Он ничего не ответил, просто пошагал к выходу. Дверь была захлопнута с таким грохотом, что зеркало с соседней стены упало на землю. Судя по звукамчудом осталось целым. Но не успела я выдохнуть, как тот вернулся, скупо бросив:
У тебя тридцать минут. Жду тебя в кабинете.
Часть 8
Дав себе пять минут спокойствия, я насладилась тишиной. В моменте было полное ощущение, мол все, как всегда. Но внутри я прекрасно понимала, что как раньше больше никогда не будет.
«Что меня ждет?», снова и снова возникал один и тот же простой вопрос.
Лучше или хуженикто предсказать не мог. Одно лишь я знала точно.
Пора выбираться из шкафа и налаживать свою жизнь! бойко воскликнула и быстро выбежала.
Была надежда, что босс за мной не подглядывает. По крайней мере, после нашего напряженного расставания. Не может же он, как какой-то маньяк, двадцать четыре часа в сутки за женщиной сталкерить!.. Или может?
В любом случае, ничего «запретного» я начальнику не показала. Быстро натянула на себя белую наглаженную рубашку. Бросив краткий взгляд на брюкирешила их оставить, потому как рубашка по длине сровнялась с моим приличным офисным платьем.
А вот дальше начались проблемы: никто ведь мне не объяснил, куда идти. Дом был, мягко говоря, огромный. Множество коридоров, сплетенных между собой лестницами Решив не рисковать, я пошла по тому же пути, что и недавно. Именно он привел меня к главным дверям.
А может?.. покосившись на главный вход, я подавила в себе мечту сбежать. Бежать в мужской рубашке и на шпилькахто еще зрелище. Махнув рукой, двинулась в ту сторону, что, по моему мнению, выглядела более деловой, а не спальной.
Рабочее чутье не подвело. Иного типа ремонт привел меня к шести дверям с табличками «архив», «персонал», «приемная», «техническое помещение». Две комнаты были без табличек.
Вот они-то мне и нужны! довольная, что скитания кончились, хлопнула в ладоши и толкнула первую дверь. Только вот она не поддалась. Попыхтев себе под нос, вынуждена была признать: Заперто!
«Он просто играет с тобой, Соня! догадалась я, вспоминая любовь Астафьева к издевкам. Стоит там за дверью и ждет, пока ты его умолять будешь открыть дверь!».
Не дождетесь, Павел Григорьевич! прошептала себе под нос, доставая из прически шпильку. Хватит с меня испытаний Давайте хоть сейчас по-взрослому поговорим, без этих ваших «розыгрышей»!
Вскрывать замки меня научил папа еще лет в пять. А три года назад я узнала, что не просто так он обладал подобным навыком Как говорится, профессиональным.
Дверь поддалась, но радость моя тут же испарилась. Внутри было пусто, тихо, темно и воняло пылью. Разочарованно шагнув внутрь, я по инерции нащупала выключатель. Комната оказалась, мягко говоря, в стиле девяностых. Шальных и безумно богатых. Обилие блесков и розовых оттенков говорило о том, что она принадлежала женщине. А вот слой пыли в три пальца мягко намекал на отсутствие гостей тут многие годы.
Женский кабинет в доме Астафьева? напрялась я по щелчку пальцев, мазнув взглядом по рабочему столу и уютному дивану. Почему-то от мысли, что ради какой-то женщины Павел организовал целое рабочее пространство в личном доме, стало неприятно. В желудке что-то больно кольнуло. Но тут же отпустило: Все такое старое Это явно не для девушки
Тут же попыталась вспомнить, где мама Астафьева. Григорий никогда жену не упоминал, а я в чужое не лезла.
В момент моего размышления цепкие ладони сжали талию и потянули назад, вытягивая прочь из комнаты. Лишь когда перед носом захлопнулась дверь, и возникло красное от злости лицо босса, я осознала произошедшее.
Мало тебе миллиона? рявкнул он на меня. Хочешь еще по дому «брюликов» пособирать?!
Серые глаза Павла Григорьевича пылали самым настоящим опасным гневом. Намека на улыбку не было. Атмосфера вокруг давила и искрила. Начальник и раньше мог вспылить: отчет пять минут позже, кофе не горячий Но сейчас Астафьев выглядел иначе. Словно я покусилась на что-то безумно ценное.
