– За что больше давать? Это серебро да цветная эмаль. Бери командир, мы сегодня добрые – в следующий раз меньше предложим!
Дельцы дружно заржали. К ограде набережной были приставлены дощечки, обтянутые бархатом, с теснившимися на них раритетными значками, памятными знаками, наградами разных стран и народов. Успокаивая вспыхнувший внутри пожар и пытаясь выровнять дыхание (драться нельзя! нельзя драться! сам сюда припёрся!), я якобы внимательно рассматривал эти блёстки прошлой жизни. Внимание привлекла небольшая железная коробка желтоватого цвета с надписью «40 лет Великого Октября. 1917 – 1957», расписанная лавровыми ветвями и красными знамёнами.
– Можно посмотреть!
– Смотри, командир, не жалко! Можешь даже купить.
По бокам коробки в атаку бежали революционные матросы и солдаты с оружием в руках, крейсер «Аврора» стоял на рейде на фоне современных кораблей, комбайны убирали в полях урожай, а огромные краны возводили странное сооружение – видимо, плотину для гидроэлектростанции. Красота!
– Почём?
– Сорок рублей.
– А что так дорого?
– Так красотища же, командир! Раритет 1957 года. Вообще их выпускали с конфетами или печеньем внутри. Подарочный набор рабочему и крестьянке! А твоя бляшка что – таких сейчас много! – барыги дружно заржали.
– Так будешь брать коробку, командир? Подумай! А я тебе пока историю расскажу, чтобы понял истинную цену товара!
– Что за история?
–А коробка эта, командир, не простая. Со значением!
На ветреной апрельской набережной никого, кроме нас троих, не было. Рассказчик развинтил маленький термос, налил в крышечку дымящегося чая, выпил и продолжил:
– Родители мои из области, с Починковского района. Иногда езжу к ним, проведываю. В прошлом году гостил у них, помогал по хозяйству малость. И подходит ко мне местный охламон, Вовчиком зовут, пьянь редкостная – любитель по праздникам с ножичком в руках за девками гоняться, уму-разуму их учить! От родичей узнал про мои интересы и говорит: «Ты же этот, нимивзат?». Что, говорю, давно по рогам не получал, шушера пузская? «Не, говорит, не так сказал – ты же всякое старьё покупаешь, ну там значки-штучки разные?». «Ну, допустим». «А купи ты у меня ордена-медали новые-хорошие!» Ну, дал ему закурить. Пошли, говорю, твой товар смотреть. Пришли к нему в дом – дом пустой, подслеповатый, валиться начал. Живёт один, ни жены, ни детей. Родители – Шабаевы их фамилия была – умерли давно. И достаёт Вовчик из-за иконы вот эту самую коробку, а в ней – 2 ордена боевых и 4 медали разные, все времён Великой Отечественной. В хорошем состоянии, даже лента на медалях не выгорела.
– Где взял?
– Нашёл!
– Где нашёл?
– Да в реке нашей как-то купался, да ногой на дне нашарил что-то. А лето было жаркое, речка обмелела. Я понырял, да и достал вот это. Дома открыл – и обомлел: там ордена-медальки так аккуратненько лежат. Купишь?
– А не ворованные награды-то?
– Да ты что, ни в коем случае!
Ну и купил у него всё, оптом, вместе с коробкой. За 5 литровых бутылок спирта «Рояль».
– А где награды? – это уже я спрашиваю.
– Все купили. Разлетелись как горячие пирожки! Ну а ты свою медальку-то продавать будешь?
– Нет, дорогой!
– Что так?
– На память оставлю. Родится внук, повешу ему на шапку – пусть зимой с горки катается.
– А не родится внук, тогда что?
– Собаку заведу. Повешу ей на ошейник – будет медалистка.
Прошло время. Собаки у меня нет. А внук есть. Замечательный внук!
