– Любящим и главным быть согласен, а вот кнутом нет. Думаю, мы с сыном с помощью слов будем обо всем договариваться и понимать друг друга с полувзгляда.
– И что же в таком случае мы будем делать? – лукаво спросила Дана.
– Девочку, чтобы не было никому из нас обидно. К тому же и главные, и второстепенные роли распределим справедливо. Как ты смотришь на такое предложение?
– Ой, пока не знаю. Надо сначала родить одного, а там посмотрим. Может, нам он десятерых заменит. А это вполне вероятно, если взять во внимание то, какой он буйный, еще не родившись.
– Интересно, на кого наш проказник будет похож? – в задумчивости произнес Гарри.
– А это важно?
– Нет, конечно, но все же интересно. Внешность его для меня не важна, но мне хотелось бы, чтобы он был таким же умным, настойчивым, целеустремленным и сдержанным, как ты.
– Но ты ведь тоже обладаешь всеми этими качествами, – возмутилась Дана.
– Все равно мне очень хочется, чтобы в нашем сыне было как можно больше от тебя. Ведь ты у меня совершенство!
Дана прыснула от смеха и, повозившись немного в кресле, положила голову на плечо мужа.
– А я хочу наоборот, – наконец изрекла она тоном, не терпящим возражений.
– Ладно, не будем гадать. Мы его любого любить будем. И, взглянув вперед, сказал:
– Вот и дом родителей. Нас, как видно, уже заждались, – с этими словами он вышел из машины и бережно вывел жену.
У окна стояла мать Гарри и наблюдала, как они вошли во двор. В сердце кольнула ревность при виде Даны, со счастливым выражением лица прильнувшей к мужу.
– С моим сыном она никогда такой не была, – мелькнула нехорошая мысль, но она тут же подавила ее, понимая, что идти на поводу отрицательных эмоций – это путь в никуда. Землянин был приятным молодым человеком, вызывающим искреннюю симпатию и обладающим удивительным обаянием. С ним было легко, спокойно и интересно. И не удивительно, что Дана так полюбила его.
– Впрочем, она и к нашему сыну относилась прекрасно, любила его, и совсем не важно, что по-другому, – решила Мира быть объективной в сложившейся непростой ситуации. – Главное, Гарри был доволен и своей жизнью, и своей женой. Но если бы ее сейчас спросили, были ли они счастливы вместе, она не смогла бы с уверенностью это подтвердить.
Разговор в доме отвлек Миру от грустных мыслей, и она поспешила к гостям. Стол уже был накрыт, поэтому все без промедления приступили к ужину. Гарри весело делился впечатлениями от посещения знакомых с детства и юности мест. Его искренняя улыбка делала его лицо настолько притягательным, что трудно было отвести от него взгляд.
Свекровь, заметила Дана, любовалась Гарри, не скрывая этого.
Она была раскована в общении, поддерживала разговор остроумными репликами и воспоминаниями, связанными с сыном. Со стороны невозможно было заметить, что их с Гарри объединяет страшная для материнского сердца тайна, поэтому не вызывало удивления то, что его отец пребывал в абсолютном неведении относительно того, кто сидит перед ним за столом.
И если бы Дана не была непосредственной участницей вчерашнего разговора в столовой, она бы чистосердечно радовалась семейному счастью по случаю долгожданной встречи родителей со своим сыном. Но радость омрачалась осознанием, что она знала правду о том, что произошло с их настоящим сыном и какие чувства на самом деле испытывает мать, потерявшая своего единственного ребенка, пусть даже и взрослого, ибо возраст в этом случае для нее не имеет никакого значения.
Разговоры закончились, когда в окна беззастенчиво заглядывал поздний вечер. Время торопило, поскольку впереди Гарри и Дану ждала длинная дорога домой. Они не могли остаться у родителей на очередную ночь, так как неожиданно позвонила секретарь Гарри и сказала, что он должен присутствовать на экстренном совещании совета директоров, которое было назначено на десять часов утра следующего дня. Поэтому пришлось собираться быстро.
Перед тем, как сесть в машину, Дана подошла к свекрови и, обняв ее, прошептала:
– Я люблю тебя, мама. До скорой встречи.
