Лис о девяти хвостах - Александр Гарм 5 стр.

— Окончание чего? — спросил его я.

— Ну вот этого. Самого, — ответил он.

Я был полностью с ним согласен. Наконец-то оно закончилось.

Глава 4

Яд. Теперь я был уверен в этом совершенно точно. И отравлен был один единственный кусок — тот самый, что он бросил на арену.

К тому времени я успел создать немало ядовитых змей, пауков и скорпионов, но субстанция казалась мне слишком сложной. Ни одно живое существо не смогло бы выработать ничего подобного — слишком губителен оказался бы эффект, хозяин подобных желез сам бы сошёл с ума.

Мне срочно нужен был специалист по ядам и я знал как минимум одного.

— Это яд, — с уверенностью заявила Салкхисс.

Девушка изучала ампулу с субстратом, что я принёс ей.

— Очень сильный, неорганический, — кивнул я, — Знаешь, откуда он?

— От меня, — ответила она, не задумываясь.

— И как он попал к Манусу?

— Я дала его ему, — шепнула она, — Вернее Шилене. Её совсем замучили твои альбатросы с жабрами. Хуже крыс. Вот она и выпросила бутылочку, чтобы их всех извести.

— Чтобы сошли с ума и поубивали друг друга? — спросил я.

Судьба подводных птиц меня сейчас мало волновала, хотелось просто узнать, на всех ли средство действует одинаково.

— Разумеется. Между прочим, он очень быстро разлагается — как ты его раздобыл?

— Я был чуть быстрее, — ответил я, — К тому же я понял, что он питается плотью и подкармливал его пока нёс к тебе.

Салкхисс тут же забыла обо мне и вновь принялась за работу. По словам девушки она трудилась над какой-то страшно полезной болезнью, убивающей только слабых и неполноценных.

— Как там Торгард? — спросила она между делом.

Она тоже беспокоилась о здоровяке, хоть и не подавала виду. Его чудовища из огня и камня справились с заданиями Отца хуже всех остальных.

— Держится, — ответил я, — Говорит, что у него уже есть план, как спасти своих детей.

— Неужели? — Салкхисс улыбнулась уголком рта.

— Да. Это страшно секретный план.

— И он тебе сразу его раскрыл?

— Ну конечно же, — ответил я, — Это же Торгард. Он собирается спрятать их в ядре планеты.

Девушка лишь покачала головой.

— Не думаю, что это ему поможет, — проговорила она.

— А тебя это будто бы не тревожит. Я имею в виду твоих собственных детей…

Салкхисс некоторое время молча копалась в структуре вируса.

— У нас с сестрой план беспроигрышный, — ответила она, — Наши создание не вполне разумны и обитают в тех краях, о которых Отец и не слыхивал. Он у нас большой материалист.

— Думаешь, он пощадит их?

— Пощадит? Нет, не думаю, — она покачала головой, — Но он не сможет их найти. Не всех — это уж точно.

Она закрыла экран и приблизилась ко мне.

— Если хочешь, я могу поработать над твоими, — проговорила она, — Научить их прятаться в закоулках снов и карманах реальности…

— Нет, спасибо, — ответил я, — Мы с Иллерией уже работаем над улучшениеми.

— А, — ответила она и тут же вновь утратила ко мне всякий интерес, вернувшись к работе.

Распрощавшись с богиней ночи я вернулся в долину Красной реки.

Всё оказалось чуть сложнее — теперь я не был уверен, что Манус действительно знал о яде. Хотя, возможно я просто хотел, чтобы именно так всё и было. Сложно.

В небе сверкнула голубая звезда и ветром на меня пахнуло огненно-рыжими листьями. Я поймал один из них и понюхал. Такие деревья растут лишь в одном месте — в Лесу Иллерии.

Сейчас мне, конечно, стоило бы наведаться к богине Моря, но меня ждали куда более важные дела. Хозяйка леса вызывала меня.

Поляну, покрытую изумрудной травой, топил золотой солнечный свет. Лес был совсем рядом и, вместе с тем, бесконечно далеко.

Многие поколения он был для моих детей незнакомым, опасным местом, куда отваживались ходить лишь стаями, на охоту. Лес принимал лишь избранных, остальных же старался уничтожить.

Но сегодня он ждал нас как друг. Это было странное чувство, незнакомое.

