— Попросите меня не стрелять.
Один из сидевших за столом мужчин сказал:
— Ну-ка, ну-ка… — и начал вставать. Грофилд наставил пистолет на него.
— Не доводите меня до греха.
— Сядьте, Джордж, — велела Белл Данамато.
Джордж сел.
Грофилд снова нацелил пистолет на хозяйку.
— Попросите меня не стрелять, — повторил он.
— Это еще зачем?
— Затем, что, если не попросите, я выстрелю. — Она оставалась невозмутимой, но с любопытством нахмурила брови. — Но почему?
— Потому что после моего отъезда отсюда на меня было совершено вооруженное нападение, я был унижен, моя машина угнана. А виноваты в этом вы.
Еще одна сидевшая за столом женщина сказала:
— Это Бен!
— Разумеется, — ответила Белл Данамато, не отрывая взгляда от Грофилда. — Вы правы, — сказала она ему. — Я и впрямь стала причиной ваших неурядиц, хоть и совершенно случайно. Я приношу извинения и прошу вас не стрелять в меня.
— Хорошо, — согласился Грофилд. Он извлек обойму, запустил ею в угол комнаты, а пистолет швырнул на стол. — А теперь расскажите мне все.
Парень, который начал было подниматься из-за стола и которого Белл Данамато назвала Джорджем, сказал:
— Ну уж нет! Белл, позвольте мне. — Она пожала плечами.
— Валяйте.
Джордж встал. Он был среднего роста, лет сорока, в круглых очках, помятом коричневом костюме, с обсыпанными перхотью плечами.
— Поговорим в другой комнате, мистер?.. — сказал он.
— Его зовут Алан Грофилд, — сообщила Белл Данамато.
— Мистер Грофилд, — сказал Джордж. — Я Джордж Милфорд, поверенный миссис Данамато. Идемте?
— Ведите меня, — предложил Грофилд. Он повернулся.
Спарринг-партнер все еще сидел на полу, держась одной рукой за горло. Он поднял глаза на Грофилда и сказал:
— Вы — мой заклятый враг. — Голос его прозвучал еще более скрипуче, чем прежде.
— Без вашей дружбы я пропал, — ответил ему Грофилд.
Джордж Милфорд вышел из гостиной, миновал несколько других комнат, выключая на ходу свет, и привел Грофилда в библиотеку, или кабинет, где стояли друг против друга два кожаных кресла, разделенные большим кофейным столиком с инкрустированной столешницей.
— Садитесь, — пригласил Милфорд. — Хотите выпить?
— Джин с тоником.
В отделении книжного шкафа размещался неплохой бар с морозилкой для кубиков льда. Милфорд приготовил напитки, протянул бокал Грофилду, сел в кресло напротив и сказал:
— Я понимаю ваше недовольство и расскажу вам все, что вы пожелаете узнать, но прежде я хотел бы услышать, если не возражаете, что случилось с вами после вашего отъезда отсюда нынче днем.
Грофилд в двух словах рассказал обо всем. Милфорд попросил описать людей, участвовавших в нападении, но Грофилд так и не понял, опознал ли он кого-нибудь по словесным портретам.
Когда Грофилд умолк, Милфорд сказал:
— Насколько я понимаю, фамилия миссис Данамато ничего для вас не значит?
— До сегодняшнего дня я о ней и не слыхал.
— Стало быть, вы не слышали и о Би Джи Данамато. О Бенджамине Данамато?
— Би Джи и был тем парнем, которому эти ребята должны были представить доклад? — спросил Грофилд. — Это он?
— Вот именно, — сказал Милфорд. — Муж Белл. — Грофилд поморщился.
— Так это все по милости мужа-ревнивца?
— Не совсем, — ответил Милфорд. — Би Джи не ревнует, во всяком случае, если и ревнует, то не в привычном смысле. Вероятно, вам легче будет оценить положение, если я скажу, что он гангстер, заправляющий крупными игорными заведениями в Штатах.
— Это говорит мне лишь о том, откуда у него такие приятели, и ничего больше, — ответил Грофилд. — Я по-прежнему не знаю, зачем меня хотела нанять миссис Данамато и почему люди ее мужа пытались застращать меня.
— Разумеется, — согласился Милфорд и задумался, почесывая пальцами подбородок. Он не спускал с Грофилда глаз, словно тот был искусно подделанной картиной.
Грофилд дал ему полюбоваться собой с полминуты, потом сказал:
— Вы ее поверенный, так?
— Да.