Та на мгновение растерянно замерла и еле заметные слезы благодарности увлажнили ее глаза. Дана всегда называла ее по имени и на «вы». Об этом она сама попросила свекровь накануне их свадьбы с Гарри, и та не стала возражать, поскольку принципиального значения это для нее не имело.
Однако сейчас она была от души благодарна своей невестке за этот жест доброй воли, ибо, называя ее мамой, она признавала в ее лице близкого и родного человека, помогая тем самым психологически легче перенести свое материнское горе. Мира не поблагодарила Дану и приняла ее слова, как должное, признав тем самым в ней дочь, и обе поняли это, с нежностью поцеловав друг друга, прежде чем расстаться.
Когда машина выехала на трассу, Дана вновь заснула. Гарри прикрыл ее пледом, погладив живот и послав воздушный поцелуй им обоим. Он мог и сам немного поспать, сидя в откидном кресле, так как «умная» электроника позволяла это, но не стал поддаваться слабости, ибо не научился еще полностью доверять ей, хотя оснований для этого и не было.
Сила прежней привычки, что надо быть внимательным за рулем и следить за дорогой во время езды, неизменно брала над ним верх. Поэтому внутреннее напряжение всегда присутствовало, не позволяя расслабиться, тем более что на соседнем сидении уютно расположились самые близкие и любимые люди – жена и сын.
Вот и сейчас, глядя перед собой на великолепно освещенную идеальную трассу, он сосредоточился на ней, мысленно возвращаясь в дом родителей настоящего Гарри:
– Как могло так случиться, что он не оправдал их любви, усилий и надежд, и был телепортирован на Землю как недостойный член общества этой удивительной планеты?
Отец Гарри был на редкость добрым человеком, искренним, открытым и порядочным. Его веселый нрав, деликатность и простота в общении не предполагали даже намека на эгоизм, самонадеянность, грубость и нетерпимость, проявившиеся в сыне.
Что касается матери, она вообще была необыкновенной по своим моральным качествам женщиной: мудрой, сильной, стойкой, умеющей владеть своими чувствами и эмоциями. Перед ней он был и останется в неоплатном долгу.
После разговора с Даной, она ни словом, ни жестом, ни взглядом не дала ему понять, что ей известна горькая правда. Она вела себя с ним, как настоящая любящая мать, но главное – решительно отвергла не только саму необходимость, но даже и возможность того, чтобы сообщить в Центр о сбое программы во время его телепортации. И ничем не намекнула, что он обязан ей этим на всю оставшуюся жизнь, как это сделали бы на Земле.
Мира сумела поставить себя в их отношениях так, что у него не появилось ни малейшего сомнения в ее порядочности, надежности данного ею слова и незыблемости принятого решения.
Что ж, он постарается оправдать ее доверие. Конечно, он никогда не сможет заменить ей сына, но восполнить образовавшиеся пустоты в ее душе и сердце своей любовью, уважением, заботой и вниманием постарается изо всех сил.
Подведя таким образом итоги поездки, Гарри почувствовал облегчение и уверенность в завтрашнем дне. Он повернулся и посмотрел на Дану. Она спала безмятежным сном ребенка, положив ладошки под щеку.
– Родная моя, – подумал он. – Нет таких слов, чтобы я мог выразить ими всю мою любовь к тебе. Ради такой, как ты, можно покинуть Землю и переселиться на Ки-Ми-Асуру. И хоть я вырван с корнями из родной почвы, я обязательно приживусь здесь, лишь бы рядом со мной была ты.
Дана, словно подслушав его мысли, зашевелилась, открыла глаза и посмотрела на него затуманенным сном взглядом.
– Я люблю тебя, Гарри, – неожиданно сказала она в унисон его мыслям и, погладив его руку, лежащую у нее на колене, перевернулась на другой бок – и вскоре ее дыхание вновь стало ровным и тихим.
– Спи, моя сладкая, – прошептал он и, глянув на дисплей, обрадовался, что через пятнадцать минут они въедут уже в свой город, а еще через двадцать он уложит свою любимую в мягкую и удобную постель, обнимет её, и они проспят так остаток ночи вплоть до самого утра.
Проезжая по ночному городу, Гарри уже в который раз поразился его красоте. Каждое здание имело свою, только ему присущую подсветку, отчего окружающее пространство вокруг небоскребов и атриумов завораживало игрой светотеней, переливающихся различными красками.
