Перемещения
Глава 1.
Приглашение на работу
Утреннее пробуждение с похмелья для Вована не было чем-то мучительным, голова при этом обычно не болела. Где-то в глубине желудка ворочалась некая сосущая пустота, но скорее, высшие силы наказывали его больше для галочки, чтобы жизнь совсем уж мёдом не казалась, поскольку сию пустоту легко было нейтрализовать чёрным кофе. Странная ситуация - голова и всё остальное начинало болеть уже тогда, когда Вова не бухал от слова совсем, вот где настоящий когнитивный диссонанс, посему и перерывы были недолгими.
Вовчик выглянул в окно, впрочем, что он там увидит и так было ясно, поскольку сквозь жалюзи пробивалось деликатное, но довольно яркое осеннее солнце. Великолепная погода раннего сентября - не холодно, не жарко, лицо овевает лёгкий ненавязчивый ветерок, уже несущий запахи скорого увядания природы. Внизу визжа и горланя топали дети самых разных возрастов, лица которых украшали медицинские хирургические маски, чуть поодаль стояли менты с такими же украшениями на мордах.
"Видимо в школу, непонятно только, чему их сейчас там учат" - подумал Вован, поскольку по работе очень часто сталкивался с поколением, которое его ровесники называли "Жертвы ЕГЭ". Вова закрыл окно и засыпал кофе в кофеварку.
Когда в 2011 году затянули гайки и ряд изданий, что иногда смели писать вольнодумства, прикрыли, наш герой вместе с кучей других журналистов оказался на улице. Бездельничал он недолго, начав писать всем желающим, которые были ещё в состоянии платить деньги, а их оказалось немало. Вообще удивительно, насколько живуча негосударственная экономика, даже если её целенаправленно разрушать. После трэша 2014 года, когда рубль упал почти втрое и закрылись ещё 2/3 изданий, Вовчик продолжал работать и даже что-то зарабатывал, хотя и немного. Впрочем, на водку и закуску хватало, а больше по сути, ничего и не надо. Машину он давно продал - ездить некуда и незачем, к тому-же негде встать и негде проехать, сплошная пробка, а человейники всё растут, а народу всё прибавляется, кароче нахуй, с коммуникацией вполне справляется и электронная почта.
Не хватало маленьких нюансов, наверное, человеческого общения, хотя в нынешнем виде его тоже не хотелось - сомнительные тупые знакомые, "гоп-патриотическое" быдло, с которым не то что за стол, в поле срать не сядешь, их глубокомысленные размышления об успехе в жизни и прочих глобальных проблемах, могли раньше времени вызвать рвоту, посему с таким человеческим общением тоже пришлось завязать. Настоящие друзья все хер знает где живут, у них свои проблемы и своя расслабуха, и все они давно определились в этой жизни. Впрочем, бухать в одиночестве Вовану нравилось всё больше и больше, так что общение с кем бы то ни было его мало беспокоило, хотелось другого, невозможного веселья: как когда-то пьянок в институте с однокашниками, приключений, пусть и не самого высоконравственного свойства, короче, движухи. Но движуха уходит вместе с молодостью, которая давно уже кончилась, современная движуха другая: Моргенштерн под alcopops, такая тоже нахуй не нужна, да и похуй.
Вован включил компьютер, дабы посмотреть, что творится в мире, телевизор он уже более 10 лет назад утилизировал. Внезапно, забористым рокабилли ожил мобильник, он давно поставил оную весёлую мелодию на звонок, поскольку и телефонные звонки несли с собой мало позитива - такова была компенсация. Однако на сей раз сей вызов оказался скорее приятным исключением.
"Здоров" - прозвучало с той стороны: " Как дела с работой?"
"Да как всегда, готов на большее, но большего пока нет, загрузка где-то 50%" - ответил Вовчик.
"Ну смотри, кароч, одна контора набирает народ на работу. Платят нормально, около сотки, плюс премии, типа 13-ой, в общем, такой совковый подход, неплохо получается, я уже неделю здесь тружусь, вообще всё чётко, одно слово - заебись".
"А делать то что надо?" - спросил Вован.
"Да не ссы ты, не надорвёшься, отвечаю" - ответил оппонент и гулко захохотал: " Я тебе сброшу на почту адрес, подъезжай после 14-00 на собеседование, не пожалеешь".
Нда-с. Вован подошёл к зеркалу и потёр седую щетину на подбородке. Ну чо, дело есть дело. Он намазал подбородок кремом для бритья и взял бритву в руки. Через пару часов, принявший душ и свеженький как огурец, Вовчик начал выбирать одежду. Костюм, который он одевал последний раз на какую-то ответственную поршовскую презентацию, был отвергнут сразу.
