Лис о девяти хвостах - Александр Гарм 3 стр.

Выяснить всё оказалось не так сложно. Ещё на корабле Отца я заметил, как бритоголовый Гронто поглядывает на пышнотелую Брумбалию.

Превратиться в богиню Небес мне труда не составила. Упрятав пушистый лисий хвост — мой билет назад — под складками дорожного плаща я вступил под узорчатые своды замка своего брата.

Зодчий потрудился на славу — крепость казалась огромной и, вместе с тем, почти воздушной. Построенная целиком из первозданного гранита, того самого, в котором так нуждался бедняга Торгард.

— Воистину блистательная работа, мой дорогой Гронто! — воскликнул я низким хрипловатым голосом Брумбалии, — Ты просто художник!

Толстячок раскраснелся и не мог вымолвить ни слова. Уговорить его устроить мне экскурсию по дворцу было легче лёгкого. Лысый коротышка заикался и связывал слова с огромным трудом, но я быстро выудил из него всё, что мне было нужно.

Оказывается источником первозданного камня была гора Сущего, вздымавшаяся к западу от крепости бога.

Спешно распрощавшись с Гронто и пообещав скоро вновь навестить его я вернулся к Торгарду.

— Камень из горы Сущего очень податлив — ты без труда с ним справишься. Украдём — и всего делов, — сказал ему я, скидывая платье Брумбалии и принимая истинное обличье.

— Украдём гору? — недоверчиво переспросил великан.

— Зачем тебе она вся? Хватит и кусочка. Но мне понадобится твоя помощь.

— Я весь твой, — с готовностью ответил бог огня.

Ухватив приятеля за шиворот я перенёс его назад к воротам горной крепости.

— Запомни, ты — Брумбалия, богиня небес, — наставлял его я, — Старайся вести себя естественно. И дружелюбно. Отвлеки его каким-нибудь пустяковым разговором. И самое главное — ни в коем случае не позволяй ему выходить на западный балкон. Оттуда открывается отличный вид на гору, которую мы с тобой собираемся украсть.

Вырвав пару волос с загривка, я разорвал их и дунул на Торгара. В тот же миг великан превратился в пышногрудую девицу.

Толкнув его к воротам я стрелой метнулся к подножию горы первозданного гранита. Здесь, у самого её подножия, она казалась куда больше, чем издали. Это несколько поубавило мой пыл, но я понимал, что пути назад нет. И, поплевав на руки, я полез к вершине.

Где-то на середине подъёма, когда до макушки белого великана оставалась всего пара километров, я решил, что отмеренного будет вполне достаточно для Торгара.

Нужное средство нашлось в браслете достаточно быстро. Тонкий изумрудный луч рассёк гору надвое под небольшим аккуратным наклоном по горизонтали. Взметнулись густые облака пыли и отрезанный ломоть поехал прямо на меня.

Ухватив гору за кромку, я попытался выстоять, но не тут то было. Миллионы тонн первозданного гранита навалились мне на плечи и я жалобно вскрикнул. Ценой ведра пота и сломанного ногтя на мизинце мне удалось удержать ломоть от свободного падения. Ухватившись получше и стараясь не думать о возможной божественной грыже я потащил вершину горы Сущего в сторону обители бога Огня, что лежала по другою сторону Срединного моря.

Стоит ли говорить, что путешествие выдалось непростым? Впрочем, вскоре — где-то посреди океанского дна — меня нагнал великан Торгард и помог тащить гору. Хотя лучше бы и не догонял — с одной стороны ноша и впрямь стала куда легче, но с другой здоровяк всю оставшуюся дорогу беспрестанно ныл, ворчал и жаловался на Гронто, который будто бы едва ли не обесчестил бедолагу.

Как бы то ни было, вскоре вершина горы оказалась в подземных залах бога Огня и я вновь отправился по своим делам, предоставив приятелю творить в одиночестве. Теперь за ним совершенно точно был должок и я уходил страшно довольным и уверенным, что вскоре верну его каким-нибудь экзотическим способом.

Последней я навестил вечно печальную Салкхисс. В своей хижине на болотах черноволосая колдовала над страшно затейливым творением вместе со своей сестрой-близнецом Клоссидрой.

