в джинсах забежала в холодную зеленую от тины речку.
Наверное, сейчас она похожа на глупого восторженного ребенка… Плевать. Вот оно – счастье! Оно существует! Настя нашла его! Только бы он был рядом, всегда, каждую секунду…
Блинчик вдруг заскулил и жалобно затявкал.
– Ну, что опять тебя не устраивает? – вздохнула Настя, развернулась и побежала к собаке. Пятки были опутаны водорослями. – Что он говорит, Витольд?
Он усмехнулся, потрепал пса за холку, на секунду задержался взглядом на его глазах, после чего добродушно пояснил:
– Он говорит, что ему нравится эта прогулка и что он благодарен дяденьке ветеринару. Да, Блинчик? Ты ведь благодарен дяде Витольду?
Собака съежилась и припала к земле.
Вот дурак, этот Блинчик! Ему лишь бы поиграть…
Если бы Витольд жил с Настей, он без труда переводил бы все слова Блинчика. Это очень бы пригодилось…
– Скажите… – неожиданно даже для самой себя начала Настя. – Вы женаты?
Витольд вдруг помрачнел. Обнял себя, опустился на поваленное дерево, прочистил горло и холодно произнес:
– У меня… было три…
– Жены?
– Нет…
– Невесты?
– Возлюбленных, скорее. Все хорошие, добрые, красивые. Я любил их… очень. Но… они почему-то все решили меня бросить. Я сам не знаю, почему. Я ведь… я все делал для них, все покупал, берег их безумно. А им, видите ли, что-то там не понравилось. Ну и слава Фавну, что ушли. Теперь-то я понял, какие они на самом деле… лицемерки.
Настя нахмурилась.
Витольд сейчас выглядел очень понуро и подавленно. Верно, он еще обижался на бывших пассий.
– Да, я понимаю… – тихо начала Настя, чтобы хоть немного поддержать его. – Сейчас все такие… аморальные. Девушкам только деньги подавай. Нет денег – нет и любви с их стороны. А таких, которые ценят не достаток и внешность, а характер… таких уже почти и не осталось вовсе. Вы прекрасный человек, знайте это. Один из немногих, которые ценят окружающий нас мир, которые добры изнутри. В наши дни ведь и не нужно мужикам ничего, кроме железяк. А вы не такой… Знаете, если я была бы вашей женой, то я никуда бы от вас не ушла, никогда. Каждый миг, каждую секунду я делила бы с вами, потому что таких, как вы, сейчас уже нет. Вы – ценное сокровище, которое нужно беречь. И я… прожила бы с вами всю свою жизнь, несмотря на невзгоды.
Настя сама испугалась своей откровенности. Дура! Сейчас Витольд поймет, что она к нему неравнодушна, и больше не станет с ней пересекаться, потому что трижды был предан такими же девицами и, возможно, не желает пускать в свою жизнь еще одну.
Настя испуганно взглянула на Витольда.
Тот, признаться, был шокирован ее словами. Зрачки его расширились, брови взлетели вверх, даже рот слегка приоткрылся от удивления.
– Прозвучало как вызов, – склонив набок голову, едва слышно промолвил он.
Настя оторопела.
– Что, простите? – Она кашлянула. – Я немного не поняла вас…
Витольд вдруг ухмыльнулся, легко поднялся с дерева и приблизился к Насте.
– Иногда я могу выкинуть очень глупые фразы, – словно в оправдание сказал он, внимательно глядя ей в глаза. – На них просто не стоит обращать особого внимания.
Витольд неожиданно положил ладони на ее щеки и тихо спросил:
– Скажи, Насть… Я тебе правда нравлюсь?
Она едва не упала, пораженная и внезапным переходом на "ты", и фактом того, что он, оказывается, все понял. Впрочем, Витольд, похоже, не злится…
– Я этого не говорила, – ушла от ответа Настя, опустив взгляд.
Она не чувствовала его ладоней, совсем – словно кожа Витольда была ее кожей. Не чувствовала, но тело покрылось приятными мурашками.
– Но намекнула, – не отставал Витольд, нежно касаясь ее волос.
