Дальше мне хода нет. Я не могу этого сделать.
Сэма здесь нет.
На что тут смотреть? На свежий газон над его могилой? Не хочу, чтобы это было моим последним о нём воспоминанием. Не хочу думать о том, что ему предстоит провести целую вечность под землёй.
Я отхожу от ворот и снова задаюсь вопросом о том, зачем я сюда пришла. Это было ошибкой. Сэма здесь нет. Я не хочу, чтобы он тут был.
Едва осознав, что делаю, я разворачиваюсь и бегу прочь, чуть не поскользнувшись.
Вечерний туман превращается в дождь. Я оставляю позади кирпичные кладбищенские стены. Куда я бегу на этот раз? Кто знает.
Хочу убраться как можно дальше отсюда.
Дождь продолжает идти. Я оказываюсь в лесу и бегу до тех пор, пока дороги и дома не исчезают из вида.
Из-за дождя земля мягкая, и на ней полно луж. Я бегу и представляю, что пересекаю границу и оказываюсь в другом мире. Мире, где всё в порядке. Как бы мне хотелось уметь перепрыгивать время – тогда я бы изменила судьбу. Но как бы я ни старалась, я не смогу ничего переделать.
Я вдруг теряю опору – споткнулась обо что-то? – и со всего размаха ухаю на землю. Всё болит, а потом немеет, и я не чувствую ничего. Пытаюсь подняться, но не могу пошевелить и мускулом. Ну и ладно. Я могу остаться лежать здесь, среди камней и листьев, пока небо продолжает падать на землю.
Я скучаю по Сэму. По звуку его голоса. По тому, что он всегда отвечал на мои звонки.
Где я вообще? Кому могу позвонить? Храбриться у меня не особо получается. И завтра я буду сожалеть обо всём, что сделала сегодня. Но прямо сейчас я в отчаянии. Мне одиноко. И я достаю телефон. Свет от экрана на секунду ослепляет меня. Я и забыла, как утром удалила всё: фотографии, сообщения, приложения… ничего не осталось. Открываю список контактов и пытаюсь понять, кому могу позвонить. Выбор невелик.
Номера Сэма в книжке нет, и я вспоминаю, что удалила и его тоже. Помню ли я вообще его номер?
И зачем всё равно набираю его, нажимаю звонок и прикладываю телефон к уху?
Надеюсь услышать его автоответчик? И что я сделаю, оставлю ему сообщение? Скажу о том, как мне жаль?
Я подскакиваю от звука телефонных гудков: в лесу такое услышать не особо ожидаешь. Закрываю глаза и чувствую, как по телу пробегает дрожь. Телефон звонит очень долго, и вскоре я думаю только о том, что гудки эти будут длиться целую вечность… а потом они вдруг затихают.
Кто-то поднимает трубку.
Кто-то долго в неё молчит. А потом отвечает.
– Джули…
Я слышу, как разбиваются о телефон капли дождя. Слышу, как гулко бьётся моё сердце. Поднимаю взгляд в небо и вслушиваюсь.
– …ты там?
Этот голос. Неразборчивый и хриплый, словно шорох океана в ракушке. Он мне знаком. Я слушала его так долго, что он стал мне таким же родным, как и мой собственный. Не может быть. Не может быть, чтобы это был…
Сэм.
Глава вторая
– Слышишь меня? Джули?
Шум океана стихает, и голос Сэма звучит всё чётче.
– Ты там?
Смаргиваю капли дождя с ресниц. Неужели я пропустила одно из его голосовых? Вроде утром всё удалила…
– Если слышишь меня – скажи что-нибудь. Дай знак, что это ты…
Не помню, чтобы он такое говорил. Я головой ударилась? Галлюцинирую? Перед глазами плывёт, и я прикрываю веки, не желая видеть кружащихся вокруг деревьев. Не уверена, голос Сэма раздаётся из трубки или… или просто в моей голове? Но всё равно отвечаю.
– Сэм?
Лес окутывает тишина. На мгновение мне кажется, что он не ответит. Что он и прежде молчал. Но потом слышу, как на другом конце трубки кто-то вздыхает.
– Привет… – выдыхает он с облегчением. – Думал, соединение оборвалось…
Я чуть приоткрываю глаза: мне холодно, и я едва различаю, где верх, а где низ. Пытаюсь воззвать к здравому смыслу, но у меня ничего не получается.
– Сэм? – повторяю я.
– Тебе хорошо меня слышно? Я не думал, что это сработает.
– Что происходит?
– Я надеялся, что ты мне перезвонишь, – произносит он так, словно ничего необычного не случилось. Словно мы созвонились после того, как нас случайно разъединили.