Творение девушек из костей, гнилого мяса и чего-то странного, липкого и светящегося, было скорее страшным чем затейливым.

— Мне нравится, — заключил я, — А где кости взяли?

— Это прототип, — ответила Клоссидра, — Они никому не принадлежали.

— Но это только пока, — добавила Салкхисс, — Скоро мир будет полон живых существ. Никто не живёт вечно — все умирают.

— Но не до конца, — догадался я.

— И не все, — кивнула Клоссидра, — У каждого свой путь. Кто-то станет умертвием.

— Кто-то духом, — вторила ей Салкхисс.

— А кто-то возродится в новом теле и начнёт новую жизнь, — закончила Клоссидра.

Я чихнул. Клубы костной муки щекотали мне нос.

— Таких, я полагаю, будет большинство? — с надеждой в голосе спросил я.

Девушки в ответ лишь загадочно улыбнулись.

— Кстати, — мягко проговорила Клоссидра, — Раз уж ты здесь. Не хочешь помочь мне испытать одну штуку?

— Какую именно? — я шагнул назад.

Клоссидра внешне не отличалась от своей копии, но, в противоположность моей мрачной подружке, эта излучала какой-то могильный холод, разнившийся с приятной ночной прохладой её сестры.

Я недоверчиво поглядел на ту, но девушка вновь принялась колдовать над гигантским кадавром и не обращала на нас никакого внимания.

— Вот, — сказала меж тем Клоссидра, — Попробуй.

И протянула мне чашу с густым красным вином. Я понюхал его, от терпкого аромата слегка закружилась голова.

— Смелее, — улыбнулась девушка, — Тебе понравится.

Никогда не пейте то, что предлагают вам незнакомцы. Особенно, если этот незнакомец — богиня загробного мира.

Туман, окутывавший хижину, будто бы расступился и я почувствовал дыхание бездны, где ни свет ни время не существуют. Невидимые пальцы намертво сковали мне горло, а сотни рук потащили в разверзшийся у меня за спиной провал.

Влекомый в него, я ухватился руками за створки дверей между миром живых и мёртвых, но сила, с которой меня затягивало в бездну, была неодолимой. Пальцы мои ослабли и я, кувыркаясь, полетел во тьму.

По крайней мере, вино было славным, подумал я тогда.

Некоторое время я не чувствовал ничего; казалось, что я умер окончательно. Но вот в груди словно бы вспыхнул костёр и ослепительный луч света вырвался из неё, разгоняя тени вокруг.

В следующее мгновение я очнулся на полу хижины. Клоссидра стояла надо мной в своём обтягивающем чёрном наряде и улыбалась.

— Ну как тебе?

— Что? — переспросил я, пытаясь прийти в себя.

— Мой загробный мир, конечно же, — ответила она со смехом.

— Отлично, — кивнул я, поднимаясь на ноги, — Послушай! Я ведь мог и умереть!

— Ты не можешь умереть, глупый, — произнесла Салкхисс, на миг оторвавшись от работы, — Мы неуязвимы для любой материи. И даже если кто-то попытается украсть твою душу, браслет вернёт тебя назад.

— Кто это был? Те руки, там, — выдавил я.

— Демоны, — ответила Клоссидра, — Тоже моя работа.

— Ненавижу демонов, — буркнул я и вышел вон.

С тех самых пор я старался избегать встреч с сёстрами. По крайней мере, с двумя разом.

Когда я наконец вернулся назад в долину Красной реки, мои помощники уже закончили свою работу. Мохнатые воссоздали всех животных, птиц, болотных гадов и морских зверей, что я помнил из своих прежних жизней.

— Отличная работа, — сказал им я, — Отдыхайте.

Отведённый Отцом срок близился к концу. Скоро он вызовет нас к себе на корабль и попросит показать своих созданий.

И я всё ещё не знал, что делать.

Все сотканные моими лисятами животные были чудесны. Но они были просто зверями — я не видел не одного из них в качестве разумного обитателя Онегайи.

Обезяны? Слишком банально. Утки? Слишком странно. Волки? Слишком жутко.

Мне оставалось лишь одно — списать у кого-нибудь. Украсть идею.

Мои друзья для этого не годились. Уж если и воровать, то у психически нормальных богов.