"Да похуй, хули я выряжуськак индюк, кому я нужен в свои 50 с лишним лет, пошлют на хуй, сто пудов" - подумал Вован и облачился в старую наскаровскую майку "Chevrolet Racing". Когда-то он думал, что так как он не футболист и не грузчик, возраст в профессии журналиста играет скорее положительную роль, нежели отрицательную, да ещё и при таком стаже. Однако, несколько раз столкнувшись с 20-летними деффачками из HR и PR-служб с пустыми стеклянными глазами, а также пообщавшись с мутными типчиками, владельцами изданий, он понял, как сильно ошибался - всем нужны молодые и амбициозные, наличие мозгов и опыта при найме на работу имеют скорее знак минус, нежели плюс.
Позже он смотрел ролики на русскоязычных официальных сайтах всемирно известных компаний вроде Total`а с ExxonMobil`ом и испытывал испанский стыд от того, что происходит. Молодой и амбициозный ведущий с коком на голове, как сказал бы антибард О` Шеннон - педик писюнявый, вещал с экрана такое, от чего шевелились волосы на всём теле, но кого это ебёт, главное ведь реклама.
Вован натянул джинсы, с сомнением понюхал носки, но классифицировав их как "относительно свежие", надел. В коридоре накинул на плечи сильно потёртую M-65, облачился в топсайдер и выдвинулся в направлении "Чистых прудов". Топая по тротуару, любовно уложенному мэрской плиткой, он уворачивался как от курьерящих гастеров с квадратными разноцветными рюкзаками за плечами, так и от аккуратных хипстеров на самых разнообразных электровундервафлях. Тщательно выглаженные и подстриженные, они походили бы больше на женщин, коли не ухоженные аккуратные бородки. Но вся эта хрень заботила Вовчика мало - привык, да к тому же старался пореже выходить на улицу. Повернув за "Перекрёстком" во дворы, он наконец, сумел краем глаза полюбоваться на ярко - синее небо, разноцветные листья, тихо шумящие от лёгкого ветерка и вдохнуть глоток чистого воздуха, не загаженного бензиновым выхлопом. Идя к метро, он обратил внимание на группу среднеазиатских граждан в жёлтых жилетках, которые под руководством громогласной тётки средних лет, пилили целую аллею старых лип. "Ну значит, и чистому воздуху скоро пиздец" - подумал он про себя. Проходя мимо пильщиков, он обратил внимание на синие надписи на спине оных "ПИК-Комфорт". Ну да, ну да и вправду комфорт, только пиковый.
Спускаясь в метро, Вован достал из кармана грязную и измятую одноразовую маску, пережившую все локдауны и волны короновируса. Раньше он азартно ругался со всякими мелкими охранничками - хуньвейбинами, потом ему не то что бы надоело, просто он стал больше ценить свою расшатанную нервную систему, которая долго приходила в себя после общения с различными мудаками, количество которых неуклонно росло в геометрической прогрессии. Вовчик давно уже погрузился в бездну похуизма и практически перестал реагировать на внешние раздражители, что поначалу оказалось непросто, зато потом практически, стало вторым "Я".
Глава 2.
Интересный спортзал
Неспешно размышляя о сути поступившего предложения, он наконец, добрался до "Чистых прудов" и вышел на улицу. Первым, что его удивило, было очень малое количество машин на дорогах, весьма странное явление, учитывая место и время. Даже обочины стояли пустыми и на них не громоздились как обычно, автомобили, чуть ли не припаркованные друг на друге. Вован пожал плечами и обошёл павильон метро. Идя по Чистопрудному бульвару, он снова был слегка удивлён, поскольку фасады зданий стояли в своём естественном виде, а не были улучшены грязной зелёной сеткой и полусгнившими строительными лесами. "Чо за хуйня" - подумал он: "Отремонтировали што ле, наконец?" Затем, опустив глаза ниже, Вовчик удивился окончательно: под ногами был асфальт, а не свежеуложенная плитка из коллекции этого сезона, бордюры всем своим видом и отколотыми кусками демонстрировали солидный возраст, что представлялось совершенно нереальным явлением. Кстати, и людей на улице было мало, а гастеров он не обнаружил вообще, как ни старался.
