– Его Величество будет недоволен. Постараюсь уладить эту неприятность. А сейчас пришлю к вам еще несколько гвардейцев.
–Благодарю вас, месье де Шомберг. Но думаю, что нам здесь ничто не угрожает. Нас сопровождают два лакея и четыре гвардейца. Да и что может произойти днем на такой оживленной дороге?
–Все что угодно. Никогда не знаешь, что ждет тебя за поворотом.– еще раз поклонившись, Анри пришпорил коня.
Анжелика, услышав, что Его Величество недоволен ее отсутствием, слабым голосом попросила:
– Дорогая Камила, давайте поедем. Вдруг Его Величество захочет меня увидеть.
– Прекрасное зрелище ожидает короля. Мы не можем ехать так быстро, как это необходимо. Вы все время падаете в обморок.
– Мне действительно плохо. Меня укачивает и мутит. И потом, эта вонь. Она преследует меня повсюду.– Анжелика покачнулась и откинулась головой на подушку в изголовье дивана.
Невзирая на довольно-таки прохладный ветер, Камила отдернула занавески и открыла окна, выветривая стойкий запах нечистот. Видимо, предыдущий хозяин кареты не утруждал себя остановками в пути. Это умеренно помогло, Анжелика перестала жаловаться на вонь, но замерзла до окоченения. Камеристка стала укутывать ей ноги одеялом, которое предусмотрительно захватила из Версальского дворца. Камила в это время смотрела в окно, любуясь пейзажем. Набирая скорость, карета завернула за поворот. Глазам девушки открылось странное действо. Капитан швейцарцев покачнулся в седле и мешком свалился на землю. Конь ускакал. К лежащему без движения молодому человеку уже подбежали три оборванца самой разбойничьей наружности. Один ловко перевернул юношу на спину, другой уже срезал у него кошель, третий тянул шпагу из ножен. Камила вскрикнула и потянула за веревку звонка, требуя остановить карету. Но кучер сам уже затормозил, а гвардейцы поскакали к напавшим. Увидев приближающихся конников, разбойники побросали свою добычу и со всех ног рванули к лесу. На этот раз им было не суждено скрыться за деревьями. Швейцарцы нагнали их в два счета. Еще через пару минут с разбойниками было покончено. Не обращая на это никакого внимания, Камила де Тианж, в сопровождении лакеев, склонилась над Анри. Капитан был без сознания. Из рассеченной головы по лицу сочилась кровь. Один лакей присел возле раненного.
– Он жив?– спросила Камила.
– Да, госпожа. Прикажете перенести месье в карету?
– Конечно. Перевяжите ему голову и уложите на мое место.
Камила повернулась в сторону швейцарцев:
– Кто-то из вас должен доложить месье де Лапорту, о том, что здесь произошло. Мы вернемся в Версаль. Здесь не очень далеко находится особняк герцога д’Альена. Если он еще не выехал вслед за Его Величеством, то сможет позаботиться о сыне.
Когда Камила подошла к карете, лакеи уже уложили Анри на диван со всеми возможными предосторожностями. Камила втиснулась между Анжеликой и камеристкой. Было немного тесно, зато стало теплее.
Анри де Шомберг открыл глаза. Первой, кого он увидел, была Камила де Тианж.
–Нет. Только не это…– он снова потерял сознание.
– Ну, ничего себе, благодарность!– возмутилась Анжелика де Фонтанж.
– Не удивляйтесь, Анжелика. Капитан сожалеет, что появился перед нами в таком виде. Только и всего. Сейчас мы с Вами проедем к его отцу, герцогу д’Альену. И Вы увидите, что этому господину присущи хорошее воспитание и учтивость.
………………………………………………………………………………………………………………..
– Что случилось? Где Вы его подобрали?– после пышных приветствий спросил Шарль де Шомберг герцог д’Альен, у Камилы де Тианж.
Она вкратце описала происшествие и заодно попросила пригласить доктора для мадемуазель де Фонтанж:
– Я очень опасаюсь за ее здоровье.