Я думала, стало стыдно и страшно. Шагая на меня, мужчина буквально прижимал к стенке. При этом рыча и шипя, словно зверь, это ваш кабинет и
Поэтому вторглась без разрешения? перебил меня мужчина, саркастично вздернув бровь. Его кулак ударился где-то за моей спиной, оставляя вмятину на стене. Сглотнув тяжелый ком, я порадовалась, что это не моя голова. Благо, рост мой был сантиметров на тридцать меньше Павла. Шпилькой двери открывать тебя научил твой подельник Димочка? Или папочка уголовник?!
«ОН ЗНАЕТ ВСЕ!», глаза стали огромными, как два блюдца. Я правда испугалась, ведь папочкины «заслуги» сейчас были очень некстати.
Он простопопыталась оправдаться я, но тут же отчаялась, зарываясь лицом в ладони. Что было сказать? Что отец мой, оказывается, долгие годы «работал» вором, а нам с мамой лгал? И что однажды, возомнив себя богом и неуловимым, полез, куда не следуетв банк? Естественно, его тут же поймали, и вскрылась куча неприятных инцидентов. Мама не знала, на работе я скрывала.
В кабинет, Симонова! Без фокусов! отшагнув в сторону, босс тыкнул в направлении второй двери без подписи, до которой я так и не добралась. Не успела. Сейчас она была распахнута, луч света падал в коридор.
Не желая нагнетать, я спокойно вошла внутрь. Обстановка была совсем иная, нежели в соседней комнате: стильный современный ремонт во главе с огромным столом из красного дерева. У широкого панорамного окна стояла уже знакомая мне Светочка с какими-то документами.
Ой, Соня, простите! Я должна была вас встретить, нолживый надменный тон блондиночки раздражал теперь с одного звука. Она замолчала, как по щелчку пальцев, когда оценила мой внешний вид. Скривившись, так раздраженно отвернулась к окну, совсем не приветливо буркнув. Босс отвлек. Ну, вы и так прекрасно все нашли.
Ничего не прекрасно, Света! грозный бас Астафьева заставил нас с блондинкой подпрыгнуть. Сев за рабочее место, он достал из ящика сигареты и закурил прямо над документами. Впервые наблюдала у мужчины такое. Ранее он был осторожен. Минус двадцать процентов зарплаты.
Света обернулась ко мне с довольной ухмылкой, сочувственно поджимая губу:
Ничего-ничего, Сонечка. Двадцать процентовсущий пустяк. Я смотрю, вы в одежде совсем не прихотливы, так что справитесь.
Недоумевающе повернувшись к той, Астафьев рявкнул:
Ну и отлично, раз так. Я тебя имел в виду, Света. Тебе минус двадцать процентов. Два месяца! девушка поперхнулась воздухом и почему-то свой полный ярости взгляд адресовала именно мне. Покачав головой, начальник тыкнул ей пальцем на выход. Не трать энергию зря. Иди вон лучше разберись с бытовой утварью. И туалетную бумагу закажи, по всему дому закончилась!
И Света ушла, только вот каждый ее шаг отдавал полным несогласием с произошедшим и яростью. Когда дверь захлопнулась, я наконец присела на диван. Зеленый и мягкий он располагал гостей к диалогу. Но расслабиться я так и не успела. Сложив руки у лица, Павел уставился на меня, как коршун. Или следователь на допросе. Не хватало только лампы, направленной прямо в лицо.
Рассказывай, Симонова, с тяжелым вздохом потребовал он, как с подельником план похищения денег продумывали.
Часть 9
Конечности онемели по щелчку пальцев, а сама я будто начала проваливаться куда-то в бездну.
Что вы такое говорите? с отчаяньем прошептала, с трудом глотая кислород.
А я больше ничего говорить не буду, Сонечка, теперь мое имя из уст босса звучало, как матерное слово. Стало мерзко, больно, неприятно. Отряхнувшись, с трудом сдержала рвущиеся наружу слезы. Пока я справлялась с собой, начальник с размаху раскрыл ноутбук, повернул его экраном ко мне. Я лучше покажу.
Когда Астафьев нажал кнопку воспроизведения, я застыла. Кажется, мир вокруг замедлился. Это были камеры видеонаблюдения. Они в режиме «кино» показывали путь сумочки из кабинета Павла Григорьевича. Сперва та попала ко мне в руки
Вот тут самое интересное начинается, тыкая пальцем в экран, мужчина едва его не раскрошил.
Мне стало стыдно, потому что мое поведение на экране было далеко от профессионального. Босс вручил сумку, и я отправилась вниз, чтобы отвезти ее к месту назначения. Но там меня поджидал Димочка, решивший устроить сюрприз. Хотел принести кофе на обед.
