Прости, я ее прочитала, сказала сестра моя, сестра милосердия.
Я сейчас все всем прощаю, сказал я. Я действительно прощал сейчас все и всем, прощал до конца своей жизни.
Что там написано?
Жди, приду
И подпись?
Без подписи.
Это от нее.
От кого от нее?
Покажи, и я тебе скажу.
Наташа покачалась на полупальцах и протянула мне руку, и я увидел у нее на ладони желтый растопыренный листок клена
Записка От осени, первый желтый лист. На нем написано: «Жди, приду». Наташа потянулась ко мне, и я первый раз в жизни с неприязнью отстранился от нее. Если бы Наташа только знала, как это жестоко все получилось, а потом я сразу же смягчился и оправдал Наташу: она же ничего не знает, она шла, смотрела в небо, и наступила на муравья, и убила его, и сделала больно природе, а если бы она смотрела под ноги, она бы ни за что, ни на что не наступила. А желтый лист кленаэто как предзнаменование, что Юлка придет, как придет осень, потому что нет пока такой силы, чтобы помешать прийти осени, зиме, весне, лету, и стоит ради этого жить, чтобы услышать слова «тебе записка», подумал я, спускаясь и делая вид, что ничего не случилось.
В утреннем небе со звездами и без звезд высоко-высоко пролетел реактивный самолет, оставляя за собой лыжный след.
Наташа внимательно вгляделась в мое лицо и вдруг спросила:
А что у тебя с глазами?
Что у меня с глазами? спросил я Наташу.
Они у тебя как у привязанной собаки
У какой привязанной?
Знаешь, хозяйки привязывают собак возле магазина, а сами идут за покупками, а у собак в это время такие тоскливые глаза бывают, просто ужас Тебя что, кто-нибудь привязал?..
Я промолчал.
Ты торопишься?
Нет, соврал я.
Брось читать и рисовать, у тебя даже на лице написано «я переутомился» вот такими буквами, Наташа показала, какими большими буквами написано на моем лице переутомление.
И пожалуйста, добавила она, не сбегай с обеда, у мамы неприятности, опять сценарий не пропустили, шестой вариант, с ума сойти можно Она помолчала, потом попросила:Мама жаловалась, что ты все еще не выкопал ямы для кустарника Я тебя очень прошу, ну покопайся до обеда
Если вы с Жозей будете меня развлекать, согласился я.
Она тебе нравится? Неужели тебе не нравится Жозька? Дурачок ты От счастья от своего отказываешься, как говорило мне одно действующее лицо.
Какое действующее?..
Ну, в театре, которое лицом действует
Сама-то скоро старой девой станешь, сказал я. Сколько было поклонниковвсех разогнала.
Какие это поклонники, диверсанты это, а не поклонники.
Почему диверсанты?
Потому что у них одна забота: как бы темной ночью все границы перейти Действующие лица Действующий ум бы встретить, да если бы у него еще и лицо было действующее. Ты что? спросила она меня.
Ничего Слушаю
Что?
Оперу.
Какую оперу?
Есть такая грустная опера «Рига летом». А с тобой что? спросил я. Есть хочешь?.. (Балерины всегда хотят есть, а моя сестра, вероятно, больше всех балерин на свете Диета!)
Я хочу не есть, а жрать, но не в этом дело. Апсолон разбился.
Какой еще Апсолон?
Конь, который в Дон-Кихоте играл.
Как разбился?
Насмерть при погрузке на машину Трап был без перил
А, сказал я.
Мы помолчали.
Афишу придумал? спросила Наташа.
Я вытащил из кармана блокнот и раскрыл его.
Набросок, сказал я, смотри. Но Наташа сначала ничего не поняла, пришлось ей объяснить:Здесь, внизу, надпись: «Звездочки большого балета». Концерт. Здесь силуэты ночного города, а на небе созвездие балерин
Ты гений, обезьяна! обрадовалась Наташа. Это же будет обалдение в цвете!
Не подсуживай, сказал я. Чтобы быть гением, надо иметь железное здоровье, а у меня его нет.
Наташу рассмешило мое объяснение гениальности.
Нет, нет! повторила Наташа. Хотя бы потому, что художники рисуют рисунки, а ты думаешь рисунками, ведь так?.. И еще потому, что ты можешь, а не хочешь быть гениальным художником
Я хочу быть гениальным заведующим детского сада, сказал я. Или нет Я хочу быть директором училища по взятию невероятных нот «Не знаю, вы меня поймете, иль это понимаю я, и на невероятной ноте» Все в жизни должно быть на невероятной ноте!