–Безусловно. И немедленно.– маршал приказал позвать доктора, как только он выйдет от Анри.– Мадемуазель Камила, я предлагаю вам сегодня переночевать у нас. А завтра с утра мы сможем выехать вместе. К этому времени и капитан уже будет в седле.
–Вы думаете, что с ним будет все в порядке? Я видела глубокую рану на его голове.
– Ему запустили в голову камнем из пращи. Чуть левее и он бы не выжил. Но у моего сына довольно крепкий лоб.
– Я рада. Было бы по-настоящему жаль, если бы этим разбойникам удалось их черное дело. Господин капитан, по моему мнению, является самым достойным из виденных мною при дворе Его Величества.
–Мне очень лестно Ваше мнение, не только как маршалу Франции и его командиру, но в большей степени, как его отцу.
–У Вас замечательный сын, господин маршал.
–Если Вы не очень устали от сегодняшних треволнений, предлагаю Вам осмотреть мой скромный дом, а после пообедать в узком семейном кругу.
– Благодарю Вас, герцог. С удовольствием.
Взаимно довольные, они пошли вдоль широкого коридора, увешанного гобеленами и картинами. Камила остановилась возле одной из картин и стала с интересом рассматривать замок на холме, нарисованный с большим искусством.
– Какое удивительное место. Этот замок напоминает мне мое детство. Знаете, герцог, я скучаю по своему дому… и отцу. Он у меня просто замечательный. Мы с ним большие друзья.
– А как же Ваша мать? Это ведь она забрала Вас в Версаль?
– Маркиза де Тианж очень заботится обо мне. Она считает, что мое место здесь. Но душой я все равно там, в шато Люссак.
– Вы удивительная девушка. Мне кажется, что все молодые особы мечтают жить при дворе. Тем более, что к Вам благоволит сам король.
– Да. Его Величество очень добр ко мне. Мы с ним иногда играем в шахматы. А еще он любит слушать как я играю на клавесине и пою.
–Вот видите. Очень немногие могут похвастаться таким вниманием короля.
– Да. Вы правы.– Камила де Тианж замолчала и отошла от понравившейся ей картины.
………………………………………………………………………………………………………………..
Анжелика де Фонтанж к обеду не вышла. Доктор герцога д’Альена рекомендовал ей покой и крепкий сон.
За огромным столом разместились сам хозяин и его гостья, еще через несколько минут к ним присоединился Анри де Шомберг. В бархатном сюртуке, с перевязанной белой тканью головой, он напомнил Камиле картинку из детской книжки, с нарисованным египетским принцем. Она рассмеялась.
– Что Вас так развеселило, мадемуазель? – спросил ее Анри.
– У Вас очень забавный вид. Если на повязку прицепить перо страуса, Вы будете совсем как Персидский шах.
Анри осторожно потрогал свою голову и тоже улыбнулся:
–Да. Господин Шалю, наш хирург, очень постарался извести на меня весь запас хлопка.
– Как Вы себя чувствуете, господин капитан?– Камила продолжала улыбаться.– Мы теперь с Вами оба раненные камнями. Только Вы в голову, а я в ногу.
– Хорошо, что не смертельно.– в тон ей, ответил Анри.– А чувствую я себя вполне живым. Завтра с утра можно отправиться в путь. Надеюсь, это происшествие не напугало Вас.
– Нет. Я, конечно, испугалась за Вас, но, по правде говоря, меня больше беспокоило состояние Анжелики. Не за столом будь сказано, но ее карета дурно пахнет. А в последнее время, мадемуазель де Фонтанж очень чувствительна к запахам. Не представляю, как бы мы продолжали свой путь, если бы не несчастный случай с Вами.
– Вашу карету сегодня отмоют как следует. Но я хочу Вам предложить расположиться со всеми удобствами в моем экипаже. Во-первых, он значительно больше и шире. Во-вторых, так будет безопаснее.– проговорил герцог д’Альен, без улыбки глядя на Камилу.