Блинчик вдруг подавленно взвыл и тревожно забегал вокруг них.
Настя заколебалась.
Почему все получается так быстро? Неужели это действительно любовь, и вспыхнула она так моментально, что не дала и опомнится?
– Ну… – сбивчиво и нервно начала Настя. Его прикосновения путали ей все мысли. – То есть… Ну, если так, подумав, то…
Она вдруг на секунду осмелела, подняла глаза на Витольда и твердо произнесла:
– Да, ты нравишься мне… Витя.
Он широко улыбнулся и ласково погладил Настю по щеке.
– Так меня еще никто не называл, – признался он. – Звали Виталей. Толиком звали… Но Витей – впервые.
Витольд отошел на шаг, присел на колени и вытянул ладони над травой.
Такое Настя видела лишь в сказках.
Из-под его рук на глазах вырос прекрасный пышный белоснежный цветок. Витольд бережно сорвал его и вплел Насте в косу.
– Я убил его… ради тебя, – прошептал он.
Настя даже и не обращала внимания, как Блинчик заливается в бешеном лае. Подумаешь… на птичек каких-нибудь гавкает.
– Это хорошо? – на всякий случай спросила Настя.
Витольд улыбнулся, трепетно коснулся ее руки и сказал:
– Я рад, что так получилось. Теперь… все будет по-другому. Иначе. Может быть… ты и есть та самая, которая мне наконец подойдет?
Настя нахмурилась.
Как-то все… быстро. Стремительно. Нет, для нее это очень даже неплохо, но ведь инициативу проявляет Витольд – тот, который тремя часами ранее был холоден, суров и неразговорчив. Настя даже и не предполагала, как и поговорить-то с ним нормально, а сейчас…
Будто бы это совсем другой Витольд.
– Скажи… – продолжал он. – Может быть, те девушки ушли от меня, потому что я не предоставлял им выбора? Тебе я его предоставлю. Настя, ты правда хочешь, чтобы мы были вместе? Всегда? Это твой осознанный выбор? Ты обещаешь меня не бросать, как это сделали они?
Настя сжалась.
Почему она чувствует в его словах хорошо скрытую угрозу?
Почему, черт возьми, Блинчик разрывается от лая?
Витольд обхватил голову Насти и жарко прошептал:
– Тебе не нужно бояться меня! Я никогда не причиню тебе вреда! Я клянусь, что даже не прикоснусь к тебе, пока ты не дашь мне своего разрешения. Я… я буду беречь тебя, слышишь? Беречь от людских отбросов. Я многое могу, ты не думай. Ты ведь не представляешь даже, какие способности мне даны…
Голос его звучал так убедительно… Так искренне…
– Я… – нервничая, проговорила Настя. – Я… обещаю тебя не бросать. Я не такая, как они, поверь мне.
Витольд вдруг как-то странно улыбнулся. Отошел от нее, поднял счастливый взгляд на небо и с наслаждением вздохнул.
– Поздно уже, – проинформировал он. – Тебя, наверное, дома ищут. Пошла собаку у врача забрать, а исчезла на три часа. Идем, я провожу тебя до дома. И… не теряй меня, очень скоро я вернусь еще. Теперь я никогда тебя не брошу.
Глава 7
– Да кем он хоть работает? Кто его родители? Где родился и вырос?
Как мило, что папа и мама вдруг решили приехать, да еще и с ночевкой… И чего это им вздумалось навестить дочь ни с того ни с сего? Ведь обычно они заезжают к ней, когда им что-то нужно, а теперь… Или это информация, сказанная маме по телефону, вызвала у них такую бурю эмоций? Но ведь раньше так серьезно к ухажерам Насти родители не относились – воспринимали обыденно, с легкой каплей юмора. Так относятся к мальчику из детского сада, в которого влюбилась пятилетняя дочка.
А тут чуть ли не с ума сошли – сорвались с места, приехали на следующий же день, да еще и засыпают Настю бесконечным количеством вопросов.
Может, они поняли, что ее любовь в этот раз серьезна?..
– Ма, он ветеринар, – с глупой улыбкой сказала Настя, вытаскивая из духовки пирог с мясом.