«Плохо выглядишь, помнила я каждое последнее слово из уст Димы, читала по губам. Пойдем-ка ты лучше часик в кофейне посидишь, а я пока сам все сделаю, а?».
Дима часто проявлял ко мне заботу, я улыбнулась ему с благодарностью. Без задней мысли отдала ему миллион долларов, как потом выяснилось, а сама отправилась в здание через дорогу, где спокойно себе отдыхала.
А теперь я тебе расскажу, что я вижу, захлопнув экран, Астафьев казался мне чернее тучи и опаснее грома. Его сжатые губы и вытянутое лицо не предвещали для меня ничего хорошего. Ты сразу заглянула в сумку и поняла, что там деньги. Подозвала своего подельника к зданию компании, отдала ему миллион, а сама, для отвода глаз, отправилась «пересидеть» в укромное место, часок.
Я несорвалось с губ, но я тут же осеклась. Поверит ли мне босс, когда все зашло так далеко? Стало дурно. Кто-то словно выкачал весь кислород в комнате.
А теперь, резкий удар по столу, и я едва ли не потеряла сознание от страха, твой «Димочка» спокойно себе сидит в Мексике и ждет свою Сонечку. Мол, к тебе-то никаких претензий. У тебя руки чистенькие. Тебя не за что посадить. Вы так думали? Серьезно?
Во рту пересохло, в горле застрял ком. Сжав шею дрожащей похолодевшей ладонью, нервно уточнила:
Какая еще Мексика? Вы о чем?
Астафьев расхохотался. Но это был тот самый смех, после которого хотелось выпрыгнуть из окна. Холодный, пугающе надменный и не предвещающий ничего хорошего.
Не надо тут ломать комедию. Сама небось план этот придумала, хриплый бас проникал под кожу, мой позвоночник дрожал. Я ощущала себя, как животное в ловушке. Та самая маленькая белочка, которой огромный сильный волк решил перекусить в качестве аперитива. Закатив глаза, Астафьев окончательно добил:
Как говорится, яблоко от яблони
Это было больно. Очень.
Отца я любила, сильно. То, что он оказался вором в законеоставило огромную глубокую рану на сердце. Я носила этот жуткий секрет в себе и никому не могла рассказать! Никому!
Грубо вы. холодно и мертво прозвучало из моих едва открывающихся губ. Закрыв глаза, мечтала оказаться в другом месте.
ГРУБО Я?! Я?? вскочив на ноги, Павел Григорьевич заорал, как полоумный. Его сильные, мощные кулаки упирались в стол, как две скалы. Красные, налившиеся кровью. На них набухли вены, а пальцы слышно похрустывали. Мужчина тяжело дышал, рассматривал меня с ног до головы снова и снова. Пока вдруг не прищурился, с омерзением не прошептав: Теперь я понимаю, откуда все это Ты же натренированная входить в доверие к таким идиотам, как я и мой батя!
Вот тут-то я в конец опешила, уставившись на босса распахнутыми и удивленными глазами:
Что, простите?
Пощелкав пальцами в воздухе, он выпалил:
Тебя небось отец с детства учил, как мужикам нравиться. Вся такая милая, сексуальная, умная с томным голосочком Я-то думал, что за женщинаидеал! А ты просто опытная мошенница! ткнув пальцев в мои голые щиколотки, Астафьев в конец сбрендил. Навыки соблазнения у тебя, что надо. Работает, Сонечка. Радуйся. Член у меня на тебя постоянно стоит.
Против воли взгляд опустился вниз, на ширинку босса. Было сложно понять, соответствуют ли его слова действительности, ведь все, что я видела: бело-красные круги.
Великолепно, Сонечка! хлопнула в ладоши я, обращаясь к себе же самой, Ты попала в дурдом. Вот тебе и благодарность за упорные годы труда
«Упорные годы труда»?! на вздохе возмущенно ахнул начальник. А потом и вовсе с рыком отшвырнул ноутбук к стеклянному стеллажу. Погром стоял страшный! Только вот он меня не впечатлил. Я еще не отошла от свинского отношения и кучи гадостей. Решив, видимо, завладеть моим вниманием полностью, Астафьев обошел стол и навис надо мной коршуном. В чем именно ты трудилась, Сонечка? В соблазнении?
Спорить с человеком на взводе было бессмысленно. Более того, я находилась в чужом доме и все факты на первый взгляд казались явно против меня. Так что глядя мимо босса в окно, я произнесла лишь одного слово:
Нет.