– Я по тебе скучал. Бесконечно скучал.
Я уже ничего не понимаю. Что происходит?
– Ты ведь тоже по мне скучаешь?
Голова плывет. Я медленно тону в лесной грязи, по мне хлещет дождь, и я вслушиваюсь в знакомый голос, пытаясь понять, что происходит.
Всё это очень странно. Не успеваю остановить себя и спрашиваю:
– Сэм, это правда ты?
– Конечно я. – Он усмехается. – Думал, что больше никогда тебя не услышу. Думал, что ты обо мне забыла.
– Как это возможно?
– Ты ведь сама мне позвонила. – Голос его даже не дрожит. – И я ответил. Я ведь всегда отвечаю на твои звонки.
Всегда.
– Погоди, нет… это ведь невозможно!
Сэм затихает. Капли дождя стекают по мне, словно пот. Сэм отвечает не сразу.
– Если честно, Джули, я тоже не уверен, как это получилось, – признаётся он. – И почему мы с тобой сейчас говорим. Просто знай, это в самом деле я. Хорошо?
– Хорошо, – выдавливаю я.
Этого не может быть, но я позволяю себе поверить в невозможное. Пусть голос Сэма будет моим зонтом от мира. Я держусь за него, как за соломинку, чтобы не утонуть в лесной подстилке окончательно. Откуда он вообще звонит?
Мне так сильно хочется, чтобы это в самом деле был Сэм… но это ведь невозможно. А потом я вдруг понимаю.
– Я сплю…
– Это не сон. – Голос Сэма почти эхом отдаётся в лесу. – Обещаю.
– Как иначе… как мы с тобой говорим?
– А как мы раньше это делали? По телефону, как и сейчас.
– Но, Сэм… Я ведь всё ещё не… – начинаю я.
– Знаю, – отзывается он. – Да, это немного отличается от наших прежних телефонных разговоров, но я всё тебе объясню. Скоро. А пока давай просто… давай просто поговорим? Это ведь хорошо! В смысле этот звонок. То, что мы снова можем говорить. Давай сменим тему. О чём ты хочешь поговорить?
Раньше мы говорили… Раньше.
Я закрываю глаза и пытаюсь вернуться в это «раньше». В то время, когда Сэм всё ещё был жив. В то время, когда ещё ничего не случилось, ничего не порушилось. А потом я открываю глаза и понимаю, что всё ещё в лесу. А от Сэма остался только голос в телефонном динамике.
– Ты там?
Он звучит так ясно, что кажется, если повернуть голову, то он будет…
Но в лесу только я.
– Где ты? – Этот вопрос кажется логичным.
– Где-то, – неопределённо отвечает Сэм.
– Где? – повторяю я и перехватываю телефон поудобнее, прислушиваясь к звукам по ту сторону, но дождь заглушает всё.
– Так просто это не объяснить. То есть я и сам не уверен, что знаю, где я. Прости, что не могу ответить как следует. Но это ведь и не важно, так? Я здесь. Мы с тобой снова вместе. Ты не представляешь, как сильно я скучал…
И я тоже скучала. Так сильно, Сэм.
Но слова застревают в горле – какая-то часть меня всё ещё думает, что спит. Может, я провалилась в кроличью нору и оказалась в параллельной реальности? Или так сильно ударилась головой? И какой бы из вариантов ни подходил на самом деле, я боюсь, что, когда этот разговор закончится, я снова потеряю Сэма. И так и не смогу узнать ответ на единственный важный вопрос.
Дождь всё никак не закончится, но туч на небе поубавилось.
– Что это за звук? – спрашивает Сэм. – Дождь? Джули, ты где?
Я оглядываюсь. На какое-то мгновение я забываю, как вообще здесь оказалась.
– Снаружи.
– И что ты там делаешь?
– Не помню…
– Ты у дома?
– Нет, я… вообще-то, понятия не имею, где я.
В данный момент я о многом не имею ни малейшего понятия.
– Ты что, потерялась?
Я обдумываю его вопрос. На него можно дать столько разных ответов… Но вместо этого я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на голосе Сэма. Ограждаю себя от мира.
– Джули, зайди внутрь, ты ведь промокнешь… Ладно? И как только окажешься под крышей, перезвони мне.
Сердце замирает, и я распахиваю глаза.
– Подожди! – срываю голос. – Не вешай трубку!
Я не готова потерять его снова.
– Не волнуйся, я никуда не денусь, – успокаивает меня Сэм. – Давай, возвращайся домой и перезвони. Я отвечу, обещаю.
Он и раньше давал обещания, которые не собирался выполнять. Мне хочется возразить ему, но с губ не срывается ни слова. Не хочу вешать трубку. Но Сэм всё повторяет и повторяет о том, что мне следует найти убежище, и я сдаюсь.