– Благодарю Вас, герцог. А как же Ваш сын? Разве мы все поместимся со всеми удобствами, как Вы говорите.
– Мы с капитаном поедем верхом.
–Хорошо. Как Вам будет угодно. Меня все устраивает. В крайнем случае, я тоже могу ехать верхом.
– Нет. Так рисковать мы не будем.– резко сказал Анри и указал рукой на свою голову.
– Вы думаете, что разбойники залегли вдоль всей дороги и только и ждут, когда я поеду верхом?– лукаво спросила Камила.
– Я так не думаю. Но на Вас уже однажды напали. Не будем дразнить судьбу.
Камила улыбнулась и опустила голову. Анри смутился. Герцог д’Альен посмотрел на них удивленно, но тоже ничего не сказал.
Свидание № 3
Было уже почти два часа, когда Анри де Шомберг, в сопровождении двух своих доверенных швейцарцев, возвращался после купания в Сене. Ночь была тихая и ясная. Огромная луна, какой она бывает только в мае, светила так ярко, что был виден каждый поворот узенькой дорожки, ведущей в парковую зону дворца Сен-Жермен-ан-Ле. Купание в реке, в любое время года и в любую погоду, давно и прочно вошло в привычку капитана. Над этим его пристрастием шутили и откровенно смеялись при дворе Людовика XIV, там водные процедуры отнюдь не поощрялись, а даже наоборот, считались непристойными. Полагалось обтирать тело сухой тканью, в крайнем случае, смоченной спиртовым раствором и ежедневно, а лучше два или три раза в день переодевать нательное белье и рубашку. Но Анри пристрастился к водным процедурам с детства, а служба в армии и долгие походы, где кроме реки или моря не было других удобств, лишь укрепили его привычку. Два швейцарских сублейтенанта обычно составляли ему компанию в этом мероприятии. Вот и теперь, весело посмеиваясь, освежившись после долгого шумного и напряженного дня, они направлялись хорошо знакомой дорогой на ночлег. Попутно осматривая затихший парк, хозяйственные строения и небольшие павильоны, гвардейцы увидели на подъездной дорожке незнакомую карету. Она не могла принадлежать никому из жителей дворца. За истекшие семь месяцев, выполняя возложенную на него обязанность по обеспечению охраны короля и его приближенных, Анри де Шомберг прекрасно изучил все экипажи французской, и не только, знати. Эта карета была явно лишней. Огромная, на таких обычно едут в далекий путь, без каких-либо регалий и гербов на дверцах, запряженная всего четверкой лошадей, вызвала обеспокоенность стражей. Подъехав ближе, они нигде не обнаружили ни кучера, ни лакеев, способных ответить на вопросы. Оставив своих спутников, разыскивать незваных гостей, Анри неспеша поехал в сторону дворца, зорко высматривая ночных посетителей. Хотя дворец очень хорошо охранялся, тем не менее, он собирался выяснить, кому и что понадобилось в королевской резиденции этой ночью.
Огромный дворец медленно засыпал. Большая часть окон уже погрузилась во тьму. Только некоторые еще продолжали освещаться неярким светом ночных светильников. Анри пробежался взглядом по фасаду, отыскивая окно мадемуазель де Тианж. С их совместного путешествия прошло уже почти два месяца. За это время он несколько раз видел Камилу, но только издалека. И каждый раз сердце его начинало учащенно стучать, а к щекам непроизвольно поднималась горячая волна. Понимая, что краснеет, он злился на себя и торопился уйти, чтобы ненароком не попасть красавице на глаза. Но, если поблизости не оказывалось свидетелей, Анри с любопытством наблюдал за гордой девушкой, пытаясь убедить себя, что следит за ее безопасностью по заданию отца. Не пытаясь разобраться в своих переживаниях, отметая всякую возможность более близкого знакомства с дочерью своего короля, капитан швейцарцев, со всем рвением, погружался в дела службы, пытаясь выбросить из головы зарождающиеся нежные чувства.