Рассказ 4
Шагом марш … на войну
Он стоял в распахнутом, не по фигуре подобранном солдатском бушлате, с растрёпанными по ветру волосами, торчащими из-под впопыхах напяленной форменной шапки, напоминая нелепый памятник, нечаянно оброненный нетрезвыми архитекторами и внезапно торчащий посреди заснеженного пустыря… Стоял не понимая, что происходит вокруг и где он собственно находится. Потерянный вид, отсутствующий взгляд выдавали его внутреннее, по-видимому полуобморочное состояние, близкое к панике. Не в силах что-либо изменить и возможно, гоняющий внутри себя мысли «Ещё не поздно сбежать!» и «Всё пропало!», он был на грани обморока, последним усилием воли удерживая себя от падения в белый снег белым как мел лицом. Звали этого человека Антоном Антоновичем; ещё вчера командовавший сельским районным отделом внутренних дел в тихой провинциальной глуши, тревожимой лишь перезвоном церковных колоколов; а через несколько дней обязанный стать начальником временного отдела внутренних дел одного далёкого и очень непростого района непокорной Чеченской республики и отцом-командиром для нескольких сотен милиционеров на долгих как минимум 180 суток. Он будто выпал из реальности, не слыша слов рядом находящихся советников, не слыша громких команд и комментариев происходящего, доносящихся из громкоговорителей штабного милицейского автобуса.
24 февраля был вторым днём празднования Дня Защитника Отечества или как привычней и родней – Дня Советской Армии и Военно-Морского Флота. Выдающимся умам в областном главке МВД именно в этот день приспичило провести командно-штабные учения для сплачивания гарнизона правоохранителей, убывающих через неделю в рекордную по длительности полугодовую командировку на территорию Северо-Кавказского региона в район проведения контртеррористической операции. На заснеженном пустыре, на недостроенной и поэтому заброшенной автотрассе в лёгкую метель мне как опытному борцу с незаконными вооружёнными формированиями и прочими сепаратистами предстояло показать мастер-класс для впервые отъезжающих на войну тогда ещё милиционеров. И, кстати, также через неделю предстояло стать для них отцом-командиром, но не для всех, а для почти полутысячи лиц рядового и младшего начальствующего состава, предоставив остальные полторы сотни под крыло вышеупомянутого Антона Антоновича. Вот как-то так…
По задумке организаторов учений колонна техники с российскими милиционерами продвигается по территории мятежной республики. Выставив при этом головной разведдозор, группы боевого охранения на флангах и замыкающую движение группу арьергарда. Колонна получилась действительно неплохой – приличная слегка организованная толпа пеших разношёрстных милиционеров-зрителей, собирающихся в командировку и штабной автобус с наблюдателями во главе процессии. Всё остальное – авангард, арьергард, боевое охранение – всё это я и пятеро отобранных мной из общего строя рядовых бойцов, получивших позывные с 1-го по 5-й, выглядевших поприличней и одетых хотя бы одинаково. А толпа жаждала зрелищ и я должен был ей эти зрелища обеспечить. Ну что ж, получайте…
Над заснеженным пустырём трубным голосом Архангела Михаила разносились слова офицера – комментатора учений, многократно усиленные аппаратурой штабного автобуса, вгоняющие наблюдающих в лёгкий ступор и пугающие случайных свидетелей этого зрелища.
– На пути движения колонны обнаружен завал, препятствующий дальнейшему продвижению. Давайте проследим за действиями командира охранения и его подчинённых!
Путники как в театре застыли в немом удивлении, ожидая дальнейшего действа. Роль завала исполняла куча мусора и веток деревьев, украшенная сверху старым ржавым невесть откуда взявшимся кладбищенским памятником.
– Командир, у нас ноги замёрзли, мы курить и сикать хотим! – обратились ко мне мои помощнички – бравые покорители Кавказских гор.
– Так, бойцы-зассанцы, слушай мою команду: один самый терпеливый ко мне, остальным разойтись веером в разные стороны. Морды лица сделать звериные, нижнюю челюсь вперёд, автоматы направить в сторону предполагаемого неприятеля. Ссать быстро и уверенно!
Расставив таким образом пятёрку отважных бойцов вокруг себя, решил осмотреть кучу, изображающую непреодолимый завал, с целью его дальнейшего преодоления. Присев на корточки, чтобы лучше думать, вдруг осознал, что это было лишним: выпитый накануне в честь праздника крепкий алкоголь неожиданно мощной волной накатил и бросил меня в пучину головокружения. Пришлось с умным видом прилечь на снег, с блаженством ткнувшись горящим от выпитого накануне лицом в спасительный снег. А над степью разнеслись слова комментатора из штабного автобуса, многократно усиленные мощными динамиками:
– Командир боевого охранения, обнаружив завал, препятствующий продвижению колонны с личным составом, остановил движение и грамотно организовал круговую оборону, выставив заслоны в местах наиболее вероятного появления противника! Командир лично проводит осмотр завала на случай нахождения противотанковых и противопехотных мин!