В тот год я трижды являлся к своим детям в образе лиса. Трижды я приносил им великую удачу — каждый раз нечто более ценное. Добрая охота, богатый урожай — я всё таки нашёл время и показал им, как правильно выращивать овощи — и, наконец, секрет исцеления от болезни.

С моровым насморком я, пожалуй, переборщил. Но кроме него мне не пришло в голову ничего иного.

Сегодня я явился к ним в четвёртый раз. И они последовали за мной без тени сомнения. Я чувствовал их уверенность, но самому мне было не по себе. Страх в глубине сердца нарастал тем сильнее, чем ближе мы подходили к границе владений Иллерии. Прошло уже много времени, но я прекрасно помнил, как прятался от богини под корнями деревьев — в своём доме силы её были почти безграничны. Образы чудовищных ветвей, отрывавшие одну за другой мои паучьи лапы, до сих пор преследовали меня.

Достигнув опушки мы остановились и стали ждать. Вторая луна перевалила через апогей и солнце медленно ползло к горам далеко на западе. Дети заметно заскучали и расположились лагерем. Пикничок у леса.

Я сидел неподвижно, не сводя глаз с Леса.

Вершины деревьев на опушке закачались, точно под порывами урагана. Вот только никакого ветра не было.

Идея с самого начала была дурацкой. Не помня себя от ужаса я бросился бежать, прижав длинные уши к голове.

«Бегите, болваны», — хотелось мне крикнуть, но из пасти вырывался лишь бессвязный лай. В очередной раз обругав себя за неудачный образ я пронёсся мимо стоянки.

Я был уже в километре от них, когда решился обернуться. Пасынки и не думали бежать. Они медленно шли навстречу показавшимся из Леса созданиям.

Иллерия сплела своих детей из того, что было под рукой — из корней и листьев, лиан и кустарников. Как и другие боги, она старалась сделать их похожими на нас — хотя встречались среди прелестных дриад и настоящие великаны — огромные, на толстых стволах-лапах.

Процессию возглавляла сама богиня. В платье из лоз и цветов, с длинными зелёными волосами она мало отличалась от своих творений.

Стараясь не терять лица — или морды — я ринулся назад и первым приблизился к Иллерии.

Она тут же узнала меня по второму хвосту и ласково погладила. Мне оставалось лишь тявкнуть в ответ.

Дети, остановившиеся было в нескольких метрах от хранителей Леса, приблизились. Дриады, люди и животные с удивлением разглядывали друг друга.

Мы с Иллерией вскоре оставили их. Нам предстояло ещё много работы. Сшить паутину душ так, чтобы каждый из них смог понимать друг друга было нелёгкой задачей. Впрочем, мне уже доводилось быть пауком и особой разницы между ловчей сетью и единением сущностей я не видел.

Несколько циклов мы провели с ней вместе, выверяя связи и пытаясь отыскать критические ошибки.

Наконец наши дети стали общими. Им вместе предстояло прожить вечность — или всего несколько циклов, если Отцу взбредёт в голову их всех уничтожить.

В заботах о новом виде я совсем позабыл о Манусе и оскорблении, что он нанёс мне. В конце концов его детям тоже не удалось впечатлить Онагэ. Да и, честно говоря, он не пытался больше строить мне козни.

И я почти простил его.

Был конец шестого цикла, что мы с Иллерией провели вместе. Дети подрастали и уже стали походить на разумных существ.

Мы с ней сидели на балконе огромного дворца, выстроенного — вернее выращенного — вокруг царственного древа, возрастом едва нам с ней уступавшего. Крона его терялась в облаках — это был один из тех изначальных дубов, что сотворил Отец, прежде чем впустить нас в свой мир.

— Вчера Отец снова приходил ко мне, — сказала Иллерия.

— Неужели, — я не сводил глаз с сиявших в небе новых звёзд.

Они появились совсем недавно. Безумно яркие — заметные даже днём, ночью они затмевали своим светом три луны Онегайи.

— И что говорит? — спросил я.

Мне было совсем не интересно — просто хотел поддержать разговор. Старик совсем забыл про своего Ларса — со времени испытаний он ни разу не навещал меня.

— Он считает, что все мы стали достаточно взрослыми. Скоро он вновь созовёт нас.

— Неужели решил, кого оставить?

— И это тоже, — кивнула она, — Но вообще, хочет сделать нам подарки.

— Это уже интересно, — я лениво качнул хвостом и глянул вниз.