Анри похлопал по шее своего скакуна и тот, приученный бесконечными тренировками, стал бесшумно ступать по гравийной дорожке под окнами первого этажа. До всадника донеслись обрывки разговора нескольких человек, стоявших на галерее второго этажа. Он узнал неприятный голос Луи де Буаселье. "А он что здесь делает? И опять у двери Камилы де Тианж. Ну, я ему сейчас покажу!" Анри стал высматривать как бы побыстрее забраться на второй этаж, не распугав говоривших. Их разговор стал внятным, то, что он услышал, пригвоздило капитана к седлу.
– Так. Повторяю последний раз. Вы сейчас войдете через эту дверь в комнату мадемуазель. Она будет крепко спать. Не бойтесь, я побеспокоился, чтобы она не проснулась ни при каких обстоятельствах. Ей дали очень сильное снотворное. Она проспит почти сутки или около того. Ее камеристка тоже получила этот славный напиток и не сможет поднять шум. Вы завернете госпожу в покрывало и вынесете через дверь в комнате. Слева от двери внутренняя часовня, там в это время никого не бывает, за часовней лестница, дверь на улицу будет открыта. Уложите мадемуазель в карету и увезете в тот маленький домик за лесом Сен-Жермен. Там ее будет ждать наша прислуга. Не смейте даже пальцем прикоснуться к маркизе. Вы меня поняли? Ухаживать за ней будете, как за королевой. Дней через пять, когда этого наглеца капитана де Шомберга, бросят в Бастилию за то, что он не уберег королевскую дочь, я ее спасу. В благодарность Его Величество отдаст мне ее в жены. Вам же за это я сейчас заплачу две тысячи экю. А когда приеду за мадемуазель, привезу еще десять. Понятно?– Луи де Буаселье шипел и время от времени повизгивал, не замечая, что раскрывает свои планы сообщникам.– Когда выйдете из часовни, не забудьте запереть за собой дверь. Вот вам ключ. Бросите его там же на дорожке.
– Мы же договаривались, что сейчас ты нам вручишь пять тысяч, а потом еще двадцать. Нет. Так не пойдет. Рисковать своей шеей за десять тысяч мы не согласны.
–Хорошо. Вот вам пять тысяч. Я от своих слов не отказываюсь. Все. Я сейчас уйду. А вы, примерно через полчаса приметесь за дело. Мне надо показаться как можно большему количеству людей на глаза, что бы похищение мадемуазель не могли связать со мной.
Анри замер. Поднять шум он не успевает. Конные караулы сейчас объезжают парк в поисках этих мерзавцев. Пока он обежит вокруг, сзывая своих гвардейцев, бандиты закончат свое дело и исчезнут. Помешать им, конечно, можно. Но внезапно ему в голову пришла прекрасная, как он посчитал, мысль. Подъехав к двери часовни в торце дворца, он спешился и встал в тени, так, что со стороны его не смог бы увидеть никто, даже если бы знал, что там кто-то есть.
Минут через сорок дверь приоткрылась и на улицу вышел человек. Внимательно осмотревшись, убедившись, что все тихо, караул уехал в обход, он прошептал своим сообщникам, что путь свободен и стал придерживать дверь. Капитан бесшумно тюкнул его по затылку гардой своей шпаги, одной рукой придержал дверь, чтобы она не захлопнулась, другой внезапно обмякшее тело, коленом отпихивая его за угол. В это время из двери показался здоровяк со своей ношей. Анри не стал его трогать, дождавшись третьего, идущего последним. Тот держал в руках ключ. Подождав, когда разбойник запрет дверь часовни, он повторил свой трюк с гардой. Вырубив таким образом двух из трех своих противников, капитан тихо нагнал последнего и пристроился к нему за спиной так, что тот не видел идущего следом. Завернув за угол величественного здания, Анри обнаружил, что и здесь нет ни одного караульного. Это его озадачило. Но дольше рисковать он не стал, опасаясь, что двое оглушенных могут вполне прийти в себя. Он накинул впередиидущему на шею удавку и резко дернул на себя. Здоровяк захрипел и упал на спину, не выпуская из рук свою ношу. Анри приставил к его горлу кинжал и прошептал так тихо, чтобы его мог услышать только похититель:
– Не советую шуметь. Вас ждет виселица, дорогой. Если вы дернетесь, я проткну вас без всякого сожаления. Протяните свои руки вперед.
