С силой захлопываю дверцу шкафчика.
– Мне пора.
– Но я хотел… хотел поговорить с тобой. Или типа того, – чуть выдвинув челюсть, бормочет он.
– У меня нет времени. Прости. – И я торопливо отхожу от него. Молча.
– Погоди… секунду!
Но я не останавливаюсь.
– Пожалуйста, – доносится до меня.
В его голосе есть что-то безнадёжное и резкое. Я замираю.
– Прошу… – повторяет он с большим отчаянием. – Мне больше не с кем поговорить.
Я медленно разворачиваюсь. Так мы и стоим, глядя на друг на друга, пока другие люди проходят мимо. И теперь… теперь я различаю гримасу боли на его лице.
Он ведь тоже потерял Сэма.
Только он не может поговорить с ним по телефону.
Я делаю шаг вперёд, а потом быстро преодолеваю разделяющее нас расстояние и шепчу.
– Поговорить про Сэма?
Оливер кивает.
– Никто не понимает, – произносит он и чуть наклоняется. – Почему… почему это случилось именно с ним? Понимаешь?
Я касаюсь его плеча и чувствую, как сильно он напряжён. Словно сдерживает что-то рвущееся наружу.
Мы молчим, потому что нам нужна эта тишина. Мы впервые – наконец – понимаем друг друга.
– Понимаю… – отзываюсь я.
– Я правда рад, что ты вернулась в школу, – произносит Оливер. – Так странно не видеть тебя в коридорах…
А потом он вдруг заключает меня в объятья. Крепкие. Откуда это взялось?
Щека упирается в мягкую кожу его кофты. Обычно я не размениваюсь на такие сантименты, но сейчас не тот случай. Сейчас нам обоим это нужно. Ведь мы потеряли человека, которого любили.
Через пару секунд Оливер отстраняется и поправляет лямку рюкзака.
– Могу я тебе написать? Как-нибудь? Просто чтобы поговорить?
– Конечно.
Оливер улыбается.
– Спасибо. Увидимся завтра.
И он исчезает в толпе. У меня ощущение, что мы с ним только что познакомились. И, конечно, рано думать, что мы с Оливером можем стать друзьями, но… вдруг теперь всё будет по-другому.
У дома стоит мамина машина. Саму маму я нахожу на кухне: она моет посуду.