Я проснулась от звонка мобильника.
– Здравствуйте! Вас Тамилой зовут? Моё имя Виктор Моисеев. Я уже в пути. Встречайте меня через три часа прямо на перроне поезда «Сапсан».
– Как я вас узнаю?
– По мелодии звонка мобильника. Если услышите ковбойскую музыку, то это буду я.
«Продвинутый паренёк. Иные плакаты с именем держат, а этот одной мобилой обходится».
Как только «Сапсан» остановился и появились пассажиры, раздалась ковбойская мелодия из американского вестерна. Она исходила от светловолосого щупленького парня с проницательным взглядом.
– Здравствуйте! Это вы Тамила? Я стажёр адвокатской конторы Елены Хабаровой Виктор Моисеев. Где мы сможем обсудить наше дело?
– Где угодно, хотя бы в этой кафешке.
Мы зашли и я быстро изложила суть дела.
Виктор внимательно выслушал.
– Первым делом я должен повидаться с задержанным, чтобы выяснить: действительно ли есть мотив? В любом поступке нужна веская мотивация. Без неё всякая версия неубедительна.
Мне сразу понравился ход мыслей Виктора и желание повидать Риго.
– Вы допускаете, что Риго уже под арестом?
– Не знаю, но присутствие сейчас рядом с ним адвоката, сделает следствие более объективным.
– Так поехали быстрее.
Когда мы подъехали к отделению полиции, Виктор достал адвокатскую корочку и зашёл вовнутрь и надолго исчез. Пока он появился снова, я пережила такой стресс, что от меня осталось пол женщины.
– Он не арестован. Задержан до выяснения обстоятельств. Это хорошо.
– Что тут хорошего? Бедненький! Вы его видели? Как он?
– Нормально. Немного взволнован, но не столько арестом, сколько убийством своей коллеги. Это на него больше подействовало.
– Да они вместе сочиняли музыку. Вы смогли с ним поговорить.
– Конечно. Я же теперь его официальный адвокат. Мне дали ознакомиться с уголовным делом. Труп нашла Катя Дурнова, она и же дала свидетельские показания против Риго.
– Какие?
– То, что они ссорились и ругались по поводу авторских прав.
– Не было такого.
– Возможно, но Дурнова идёт как основной свидетель. Она же обнаружила убитую. Риго в это время покидал здание. Он в деле идёт как подозреваемый.
– Вам удалось с ним повидаться?
– Да. Нас оставили одних и я узнал у него то, что хотел.
– Что узнали?
– Ну во первых я убедился на все сто, что он не виновен. Это очень важно для эффективной работы адвоката. Во-вторых я выяснил близкий круг общений убитой.
И Виктор показал список лиц.
– Кого вы здесь можете подозревать?
– В чём?
– В убийстве. Риго не виновен, но для этого надо найти настоящего убийцу.
Я просмотрела список и показала на Катьку.
– Вот интересно. Вы будто сговорились. Ваш Риго указал на то же имя. Остаётся выяснить мотивацию.
– Давайте я вам расскажу подробно, и вы сразу поймёте в чём дело.
Я рассказала Виктору всё – от начала и до конца.
– Ого! Да у вашей Катьки – целый вагон мотиваций.
– Вы думаете, что эта она задушила Веру?
– А больше некому. Риго и Вера вместе работали. Не берусь утверждать, сейчас это уже не важно, но вероятно между ними проскользнула какая то искра взаимной симпатии, которую не могла не заметить Катя – её партнёрша по лесбийским игрищам. Мотивация номер один – ревность. На почве ревности между ними начались ссоры. Помните, вы мне сказали, что Катя, когда зашла в кабинет то, увидела Веру на полу бездыханной и задушенной. Возникает вопрос – как она поняла, что её именно задушили? Она же не судебный медик, чтобы так сразу сделать вывод.
– Значит Верку задушила Катя и подставила Риго?
– Да! Основная мотивация – убрать Веру, как свою давнюю конкурентку. Наличие Веры не давало ей возможности сценического роста. Вы же рассказывали, что один раз она уже попыталась убрать со сцены Веру, правда косвенно, но без результата. На сей раз действовала наверняка. Одним ударом убила не двух, а трёх зайцев.
Перед моими глазами встала страшная картина. Катя подходит сзади, накидывает удавку и своими жилистыми руками душит Веру. Это было настолько ужасно, насколько и невероятно.
– А кто третий заяц?
– Риго. Подставив Риго, Катя отвела от себя подозрения. Она дала против него показания и подбросила в его куртку рыболовную леску, как возможное орудие убийства. Этим она ещё и закроет надолго свидетеля своих закулисных извращений.