— В таком случае, сейчас вы ведете себя как настоящий адвокат, — сообщил ему Грофилд. Милфорд, казалось, немного удивился.
— В самом деле? А именно?
— Вы пытаетесь решить, сколько можно рассказать мне, чтобы и не соврать, и удовлетворить мое любопытство, и не выболтать никаких секретов. — Милфорд криво улыбнулся.
— Пожалуй, да, — согласился он. — Когда занимаешься таким делом, рано или поздно начинаешь темнить.
— Каким еще «таким делом»? — Милфорд кивнул.
— Ну что ж. С вами обошлись по-скотски, и вы имеете право знать. Суть в том, что миссис Данамато начала дело о разводе.
— А муж против?
— Не совсем, — сказал Милфорд. — Просто само соглашение о разводе довольно замысловато составлено. Обе стороны согласны, надо только прояснить кое-какие подробности.
— Вон как?
— Ну, а сейчас, — продолжал Милфорд, — миссис Данамато считает, что ее жизни угрожает опасность. Я не могу сказать, оправданно ли это ее убеждение.
— Я и не думал, что вы сможете это сказать, — ответил Грофилд.
— Права она в своих предположения или нет, — продолжал Милфорд, — но все равно приняла меры предосторожности. К примеру, наняла Харри.
— Харри?
— Человека, у которого вы отобрали пистолет. Он ее личный телохранитель. — Грофилд ухмыльнулся.
— В таком случае хорошо, что не я ее страховой агент, — заметил он.
— Харри гораздо лучше, чем можно судить на основании его поведения в столовой, — возразил Милфорд. — Вы ведь беседовали с Белл по-человечески. С чего бы Харри считать, что вы вдруг как с цепи сорветесь?
— Если Харри — телохранитель, — сказал Грофилд, — ему полагается быть готовым к тому, что любой может сорваться с цепи.
Милфорд чуть улыбнулся.
— Согласен, — ответил он. Грофилд сказал:
— По-моему, те два крестьянина с собакой куда бдительнее.
— Да. Они охраняют дом снаружи.
— Где же они были, когда я подошел?
— Наверное, трапезничали.
— Одновременно?
Милфорд снова улыбнулся, так же тускло.
— А вы вроде как обнаружили ряд слабых мест в защитных порядках Белл.
— Всегда рад оказать услугу, — ответил Грофилд. — А теперь давайте обо мне. Какую роль отводили мне в этом заговоре?
— Вы же видели Харри, — сказал Милфорд. — Хорош он или плох как телохранитель, вы согласитесь, что на сопровождающего привлекательную женщину в общественных местах он уж точно не тянет.
— Разве только на Мэдисон-Сквер-Гарден.
— Вот именно. Белл хотела, чтобы на людях с ней был не Харри, а кто-нибудь другой, способный не хуже Харри выполнить обязанности телохранителя, но обладающий приятной наружностью.
— Весьма польщен, — сказал Грофилд. — И как же вышло, что выбор пал на меня?
— К сожалению, обычные пути набора таких сотрудников были для нас закрыты, — тщательно подбирая слова, ответил Милфорд.
— Почему?
Милфорд развел руками.
— Мы никак не могли знать наверняка, что этот человек предан Белл больше, чем ее мужу.
В дверь постучали. Милфорд повернул голову и крикнул:
— Войдите.
Вошла Белл Данамато.
— Вы закончили? — спросила она.
— Почти, — ответил Милфорд и посмотрел на Грофилда. — Если только у вас нет больше вопросов. — Грофилд сказал:
— Я полагаю, Би Джи наблюдает за домом. Они наверняка видели, как я входил… Нет, они знали, что я приезжаю, знали про фамилию Уилкокс и про аэропорт. Но не знали о цели моего приезда. Поэтому, когда я уехал отсюда, они допросили меня.
— Именно так.
— Удивительно, — сказал Грофилд.
— Джордж сказал вам, для чего я хотела вас нанять? — спросила его Белл Данамато.
— Да.
— Вы все еще можете занять это место, — сказала она.
— Нет, не могу.
— Почему нет?
— Во-первых, это не моя работа, — объяснил Грофилд. — А во-вторых, если бы я и собирался стать телохранителем, то лишь при человеке, который мне нравится. Иначе я отнесся бы к работе халатно.
Белл Данамато залилась краской.
— А я вам не нравлюсь?
— Ни капельки, — ответил Грофилд. Милфорд с вежливым изумлением пробормотал:
— О, прошу вас, мистер Грофилд.
— Оставьте его, — бросила Белл Данамато и сказала Грофилду: — В чем дело? Почему вы взъелись на меня?