– Как только перезвонишь… я отвечу.
Нельзя же оставаться здесь на веки вечные. Я промокла до нитки и почти не чувствую пальцев. Нужно выбраться из леса, подальше от холода, пока солнце не зашло, – в темноте я вряд ли найду дорогу обратно.
Не помню, когда я оторвала ухо от телефона и что вообще случилось после того, как мы с Сэмом закончили наш разговор. Из моей мысленной книги словно вырвали страницу… Но вскоре ноги приведут меня на главную дорогу, подальше от дремучих дебрей.
До города я добираюсь уже в темноте: спешу по мокрым тротуарам, забегаю под навесы магазинов, чтобы укрыться от дождя. Огни в кафешке, где мы сидели утром с Микой, уже не горят, но чуть дальше по улице открыто другое заведение. Единственное на весь квартал.
Я перебегаю улицу и захожу внутрь. Даже в такой поздний час здесь, под светом марокканских ламп, полно студентов: плащи их закинуты на спинки стульев, безучастные лица освещены экранами ноутбуков. Пробираюсь к столу в дальнем углу, ничего не заказывая, разворачиваю стул к окну и присаживаюсь. Зеркал тут нет, и я дёргаюсь от неожиданности, когда замечаю своё бледное отражение в стекле.
Задуваю свечку, и отражение исчезает. Провожу пальцами по мокрым волосам. С одежды тоже течёт на деревянный пол. Может, стоило немного отряхнуться, прежде чем заходить внутрь? К счастью, тут, в углу, довольно темно, и на меня не будут обращать особого внимания.
Делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и обвожу взглядом зал. Женщина за соседним столиком читает книгу. Не хочу, чтобы она услышала, как я говорю по телефону, поэтому решаю подождать. Она сидит одна, вся в чёрном… может, она здесь работает и просто выбежала почитать, пока перерыв? То, как медленно она пьёт чай, дико бесит.
Когда она, наконец, уходит, мне словно становится легче дышать.
Я вынимаю из кармана телефон. Почти девять. Как время бежит! И когда только успело?
Кажется, сейчас я впервые замечаю его ход с тех пор, как вышла из дома. Никто мне не писал и не звонил. Похоже, никто просто не заметил, что я пропала.
Кладу телефон на стол, потом снова поднимаю. Повторяю ритуал. И ещё. И ещё. Теряю счёт тому, сколько раз успела это сделать.
В кафе пахнет кофе и чаем. Здесь, среди людей, подальше от леса, мысль о звонке Сэму кажется просто нелепой. Что бы там, под дождём, ни случилось, это было исключительно в моей голове. Кажется. Неужели я окончательно сошла с ума?
Должно быть, потому что я снова беру телефон и набираю номер Сэма.
Идут гудки. После первого я задерживаю дыхание. Но трубку поднимают почти сразу же.
– Привет… Я ждал твоего звонка.
Вздыхаю с облегчением, прикладываю пальцы ко рту, чтобы сдержать рвущийся из меня звук. Что я вообще должна чувствовать? Недоумение? Облегчение? Или и то, и другое?
– Сэм… – скатывается с моих губ.
– Я не знал точно, перезвонишь ли ты. Подумал, может, забудешь.
– Я не забыла. Просто не знала, куда зайти.
– И куда тебя завели ноги?
Поворачиваю голову и смотрю на витражную сине-золотую вывеску над дверью: изнутри надпись читать сложнее, потому что она написана задом наперёд.
– В «Солнце и луну».
– Я ведь там работал! – восклицает он.
А я и забыла. Давненько я сюда не заходила.
Сэм ненадолго замолкает – кажется, прислушивается к шуму вокруг меня. И я, вопреки всему, делаю то же: по деревянному полу чиркают ножки стульев, звенят ложки о керамику, шепчутся люди.
– И впервые заговорил с тобой тоже. Ты сидела в самом углу. Помнишь?
И я вспоминаю. Чёрный фартук, пар над тёплым латте, бумажная лилия у кассы. Сэм принёс мне напиток до того, как я успела его заказать, и мы проговорили несколько часов. С тех прошло уже почти три года. Это ведь тот же самый столик, кажется? В самом углу, у окна. Я и не заметила.
– Ты всегда заказывала лавандовый латте с капелькой мёда. Я помню. Хотя теперь его больше не пьёшь. Пытаешься перейти на чёрный кофе, – усмехается он.
Мы словно только вчера сидели здесь вместе… Нет, нельзя об этом думать.
– Сэм… – Я зову его обратно, прочь из воспоминаний.
– Помнишь, ты хотела выпить эспрессо, чтобы закончить текст, а я сказал, что время слишком позднее? – задумчиво протягивает он. – А ты всё не унималась, и я его сделал, и ты всю ночь не сомкнула глаз. И так на меня разозлилась…
– Я на тебя не злилась. Я просто бурчала.
– А помнишь тот концерт? Когда мне гитару подписали? Мы ведь тоже тогда в кафе зашли, да? Съели по половине печенья-полумесяца… ну, с белой глазурью? Ты ещё сказала, что ни фига они непохожи на месяц. Помнишь?
Конечно, помню.
Воспоминания так свежи, что в животе порхают бабочки. На мне была его джинсовая куртка, та самая, которую я выбросила утром. Мы промокли под дождём. Совсем как я сейчас.
Сердце стучит громко-громко. Почему он об этом заговорил? Почему заставляет пережить эти воспоминания вновь? Не думаю, что у меня есть силы продолжать.
– Зачем ты это делаешь? – спрашиваю я.
– О чём ты?
– Напоминаешь обо всём это…
– А что, это разве плохо?
– Сэм…
Я замолкаю – кто-то в чёрном отодвигает стул и занимает столик позади меня. В то же мгновение распахивается дверь, и в кафе входит пара, которая сворачивает зонт. Многовато здесь народу. Я поворачиваюсь к окну и понижаю голос.
– Объясни мне, что происходит. Как я могу быть уверена, что всё это реально?
– Потому что так оно и есть. Я настоящий, Джули. Верь мне.
– И с чего бы? Мне кажется, я с ума схожу.
– Это вовсе не так!
– Тогда как я могу говорить с тобой?
– Ты ведь позвонила, Джули. И я ответил. Как и всегда.
То же самое он сказал и в прошлый раз. Слово в слово. Но этого недостаточно.
– Я не думала, что ты ответишь. Не думала, что снова услышу твой голос.
– И что, ты разочарована?
Его вопрос застаёт меня врасплох. Как на такое ответить?
– Я вовсе не это имела в виду. Я только… Я…
Не могу найтись с ответом. Не могу сосредоточиться – мысли витают где-то далеко.
Кто-то роняет ложку, и звон раскатывается по залу. Кто-то смеётся. Здесь становится слишком шумно.
В кафе продолжают заходить люди, и оно словно уменьшается… стены его скоро меня раздавят.
– Джули… – Голос Сэма возвращает меня в реальность. Только за него я и держусь. – Понимаю, сейчас всё это кажется дикостью… то, что мы с тобой говорим. Прости, я не могу дать тебе всех ответов. Мне бы очень хотелось, но у меня их попросту нет. Был бы способ доказать тебе, что всё это происходит на самом деле. Просто поверь мне, хорошо?
– Я уже не знаю, во что мне верить.
Шум в зале усиливается. Очередная парочка протискивается мимо – тяжёлые шаги, джинсы и блондинистые волосы. Они занимают столик передо мной и заказывают что-то горячее. Пытаюсь скосить на них взгляд так, чтобы они этого не заметили. А потом узнаю голоса, и внутри всё обрывается.
Тейлор усаживается на стул, Лиам опускает на столик чашки. Они встречаются уже почти год. Когда Сэм погиб, они тоже были на той встрече у костра.
Отворачиваюсь к окну и склоняю голову, пытаясь закрыться от них волной влажных волос. Конечно… из всех людей из школы, на которых я могла наткнуться, это обязательно должны быть они. Им-то точно известно, что меня не было на похоронах. Наверняка им есть что об этом сказать.
Сэм знал их с детства – они вместе выросли и были очень дружны до того, как я сюда переехала. После, когда мы с Сэмом начали встречаться, дружба их немного пошатнулась. Полагаю, у Тейлор были особые причины не любить меня. Когда я спросила у Сэма, почему они так ко мне относятся, он сказал, что элленсбуржцы не особо жалуют тех, кто вырос в больших городах. Из-за политических разногласий или типа того. В конце концов, отец Тейлор водит грузовик на газу, а мой – электрокар. Все в школе вечно закатывали глаза, когда он, бывало, подвозил меня. Отцу здесь не нравилось. Он покинул Элленсбург с радостью.
Может, они меня не заметили? Проверять что-то не хочется… Тихонько проскользнуть в туалет или подождать, пока они уйдут? И тут меня слепит яркий свет – я поднимаю взгляд. Тейлор опускает телефон, который направила на меня, – судя по её расширившимся от ужаса глазам, она не сразу поняла, что забыла выключить вспышку. Лиам потягивает свой напиток, словно ничего не случилось. Они не извиняются. Они вообще ничего не говорят.