Брумбалия отпала сразу — её страшилища мне совершенно не понравились. Следом за ней отправился и Гронто со своими бородатыми пупсами.

Создания Шилены же, хоть и были невероятно красивыми, могли жить лишь под водой. Я мог бы, конечно, доработать их немного и превратить в земноводных, но идея казалась глупой.

Потому я направился прямиком к Высокому Блондину.

Дворец Мануса парил средь укутывавших его облаков. Золотой, сверкающий, он по праву подходил богу Солнца.

Тот встретил меня на широком мосту, перекинутом между двумя облаками. Золотые волосы, золотая туника — парень был не особо оригинален в выборе наряда.

— Зачем ты явился сюда? — было первое, о чём он меня спросил.

— Хотел… поздороваться, — ответил я с улыбкой.

— Поздороваться? Также, как ты поздоровался с Гронто? Да, нам известно, что это ты украл вершину горы Сущего. И уж поверь нам — об этом очень скоро узнает Отец.

Парень определённо пытался меня запугать.

— Не припомню, чтобы он нам чего-нибудь запрещал, — ответил я.

— Так зачем ты явился? — вновь спросил он.

— Хотел взглянуть на твоих детей, — честно ответил я, — Ты ведь уже создал их?

Бог Солнца прищурился, точно пытаясь найти подвох в моих словах.

— Хорошо, — сказал он наконец, — Следуй за нами. Но не вздумай выкинуть какой-нибудь фокус, мы видим всё.

Он провёл меня через открытую галерею к небесному озеру, в водах которого плескались летающие рыбы.

— Смотри же, — сказал он.

Манус хлопнул в ладоши и водная гладь разошлась в стороны, открыв вид на горную долину, где пряталась деревня, совсем крошечная. Однако это уже было настоящее поселение. От изумления я даже раскрыл рот.

Они были прекрасны. Люди — он создал их похожими на нас. Так странно было наблюдать за ними с облака. Уже тогда я понимал, что им суждено заселить всю Онагайю, от края до края, и я ничего не смогу с этим поделать. Манус создал подлинный шедевр.

Вернувшись в долину я попытался воссоздать людей. Браслет запечатлел образ деревни в мельчайших подробностях и сотворить их копию мне труда не составило.

Но радость была не долгой. Мои творения, пусть и неотличимые от созданных Манусом, отказывались вести себя правильно. Они бегали на четвереньках, выли и сторонились друг дружки. С горем пополам мне удалось наконец сделать их стайными, но лучше от этого не стало.

Копии, хоть и выглядели как настоящие, повадками не отличались от созданных мной животных.

Перебирая созданий вновь и вновь я наконец понял в чём проблема.

Душа, крошечная искорка, невидимая глазу, совершенно не соответствовало украденным мной моделям. В тот день я создал несколько её вариантов, прежде чем понял окончательно — я не способен сотворить полностью разумное существо. В творениях моих звериное всегда будет преобладать над человеческим. Видимо, отец мой так и задумал с самого начала. Я не должен был выиграть в этом состязании.

Но я не собирался сдаваться. Я решил, что у меня будет свой народ — так или иначе. Даже если мне придётся совершить невозможно, даже если придётся ждать, когда все звёзды сойдутся в нужном положении. Даже если придётся трудиться вечность ради одного крошечного успеха.

Той же ночью я пробрался в деревню Мануса в образе лисы и выкрал несколько человеческих детей.

Так я выполнил задание Отца.

Глава 3

Волки подняли головы, почувствовав моё приближение. Шерсть на горбатых загривках встала дыбом и оба низко зарычали, но тут же успокоились, почувствовав мой запах.

Старший подошёл и ткнулся мокрым носом в грудь. Больше трёх метров в загривке с пастью, способной перекусить хребет буйвола, он жалобно пискнул, напрашиваясь на ласку и угощение.

— Кто там? Шабас? Олхой?

Человек в одежде из шкур откинул занавесь и глянул из земляного тоннеля наружу. В темноте он был точно слепой, в отличие от меня и волков, стороживших стоянку.

— Это я. Друг.

Выступив на свет я показался мужчине в своём новом обличье — дряхлый старик с длинными седыми волосами и бородой, закутанный в рваный плащ из невыделанной кожи.

— Друг? Тебя знать?