— Вы высокомерны, — объяснил Грофилд. — Причем без всяких на то оснований. В вашем возрасте женщине не пристало быть капризным дитятей.
— Вы ублюдок, — холодно сказала она. — Я поставила на стол прибор для вас, но, полагаю, вы предпочтете тотчас же уйти.
— Напротив, — ответил Грофилд. — Последний раз я ел в обед на борту самолета. Поужинать — неплохая мысль. — Он встал и спросил Милфорда: — Вы со мной?
Глава 5
Дополнительный прибор поставили в конце стола. Сев туда, Грофилд оказался напротив Белл Данамато, которая восседала во главе, злобно поджав губы; остальные шестеро расположились по трое вдоль обоих краев стола.
Грофилд улыбнулся всем и сказал:
— Миссис Данамато забыла меня представить. Меня зовут Алан Грофилд. Я тут в гостях.
— По недоразумению, — тявкнула Белл Данамато. Сидевший рядом Джордж Милфорд взял ее за руку и нежно сказал:
— Не принимайте все так близко к сердцу, Белл. — Харри, телохранитель, сидел рядом с Грофилдом справа. Грофилд улыбнулся ему и сказал:
— Ну-ка, ну-ка, мы же знакомы.
— Я тоже тебя знаю, приятель, — мрачно ответил Харри все с той же легкой хрипотцой.
Грофилд пропустил это мимо ушей и посмотрел на женщину, сидевшую между Харри и Джорджем Милфордом. Это была пожилая матрона в тугом корсете и темном костюме, чересчур плотном для здешнего климата; губы ее, казалось, навеки застыли в неодобрительной гримасе. Перманентная завивка была до того тугой и жесткой, что, казалось, причиняла женщине боль. Грофилд одарил ее самой чарующей из своих улыбок и сказал:
— А вот с этой милой дамой мы еще не встречались.
— Моя жена, — кисло сказал Джордж Милфорд. Затем с явной потугой на вежливость, добавил: — Ива, это мистер Грофилд. — Алан, — сказал Грофилд.
Она кивнула, взглянула на него и тотчас опять робко опустила глаза; губы ее шевельнулись, с них слетело что-то тихое, похожее на птичье щебетанье. До Грофилда дошло, что ее напускная строгость — всего лишь форма защиты, а на самом деле Ива до болезненности робкая и застенчивая. Не желая обращаться с нею по-садистски, он просто кивнул в ответ, дружелюбно улыбнулся и переключил внимание на ближайшего соседа слева.
Этот был непохож на остальных. Явно африканец, в бордово-белом одеянии, вишневой плоской шапочке. Кожа у него была на удивление темная, почти совсем черная, без какого-либо коричневого оттенка. Лицо бесстрастное, без возраста. Он ответил на взгляд Грофилда ничего не выражающим взглядом. Грофилд выдерживал его секунды две, потом снова улыбнулся, — Алан Грофилд, — сказал он.
Неужели человек тоже улыбнулся? Если так, то улыбка была слишком мимолетной и ничего не значила. Голос у него оказался мягкий, почти такой же эфемерный, как и улыбка.
— Здравствуйте. Я — Онум Марба, — представился он. Акцент был едва заметный, но, тем не менее, явственный и, похоже, свидетельствовал о том, что в родном языке Марбы было много щелкающих звуков.
— Мистер Марба, — сказал Грофилд и едва заметно склонил голову, а потом перевел взгляд на человека сидевшего слева от Марбы.
Да, вот он, гвоздь программы. Кабы надо было охранять это тело, Грофилд согласился бы без колебаний. Милая девчушка лет двадцати с небольшим, нежная, как весенний вечер; у нее были длинные белесые волосы и спокойные карие глаза. Она изучала Грофилда, не столько глядя ему в глаза, сколько заглядывая сквозь них в глубины его черепа, и вид у нее был серьезный и задумчивый, как у важенки, повстречавшей по осени первого охотника.
Улыбка Грофилда, вероятно, стала еще шире, чем прежде, пока он смотрел на королеву бала.
— Вам тоже доброго вечера, — сказал он. Единственным ее изъяном, похоже, было отсутствие чувства юмора, хотя Грофилд и надеялся, что это не так и что она просто по той или иной причине не дает ему воли.
Так или иначе, не меняя серьезного выражения лица, она произнесла:
— Добрый вечер. Я — Патриция Челм.
— Добрый вечер, Патриция Челм. — Она отвернулась, показав на молодого человека, сидевшего слева от нее, и сказала:
— А это мой брат Рой.