– Командир, Вы как? – неожиданно проявил обо мне заботу оставшийся со мной сержант. Оказывается, от снега мне похорошело и я немного уснул.
Посмотрев снизу на этот памятник бесхозяйственности почти трезвыми глазами, понял, что ночная оттепель вморозила архитектурный шедевр в ледовую корку.
– Гони за подмогой, бери автобус и трос – сами не вытащим, вчерашние идиоты-устроители перестарались.
Заботливый юноша-сержант унёсся в снежную даль, сверкая подкованными подошвами.
Лёгкий на подъём Сергей уверенно подогнал штабной автобус, в котором разыскал стальной трос и мы вдвоём таки растащили это безобразное и безбожное заграждение.
Сергей Яковлевич, сержант милиции,
милиционер ППС, в дальнейшем
сотрудник уголовного розыска,
первый заместитель начальника
районного управления внутренних дел,
подполковник полиции
А над снежным полем неслось вдохновенное штабное:
– Опытный командир лично разминировал дорожный завал и оперативно организовал освобождение трассы от вражеского препятствия, избежав потерь среди личного состава!
– Колонна продолжает своё движение к пункту временной дислокации – не унимался диск-жокей из командного автобуса.
Ну, значит продолжаем движение… Справа на примыкающей к трассе полузаброшенной колее нарисовался автомобиль – УАЗ-«буханка» с до боли знакомыми очертаниями. Что-то близкое и почти родное.
– Сергей, перекур. Остаёшься за старшего! – ноги так и несли меня к проявившемуся из снежной дымки автомобилю.
Ну-ка ну-ка! Так и есть! Милиционеры моего подразделения, в котором я имел честь служить, по плану «отрабатывали» недалеко расположенный рынок на предмет розыска похищенных и незаконно реализуемых вещей и предметов. Возглавлявший группу командир роты Сергей Николаевич, вчера также успешно совместно со мной отметивший День Защитника Отечества, сноровисто завершил отработку мест сбыта похищенного и вспомнил о своём командире, то есть обо мне. Дверь авто – «буханки» приветливо распахнулась, а там:
на приставном столике внутри салона автомобиля дымилась (!) отварная картошечка; под слезящимися кольцами лука лежали аппетитные куски селёдки (а может и скумбрии – кто их разберёт, времена-то были не очень сытые); прелестная 1,5-литровая бутылка газировки «Колокольчик» яркой этикеткой услаждала взор и вызывала приступ «сушняка» и в завершении картины безудержного пиршества на столе строго присутствовала водка «Господа офицеры» в количестве двух штук.
– Командир, кончай «мочить бородатых»! Мы уже заждались! – это любезный сердцу моему командир роты капитан Сергей Николаевич.
Сергей Николаевич, капитан милиции
воин-интернационалист, награждённый
в период срочной службы медалью
«За отвагу» за исполнение интернационального
долга в Республике Афганистан,
ветеран боевых действий в Чеченской республике.
Погиб при выполнении специальной операции
по освобождению заложников.
Вкусный и полезный обед пролетел незаметно. Пора было возвращаться к своим театрально-кинематографическим обязанностям. Поправив пошатнувшееся здоровье и с сожалением захлопнув дверь гостеприимной «буханки», командирским шагом направился к своим нерешительно переминающимся с ноги на ногу терминаторам. А над белым полем громко разнеслось неподражаемое и шедевральное:
– Обратите внимание на профессиональные и грамотные действия командира боевого дозора! Заметив невдалеке транспортное средство с местными жителями, он решительно вступил в контакт с ними. Установив доверительные отношения с населением, он получил оперативную информацию о местах возможного нахождения боевиков, расположении их засад и заручился помощью и поддержкой простых чеченских тружеников. Учитесь и запоминайте!
Следующим актом по сценарию командно-штабного учения была атака бандформирований на колонну российских милиционеров. Ну то есть атака на меня и моих хлопцев, с которыми я лишь час назад познакомился. Роль главаря сепаратистов исполнял преподаватель местного учебного центра Павел Анатольевич, боевиков – курсанты того же учебного центра, порядком замёрзшие в снежных засадах-окопах ожидаючи нас и поэтому уже порядком нас ненавидевшие.