"Ладно, похуй, я на работу пришёл устраиваться, а не гастеров искать" - с подобными мыслями Вован перешёл бульвар и углубился во дворы. Нужное здание оказалось сталинской постройки, с узенькими окнами-бойницами. Открыв дверь на олдскульной пружине, он очутился в предбаннике, где на стуле сидел натуральный вохровец с кобурой, как из фильма про Жеглова и Шарапова, из кобуры вохровца торчал потёртый "Наган" образца 1895 года.
"Куда?"
"На собеседование".
"Какое на хрен собеседование? На работу пришёл устраиваться, так и скажи".
"Ну да".
Вохровец нажал рычажок на старорежимной "вертушке": "Третий этаж, вторая дверь направо".
"Спасибо" - сказал Вован, прошёл внутрь и стал подниматься по лестнице наверх. Открыв вторую дверь направо, он обнаружил там дородную тётеньку средних лет, сидящую перед компьютером, нацепив на нос очки.
"Бля, как из прошлой жизни, если бы не новенький Mac" - подумал он.
"На работу пришёл устраиваться?" - широко улыбнулась тётенька: "Я бы тебе кофе налила, но кончился, падла, надо идти, а когда? Ладно, короче, слушай сюда: всем начинающим платим сотку, плюс ежемесячная премия 30%, если не накосячишь. Давай трудовую, всё, иди трудись".
"Так а что делать то надо?" - спросил оторопевший Вовчик.
"Разберёшься, вали давай, некогда мне. Иди на второй этаж, там увидишь".
Вован спустился на этаж ниже, пошёл вперёд по коридору и вдруг обнаружил знакомую фигуру, опознав её сразу, даже со спины. Она стояла перед открытой дверью, из-за которой доносился гомон и шум. Вовчик подошёл ближе и дёрнул фигуру за рукав: "Олег, ты то здесь как?"
"А, Вован, здорова! Как как, заебался баранку крутить, вставать в шесть, нахуй это нужно, жить-то когда? Здесь зарплата поменьше, да и похуй, всё не заработаешь, я с матушкой посоветовался, она за".
Олег в прошлой жизни был его лучшим другом, главредом одного из автомобильных изданий, а ещё пьяницей и дебоширом, что их в конечном итоге и сблизило. У Олега было лишь одно слабое место - бабы, которых он ласково называл "тёлочками", хотя по мнению Вовчика, в большинстве случаев оные не тянули даже на коров, но как объяснить это другану, уже залившему глаз и готовящемуся к коитусу. У него была куча детей и ряд бывших жён, которым наш донжуан исправно платил алименты. Его интимные истории не радовали разнообразием: секс, женитьба, ребёнок, расставание. Причём инициаторами разрыва всегда были женщины, ну да, муж оказался несколько веселее, чем положено приличиями, а что, сразу это было непонятно?
После того, как издательский дом, где работал Олег закрыли, он некоторое время помаялся, а потом купил себе микроавтобус и занялся грузоперевозками, положив длинный хуй на свой журфаковский диплом из МГУ.
"Смотри чо творится" - воскликнул Олег: "Что это за работа такая, а может так выглядит обеденный перерыв?"
Вован заглянул в комнату, которая была похожа на старый спортзал: дощатый пол, крашеный и перекрашенный многократно, отчего краска ещё стандартной совковой расцветки -коричнево-бордовой, местами сошла слоями, и из под неё выглядывало старое дерево, отполированное многочисленными подошвами. Несколько проходов шло до дальней стены, а остальное пространство оказалось заставлено совершенно разноплановыми кроватями и раскладушками: сталинский ампир, представленный пафосной деревянной кроватью, украшенный резьбой, но слегка облезлый из-за долгой службы, соседствовал с весёленькой раскладушкой из Икеи, чуть дальше стояла железная кровать с панцирной сеткой, на которой лежал несвежий матрас с расплывшейся печатью в углу В/Ч 71298. На матрасе громко храпел явно пьяный прапорщик, а рядом с кроватью валялись, иногда перекатываясь, пустые водочные бутылки и пластиковые сиськи из-под пива.
Оставшиеся кровати и раскладушки почти все были заняты, народ на них сидел, лежал, болтал, курил, а некоторые, ничуть не таясь, распивали спиртные напитки.
"Нихуя себе" - заметил Олег: "Отличная работёнка, где мы раньше были?"
"Эй, пацаны" - раздался голос: "Новенькие? Идите сюда".