Мне, знаешь, что в тебе нравится? сказала Наташа.
Что?
Что ты не набросился на свои способности, как тигр. Обычно в юности все набрасываются на себя. Вот, например, я. Я на себя набросилась, а ты нет И в школу одаренных не захотел пойти Ты просто так живешьи все Кстати, ты куда собираешься поступать после школы?
В армию, сказал я.
Но ты уже, по-моему, воюешь? сказала Наташа.
Пока с собой, сказал я. Ты знаешь, я балет придумал Кинобалет. Жозька в главной роли. Это в пушкинские времена. Понимаешь. Она Его разлюбила, а Тень Ее любит Его по-прежнему. И вот Ее Тень начала встречаться с Его Тенью, понимаешь? А Тень Соперника это замечает и ревнует. Их Тени дерутся на дуэли. Объясняя сюжет, я быстро показывал Наташе рисунки в блокноте. Тень Соперника убивает Тень Несчастного Влюбленного. Вот видишь, это дуэль, когда Тень падает, тут же как бы обретает плоть, и на земле мы видим живого убитого Несчастного Влюбленного.
Наташа молча посидела на траве рядом со мной и сказала без подсуживаний:
Алик, а по-моему, это очень здорово. На дереве придумал?
Нет, это я придумал на земле на грешной земле, добавил я.
Мы замолчали, каждый думал о своем, и наше прекрасное молчание прервала мама. Она появилась с лопатой в руках, как иллюстрация к Наташиным словам: «Мама говорит, это нужно принципиально, чтобы ты выкопал ямы!»
Учти, сказала мама, втыкая в землю лопату, я заперла всю твою одежду у себя в шкафу, и до тех пор, пока ты не выкопаешь Я надеюсь, ты не будешь ломать дверцу? добавила она и ушла.
Она объявила мне какую-то борьбу, сказал я, а я все время уползаю с ковра И костюма мне не покупает какого-нибудь шикарного Пиджак есть такойклабс-джакит, вздохнул я. И наличного счастья нетденьги не дает, пояснил я. И с папой тоже все время воюет
И устраивает ему тети Варино счастье еще тише сказала Наташа, словно во всем соглашаясь со мной.
Какое еще тети Варино?
В одном доме есть лифтерша, тетя Варя, такая немолодая рябая женщина. Она всегда грустная. Я ее спросила, почему она такая грустная, она сказала, что муж от нее ушел. А муж у нее был пьяница и хулиган. Я ей сказала, что надо радоваться, а она: «Тоскливо одной!» Я говорю: мол, надо радоваться такой тоске, а она Раньше, бывало, говорит, муж придет, изругает, прибьетвсе веселей Вот оно как, оказывается Это самое «все веселей-то» Что это такое, как ты думаешь?
Не знаю сказал я прибитым голосом. Я на эту тему еще ничего не рисовал. А ты зачем мне об этом рассказываешь? «Здесь ведь что-то и обо мне», подумал я.
Наташа сморщила свой красивый лоб и сказала:
Понимаешь Немирович-Данченко сказал как-то о театре, что театрэто цепь компромиссов А оказывается, эти цепи в жизни еще длиннее. Мы об этом с Бон-Иваном разговаривали, ты знаешь, он мне что сказал? Если бы, говорит, я был врач по гражданским болезням и меня попросили бы поставить диагноз некоторым из моих хороших знакомых, я бы поставил в истории их общей болезни: «Компромисс». Есть такая зловредная тетенькамисс Компромисс с цепями Помнишь, в «Бесприданнице» Лариса спрашивает у Вожеватова: «И у тебя цепи, Вася?»«Кандалы, Лариса Дмитриевна, кандалы»
Я тут же нарисовал из «Бесприданницы» Ларису и купца Вожеватова Василия, опутал словами их же реплик и подписал: «Василий и Лариса в цепях компромисса».
Наташа долго смотрела на рисунок, а потом сказала:
Ты знаешь, я давно хочу с тобой поговорить обо всем, что ты не знаешь, в общем Я все откладывала, думаларано, вот станешь взрослым. А теперь мне кажется иногда, что уже поздно. С тобой что-то случилось Или уже случается Как с Лермонтовым
Я промолчал, хотя мне интересно было знать, что такое со мной случилось или случается, как с Лермонтовым, но Наташа сама объяснила:
У него есть пьеса «Странный человек», как будто несмышленышем написана, потом сразугениальный «Маскарад» Знаешь, бывает, что человек седеет за минуту: может, повзрослеть можно тоже сразу? Ты как думаешь?