Дороги освещались не фонарями, а белым серебристым светом, выходившим с обеих сторон, словно из-под земли, и рассеивался в темноте. Всеми цветами радуги искрились фонтаны, которых в городе было множество. Даже мини-парки излучали свет.
Но более всего изумили Гарри конструкции, которые он видел и раньше, но особого внимания на них не обратил несмотря на то, что днем их белоснежные «скелеты» четко прорисовывались на фоне ярко голубого неба. С эстетической точки зрения в дневное время они впечатления на него не произвели, а вот ночью, подсвеченные нереальными красками и превратившись в морских чудищ и драконов, просто ошеломили воображение, лишний раз подчеркнув нереальность того, что окружало его на Ки-Ми-Асуре.
Глава 38. Первый шаг к примирению
Внутри у Игоря всё кипело от того, что Анна столько времени держала его за лоха. Он из-за нее почти перестал думать о Лане. Как-будто с его мозгами что-то случилось, и он жил в густой пелене сексуального возбуждения, постоянно думая о том, как его удовлетворить, словно сексуально озабоченный подросток. Его самолюбие было уязвлено настолько, что он готов был рвать и метать.
По дороге к дому зашел в кафе и заказал двести граммов водки. Они не расслабили его натянутую, как тугая пружина, нервную систему. Игорь повторил заказ, потом еще раз. В голодном желудке замутило, тело отяжелело, а голова приятно закружилась. Все, что так вывело его из себя, отошло на задний план и уже не задевало его мужского «я». Посидев еще немного, он нетвердой походкой пошел домой. Спиртное окончательно затуманило его сознание, и Игорь уже не помнил, как вошел в квартиру и добрался до спальни.
Проснулся утром одетым и с невыносимой резкой головной болью. Кое-как встав с кровати, еле дошел до ванной и там его желудок стало беспощадно выворачивать наизнанку. Позывы рвоты отдавались пульсирующей болью в висках, но после того, как они прекратились, он тяжело поднялся с колен, открутил кран с холодной водой и стал под душ в одежде. Спустя десять минут он задрожал от холода, но головная боль слегка отпустила. Тут же раздевшись и бросив мокрую одежду в ванной, Игорь почистил зубы и шатаясь пошел в кухню.
Там он сделал себе зверски крепкий кофе и выпил. Посидев немного не шевелясь, понял, что работник сегодня с него никакой, – и позвонил в свой отдел, сказав, что выйдет после обеденного перерыва. Потом съел кусок подсохшей пиццы и вернулся в спальню. Лег на кровать и незаметно уснул. Проснулся через четыре часа и удивился: головная боль куда-то отступила, тошноты не было и в целом чувствовал он себя нормально. Даже аппетит проснулся. Долго не залеживаясь, Игорь встал, оделся и вышел из квартиры. За оставшийся час нужно было плотно поесть и доехать до работы.
Оставшийся день прошел без проблем. Он забрал у Анны свои вещи, не обмолвившись с ней ни единым словом, поскольку она вызывала у него не только отвращение, но и презрение. Такими же бесцветными и заурядными были и последующие дни. Он сидел вечерами у телевизора и толком не видел, что по нему показывают, так как думал о Лане. Время, проведенное без нее, убедило в том, что порядочных женщин очень мало, во всяком случае среди тех, которые попадались ему, а она – оазис чистоты среди похоти и пошлости
Сердце и душа молили его пойти к жене и вернуться в семью, даже если для этого ему частично придется признать свою вину, но уязвленное мужское самолюбие продолжало противиться этому. Однако мысли о Лане не оставляли его ни днем, ни ночью, особенно властвуя над ним вечерами:
– Ведь со мной уже случилась самая лучшая вещь в моей жизни: я нашел жену, которая знает все мои недостатки, ошибки и слабости и продолжает любить и ждать меня несмотря на всё, что произошло между нами.
– Несмотря на мои измены, злость и раздражение, вызванные поведением и отношением Ланы ко мне, я люблю её и очень скучаю по ней. А так как мы любящие друг друга люди, значит, обязательно останемся вместе, и не потому, что забудем ошибки, а потому, что сумеем простить их.
– Черт возьми, я так хочу вернуться к этой женщине, что готов меняться ради неё!
– Может, судьба даёт нам обоим второй шанс на счастье, и, если мы им воспользуемся, уже ничто не разлучит нас?