– У Риго в куртке обнаружили леску? Он такой же рыболов, как я укротительница тигров. Вот сука! Я знала, что она захочет отомстить Риго, но так жестоко!
– Завистливые люди, тем более гомосексуалисты, бывают ещё и очень мстительны. Ваша Катя – коварное чудовище, которое порхает на подмостках Большого театра.
Я удивилась. Такой молодой человек, а отлично разбирается в премудростях жизни. Далеко пойдёт.
– Ну и что сейчас будем делать? Как мы докажем, что Риго не виноват?
– Элементарно. Самым испробованным методом дошедшим до нас ещё со времён царствования фараонов.
– Каким?
– Шантажом.
Я с недоверием посмотрела на Виктора.
Виктор достал из рюкзака свой ноутбук и стал в нём копаться.
– Виктор! Давайте же действовать.
– Этим я сейчас занят. Вот нашёл её фотки. Отлично. Они повсюду в соц. сетях. Выставила себя напоказ во всех ракурсах в купальнике есть и в танце.
– Чьи фотки?
– Катьки.
– Зачем они вам?
– Сейчас узнаете. Ещё надо найти изображения Веры и тогда будет полный ажур. Вот нашлись. Её отец пока не успел убрать из соц. сетей. Ага – и тут отличные ракурсы. Вот удача – они вместе, в обнимку.
Я плохо догадывалась о намерениях Виктора, но решила ему довериться.
– Ну всё, фотки ушли куда надо.
– Виктор! Прошу вас! Хотя бы чуточку расскажите, что вы намерены сделать?
– Расскажу обязательно, а пока, большая просьба, переведите сейчас на этот счёт небольшую сумму денег. Думаю вас не затруднит это сделать? Она нужна для оплаты некой очень важной услуги.
Я взглянула на сумму. Она действительно была мне под силу и одним касанием пальца по дисплею телефона деньги ушли по назначению.
– Отлично, теперь ждём ответа.
Я сидела в полном недоумении. Виктор не мог это не заметить.
– Есть один классный парень, не будем называть имён, но он высококлассный профи своего дела. Любую фотку, на любой вкус так искусно изменит, что комар носу не подточит.
– Фотошопом?
– Да вы что! Сейчас такие современные программы придуманы, что фотошоп и рядом не стоит. Так! Деньги дошли до адресата. Остаётся дождаться результатов.
Мы стали пить принесённый нам кофе и я, вспомнив Риго, взгрустнула. Будто читая мои мысли, Виктор подбодрил меня.
– Ничего. Мы его вытащим оттуда. Даже не сомневайтесь.
– Вся надежда на вас, Виктор.
В это время тренькнул колокольчик, давая знать, что на компьютер Виктора пришло сообщение.
– Ну вот и пришёл заказанный нами фотоматериал. Ваши деньги не ушли впустую. Можете полюбоваться.
Я посмотрела на дисплей. На нём были изображены Вера с Катькой в очень откровенных позах, неоднозначно подтверждающие их лесбиянские отношения. Сделано это было настолько умело, что никто бы не смог подумать про монтаж.
– Отличная работа! Как вы хотите это использовать?
– Я намерен фотки показать Кате. Скажу, что мы нашли в телефоне Веры. Она их делала тайком. Если она не выполнит мою просьбу, то эти снимки моментально сольются в сеть.
– Какую просьбу?
– Отказалась от своих показаний. Пусть заявит, что ошиблась, что никаких ссор между Риго и Верой не было, что работали они дружно и плодотворно.
– А если не согласится?
– На случай отказа у меня есть план Б. Хотите посмотреть?
– Да.
– Вот. Заранее прошу простить. Неприглядно, но очень убедительно.
Виктор открыл ещё одну картинку. На сей раз Катька была на корточках и было отчётливо видно, что она минетит кого то, лицо которого вне кадра.
– А вот это уже её не может не убедить.
– Фу, как пошло и к тому же подло.
– Зато правдоподобно. Она злодейка и для противоборства с нею любые методы хороши. В результате Риго скоро будет сидеть рядом с нами.
– Я очень на вас надеюсь, Виктор. Что сейчас надо предпринять?
– Сейчас я позвоню Кате и назначу встречу. Без вас, разумеется.
– У вас есть номер её телефона?
– Есть. Я его вычитал и запомнил из протокола допроса.
Но сперва хитроумный Виктор позвонил своей шефине, моей подружке, Лене и как прилежный ученик обо всём отчитался.