– И это все, что тебе о нем известно? – вспыхнула мать. Отец даже подавился семечками.
Настя ловко вынула нож и, пританцовывая, начала разрезать пирог.
– Мама! Одно я знаю точно – он потрясающий! Он… мне действительно с ним хорошо! Он даже умеет… хотя, ты ведь все равно мне не поверишь. Он животных любит! Ой, мам… мне кажется… он совершенно идеален. Нет у него недостатков, совсем нет.
Отец сурово впечатал кулак в стол.
– Недостатки у всех есть, и идеальных не существует, – отрезал он.
– Да? – ехидно усмехнулась Настя, уперев руки в выцветший застиранный фартук. – Даже у тебя они есть?
– Конечно, – кивнул отец. – Я слишком добрый.
– Это, конечно, изъян чудовищный.
– Анастасия, а ну прекратить язвить с отцом! Значит, слушай. Даю тебе месяц – чтобы ты узнала об этом человеке все, что можно. Имя-фамилия-отчество. Дата рождения. Родители. Увлечения. Предпочтения в еде. Группа крови. Любимый цвет. Капитал. Имена друзей и бывших девушек…
– Папа!
– Потом, – невозмутимо продолжил отец, – через три с половиной года, если информация о нем тебя полностью устроит, можешь выходить за него замуж. Но не раньше! Человека узнать надо хорошо, это самое важное. Чтобы сюрпризов в семейной жизни не было… А то мало ли, всякие люди есть. Ты, самое главное, папку слушай, и все будет хорошо. Папка тебе дурного-то не посоветует…
Настя закатила глаза, опустилась на табуретку и вытерла тыльной стороной ладони лоб.
– Не собираюсь я за него пока замуж! – устало сказала Настя. – Я же не дура, чтобы после четырех встреч под венец идти.
– Еще чего!
–Пап, а вот скажи, зачем вы сегодня приехали с утра пораньше? Вы же так просто ко мне не заглядываете! Витольда пообсуждать, да? Вы, наверное, после моей новости всю ночь не спали, и сели в машину, чуть глаза продравши.
Мать ахнула, а отец сдвинул брови.
– Ты как разговариваешь? – пробасил он. – Я тебе что, баба, чтоб ради сплетен заваливаться? Сегодня Евгений, друг мой, приехать к тебе должен. Ему переговорить надо с человеком, что этажом ниже тебя живет, ну и к тебе заскочит, Блинчика повидать. А я, знаешь, тоже с Евгением свидеться хочу, с нами-то он больше не работает – после несчастия в семье ушел.
Настя вытерла стол полотенцем.
– Так это тот самый, который Блинчика тебе отдал? – уточнила она. – А что за несчастье-то?
Отец нахмурился.
– Дочка умерла у него, она и была псу хозяйкой. Вот и отдал, чтоб Блинчик о погибшей не напоминал.
Настя в ужасе прижала ладонь к губам.
– Ужасно! – прошептала она. – Что с ней случилось?
– Да не знаю я подробностей. Евгений об этом не особо разглагольствует. Насколько мне известно, пропала она без вести.
Настя замолчала.
Вот так вот и пропадают люди. Бог знает, что с ними происходит потом. Вот обычная девушка, бывшая хозяйка Блинчика – и исчезла. Как бы не оказаться на ее месте, ведь преступности-то нынче много, хоть и утверждают все, что Настя в лицо пока с ней не сталкивалась.
Квартиру пронзил дверной звонок.
– Вот и пришел Евгений, – радостно произнес отец. – Настя, иди, открой ему. Хоть познакомишься. Только это… будь тактичнее, о трагедии не говори. Ну, сама понимаешь, дело тонкое…
– А то я не знаю, – пожала плечами Настя и отправилась к двери.
Иногда раздражает, что отец считает ее либо маленькой, либо больной на голову. Ну к чему его постоянные напоминания, советы и нелепые подсказки? Почему он вообще лезет в ее жизнь?
Настя вздохнула и щелкнула дверным замком.
Честно говоря, не хотелось ей видеть этого Евгения. Она не знала, как следует правильно разговаривать с людьми, пережившими такое горе. К тому же – а ну как он захочет вернуть Блинчика назад?