Я промолчал потому, что я об этом не думал. Просто мне было интересно, куда Наташа клонит. Что-то она уже знает. То тети Варино счастье, то «Странный человек» этот Лермонтов.
Я, между прочим, имею в виду твои иллюстрации к «Евгению Онегину» Пушкина, объяснила она.
Я прижался теснее к Наташкиному плечу. Меня все эти дни знобило: и от солнца знобило, и от теней деревьев знобило. И от Наташи, через ее плечо в мое плечо, во всего меня переливалась самая теплая температура на земле, тепло живого, доброго, умного человеческого тела. Я молча грелся, пока Наташа не сказала, кивая головой в сторону женщин с набитыми хозяйственными сумками в руках, шагавших с электрички:
С работы идут И опять на работу
Ну давай, сказала Наташа, поднимаясь с травы и протягивая мне руку. Ты тоже пойми маму: в молодости она на папу надеялась, бросила киноинститут, все свое бросила, думалаон паровоз, а мы все вагоны, а оказалось, что паровоз-то она сама. Думаешь, ей легко нас всех тянуть? Я знаю еще много, чего ты не знаешь. В чем истина папиных и маминых отношений.
Каждый должен докопаться сам до истины, сказал я.
Я имел в виду Свое «докопаться». Поэтому я вытащил из кармана блокнот и набросал картину Николая Ге «Что есть истина?». Понтий там вопрошает Христа. Только вместо Понтия я изобразил себя, и еще я перед словом «что» поставил большую букву «В». Получилось: «В что есть истина?» То есть в «Что?» в «Где?» в «Почему?» в «Что случилось?»
Особенно в «Что случилось?». Это я все объяснил Наташе. Ну, в общем, истина не в самой истине, а в ее поисках В том, чтобы докопаться до нее
Значит, докопаемся до истины? спросила Наташа, имея в виду все же Свое.
Докопаемся, сказал я, опять имея в виду Свое. А ты не давай папе готовить обед, сказал я. Зачем вы из него кока делаете? Мы же не на корабле.
Ты прав, сказала Наташа. А почему мама с тобой борется, я, кажется, знаю и скоро тебе скажу. Все скажу. Только, чур, не уползать с ковра Ну дай слово, что не уползешь?
Даю сказал я и еще сказал:А мама пусть мне сама все скажет.
А про Тень я балетмейстеру расскажу. Она сделала несколько шагов к дому и остановилась. Пойду.
Подожди, какие первые слова у Ларисы в «Бесприданнице»?
«Я вчера на Волгу смотрела» сказала Наташа. А что?
Ничего
Я остался один. С лопатой. Тогда я взял блокнот и нарисовал себя за рулем «Волги». Затем я нарисовал Эдуарда Бендарского за рулем американского наишикарнейшего «ягуара». На первом плане со спины я нарисовал Юлу и под этим рисунком подписал: «Вчера я на «Волгу» смотрела» Потом сделал из этого рисунка голубя и пустил его в небо. Голубь перелетел кусты и исчез за яблонями. А я пошел к лопате и выдернул ее из земли, стал прислушиваться, не раздается ли где треск Юлкиного мотоцикла, ведь совсем недавно он трещал где-то. Где-то на шоссе. А теперь там раздавался чужой треск чужих мотоциклов. Для меня это была мертвая тишина
Тети Варино счастье И эта мисс Компромисс. Зачем мне Наташа говорила об этом? Что она хотела сказать и не сказала?
Нас с Наташей как-то Бон-Иван учил играть на гитаре, менябезуспешно, а Наташа оказалась прекрасным музыкантом. Гитару я не понял, но я понял и меня удивило то, что достаточно чуть-чуть переставить в аккорде пальцыи будет совсем другая музыка
Кто же переставит пальцы на грифе моей жизни и когда же польется совсем другая музыка, музыка, музыка
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Я сказал: «Моя мама кинорежиссер, ее фамилия Левашова» А она: «Я такого кинорежиссера не знаю». Как ужасно она это сказала, с таким лицом «ни с работы, ни на работу». Потом она перечисляла, кого знает и кто у них бывает в доме, перечисляла и все смотрела мне в лицо как-то жестоко, словно ей доставляло удовольствие все, что делалось со мной и что я пытался скрыть. И почему я вчера не выдержал? Почему не выдержал? Позвонил у ворот их дачи. Думал, вдруг Юлка выйдет, а вышла ее мать. Я растерялся, стал лепетать что-то про «Мосфильм», про сценарий, что моя мама хотела бы попробовать Юлу на главную роль в кинокартине «Мальчик в черном костюме». В общем намямлил с три короба, а она на меня все, как на фашиста, смотрела и вопрос задала: «Как фамилия вашей матери?..» Потом: «Я такого кинорежиссера не знаю!» И захлопнула дверь.