– Елена Семёновна обо всём в курсе. План дальнейших действий одобрила. Теперь звоню Кате, если конечно она не на репетиции.
– После сегодняшнего ЧП все репетиции отменены.
Виктор набрал её номер.
– Здравствуйте Катя! Вам удобно говорить?
– Кто звонит?
– Мы не знакомы, но я бы хотел с вами встретиться.
– По какому вопросу?
– По личному.
– Я встречаться с незнакомцами не собираюсь. Говорите так.
– Мне сказать вам в общем то нечего. А вот показать есть что. Я вам пришлю один снимок, а дальше вы сами решите – стоит нам встречаться или нет. Договорились? Если решите, что да, то перезвоните мне.
Виктор выключил телефон.
– Та ещё сучка. Ну ничего, сразу включаю план Б. Снимки лесбиянства особого эффекта не возымеют. А вот картинка, где она занимается минетом – это словно палку втолкнуть в осиное гнездо. Мужика, которого она орально ласкала, Вовой зовут?
– Правильно Вова.
Виктор переслал ей снимок с подписью – «Сердечный привет от Вовы»!
– Пусть думает, что это Вовка её сфоткал. Чем больше путаницы, тем больше нервов, а значит ошибок.
– Думаете перезвонит?
– Вне всяких сомнений. Методика неоднократно апробированная. В своё время на скандале орального секса погорели даже сильные мира сего. Помните историю минета Моники Левински и президента США Била Клинтона в овальном кабинете Белого дома? Тогда дело чуть не дошло до импичмента. А как же? Президент США занимается суррогатным сексом в святая святых американцев. Пришлось тогда слёзно перед всем миром просить прощения.
– Да, припоминаю. Но извинялся он не за орально-овальный секс, а за то что сперва, как дурак, ушёл в глухой отказ. В итоге -за проделанный минет ему зачлось, как мужское озорство, а вот ложь посчитали страшным грехопадением.
– Да, но почему то в списке смертных грехов похоть стоит на первом месте, в то время, как понятие ложь, вообще отсутствует. В современном мире многое изменилось. Прелюбодействовать как и чревоугодничать сейчас не так возбраняются, как ложь. Но Катьке даже по старым меркам, помимо похоти, можно ещё смело добавить: гнев, зависть и гордыню. Она из семи смертных баллов набрала четыре и потому должна быть неминуема наказана.
Наши философские измышления прервал звонок.
Виктор оказался прав.
– Это она. Катюня изменившимся лицом бежит к пруду. Да только дальше тамбовского леса ей от нас не убежать, – победоносно ликовал адвокат.
– Что же вы не отвечаете? – занервничала я.
– Пусть попсихует. Собьёт спесь. Нам это только на пользу.
Виктор выдержал изнуряющую паузу и ответил.
– Ну и что решила? Встречаемся? – без предисловий сразу спросил он.
– Откуда у тебя это?
– От верблюда. Подпись внизу прочла?
– Я знаю кто это сфоткал.
– Ну раз знаешь, то слушай сюда, королева минета. Идёшь сейчас же в полицию и меняешь показания на Риго. Ты же отлично знаешь, что они не ругались и ты дала ложные показания.
– А если не изменю?
– Если не изменишь, то эта фотка вмиг станет объектом внимания онанистов всего мира, а внизу будет запись специально для садо мазохистов – эта минетчица задушила свою близкую подругу Веру Валуа.
– Это не я её убила!
– Я знаю, что ты её задушила, а потом подставила Риго. Я видел, как ты заходила в кабинет после него.
– Да кто ты такой вообще?
– Я тот, кто сразу после тебя зашёл в кабинет и выкачал из телефона Веры фотки. Я их тебе сейчас пришлю. Они тоже очень пикантны. Пойдут в сеть вслед за рекламой орального секса. Думаю это тебя окончательно убедит. А если не убедишься и через час не изменишь показания, то я сам приду в полицию и выложу всё как есть. Давай. Время пошло.
Виктор закончил разговор и принялся посылать остальные снимки.
– А это ей на закуску, – заключил Виктор, когда послал последний снимок.
– Ловко вы её. Настоящий король шантажа. Послушайте Виктор! А вдруг она станет проверять наши фальшивки.
– На вряд ли. Вы платили профессионалу и только профессионал сможет выявить подделку. Балерине из Тамбова так быстро его не найти. Намного легче будет побежать и поменять показания. Так что наберёмся терпения и выждем часок.
– А как мы узнаем, что она это сделала.
– У меня есть номер телефона следователя.