План действий предполагал, что моё воинство скрытно, мастерски (для глаз непосвящённого) и незаметно выявит бандитов, уничтожит или отвлечёт их на себя. Скрытно: легко сказать да нелегко сделать – если свернуть с чуть виднеющейся дороги влево-вправо – сразу по-пояс провалишься в сугробы и увязнешь в них надолго. Поэтому даю команду:
– Оружие – на изготовку. Предполагаем нападение противника. Рассредоточиться, наблюдение – на 180 градусов – для особо одарённых скажу по-русски: смотрим во все глаза налево, направо и вперёд. Огонь – по моей команде. Сержант Сергей – ко мне. Вперёд!
Бойцы беспрекословно образовали полукруг, навострили глаза и уши и рванули вперёд, порядком успев подзамёрзнуть.
– Сергей, будь рядом со мной.
– Я хочу с парнями – ответил он.
– Нельзя, ты – снайпер, цель я назову позже, будь готов.
– Всегда готов, командир!
Расчёт на порядком замёрзших и очумевших в нашем ожидании соперников оправдался: слева метрах в 30 из сугроба выскочила одинокая фигура в чёрном, яростно и возмущённо заорав голосом друга моего Павла Анатольевича:
– Какого чёрта вы в полный рост прёте, капелевцы –евы!!!
Павел Анатольевич, подполковник милиции,
проходил службу в ВС СССР
на офицерских должностях, в том числе в
Демократической Республике Афганистан.
Награждён государственными наградами.
Подполковник милиции в отставке,
преподаватель боевой подготовки
в частной охранной организации
Вместо того, чтобы дать команду заледеневшим подчинённым на открытие огня и нашу нейтрализацию, Павел Анатольевич затрясся в священном гневе кадрового военного, обнаружившего грубое нарушение незыблемых воинских канонов ведения встречного боя.
Но команду подал я:
– Противник слева, удаление 30 метров. Рассредоточиться. Первый и второй – открывать огонь самостоятельно при обнаружении новых целей, третий и чётвертый – огонь не открывать, наблюдать вперёд и вправо! Сергей: цель – боевик в чёрном слева. Огонь!
Сергей сноровисто перевёл автомат в режим одиночного огня (увы, снайперские винтовки на командно-штабные учения не положены), быстро прицелился и выстрелил.
– Сергей, контрольный выстрел – огонь!
Мы снаряжены холостыми патронами, на стволах автоматов насадки для ведения пустого огня – всё-таки манёвры, а не война. Павел Анатольевич в горячке не понял, что уже «готов», поэтому пришлось подать эту смешную для профессионалов команду. Хлопнул новый выстрел: сержант Сергей удовлетворённо крякнул «Готов – уносите!»
– Павел Анатольевич, Вы убиты! – сообщил-проорал печальную новость своему визави.
– Это не по правилам! Это нечестнааа! – не унимался поверженный сепаратист.
Ах, как наслаждался этим зрелищем офицер-посредник-диктор в штабном автобусе! Ранние зимние сгущающиеся сумерки вибрировали от его победного голоса;
– Дозорная группа своими грамотными действиями обнаружила засаду боевиков, выявила и ликвидировала лидера бандформирования и готова отразить новую атаку противника!
В защиту своего поверженного вожака из сугробов как призраки поднялись мёрзлые фигуры курсантов-противников, готовых вступиться за честь своего поверженного шефа. Мои номера первый – второй без команды легко и непринуждённо короткими автоматными очередями «завалили» этих повстанцев.
– Господа, вы убиты – сообщил им эту неприятную весть. В ответ послышались возмущённые крики вперемешку с ругательствами.
– Третий и четвёртый – скрытно вперёд! Зайти в тыл противнику и по-возможности взять бандитов живыми.
Мои замёрзшие джеймсы бонды охотно заскользили вперёд и влево, скрытно и с азартом охотников подбираясь к неприятелю. А возмущённый и неопытный противник, увлёкшийся профсоюзным собранием и стихийным митингом, не заметил приблизившейся опасности и был в упор расстрелян (частично) и захвачен в плен (частично) номером третьим и номером четвёртым.
А как по-театральному пафосно, с драматическими паузами в полнейшем восторге заливался комментатор из штабного автобуса: