С Цвайканта пот катит градом. В животе у него начинаются колики. Шаг становится нетвердым.
Вагнер замечает, что Философу худо.
Давай-ка автомат! предлагает он.
Однако Цвайкант упрямится:
Спасибо, как-нибудь справлюсь сам. Просто тошно думать, что где-то стоят без дела наши грузовики, а мы здесь маемся.
Наверное, в этом скрыт какой-то глубокий смысл.
Мосс не может отказать себе в удовольствии и шутит, что раздумьяэто удел мудрецов.
Шире шаг! приказывает Рошаль и добавляет:Прекратить разговоры, соблюдать полную тишину!
А вот и учебное поле! с трудом, задыхаясь, выдавливает из себя Вагнер.
В этот момент их обгоняют лейтенант, Майерс и Барлах, обсуждая только что полученный на марше приказ. Рота занимает позицию на высоте 601. Взвод получает задачу провести разведку лесной полосы перед высотой и обеспечить дальнейшее продвижение роты. Отделение Рошаля выдвигается на левый фланг.
Они сворачивают с дороги и устремляются к лесу. Не снижая темпа, Рошаль отдает команды:
В цепь! Рядовые Вагнер, Мосс, Цвайкантсправа от меня, остальныеслева! Связьголосом!
Когда отделение достигает леса, уже начинает светать. Всего несколько секунд необходимо Цвайканту, чтобы привыкнуть к темноте, затаившейся под кронами деревьев. «Наконец-то гонка позади, думает он. В лесу, да еще в разведке не разбежишься». Он прислушивается к шагам рядом и ориентируется по ним. Неожиданно все шумы обрываются и до него уже откуда-то издалека доносится одно-единственное слово: «Газы!»
Газы! повторяет Цвайкант, а про себя думает: «Проклятие! Попробуй пробраться в противогазе через эти чертовы заросли. Ну и денек»
На какой-то миг его охватывает желание не вытаскивать маску из сумки. К тому же рядом кто-то падает и вскрикивает. Это заставляет Цвайканта поторопитьсяон расстегивает сумку и натягивает противогаз. Но что это? При первом же вдохе Цвайкант чувствует себя так, будто ему плотно зажали рот. Что-то случилось с фильтром! Ставшими вдруг непослушными пальцами он нащупывает в основании фильтра резиновую втулку, но она не поддается. Он дергает за шнур и обрывает его. Задыхаясь, Цвайкант срывает с лица маску и делает глубокий вдох. Гортань словно огнем обжигает. Слезоточивый дым вызывает мучительный кашель. Что делать? Если вот сейчас никто не поможет, то ему придется плохо Цвайкант инстинктивно бросается влево и падает на землю рядом с Моссом, который сидит скрючившись, держась за голень руками.
Мой противогаз! кричит ему в самое ухо Цвайкант. Что-то случилось с маской!
Светильник, дружище, бери мой, советует Мосс. Бери-бери, потом все объясню. И помоги мне отсюда выбраться: я повредил ногу. Ну, давай!
Цвайкант натягивает маску и облегченно вздыхает, а Мосс прижимает ко рту платок и начинает давиться кашлем.
Обними меня за шею! командует Цвайкант, с трудом поднимает коренастого друга, обхватывает его за талию, и они, спотыкаясь, идут против ветра.
Через несколько минут сердце у Цвайканта начинает рваться из груди, ему кажется, что в следующее мгновение у него лопнут сосуды на висках. «Еще два-три шага, и я упаду», пронизывает его мысль. И он, наверное, упал бы, если бы из серых сумерек не вынырнул Вагнер и не подхватил Мосса с другой стороны.
Когда они наконец выходят из задымленного района, то валятся на землю и лежат до тех пор, пока Мосс не перестает кашлять и к нему не возвращается нормальное дыхание. Силы Философа на исходе, кажется, он не сможет сделать более ни шага.
Что у вас произошло? спрашивает Вагнер.
Можете дать мне по шее, отвечает Мосс. Во всем я виноват. Это я загнал ему втулку в фильтр, и он не смог ее вытащить. Хотел пошутить, послушать, как он «осветит» этот вопрос во время чистки оружия. Откуда мне было знать, что именно сегодня ночью состоится весь этот бал-маскарад?