Но ты не хотела, как другие, просто потрахаться, нетпродолжал увлекательный разговор с умным человеком Павел Григорьевич. То бишь, сам с собой. Ты все пыталась сделать, чтобы я тебе доверял и с ума сходил от твоих стройных ножек.
Тяжело вздохнув, я прикрыла лицо рукой и покачала головой:
Господин Астафьев, вам пора остановиться. Потом будете жалеть о сказанном.
Это тебе пора остановиться, госпожа Симонова! внезапно босс сжал мои скулы и поднял лицо вверх. Так, чтобы я смотрела только в полные ярости глаза начальника и никуда больше. И это ты будешь жалеть, если немедленно не свяжешься с «Димочкой» и не вернешь мои деньги!
От Астафьева исходила не просто энергетика злого и немного выпившего человека. Что-то еще явно бросалось во внимание Оценив, как изредка его зоркий взгляд скользит по оголенным участкам моего тела, стало очевидно: «Черт, да этот придурок просто меня хочет!».
Дима был хорошим парнем. Ответственным, добрым и внимательным, разведя руками, я обратила внимание, как тяжело далось дыхание боссу, стоило мне облизнуть сухие на нервной почве губы. Он знал, что я трое суток выполняла бесконечный список задач, поставленный вами внезапно с пометкой: «Бегом!». Именно поэтому и пришел ко мне, проведать. Ведь ночевала я над рабочим столом, в обнимку с отчетами и накладными.
Бедняга, прошипел он сквозь зубы, пожалеть тебя что ли? Совсем охренела?
Видимо, несмотря ни на что, продолжила я, Дима сумочку все же распахнул. И выбрал не меня Говорите, он в Мексике сейчас? Так вот меня туда никто не звал.
Даже сейчас, нагнувшись ближе к моему лицу, начальник заговорил низко и путанно. Все, что я чувствовала в тот момент: его хмельное дыхание. Кажется, кое-кто не просто стаканчик опрокинул, а пол бутылочки точно, ты не перестаешь это делать, Сонечка! Что ты за человек такой?
Поморщившись от четкого и пробирающего до костей амбре, я окончательно запуталась в логической цепочке начальника:
О чем вы сейчас?
Ну, вот все эти твои чарынеопределённо взмахнув рукой, словно волшебной палочкой, он приземлил ее прямо мне на коленку. От неожиданности я пискнула и едва не вскочила на ноги. Правда, закончить это действие мне никто не дал, толкнув обратно на место. Сидишь тут вся такая: сексуальная, красивая, полуголая и, типа, недоступная. Но, мы-то оба знаем, что это не так.
Для вас, Павел Григорьевич, ехидно улыбнулась я, скидывая его ладонь с колена. Но этот умник не остановился и положил ее повыше, прямо на бедро. Сжимая пальцы, он буквально комкал ткань и оголял все больше и больше кожи, я теперь всегда недоступна буду.
Да что ты такое говоришь, золотце мое! его лицо «упало» мне на шею. Глубокое дыхание мужчины отразилось на мне ожидаемыми мурашками. Именно по ним провел Астафьев кончиком языка, прежде чем продолжить свои умозаключения. Именно поэтому ты всегда мне глазки строила?
Да у меня глаз дергался от переизбытка работы! не выдержав и ошарашенно воскликнув, я ладонью оттолкнула от себя мужчину.
Ночами у моего кабинета сидела, словно чего-то выжидая! продолжал свои гениальные аргументы тот, не унимаясь. Теперь его нос зарылся в мои волосы, пока пятерней он накручивал кудряшки на пальцы.
Вы мне спать не давали, заваливая работой! получил он тут же контраргумент.
Всегда такая накрашенная, с причесочкойехидничал он, все выше и выше пробираясь ладонью по моему бедру.
Да я синяки замазывала, чтобы людей на улице не пугать. покачав удивленно головой, я вспомнила свои пучки на скорую руку и хохотнула. Уж простите, что волосы иногда мою. Наверное, в вашем окружении это редкость?
В юбочках вечно своих, блузочках, с мечтательным вдохом, Астафьев жадно сжал мое бедро, явно представляя на его месте другую часть моего тела. Явно ведь хотела, чтобы я все твои прелести разглядел.
А ничего, что в офисе действует дресс-код? У меня прямо в трудовом договоре есть четкий перечень того, что я могу носить на работу, а чтонет, попыталась оторвать от себя ладонь боссане смогла. Держал он крепко и явно плохо отвечал за свои действия. Напор бульдозера ручному миксеру не побороть. Простите, что в спортивках не хожу. Мое упущение!