Городская площадь гудела. На празднование дня рождения королевы собрался не просто весь Город, но весь Лес. Человеческое море качалось и хором распевало гимны королевства. Били барабаны, пели трубы, высоко в небо взлетали праздничные плоды-хлопушки, разрываясь облаками разноцветной пыльцы и лепестков.

Вот толпа расступилась, образовывая коридор, по которому на площадь выступила сама виновница торжества, Тигерида Восьмая — или девятая, я, честно говоря, сбился со счёту на пятой. Далёкие жили достаточно долго — не в пример дольше детей Мануса — а короли и королевы слыли долгожителями даже среди своего народа. Тут уж Иллерия постаралась, мне, в отличие от неё, срок, установленный богом Солнца, всегда казался идеальным.

Не перерождаясь, душа перестаёт совершенствоваться, она останавливается в развитии. Никто не должен жить вечно — даже боги.

— Какая она красивая, — сказала Иллерия, глядя на королеву, облачённую в пышный наряд из листьев золотого дерева.

— Моя дочка, — хмыкнул я в ответ.

— Падчерица.

— Нет, правда дочка, — ответил я, — Биологическая. Я её маму знал.

Иллерия картинно закатила глаза и ушла на другой конец балкона.

Небо сверкнуло ярче обычного и далеко на западе расцвело ядовитой зеленью. Искра стремительно падала с неба, затмевая огни города.

Спустя мгновения она упала на краю Леса, ослепив на миг даже нас с Иллерией.

— Что это? — спросила она.

Я не ответил ей. Спустя миг я был уже на месте.

Крошечный камешек горел в руке. Совсем не большой. Но, рухнув с неба, он оставил воронку двадцатиметровой глубины и испепелив всё вокруг в радиусе сотни.

Судя по огням в небе, подарков было ещё много и ждать себя они не заставят.

За неделю не меньше дюжины камней упали в Лесу, долине Красной реки и Ланхейме. Звёзды сыпались по всей планете, но нам троим досталось больше всех.

С каждой неделей, с каждым днём, свет новых звёзд становился всё ярче. Когда Отец вновь созвал нас к себе, я едва не пропустил встречу — сияние звёзд затмило даже его знаки в небесах.

На этот раз он пригласил нас прямо на мостик. За огромными панорамными окнами — или дисплеями? — раскинулось безбрежное зелёное море Леса. Огонь плеяды в небесах просто ослеплял.

— В чём дело, Отец? — спросил его я, — Ты вынес решение?

Онагэ показался мне тогда уставшим и немного взволнованным.

— Нет, — ответил он, — Это подождёт. Есть дела куда более неотложные.

Он поднялся на небольшой помост в центре.

— Ты об этом? — я бросил ему сияющий камешек, тот самый, что упал первым.

Онагэ перехватил кристалл в полёте и раздавил в руке, оставив лишь пыль.

— Да, — кивнул он, — Об этом. Дети мои, наши враги — те, о ком я вам рассказывал — прислали нам свой привет. Это далеко не последний их «дар». Чем больше будет расцветать наш мир, тем больше у них будут развязаны руки. Всё больше запретов будет сниматься и, рано или поздно, они придут сюда сами.

— Что же нам делать? — спросил Манус.

— Готовиться. Ждать, — ответил отец, — Мы далеко не беззащитны. У вас есть достаточно сил, чтобы противостоять почти любой угрозе. Однако, помимо этого, у вас есть Фомальгард — мой корабль, моя твердыня. Отныне он и ваш тоже.

— Счастье знать, что ты всегда сможешь нас защитить, Отец, — проговорила Иллерия.

— Увы, — ответил Онагэ, — Так будет не всегда. Когда-нибудь я построю новый корабль и покину вас, чтобы продолжить дело моего народа.

Он улыбнулся, оглядывая нас.

— К счастью, — сказал он, — Это произойдёт не скоро. Вам ещё столь многому предстоит научиться. Овладеть таким могущество, о котором сейчас вы не смеете и мечтать.

— И когда же это произойдёт? — спросила Салкхисс.

Она зажгла одну из своих панелей и внимательно изучала корабль, глядя сквозь неё как сквозь лупу.

— Скоро, дочь моя, скоро. Как только мы выберем чемпиона, у нас появится для этого больше времени… А пока, я хочу познакомить вас с моим кораблём.