Таких ослов я еще не встречал, заявляет Вагнер. Ты понимаешь, что натворил? Если выражаться уставным языком, то ты преднамеренно совершил порчу военного снаряжения. А если говорить попросту, то это настоящее свинство.
Я уже предлагал дать мне по шее. Возражать не буду Покажи-ка свой противогаз, Светильник Мосс достает перочинный нож, выковыривает им втулку и прячет ее в карман:На память, если ты ничего не имеешь против. Спасибо вам, что вытащили меня
Они встают, когда к ним через кусты пробирается Рошаль. Вагнер докладывает о случившемся, но при этом ни словом не упоминает о противогазе.
Сильный ушиб? Покажите-ка!
Мосс отрицательно качает головой:
Пока еще немного побаливает, а в целомпорядок.
Сами идти сможете?
Так точно!
Рошаль испытующе оглядывает солдата:
А ваш противогаз что, не в порядке? У вас такой вид, будто вы плакали.
Мосс бросает быстрый взгляд на Вагнера и Цвайканта и, запинаясь, отвечает:
Все произошло так
Философ прерывает его на полуслове:
Разрешите мне Он свалился в тот самый момент, когда ветер подогнал к нам дым.
Рошаль недоверчиво смотрит на солдата, но, подумав, приказывает:
Если не сможете идти, немедленно доложите. Выполняйте задачу!
Зря вы не дали мне выговориться, бурчит Мосс, когда Рошаль скрывается в кустарнике. Я хотел во всем признаться, а теперь мне как-то не по себе. Ведь это же обман.
Это как посмотреть, возражает Цвайкант. Если бы мы наглотались не этого вонючего продукта химии, а настоящего газа, то нам бы не пришлось вести дискуссию о моральных аспектах случившегося и индульгенцию за твои грехи мы приняли бы из рук самого господа бога. А так Сваляв дурака, не стоит делать это еще раз.
Мосс смотрит недоверчиво, но, заметив лукавую улыбку Цвайканта, безнадежно машет рукой. Он осторожно передвигает поврежденную ногу и говорит:
Ну и тип же ты! Давай пошевеливаться, а то опоздаем на завтрак.
Во время разбора учения Юргену приходит в голову мысль, которой он противится, но она не отстает от него: весь миртеатр, все людиактеры, причем у каждого своя роль. И оценивают тебя по тому, как ты эту роль играешь. Конечно, Шекспир прав, но такой подход не дает возможности оценить личные качества человека.
Так какая же роль поручена ему? Командовать взводом, все свое время отдавать исполнению этой обязанности и постоянно учиться, добиваться совершенства А все остальное? Не имеет значения? Нет, когда он стоит на сцене или перед хором, от него требуется уже иное мастерство, потому что это иная его роль, для которой не имеет значения, что ты командир взвода. Но если ты командир, то не жди, что кто-то станет принимать в расчет твое хобби, твои недостатки
Мерка для оценки командиров отделений не привлекательность Рошаля, не сдержанность Барлаха, не заносчивость Майерса, а то, что и как делают они в своих отделениях для выполнения задач, в конечном счете в какой степени они соответствуют роли командиров. Наверное, только такой чудак, как он, лейтенант Михель, спотыкается на прописных истинах, прежде чем их усвоить
Под впечатлением внутреннего монолога он и проводит разборчетко, по-деловому. А командиры отделений открывают для себя новое в лейтенанте. Итак, Юрген подводит итоги: на первом месте отделение сержанта Майерса. Отделение получает одно увольнение вне очереди, Майерсблагодарность перед строем. Обычно, когда объявляются поощрения, солдаты потихоньку посмеиваются, называя их в своем кругу «солнечными зайчиками» или «поцелуем старшины». Но на этот раз никто не улыбается, потому что во взводе всем известно о натянутых отношениях между Юргеном и Майерсом. Лейтенант пожимает Майерсу руку. У сержанта смущенный взгляд: он, вероятно, ожидал всего, только не этого.
Два других отделения проявили похвальное рвение, но не смогли сравняться с первым отделением. Отделение Рошаля не полностью выполнило задачу при разведке района химического заражения. В действиях отделения Барлаха были ошибки при переходе к обороне.
Проанализируйте, устраните недоработки, иначе взводу не удастся занять первое место, говорит в заключение лейтенант.
По-иному проходит и подготовка к стрельбам. За два дня до них, вечером, Юрген вызывает командиров отделений:
Все усвоено солдатами? Команды? Порядок выполнения?
Все трое отвечают утвердительно.
А как с гранатометанием? Не испугаются?
Отвечает Рошаль:
Трудно сказать. Метать-то будут впервые в жизни. По своему опыту знаю, будут бояться.
Тогда поставим дополнительную задачу: в оставшиеся дни рассеять страх, насколько это возможно А вы, товарищи сержанты, хорошо помните организацию стрельб, команды, правила обеспечения безопасности?
Теперь отвечает Майерс:
Это давно уже стало привычным делом.
Хорошо, тогда возьмите оружие. Потренируемся с полчасика.
Сержанты переглядываются, а Майерс не без усмешки в голосе спрашивает:
Хотите потренировать нас в стрельбе по цели?
Хочу убедиться, что во время стрельб все будет в полном порядке
Они направляются на стрельбище, которое оборудовано между деревьями на окраине городка. Юрген практически воспроизводит весь процесс стрельбы, отдавая команды с безупречной четкостью.
Вы специально тренировались? спрашивает Майерс.
Да, ибо считаю, что мы должны в совершенстве владеть тем, чему хотим научить солдат.
Наступает очередь сержантов. Барлаха лейтенант заставляет проделать упражнение трижды. И Рошаль вынужден его повторить. Только Майерсу оно удается с первого раза без каких бы то ни было ошибок.
Видите, как надо? обращается лейтенант к Барлаху. Повторите!
Тот улыбается:
У меня, как у Франка, не получится
Что значитне получится? Вы должны это делать не хуже других командиров отделений. Выполняйте!
В глазах сержанта застывает улыбка. Он отвечает: «Есть!»и изготавливается, но Юрген его останавливает:
Не с таким настроем, товарищ Барлах. Вы командир отделения, и ваша задача сделать из отделения боеспособный коллектив. Поэтому вы должны не упрашивать, а приказывать. Мы ведь занимаемся нашим делом не потому, что это кому-то хочется, а потому, что это необходимо.
Барлах пытается возражать:
Я ответил вам «Есть» К тому же у каждого бывают в жизни хорошие и плохие моменты. Между прочим, и у вас, товарищ лейтенант.
Юрген подходит к нему вплотную:
Вы что же, думаете, я удовлетворюсь вашими объяснениями и смирюсь с вашей беспомощностью?
Нет
В таком случае запомните: я требую, чтобы вы выполняли свои обязанности, проявляя при этом заинтересованность и инициативу, как положено командиру отделения нашей пограничной роты. Вперед!
Барлах повторяет упражнение до тех пор, пока не доводит его до автоматизма. Потом они сидят рядом и курят.
Теперь очередь за солдатами, говорит Юрген. Первыми будут стрелять ваши отделения. Не промажете?
Майерс и Рошаль заверяют, что не промажут. Барлах сидит безучастный, сникший
Поздно вечером к Юргену заходит Рошаль:
Разрешите обратиться? Барлах утверждает, что вы просите о переводе.
Юрген захлопывает книгу, которую перед этим читал:
А откуда ему известно об этом?
Он не сказал
Садитесь, приглашает лейтенант. А если бы это было действительно так? Какое, собственно, Барлаху дело? Перевод касается только меня и командира роты.
Это не совсем так, возражает Рошаль. Солдатам далеко не безразлично, какой у них командир. Знаете, что еще сказал Барлах?
Что же?
Мол, лейтенант ищет легкой жизни. Меня упрекает, будто я не выполняю своих обязанностей, а сам ведет себя словно гастролер. Приехал, устроил суматоху ибудьте здоровы!
А вы как считаете?
Когда начальные трудности остались позади, я сказал вам, что рад тому, что вы наш командир. Я сказал правду. Вы сумели поставить на место Майерса, привели в чувство Глезера, вдохнули новую жизнь в Барлаха и в меня, а теперь хотите нас бросить
Они стоят лицом к лицу.
Давайте договоримся вот о чем: если у меня появится намерение перевестись, я не скрою этого от взвода, но и вашего согласия просить не буду. А пока давайте вместе выполнять наши обязанности как можно лучше. Идет?
Так точно, товарищ лейтенант!
В день стрельб дождь хлещет с самого утра. Не успевает взвод выйти на огневой рубеж, как все уже промокли до нитки.
А вот и вторая неожиданность: лучше всех отстрелялось отделение сержанта Барлаха, заняв первое место. В метании гранат всех опережает отделение Майерса. В отделении Рошаля особенно отличились Мосс, Вагнер и Райф. Их высокие результаты призваны до некоторой степени компенсировать плохие оценки Цвайканта.
Лицо Философа покрывается бледностью еще до того, как он выходит на рубеж броска. Юрген и Рошаль ждут, укрывшись в окопе.
Боитесь? спрашивает лейтенант.
Цвайкант вымученно улыбается, но даже эта кривая улыбка как-то преображает его лицо.
Сознаюсь, побаиваюсь.
Но почему? Ведь во время стрельбы вы не волновались.
Это совсем другое дело, жалобным тоном отвечает Цвайкант. Автомат стреляет в том направлении, куда его повернешь. Правила обращения с ним предельно просты, и несчастный случай всегда можно исключить. А что будет, когда взорвется такой вот кусок металла, начиненный взрывчаткой, и осколки, не разбирая, полетят во все стороны? Нет, как только я об этом подумаю, мне сразу становится не по себе
Рошаль улыбается: не в первый раз слышит он подобные разговоры, а в голосе Юргена появляются металлические ноты.
С вами ничего не случится, если будете действовать по инструкции. Готовы?
Так точно!
Гранатамиогонь!
Внешне спокойно Цвайкант докладывает:
Не могу вырвать чеку, прошу прощения! и внутри у него что-то вибрирует.
Так, может, я ее вырву, а потом передам гранату вам? гремит голос лейтенанта. Гранатамиогонь!
Цвайкант, до которого, похоже, уже не доходят никакие команды, вырывает чеку и тут же пытается метнуть гранату. Она пролетает всего несколько метров и падает рядом с окопом наблюдателей.
В укрытие! не столько командует, сколько, видимо, взывает к инстинкту самосохранения командир взвода, ибо Философ, забыв обо всем, следит за полетом и падением гранаты.
Раздается взрыв. Осколки свистят рядомк счастью, мимо смотровой щели. Естественно, фиксатор поражения цели не срабатывает.
Ну и ну Вы что, никогда ничего не бросали, когда учились в университете? Спортом не занимались?
Цвайкант приваливается спиной к стенке окопа. Потом с трудом выпрямляется и стирает с лица грязь:
Один семестр я играл в баскетбол, но там не было упражнений с гранатами, с вашего позволения. В целом, как мне кажется, дело закончилось благополучно Разрешите доложить, рядовой Цвайкант упражнение закончил.
Но не выполнил, констатирует Рошаль. Вы не поразили ни одной цели.
Очень сожалею. Я опасался, что так оно и будет, еще когда следил за ее полетом.
Предположим На исходный рубеж!
Все немножко трусят, в том числе и Мосс, хотя разыгрывает из себя смельчака. Но гранату он бросает точно в цель.
Юрген доволен: кажется, между ним и взводом достигнуто взаимопонимание. Ему понятен общий настрой, он уже без труда отличает подлинное мужество от бравады. Он вспоминает, как сам волновался, когда впервые держал в руках боевую гранату
В итоге лучшие результаты показало отделение Барлаха. Более того, оно вышло на одно из первых мест в роте, а это сенсация, так как до сих пор никто не принимал Барлаха и его отделение всерьез.
Командир роты подписывает письмо, которое направляется по месту прежней работы Барлаха, а отделение поощряется внеочередным увольнением. Юрген первым дружески пожимает руку Барлаху и при этом замечает в его глазах радость и удивление. Что ж, есть чему удивлятьсяПетер Барлах впервые добивается успеха как командир отделения.
На этот раз твои были лучше, говорит ему не без зависти Майерс.
Просто повезло, смущенно отвечает Барлах, но Рошаль, оказавшийся рядом, вносит ясность:
При чем тут везение? Твои парни стреляли, как индейцы! Да и сам ты был в порядке Ну а своим я задам перцу, особенно Философу. Он же при случае и угробить может
Окружающие смеются, так как происшествие уже получило огласку.
Знаешь, Рошаль, говорит Майерс, наши отделения взяли такой темп, что теперь можно и посоревноваться.
А разве до этих учений у нас не было соревнования? спрашивает лейтенант Михель, прислушивавшийся к разговору своих сержантов.