– Может подъедем к полицейскому отделу и там устроим наблюдательный пункт?
– Не возражаю. Тем более я там заприметил подходящее для таких целей пиццерию.
– Правильно. Заодно и пообедаем.
Скоро мы уселись в пиццерии за удобным для наблюдения столиком. Час прошёл, а Кати не было.
– Что то я её не вижу.
– Она далеко живёт?
– Часа ей точно хватает.
Виктор набрал номер.
– Странно. Она вырубила телефон. Не нравится мне всё это.
Мы помчались к зданию полиции и прямо в дверях столкнулись со следователем, который вёл наше дело.
Он встретил нас и почему то заулыбался.
– У меня есть хорошая новость.
Мы с Виктором переглянулись.
– Какая?
– Представляете Вера жива.
– Как жива?
– А вот так. Она перенесла клиническую смерть и слава Богу дело не дошло до биологической. Правда сейчас она в коме, но зато жива.
– В какой она больнице? В Склифе. Санитары труповозки когда увидели, что она подаёт признаки жизни, то сразу погнали туда.
– Кто ещё знает об этом?
– Её отец. Хотя он тоже плох. Не мудрено, он пережил такой стресс. Лежит теперь дома в постели.
– У палаты Веры полицейский пост есть?
– А зачем? Предполагаемый убийца-неудачник задержан и сидит у нас.
– Убийца не он. Убийца сейчас мчится в Склиф добивать жертву. Когда вы оповестили отца, что её дочь жива?
Следователь сразу напрягся.
– Буквально пять минут назад.
– Сейчас же мчимся в клинику.
– Я с вами, – импульсивно поддалась я.
Следователь замялся.
– А вы куда? Идите к задержанному. Я сейчас распоряжусь, чтобы вас пустили.
Он отдал распоряжение, и меня отвели в кабинет следователя. Скоро дверь отворилась, и в комнату зашёл Риго.
Бедненький, он был так растрёпан. Очки сидели криво, пиджак был помят, волосы взъерошены. Но, увидев меня, он встрепенулся и мы бросились в объятия друг друга.
– Ты что-нибудь ел?
– Не ел, но голода не чувствую.
– Сейчас почувствуешь, – сказала я и обратилась к сопровождающему полицейскому, – можно я принесу ему пиццу?
Тот ответил утвердительно. Я уже хотела уйти, но Риго остановил меня.
– Прошу тебя не уходи. Мне весь день было так одиноко. Давай посидим вместе.
Мы сели рядышком, держась за руки. Риго хотел, что то спросить, но я приложила палец к его губам. Счастье любит тишину. Так и сидели молча, пока со двора не раздался вой сирены и полицейская машина подкатила ко входу. Я подошла к окну и увидела, как оттуда вывели Катьку в наручниках. Допрыгалась девочка? Сама в петлю полезла. А мы тут на тебя компромат завели по чём зря.
В комнату зашёл Виктор.
– А ведь еле успели. Представляешь, она переоделась в форму медсестры Склифа и проникла в реанимацию. Опоздай мы на минуту случилось бы непоправимое. Она собиралась впрыснуть в вену Вере полный шприц строфанта, от которого сердце бы сразу остановилось.
– Как ты догадался, что она бросится в клинику Веру добивать?
– А как поступила бы ты узнав, что ту которую придушила, жива, а значит, как только очухается, сразу даст показания. У этой уродки просто не было другого выхода, как завершить начатое убийство.
Зашёл следователь.
– Кто бы мог подумать, что порхающая как бабочка балерина Большого театра, способна на такие страшные преступления? Еле успели перехватить из рук шприц.
– Во всяком театре, как и в любом доме есть свои скелеты в шкафу.
– Я уже подписал все бумаги об освобождении, вы свободны. А вам Виктор я особо благодарен за своевременную помощь. Вы оставьте адрес, мы вышлем соответствующее письмо в вашу адвокатскую контору.
– Если пришлёте, то будет очень славно.
Мы вышли из отделения и зашагали по вечерней Москве.
– Выходит зря фотки мастерили, – произнёс Виктор с улыбкой.
– Кто бы мог подумать, что так выйдет. Оставь их себе на память.
–Ладно, думаю, что успею на ночной поезд в Питер.
– Виктор! Останьтесь. Переночуете у нас, а с утречка поедите домой.
– Спасибо большое. Отосплюсь в поезде, Люблю, я знаете, это дело.
– Ну тогда счастливого вам пути.
Когда мы с Риго остались наедине, то переглянулись и поняли всё без лишних слов.