Сразу же достаю из корзины банан – точь-в-точь улыбка добряка! Жёлтая кожура распадается на три лепестка – и вот другая поварская миска переполнена кусочками банана, этой бледно-жёлтой маслянистой мякотью.
Настает черёд тех самых манго. Интересный фрукт! Смущённый бордовый румянец на зелёной щеке тому доказательство, и одновременно испуганный, весь покрыт еле заметными мурашами. Сначала, как и банан, необходимо помыть его: необыкновенно гладкий, он становится скользким, словно кусок мыла. А чистится не дольше крупной картошки: одна рука утопает в нежной и сочной солнечной мякоти, другая же срезает лентами кожуру. Укладываю его на доску и отрезаю ярко-жёлтые кусочки до тех пор, пока не нахожу сплющенную косточку: немалую и звучащую, как настоящая кость.
Кухонные весы определяют каждый грамм, поэтому взвесить творог, густую кашу, и убрать лишнее – проще простого. А ведь можно лепить из него. Кстати, подтаявший снег и цвета такого же, и принимает форму, какую хочешь.
Также играючи расправляюсь с куриными яйцами: скорлупы, белые панцири, расколоты ножом и разломлены на две части, студенистые желтки (яркие звёзды) и белки (их окружение) вытекают, не успел глазом моргнуть.
Следующий ингредиент – тёмное какао, а кажется, что песок каменистых пустынь.
И тут я подумал: «А не добавить ли моему чизкейку пикантности, не докупить ли душистой пряности – корицы?» Я знал, что мама ещё на прошлой неделе украсила молочную пенку кофе последней щепоткой корицы, и мы, блуждая по магазинам, хотели купить, но забывали про неё. Лампа не погасла, а я, держа в руке невесомый пакетик с корицей, вернулся из магазина.
Взвешена и горка нутовой муки, будто песочный бархан в прозрачной чаше весов. При пересыпании её частицы попадали и на кухонную столешницу, и на чёрный передник, как вулканический пепел, который покрывает города, когда просыпается тот или иной огненный вулкан.
Ну что, пришло время готовить пресное тесто для коржа. Ведь корж – нижний слой моего и маминого чизкейка. Нутовая мука, финиковое пюре, банан, какао, корица скоро соединятся. Для этого пригождается блендер – прямо космическая ракета! Только вместо турбин – ножи, а из верхней части выходит электрический провод. Но этого мало, тесто становится настоящим тестом, когда я замешиваю его, как положено, одной рукой: несколько раз прижимая бесформенное ко дну чаши, загибая и снова прижимая. У него цвет Рождества – имбирного пряника! Затем, отщипывая от получившейся густой массы одинаковое количество теста, катая между ладонями шарики и расплющивая их, сотворяю миниатюрные блины.
Керамические формы смазаны незаметно тающим кокосовым маслом и присыпаны кунжутными семками – теперь чизкейки, когда испекутся, точно расстанутся со своими временными домами без крыши. Будущие коржи опускаются на дно цилиндрических форм, а духовой шкаф начинает набирать температуру, всё больше и больше горячится. Да, я бы не справился без маминых наставлений.
Я умею работать блендером и – але оп! – манговые кусочки превращаются в манговое пюре. Меня, младенца, мама кормила похожим яблочным с ложки, и даже космонавты балуют себя в космосе таким пюре в пакетах.
Вот руки дошли и до самого чизкейка. Творог, яйца, оставшееся финиковое и часть мангового пюре блендер, управляемый мной, взбивает до однородной массы. Она по консистенции как каша из геркулесовых, полностью разваренных хлопьев, а по цвету – слегка золотистая. Настоящий повар должен пробовать на вкус все ингредиенты, сухие и жидкие смеси. И я не остаюсь в стороне: вкус сырого чизкейка – это ненавязчивое манго с финиковым оттенком.
Окончательно заполняю формы: творожная смесь (высокий слой) прижимает «имбирное» тесто, поверх – жёлтое манговое пюре (прослойка), которого больше ни ложки не остаётся, после опять творог и вышедшие за него замуж остальные продукты. Получается вровень с бортиками керамических форм. Проходят считанные минуты – и большая форма, на которой расставлены формы с сырым чизкейком, находится на выдвинутом противне, языке духового шкафа. Духовка настолько горячая, будто проглотила солнце. А подогретая вода, льющаяся из чайника в большую форму, покрывает до половины пироговые дома, их словно тёплое море подтопило – это водяная баня, благодаря которой чизкейки, а главное – коржи, полностью пропекутся.
Вначале ничего интересного не происходит, но потом запах выпекаемых шедевров разносится по кухне. Через стекло духового шкафа с подсветкой наблюдаю за ними. Они не спеша поднимаются, растут, надевают шапки, которые всё больше и больше запекаются, бледные становятся поджаристыми – значит, готовы!
Жар вырывается наружу. Зубочистка помогает убедиться в том, что кулинарные произведения не сыры. Если, проколов ею выпекаемое блюдо, ничего не видишь на деревяшке – можно доставать жаростойкие рукавицы и своё творение из печки. Так и происходит, водные и другие процедуры закончены.
Хочется попробовать чизкейк, не дожидаясь полного остывания. Не удержался! Ничего себе, какой воздушный, лёгкий, едва уловимое манго дополняет также далёкий финик, а корж – бананово-финиковый, какао и нотки корицы отражаются в послевкусии.
Чизкейки, накрытые салфеткой, чтобы не обветрились, остывают весь вечер на кухне, а ночь – на неотапливаемом балконе. Наступает второе утро после старта кулинарного забега. Белые веснушки покрыли загорелые пироги – это я присыпал сахарной пудрой покинувшие дома шедевры. Но чего-то не хватает… Чего же? Сладкого винограда! Если не поленюсь и сгоняю в продуктовый за ним, мама будет в восторге, а я очень хочу увидеть удивленное лицо мамы. Уже бегу! Изумрудные виноградины, как вишни на торте, украшают каждый чизкейк, и я приглашаю маму продегустировать результат моей работы на кухне.
– Свежесть невероятно сочного растения, в меру сладкий, настоящий бальзам для желудка. Вкусы смешались, все нотки слились в одну новую мелодию. Корж получился даже лучше, чем у магазинных чизкейков, очень украшает. Лев, хочется есть и есть. А сахарная виноградина подчеркивает его полезность», – на одном дыхании произносит мама и целует меня.
Маме понравилось! Я счастлив! У меня получился десерт ресторанного уровня! У меня получился!
Мастер и ученик
В редкие часы одиночества и покоя я часто вспоминаю своего отца. Например, наши с ним пробежки по просыпающемуся парку…
– Подъём, Лев! Сбрасывай сон и впрыгивай в кроссовки. Пора на пробежку. – Он приводит меня в чувство. – Погода выдалась наилучшая. Холодный дождь моросит, и хулиганит шквалистый ветер. Уже бежишь? Вот молодец! «Слабак» – не твоя вторая фамилия. Обгонишь с таким напором этого хулигана… Не сдавайся, «один кружок, он трудный самый…» – кажется, так поётся в песне? Вот и второе дыхание открылось. Что?! Решил замахнуться на марафонскую дистанцию? Смелое решение. Но, я думаю, ты сдуешься раньше. Ты так уверен в своих силах, что я начинаю сомневаться. Докажи самому себе и мне вдобавок!..
Или вижу, как наяву, насколько напрягаются наши мышцы в фитнес-клубе.
– Лев, полюбил свой зал всем сердцем, да? Не можешь жить без него, даже во сне снится? Хорошо. Что-то мы заболтались, хватит языки чесать, разминайся и начнём покорять никем непокорённые вершины, – мотивирует отец. – Вижу, рвёшься в бой, заскучал по железу, уже принял исходное положение. Выдох. Ух, и отдохнём! Твоя стальная грудь и в придачу к ней трицепс получат свои килограммы или фунты, как тебе больше нравится. Ну, а послезавтра почитаем, страницу за страницей, согласен? Нет? Возьмёмся за забытые спину и бицепс. Похвально! Ну, а потом почитаем? Ноги и плечи не забудем, говоришь? Не нытик. С тобой хоть в космос, хоть в горы. Уважаю. Продолжай до жжения. Чувствуешь? Значит, всё не зря, Лев…
Также в те часы вспоминаются домашние тренировки по методикам спецслужб, описанным в старенькой методичке, которую отец и я знаем наизусть.
– Отжимание. Выпрыгивание. Хлопок руками над головой. Тебе не кажется, что комната маловата, не чувствуешь себя хомяком за решёткой? – Мастер подзадоривает ученика. – Ты скажи, и бросим заниматься таким неблагодарным, несерьёзным делом в любую минуту. И зачем только придумали эти аэробные нагрузки? Твой девиз: «Сражаться до изнеможения!» Неплохо. Сколько ни пытаюсь, но безуспешно. Не сбить с пути тебя. Настоящий мужик. Пошёл в отца.
Конечно, перед глазами и наши успешные атаки спортивных площадок.
– Солнечный день. Птицы заливаются. Значит, спортивная площадка во дворе заждалась своих героев, то есть нас, а зал пусть остынет… Медленнее, медленнее, по-черепашьи. Ну, и последний раз до перекладины. Сможешь, давай! – заводит отец. – Давай! Хваткий малый. Не обошёл вниманием и шведскую стенку, и семь потов сошло на наклонной скамье. Порадовал своё тело. И сразу веселее и как-то спокойнее, согласись? Мир заулыбался. Теперь не стыдно за себя.
А ещё никогда не забуду наши с ним беседы о продуктивно проведённом отпуске.
– Ну, как отдохнул, Лев? Рассказывай, всё-таки не виделись неделю. Взял напрокат двухколесного механического друга, и он познакомил тебя с городом? Неплохой старт. – Папа слушает и повторяет за мной. – Сразился с местными ребятами на баскетбольной площадке? Тоже нормально. Расслаблялся до отказа мышц в тренажёрном зале отеля? Отличное продолжение. После прилёта успел прокатиться с ветерком на лонгборде вдоль Москвы-реки, просто для души? Поздравляю, неделя не прошла зря! Что планируешь дальше? Тренироваться вместе со мной, в «Клубе любителей штанг и гантелей»? Так. Наконец-то надеть боксёрские перчатки и отработать громоподобные боковой левый, и боковой правый, и другие полюбившиеся по боям на ринге удары? А я, Лев, собираюсь завязать, – вдруг заявляет отец, но по его интонации я сразу же догадываюсь, что он лукавит. – Может, слышал о медитации, есть такие упражнения в индийской практике, или о китайской гимнастике цигун? Давно мечтаю научиться управлять энергией ци. Или вовсе куплю билет в детство: вспомню лечебную физкультуру. Не позволишь старику?! Отговариваешь? Да я пошутил! Мы ещё по-старому дадим жару и сожжём калории. Рад? Смеёшься? Тогда до встречи…
И после таких мотивирующих воспоминаний я всегда, одухотворённый, срываюсь в зал или созваниваюсь с отцом, и мы по-обычному отрываемся по полной в парке, во дворе, даже в лесу на лыжне. А после тренировки, каким бы я ни был уставшим, крепко жму руку своему старику и говорю ему спасибо за мою невероятную силу, выносливость, уверенность, за моё богатырское здоровье и отличное настроение!
Музыка
Казалось бы, всего семь нот, а сколько музыки написано!
Песня преумножает радость, и я, прослушивая её, непередаваемо счастлива. Возводит чувство любви в наивысшую степень, и тогда музыкальные любовные истории – моя жизнь. Грустные песни – действенное лекарство от разбитого сердца. Как говорится, клин клином вышибают. Вначале незавидное положение, но по окончании плаксивого альбома понимаешь: точно не мой случай. Стоит ли обливаться горькими слезами, когда ни единая слезинка не трогает того, кто является их причиной?
Я уверена, что обязательно найду вторую половинку. Нашу свадьбу, как и свадьбу родителей, сопроводит волнительный марш Мендельсона, а после в ресторане шансонье будет душевно петь для нас, сияющих от счастья молодожёнов, и лучших друзей со всех концов города.
– Ася – заядлая меломанка. По утрам просыпается от приятного саундтрека вместо писклявого сигнала будильника, – рассказывают родители тёте и дяде.
А по пути в университет, вдыхая просыпающийся город, я наслаждаюсь жизнеутверждающими композициями: полюбившимися голосами, заводными аккомпанементами, рифмованными словами, слетающими с языка.
Если же выходной и без уборки не обойтись, то вперёд, с музыкой! Раз-два – и чистота вокруг, а сил, как у горничной отеля ранним утром, и настроение такое, что хочется взяться за что-то новое!
А ещё я заметила: во время пробежки ритмичные ремиксы прекрасно заменяют личного тренера-мотиватора, буквально окрыляют.
И каникулы никудышные без песен. Во время путешествий на автомобиле под музыку приятно коротать бесконечные километры и болтать, но стоит заиграть хорошему синглу – семья дружно замолкает. И лишь под жизненосные треки солнечные лучи до конца растворяются во мне, и клеточки пляшут, не останавливаясь.
Когда я была школьницей, мои плейлисты состояли из песен одних и тех же певцов, групп. Лев любит повторять, что сейчас я: «Настоящий знаток музыкальной культуры. Ненасытная любительница музыки». И классические, и рок-произведения ласкают мой слух.