Рой Челм был хрупок, как и его сестра, но мужчину такое изящество не украшало. И лицо у него было куда безвольней, чем у нее, оно даже казалось капризным. Он отвернулся, не желая знакомиться, и обратился к Белл Данамато:
— Белл, он и впрямь нам здесь нужен?
— Это не имеет значения, — ответила она, когда вошла грузная служанка, которую Грофилд уже видел днем, и принесла поднос с тарелками супа. — Он уедет, поскольку отказался от работы.
— Вот и хорошо, — сказал Рой Челм. Голос его тоже звучал слабо.
Перед Грофилдом поставили тарелку супа.
— Мне это не по нутру — поесть и тотчас бежать, — сказал он, беря ложку. — Но сразу же после обеда я уеду.
— Завтра, — поправил его Милфорд. Грофилд поднял глаза. Милфорд объяснил:
— Сегодня вечером нет ни одного самолета, Грофилд. И номер в отеле вы не найдете, если не заказывали заранее. Можете переночевать здесь, а утром я отвезу вас в аэропорт.
— Ну, ладно, — согласился Грофилд. Он попробовал суп.
Вишисуасс. Как раз то, что нужно в такой душный вечер.
Глава 6
Услышав крик, Грофилд вскочил с постели и бросился бежать.
Две профессии Грофилда частенько неплохо сочетались: совершенствуясь в одном ремесле, он оттачивал навыки другого, так что, даже не воруя и не играя на сцене, стал почти мгновенно реагировать на всякого рода неожиданности. Не успели стихнуть последние отголоски этого вопля, а он уже был на ногах, натянул штаны и устремился к двери.
Один Бог знал, который теперь час. Грофилд поднялся к себе в комнату около одиннадцати, и не потому, что устал, а потому, что внизу собралось на редкость скучное общество. Африканец Марба сидел как на иголках, разглядывая остальных. Белл Данамато никак не могла расстаться со своим высокомерием и плохим настроением, щеголяя ими, будто почетным знаком, а Рой Челм ни на миг не оставлял ее своим вниманием, будто Урия Гип. Неужто Челм — всего лишь альфонс, а Грофилду предстояло только помогать ему на людях? Он видел, что Харри и Челм играли дома ту же роль, которую она хотела навязать Грофилду в свете, и не знал, то ли гордиться этим, то ли оскорбиться. Во всяком случае, всю храбрость в роду Челмов, похоже, унаследовала сестра. Эх, кабы ей досталось от предков еще и какое ни на есть чувство юмора! Но если Марба ерзал и вертел головой, будто кот, то Патриция Челм сидела, как серьезный фавн, безмолвная и неприступная, прекрасная, но скучная.
Что касается четы Милфордов, с ними тоже было не ахти как весело. Муж оказался единственным из присутствующих, кто хотя бы пытался вести человеческий разговор, но его потуги были еще тошнотворнее, чем молчание. А когда наступала тишина, его кисейная женщина заполняла ее своим, особенным, болезненным молчанием, как заполняет голову зубная боль.
Грофилд терпел все это, сколько мог, но не помогали даже «дайкири» со льдом, которые он глотал один за другим, и в конце концов он покинул гостиную, превращенную в камеру пыток, побродил по дому, отыскал библиотеку, бегло просмотрел книги, с неохотой выбрал роман Ллойда Дугласа и поднялся к себе в комнату.
Чемодана у него не было. Если хоть немного повезет, можно будет завтра забрать его в бюро проката автомобилей. Пока же Грофилд был вынужден чистить зубы пальцем и чужой пастой. Потом Ллойд Дуглас мирно убаюкал его, и Грофилд проспал энное количество часов и минут, когда раздался крик, и со сном было покончено.
В комнате Грофилда было темно, но в коридоре горел свет. Он резко распахнул дверь, на две-три секунды прищурил глаза, посмотрел налево, потом направо и увидел, как Патриция Челм пятится вон из комнаты в дальнем конце коридора. Зажав рот тыльной стороной ладони, она в оцепенении смотрела на что-то находившееся в комнате.
Грофилд торопливо подошел, взял девушку за плечо и спросил:
— В чем дело?
Она не отреагировала ни на его прикосновение, ни на голос. Он почувствовал, как открываются все двери, ведущие в коридор, повернулся и заглянул в комнату, из которой, пятясь, вышла Патриция. На полу рядом с кроватью лежала Белл Данамато, полностью одетая, ее выпученные глаза уставились в потолок, лицо было багровым.