С этими словами мостик Фомальгарда ожил. Панорама окон рассыпалась мириадами осколков, каждый из которых отображал информацию об одном из узлов гигантского ковчега.

— Этот корабль хранит в себе всё ваше могущество, — сказал Отец, — Это ваш дом. Ваша крепость. Здесь вы можете найти ответы на все вопросы, узнать всё, что хотите, взвесить, оценить и изменить любую частицу вашего мира.

— Значит, мы можем приходить сюда в любое время? — спросила Салкхисс.

— Всегда, — ответил Отец, — Отныне вы такие же хозяева этого места, как и я. Фомальгард связан с Онагайей и я не смогу взять его с собой, когда уйду. Он останется вашим навеки.

Отец потянулся и размял пальцы.

— Но довольно вступлений. Сегодня я покажу вам, как с помощью него усиливать свои способности.

— Звучит неплохо, — оживился Торгард.

Великан взобрался повыше и уставился на сиявшие вдали зелёные звёзды.

— Моровые камни, — проговорил Онагэ, — Крошечная песчинка отравляет землю и медленно убивает всё живое на километры вокруг. Любой из вас способен уничтожить такой камень, конечно же. Но если их будет много и они глубоко уйдут в землю, справиться будет не так просто.

— И что же нам делать? — спросил я.

— Мы должны поймать их все до того, как они коснуться земли.

Отец расправил плечи и уселся в кресло пилота, больше напоминавшее трон. В тот же миг множество экранов окружили его кольцом. Длинные его пальцы коснулись первой панели.

Корабль будто бы вздохнул полной грудью и расправил невидимые крылья. Нет, мы не услышали гула и не почувствовали вибрации, но весь мир вокруг нас пришёл в движение. Изумрудные кроны Леса метнулись вниз, прочь от нас, а на встречу нам с огромной скоростью мчалось облако моровых камней.

Своими глазами я уже различал отдельные глыбы. Были они самых разных размеров — и совсем крошечные, и размером с дом. Каждый камень сиял, это ядовитое свечение окутывало его точно облако в чернильной бездне.

— А это не опасно? — неожиданно спросила Салкхисс.

Я посмотрел на неё и с удивлением обнаружил, что девушка переменилась. Кончики пальцев её слегка дрожали, на лбу выступили капельки пота, губы плотно сжаты. Такой малышку Салкхисс я не видел никогда. Всегда спокойная, бесстрастная. Неужели ты нервничаешь, подумал я тогда.

— Нисколько, — улыбнулся отец, — Я воспользуюсь энергией Фомальгарда, чтобы создать магнитную сеть. Мы соберём все камни вместе и уничтожим их.

— А вдруг один из них попадёт в корабль? Или несколько? — чуть дрожащим голосом спросила она.

Девушка казалась испуганной и вместе с тем возбуждённой.

— От нескольких камней вреда не будет, дочь моя, — ответил Отец, — Фомальгард умеет заживлять свои раны. Пары царапин он и не заметит.

Нервозность богини ночи передалась нам всем.

— Послушай, отец, — начал я, — Быть может есть безопасный путь? К чему лететь прямо на них, если…

Я не успел закончить. Метеоритный поток приближался к нам всё стремительней. Сияющая стена закрывала теперь полнеба и мы неслись в самый её центр.

— Способ и правда не самый безопасный, — усмехнулся отец, — Но самый быстрый и действенный. Не думал, что ты такой, Ларс. Мне казалось, что ты самый бесстрашный из моих детей.

Я посмотрел в его смеющиеся глаза — единственное, что выдавало его невероятный возраст — и почувствовал уверенность. Именно таким я запомнил Отца навсегда — беззаботным, уверенным, готовым на всё ради того, чтобы защитить свои творения.

До столкновения оставались считанные мгновения. По старой своей привычке я ускорился, желая лучше рассмотреть метеоритное облако.

Всё вокруг будто бы замерло. Всё, кроме нас — ускорился не только я, но и все, кто был в этот момент на мостике.

Я видел, как выражение на лице отца изменяется с благодушно-расслабленного на напряжённое.

Быстрыми взмахами рук он открывал и захлопывал сотни экранов, работая, казалось, с каждым элементом корабля.

— Не может быть, — проговорил он, — Немыслимо.

— В чём дело, отец? — спросил его я.

Он не ответил, продолжая в бешеном темпе отправлять команды системам корабля. Всё это продолжалось целую вечность и, вместе с тем, лишь пару секунд.