Присутствие на концертах любимых певцов – отдельная песня. Живое выступление, живой голос, коллективные эмоции и мысли заряжают нас, поклонников, исполнителя, да и целую планету, а часть выплескивающейся энергии уходит в безмолвное космическое пространство. Моя точка зрения: любимый исполнитель – не кумир, не Бог, а сестра, брат или опытный наставник, потому что мы смотрим в одну сторону.
А дни рождения, которые отмечаем, не проходят без тематических хитов, под них, счастливые, танцуем и поём как можем, не смущаясь совсем.
Зимой я часто бываю у бабушки и дедушки, мы то и дело вспоминаем летние деревенские посиделки: дедушка не жалеет гармонь, бабушка напевает военные песни, а я не хочу, чтобы солнце садилось.
У нашей мамы необычное хобби, конечно, связанное с музыкой: она является солисткой самодеятельного хора. Как же приятно смотреть на мамочку из зрительного зала: её смеющийся голосок никогда не потеряется среди других голосов.
Представь, я обожаю укулеле, у меня неплохо получается перебирать четыре струны. Записываю исполнение популярных и бардовских песен на диктофон, монтирую в приложении и рассылаю Льву, Павлу, родителям свои далёкие от студийных, но необыкновенно тёплые треки.
«Жизнь невозможна без музыки! – как-то записала я в дневнике. – Она помогает сердцу биться, глазам гореть, воспоминаниям жить, мечтать и добиваться целей. В чём только ни помогает! Жизнь без музыки – это серый небосвод, когда сияет Солнце, это остановившаяся Земля и начавшая сжиматься Вселенная».
Мои путешествия
Автомобилем
– Семья, я поразмыслил и предлагаю поменять машину. Она служила нам верой и правдой, но, считаю, её время прошло, – как-то сказал папа.
– Голосую за большой автомобиль, – поддерживает мама.
– А мы – за самый технологичный! – Мы с Асей давно мечтаем о таком.
Автосалон полон людей. Мы прогуливаемся вокруг одной отполированной машины, после – другой. Падающий белый свет выигрышно увеличивает «железных лошадей». Останавливаемся у внедорожника цвета «мокрый асфальт», с хищными чертами, со ступенькой и объёмным багажником.
– Присядьте! – Подоспевший менеджер открывает четыре двери – порталы в мир путешествий, дорог и городов.
Тест-драйв вокруг автосалона – и окончательное решение принято. А через несколько дней внедорожник – наш. Настало время поближе познакомиться, изучить толстую, как «История государства Российского», инструкцию и приручить, почувствовать машину.
Салон воистину красив, просторен и комфортен: крыша словно нерасписанный свод собора; панорамные стёкла; обшитый кожей руль ложится в руки; сиденья, повторяющие изгибы тела; а если вытянуть ноги, то и тогда места хватит. И ещё электроника, упрощающая вождение автомобиля, дарящая блаженство и тихую радость пассажирам.
Это не машина, а скользящий космический корабль, отсекающий любые внешние шумы. А педаль тормоза и газа – кнопки, с помощью которых свободно разгоняется и замедляется космолёт.
Целый месяц мы с Асей не могли глаз отвести от нового автомобиля, только и повторяли: «Ух ты, какая машина!» Маме тоже не верилось, что эта, стоящая у подъезда красавица – наша.
– Лев, Ася, пора серьёзно испытать её, – говорят родители.
Нам также не терпится отправиться в дальнее путешествие.
И вот новый внедорожник мчится по магистрали, удаляясь всё дальше и дальше от мегаполиса. Команда на корабле собралась дружная: папа – капитан, мама – боцман, мы с сестрой – юнги. Слушаем радио, воспроизводятся плейлисты, и льётся разговор. За большими стёклами мелькают: деревянные дома, потерявшие доски заборы, синие речушки и горбатые мосты. Берёзовые рощи плывут, словно белая река, полуразрушенные храмы остаются позади. Привыкнув к дорожным пейзажам, мы, дети, устроившись поудобней в небольшом доме на колёсах, увлекаемся книгами.
Преодолев половину пути до провинциального городка – конечного пункта, уходим со скоростной трассы. Обочина зелёной просёлочной дороги становится спокойной гаванью: есть несколько минут, чтобы размяться и основательно поесть. Проносящиеся с жужжанием легковушки и фуры не мешают наслаждаться птичьими трелями.