Здоровяк беспрекословно вытянул руки, с трудом вытащив их из-под покрывала. Анри ловко обмотал их удавкой, не заботясь об удобстве последнего. Потом поднял на руки закутанную девушку. Еще раз пригрозив разбойнику убить его, если он шевельнется, капитан направился обратной дорогой, намереваясь вернуть Камилу в ее комнату. У часовни уже не было ни разбойников, ни ключа, которым он мог бы отпереть дверь. Недолго думая, Анри с большим трудом взгромоздился на своего коня вместе со своей ношей. Камила была без чувств или крепко спала, держать ее было очень неудобно. Дворец давно погрузился в сон. Больше не светилось ни одного окна. Многочисленные входы были заперты. Больше всего капитана злило то обстоятельство, что он нигде не обнаружил своих гвардейцев. "Ну, я вам покажу, как нести службу! Вы у меня попляшете!"– костеря на все лады своих подчиненных, он продолжал искать открытые двери. Внезапно ему в голову пришла простая мысль," как он будет выглядеть посреди дворца со спящей девушкой на руках? Что об этом будут говорить сплетники и сплетницы?" Это его так ужаснуло, что он, недолго думая, повернул своего коня и направился в дом своего отца, герцога д’Альена. Решив, что позже, обсудив ситуацию с отцом, и поймав похитителей, он все сможет объяснить Камиле и спокойно вернет ее во дворец. Эта идея так понравилась молодому человеку, что он, больше ни в чем не сомневаясь, отправился домой. Надо сказать, что его гвардейцы были ни в чем не виноваты. Конные разъезды круглосуточно несли свою службу как следует, просто капитан попадал в такое время, когда одна троица уже завернула за угол, а вторя как раз подъезжала к углу огромного здания. Какие-то пятнадцать – двадцать минут тишины позволили капитану, никем не замеченному, обезвредить разбойников и увезти прочь Камилу де Тианж.
Только подъезжая к особняку герцога д’Альена, Анри подумал о содеянном. Маршал Франции отличался очень вспыльчивым характером и мог устроить капитану хорошую трепку. Этого Анри не боялся, он больше боялся пробуждения Камилы. Что и как он будет ей объяснять? А главное, куда ее уложить? На его удачу привратник, открыв ворота, приказал охраннику позвать управляющего. Пока они вдвоем снимали спящую девушку с седла, пришел старик управляющий. Не задавая лишних вопросов, он послал лакея разбудить двух горничных, а сам пошел впереди капитана, показывая дорогу. Анри принес спящую Камилу в гостевую спальню и осторожно уложил на кровать. Девушка даже не шевельнулась.
– Месье, она жива?– шепотом спросил управляющий.
– Да. Просто эти мерзавцы ее усыпили. Утром предупредите нашего доктора, чтобы он осмотрел ее. И пусть какие-то женщины будут при ней постоянно. У нас есть какие-то женщины?
– Да, месье. Я уже послал разбудить двух горничных.
– Тогда я пошел спать. Все остальное утром. Я очень устал. И еще, предупредите моего отца, что я зайду к нему, как только он проснется.
– Слушаюсь. только господин маршал встанет через три часа. Он всегда встает в семь часов утра. В восемь он уже завтракает. В десять часов к нему приедут господа Себастье́н Ле Претр, маркиз де Воба́н и Мише́ль Летелье́.
– Спасибо, Ришар. Я составлю ему компанию за завтраком.
……………………………………………………………………………………………………………
Утро наступило как-то сразу. Руки и ноги еще гудели после ночных приключений, голова настоятельно требовала продолжения сна, но камердинер уже тряс молодого человека за плечо, уговаривая вставать.