Дети. Они были совсем ещё детьми, хоть и казались взрослыми. Даже говорить толком не научились.

Вот уже несколько циклов я внимательно следил за каждым шагом своих питомцев — родных и приёмных. Мои братья предпочитали являться к своим детям в истинном обличье — но я так не делал никогда. Слишком уж послушными были дети моих братьев и сестёр, слишком боялись своих творцов, слишком на них рассчитывали.

Мужчина окинул меня долгим взглядом со смесью жалости и насмешки и пригласил внутрь. Тяжело опираясь на длинный посох я проследовал за ним.

Холм был изрыт лисьими норами. Сквозь земляные стены коридора пробивались корни деревьев, ход уводил всё дальше вглубь земли.

Наконец мы вышли в просторное круглое помещение, освещённое огнём каменного очага в центре, едкий чад от которого поднимался к потолку и исчезал в узком дымоходе. Стены и потолок укреплены брёвнами, пол устлан шкурами — здесь было вполне уютно. В комнате было человек двадцать, кто-то — из молодых — с интересом разглядывал меня. Прочие делали вид, что не видят — они знали, что прежде чем говорить с гостем, следует убедиться, что он не мертвец и не злой дух.

Женщина хозяина встретила меня и проводила к огню, предложив миску с мутной вязкой похлёбкой. Громко чавкая, я принялся поглощать ужин.

Мне всегда хотелось развить у детей самостоятельность. Ничто не запретно, ничто не свято, никто вам не поможет.

Но любопытство всегда брало своё и я частенько наведывался к ним, приняв человеческий или звериный облик.

Ни тех, ни других они не боялись.

Шабас и Олхой остались снаружи, охранять сон людей. Умные зверушки — пожалуй, кто-нибудь сказал бы, что слишком умные. Но именно этого мне хотелось тогда — идиллии. К тому времени я успел создать уже несколько десятков видов разумных зверей и птиц и обучил их жить в мире с моими приёмными детьми — теми, кого я похищал из селений Мануса.

Я так и не решил проблему души. Через несколько поколений искры людей неизбежно впитывали в себя энергию леса и все они рано или поздно превращались в зверей. Становились другими, Далёкими, как их звали те, что остался в городах. Внешне они мало чем отличались от своих собратьев, но души зверей делали их слишком костными, слишком замкнутыми в собственных традициях, привычках, обычаях — они переставали думать о чём-то великом, стремиться к большему чем то, что уже было у них. А без этого у приемышей не было и шанса выжить в том странном мире, что окружал их со всех сторон.

Мне удалось заложить в них понимание этого и теперь я уже больше не воровал детей — это делали сами Далёкие. Иногда они приводили и взрослых — мужчин и женщин — но от тех пользы было мало. Ломкая душа взрослых быстро подавалась чарам долины Красной реки и они очень скоро сами становились Далёкими.

— Благодарю, — сказал я, откладывая миску.

— Старшие любят тебя, — сказал мужчина, присаживаясь напротив, — Меня звать Серый Коготь. Кто ты?

— Уже не помню.

— Откуда пришёл? — спросил он.

— С Северной горы.

— На Северной горе никто не живёт. Там духи и смерть.

— Я прожил там всё жизнь, — ответил я, в стариковской усмешке показывая три последних зуба, — Хорошая охота там. Зверя много.

— Зачем тогда спустился? — улыбнулся Серый Коготь.

— Старый стал, мясо жевать не могу.

Всю ночь я рассказывал им сказки и объяснял повадки зверей, которых они ещё не видели. Дети ничего не умели сами — жили в лесу, а на охоту посылали лишь моих волков. Разумные или нет, звери не смогут охранять их всё время. Пора им было научиться делать это самим.

Наутро я начал рассказывать им про копьё, как сделать и для чего. Орудуя своим заострённым посохом, я показывал им основные приёмы охоты.

Надо ли говорить, что далось мне всё это нелегко? Прежде чем явиться к ним я потратил полный цикл на то, чтобы самому научиться владеть таким оружием.

Изобретать велосипед не хотелось и я обратился за помощью к богу Огня. Здоровяку каким-то образом удалось сохранить часть своих воспоминаний и с оружием он обращался мастерски. Даже оказавшись в теле бога он не переставал упражняться.