– Привет, Настя.
Она подняла глаза.
Брови взметнулись вверх, кровь прильнула к щекам, а сердце забилось чаще.
То был не Евгений.
Витольд.
– Ты? – нелепо забормотала Настя, глупо улыбаясь. – Но… зачем… так быстро? Вчера же только хорошо по лесу прогулялись, и я…
Она осеклась.
Витольд сжимал пышный букет нежно-белых роз.
Сейчас он был особенно красив – волосы собраны в хвост, рубашка выглажена (а он хозяйственный!), на запястье – часы, а на шее – привычная цепочка.
– Ты не рада? – чуть нахмурился он.
– Я? Я очень рада! Все дело в том, что я… ты не смейся… не накрасилась. Да и не приоделась особо, даже фартук не сняла… Но ты так удачно зашел! Познакомишься с родителями, они как раз здесь! Только с папой будь аккуратен, он у меня… строгий немного…
Настя бережно приняла букет.
И почему Витольд постоянно смотрит ей в глаза? И не просто смотрит, а чуть ли не пытается с помощью взгляда вызнать все тайны и вывернуть наизнанку ее душу?
Но ничего не поделаешь – глаза у него и вправду красивые. В такие не грех и лишний раз посмотреть… Колдовские изумруды, малахитовые омуты, нефритовые зеркала и еще тысяча великолепных, неповторимых сравнений…
– Вить?..
– Я…
Он сбился. Теперь его глаза испуганно метались во все стороны. Витольд невольно отступил на шаг, сжался, словно от холода, и вымученно сказал:
– Я с превеликим удовольствием познакомлюсь с твоими родителями.
Настя улыбнулась.
Ласково взяла Витольда за руку и робко повела его в квартиру.
Сейчас он выглядел таким… беспомощным, испуганным и скромным. Витольд походил на маленького мальчика, первый раз в своей жизни пришедшего в гости без мамы. Тревожно озираясь по сторонам, он неуверенными шагами ступал за Настей, крепко держа ее за руку, словно в данный момент для него матерью была она.
Сколько еще в нем личностей? То скрытный и неразговорчивый дядька-ветеринар, то нежный принц-волшебник, властитель природы, а сейчас – пятилетний робкий мальчишка…
– Здорово, Евге…
Отец вышел из комнаты и оцепенел, впившись взглядом в Витольда. Глянул на букет в руках Насти, склонил набок голову и выдавил:
– Здравствуйте… молодой человек.
Настя вздохнула, положила ладонь на плечо Витольду и проинформировала:
– Вить, это мой папа, Максим Геннадьевич. Пап, это… это Витольд. Ну, я рассказывала тебе про него…
Отец кивнул.
Теперь Витольд, прищурившись, задумчиво уставился отцу в глаза. Очень, очень странная манера – безотрывно сверлить собеседника взглядом.
– Я… я очень рад, – вежливо улыбнулся Витольд и осторожно пожал отцу протянутую руку. – Ожидал этот момент, но не думал, что он наступит так скоро. Я могу пройти?
Отец кивнул и посторонился, сдержанно глядя на Витольда.
Что за неприязнь? Откуда она? Витольд ничего плохого ему не делал, а папа смотрит на него так, словно подозревает в каком-нибудь убийстве!
Мать отреагировала предсказуемо – усадила Витольда за стол, налила ему чай, отняла у Насти букет и поставила его в вазу, сопровождая свои действия междометиями и вопросами, касающимися личной жизни Витольда.
– Кто твои родители? – щебетала мать, обхаживая его.
Витольд чувствовал себя, надо признать, неуютно. Стеснялся? Очень даже может быть. Но ведь по нему не сказать, что он настолько робок…
– У меня их нет, – сдержанно ответил Витольд и бросил взгляд на Настю, словно ища поддержку.
– Как нет?!
– Умерли, – односложно пояснил он и опустил глаза.
– Так ты из детдома, что ли?
– Меня… меня бабушка воспитала. А потом, когда мне исполнилось… лет двадцать, она меня выгнала.