Воткнув лопату в землю, я схватился за сук, подтянулся и влез на дерево, чтобы хоть недолго побыть выше всего того, что сейчас видят мои глаза.
Я как знамя в чехле, дайте мне развернуться! сказал я громко, разгибая спину.
И тут я увидел Рысь. Татьяну Рысь, увидел впервые близко за время всей этой истории Она шла от своей дачи, ведя на поводке собаку, и поравнялась со мной. Даже на расстоянии от Татьяны, как от клумбы с цветами, шли какие-то приятные разноцветные запахи.
А бензином лучше, произнес я одними губами, глядя, как Танина собака рвется с поводка.
Фу-у, Гальт! прикрикнула Татьяна, потом нагнулась и отцепила поводок от ошейника.
Гальт был черный, мохнатый, с большой головой и почти без ног. Мне он всегда напоминал деревянный молоток, обросший шерстью. Гальт стал проявлять преувеличенный интерес к корням деревьев и к кустам, словно он был натуралист и даже ботаник, а Татьяна внимательно посмотрела по сторонам каким-то трассирующим взглядом. Меня она не заметила. Она стала так, чтобы видеть дачу Бендарского. Вот Юлка, та ходит по земле иначе. Она никогда не обращает внимания на прохожих, она будто смотрит в себя, словно смотреть в себя ей гораздо интереснее, чем по сторонам. Она вся независимая какая-то. Вся какая-то единственная и отдельная. У нее даже фамилия единственная. Она мне говорила, что в московском телефонном справочнике Юваловых больше нет. А может быть, придумала все это, как как и многое другое.
Танин Гальт все бегал возле нашего штакетника. Я подумал: мне бы сейчас стихи сочинять в таком состоянии. Сонеты, например Петрарки к Лауре Какая-то дурацкая строчка шевелилась в душе Любил Он не любил Любил как Петрарка «Любил он как Петрарка не свою Лауру»
Я очнулся от пристального взгляда, я этот взгляд почувствовал. Рысь вдруг остановилась невдалеке от моего дерева и принялась в упор смотреть на меня, сидевшего на дереве, правда совсем невысоком. До меня можно было дотянуться рукой. И все-таки смотрела как-то сверху вниз Такой у нее был взгляд. Я много раз видел Рысь в машине Эдуарда Бендарского. Наташка говорила Жозе, что Бендарский на Татьяне собирается жениться. Он на четвертом курсе. А дипломата, сказала Наташка, за границу без жены не пустят, то есть пустят, но на два года, а с женой на три.
Правда, и после возвращения со взморья я тоже видел Рысь мельком и тоже почему-то вместе с Бендарским Машина Эдуарда стояла возле станции, а Таня сидела в ней с таким видом, будто сидит в машине мужа. А теперь в машине Эдуарда с таким же, наверное, видом будет сидеть Юлка, я ее тоже видел в этой машинепромелькнула и исчезла, а Тане Рысь придется расстаться с этой мимикой. Я смотрел на Татьяну и понимал, что ей жаль будет расстаться с этим выражением лица. И что она еще повоюет с кем-то за что-то. Она и вышла-то гулять сейчас с надеждой, наверно, на встречу с Бендарским в «клубе четырех собак». Так я называю эти прогулки с четвероногими.
Я разглядывал Рысь. Я ее первый раз видел так близко. У нее и вправду было лицо, могущее свести с ума весь Париж, красивое девчоночье лицо, только вот глаза во много раз старее, и не девчоночьи, а женские. Мне бы сейчас в Рысь влюбиться. Париж свела с ума, а меня свести не можешь? Почему ты не можешь свести меня с ума, ну сведи, ну что тебе стоит!.. Что я по сравнению с Парижем?.. Дул такой «скульптурный ветер» и лепил с помощью платья изумительную Танину фигуру. Я стал рисовать в блокноте такую фигуру, которая могла свести с ума весь Париж. Она поняла, что я рисую ее, и тоже посматривала на меня, но с какой-то мрачностью. Она и раньше за меня зацеплялась взглядом, но незаметно. Я-то знаю, я ведь чувствую и вижу, когда просто так. А она не просто такона присматривалась, особенно сейчас вдруг я понял ее взгляд. Она меня обвиняла в том же, в чем я ее, и говорила мне взглядом: «Ну что же ты?..»