Эта битва внутри его самого незаметно стала ослаблять упрямство, которое руководило его поступками и склоняла к разговору с Ланой и примирению, но была пока недостаточной для принятия окончательного решения. Он все же ждал, что она первой сделает шаг, и его мужское достоинство не будет ущемлено поражением, если он вернется домой по собственной воле.
И так уж случилось, что судьба не только подслушала его мысли, но и постаралась исполнить все его надежды.
У Ланы дни складывались в недели, а Игорь всё не звонил. Она устала ждать. У нее осталась последняя рабочая неделя – и начнется декретный отпуск. Что она будет делать целыми днями одна в пустой квартире? Этот вопрос не давал ей покоя и вселял страх перед одиночеством. Что с ней будет, если ей вдруг станет плохо и она не сможет дотянуться до телефона? А если она нечаянно споткнется, упадет и у нее начнутся преждевременные роды? Напугав себя подобными страшилками, она от жалости к себе громко заплакала, растирая ладонью слезы по щекам.
Постепенно она успокоилась и посмотрела на часы. Был вечер, и до сна еще было далеко, поэтому Лана, умывшись и надев уличное платье, спустилась во двор, завела машину и поехала к Марине. Позвонив в ее дверь в столь неурочный час, она вызвала переполох у подруги. Ничего не спрашивая в дверях, та проводила Лану в гостиную и усадила на диван.
– Что случилось на этот раз? – требовательно спросила она, садясь в кресло напротив. Ты меня в гроб загонишь, честное слово.
– Ничего особенного не случилось, – невесело засмеялась Лана, посмотрев на подругу. – Я приехала попросить тебя об одном одолжении, очень важном для меня.
– Каком? – устало уточнила та.
– Помоги мне найти Игоря, пожалуйста. Мне стыдно признаваться, но факт остается фактом: я не знаю, где он работает и номера его рабочего телефона. Он мне говорил об этом, даже номер записал на листке блокнота, но в разгар семейных баталий на эту информацию наслоилась другая, которую я считала более важной, вытеснив из памяти то, что было, на мой взгляд второстепенным. И листок не знаю, куда сунула. Может, даже и выбросила в состоянии одного из стрессов.
Поймав на себе удивленный взгляд Марины, Лана поспешила сказать:
– Спокойно: у меня есть идея.
– И как ты себе это представляешь? Я должна уйти в отпуск по личным причинам, взять в налоговой инспекции список всех юридических лиц, зарегистрированных в нашем городе, и обходить их поочередно, ставя галочки против каждого?
– Ну, не выставляй же меня полной дурой, – обиженно перебила ее Лана.
– Извини. Неожиданная просьба выступить в роли частного сыщика по выслеживанию сбежавшего мужа, можно сказать, выбила меня из психологической колеи. Ладно, выкладывай свою суперидею. Чем смогу, помогу. Не в первый раз.
– Марин, ты помнишь того полицейского, который пытался за тобой ухаживать?
– Егора, что ли? Почему пытался? Ты просто самоустранилась от общения со мной в этот период, а мы с ним где-то месяц встречались, даже переспали несколько раз. И как он, по-твоему, может помочь?
– Вы расстались по-дружески или врагами?
– Ты, как никто другой, знаешь о том, что все бывшие мои любовники остаются со мной в прекрасных отношениях. Итак, ближе к делу.
– Игорь, по-видимому, заблокировал мой номер телефона, поэтому я не могу к нему дозвониться. Тем не менее, мобильником он пользуется, а значит, по нему можно отследить его местонахождение. Для полицейского это труда не составит. Как ты думаешь, под силу тебе решение этой задачи?
– Конечно, под силу. Думаю, уговорю Егора тебе помочь. Но придется ему заплатить.
– Я согласна, пусть только назовет сумму.
– Да не деньгами, глупышка. Мне придется расплачиваться натурой, на другое он не согласится, – засмеялась Марина, подмигнув подруге. – Впрочем, это мне не в тягость: Егор классный любовник, да и человек неплохой. Просто мне его работа не нравится. А чисто временно покувыркаться с ним в койке – занятие привлекательное. Так что уговорила. Завтра же позвоню ему, назначу встречу и обозначу проблему. Уверена, что он решит ее в два счета: уже к вечеру ты будешь знать, где искать своего мужа.