Вовчик оглянулся и обнаружил двоих жилистых мужиков, чем-то неуловимо похожих друг на друга. Сдвинув кровати и поставив между ними тумбочку, они выпивали и тихо общались между собой. На тумбочке стояла начатая бутылка "Московской" и закуска, аутентичности которой позавидовал бы сам Венедикт Ерофеев. Несколько плавленых сырков "Волна", бородинский хлеб и открытая банка кильки в томатном соусе. Причём банка с килькой, судя по всему, была тоже настоящей - никакого прозрачного розового химического желе внутри, а самый что нинаесть томатный соус, цветом напоминающий ржавчину, всё как в старые добрые времена.
"Присаживайтесь" - сказал один. Друганы сели на кровати.
"Ну хули вылупились? Стаканы и вилки в тумбочке".
Вован открыл тумбочку и достал два не особо чистых гранёных стакана и две алюминиевые вилки.
Жилистый быстро набухал всем по полстакана и достал следующий пузырь из-под кровати.
"Ну, будем знакомы" - сказал их новый приятель и поднял стакан: "Меня зовут Михаил".
"А меня - Гавриил" - сообщил второй.
"Владимир, Олег" - представились друзья. И все немедленно выпили.
"Ну что, пацаны, видать нет вам места на том празднике жизни, который всё строили, строили и наконец построили, иначе хули вы здесь забыли?" - сказал Михаил и взглянул на друганов пугающе синими глазами, в которых не было ни малейших намёков на опьянение.
"Хорош тебе, Миша, не напрягай ребят раньше времени, я сам всё объясню и нехуя филонить, вишь - стаканы пустые, наливай давай" - прорезался Гавриил.
"Слушайте, граждане старожилы, давайте мы теперь за бухлом сходим, а то ща наебенимся, потом лениво будет" - предложил Вовчик.
"Во, вишь, нормальные ребята, при понятиях, чо раздухарился Миша?" - сказал Гавриил: "Да сидите пока, всё есть, кончится нескоро, лучше послушайте, что я вам скажу".
"Правила здесь очень простые - делайте что хотите, вообще: бухайте, гуляйте, читайте книги или пишите, вообще похуй, можете картины писать или музыку, запретов никаких не существует. Вон, прапорщика видите? Уже неделю не просыхает. В общем, всё можно, только на улице будьте аккуратнее - не надо без нужды по городу шлындать, ладно, после всё поймёте".
"А мне в отделе кадров сказали про какие-то косяки, дескать будут премии лишать, если накосячим".
Михаил и Гавриил громко засмеялись, однако быстро стали серьёзными.
"Да, Февронья может" - продолжил Гавриил своё напутствие: "Но такого здесь почти не бывает, мы редко ошибаемся, да и потом, никто тебе тут косячить долго не даст, после второго раза вернёшь свое Status Quo и отправишься домой".
"Да я, собственно, домой после работы и собирался" - удивился Вовчик: "Но на вопрос о косяках ты так и не ответил, что это?"
"Всё крайне просто: помнишь наиболее известное высказывание Канта? Наверняка помнишь. Так вот, если лично твой моральный закон окажется с гнильцой, душком, а это сразу заметят, отправишься восвояси. Ты же понимаешь - твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого. Если совсем просто - человеком надо быть, а не гавном на палке, именно это имеет значение, всё другое - нет. А домой... можешь конечно поехать, только смысл? Вас же никто не гонит, выбирайте любую свободную кровать, сходите к Февронье за авансом, да и живите себе, недельку поотрываетесь, а потом думайте, чем заняться".
Водка у Михаила с Гавриилом всё не кончалась, зашумело в голове, глаза начали слипаться, именно так у Вовчика выглядело сильное опьянение, Олег же напротив, раздухарился и начал что-то активно втирать новым знакомым. Они внимательно слушали, иногда переглядывались и взрывались громким смехом.
"Ну, а я пойду полежу" - заявил Вован и пошатываясь пошёл искать свободную кровать. Одна нашлась неподалёку, и даже постельное бельё на ней выглядело относительно чистым. "От добра добра не ищут" - сказал сам себе наш герой, скинул ботинки и молча завалился, даже не раздевшись.
Поднялся он около шести с чем-то, машинально взглянув на часы. Голова как всегда не болела, слегка ныла спина, но даже меньше, чем обычно. На улице потихоньку темнело и в спортзале зажгли свет. Старых знакомых не было, и Олег куда-то исчез.
"Ладно, начали бухать, останавливаться уже бессмысленно" - Вован натянул ботинки и отправился искать магазин. Выйдя в коридор, он тут-же наткнулся на в дымину пьяного Олега, нёсшего объёмный пакет, внутри которого громко позвякивало. Олег поднял на Вовчика глаза, которые оказались полностью стеклянными.