Только после доходчивых разъяснений матушки Алевтины у Фаины в голове все сложилось. Действительно, чего это она вдруг так взволнованно восприняла заново открывшиеся пейзажи? Все и в самом деле более чем логично и оправдано. А что касается некоторых нестыковок в отношении к мужчинам, матушка Алевтина и сама, скорее всего, не в курсе, что НЕКОТОРЫЕ сестры в мужчинах продолжают видеть мужчин, а далеко не братьев либо отцов. Да это и не столь важно, каждый ответит перед Господом сам за свои прегрешения.
- Спасибо, матушка, от всей душиСПАСИБО.Фаина не стала сдерживать свой порыв, а крепко прижала к себе монахиню и горячо поцеловала в щеку.Ой, то естьспаси Господи Вас.
7
После разговора с мудрой матушкой Алевтиной Фаина почувствовала себя намного легче и увереннее в своем выборе. Хотелось ей того или нет, но сама жизнь сделала все для того чтобы она стала сильной. После искренней беседы по душам Фаина заметила подобие собственной силы в душевном складе матушки Алевтины и если та сумела простить и отпустить, она тоже сможет.
Несколько дней она готовила себя к исповеди. Матушка посоветовала ей это сделать и она так и поступит в этот раз ничего не утаив. Она созрела, чтобы полностью открыться Господу, да и самой себе. Исповедь ведь всегда нужна не Богу, а тому, кто пытается быть к нему ближе.
Желающие исповедываться должны прежде примириться со всеми ближними (Мф. 16:14-15), но кроме этого она должна была на протяжении семи дней поститься и воздержаться от «супружеских наслаждений». Последнее было самое простое. Пост, тоже не пугал ее. А вот примирение. Фаина не знала считать ли Настю ближним своим? С одной стороныони сестры, с другойони будущие сестры, а пока абсолютно посторонние друг другу люди.
«Стоит ли мириться с Анастасией? Об этом я спрошу у батюшки на исповеди и поступлю так, как он подскажет».
Исповедь была назначена Фаине на субботний вечер. За постоянными послушаниями, молитвами и постом, очередная неделя пролетела для нее незаметно.
В маленькую церквушку при монастыре, Фаина заходила бессчетное количество раз, но каждый был как первый. Красота, величие и ощущение святости дома Господнего, всякий раз заставляли ее сердце биться чаще. Всякий раз она физически ощущала присутствие Святого Духа. Ей было легко и хорошо в окружении святых ликов. Она любила присутствовать на службах и стойко выносила на ногах от трех до шести часов. У каждой иконы она зажгла не одну свечу как за здравие, так и за упокой.
Отправляясь на исповедь субботним вечером, она, как всегда, замерла перед иконостасом, чтобы получить благословение у всех святых и на несколько минут погрузиться в собственные мысли. Фаине показалось странным отсутствие в церкви свечницы, алтарницы и экклесиарши. Хотя, две последние не находились постоянно здесь, но свечница
Поначалу ее это немного напугало, а вдруг она чего-то не знает и всех куда-то вызвало высшее руководство? Но страх быстро ушел. О подобных вещах всегда извещали заранее, а то, что церковь была полностью избавлена от посторонних глаз и ушей, даже лучше.
Место для исповеди располагалось по правую сторону от иконостаса. Как и полагалось, оно было избрано по принципуявное и видимое всем. А чтобы таинство не теряло свой смысл, оно было обставлено ширмой (кратийцами), таким образом отделяя священника с уже присутствующим кающимся, от прочих желающих исповедаться.
Стараясь ступать как можно тише, не желая нарушить благодатную тишь, Фаина сразу же направилась к ширме. Сделав всего несколько шагов, она вынуждена была остановиться.
- Ммм
- Ооо
В этот раз Фаина отказывалась верить собственным ушам, а решив поберечь глаза, не приблизилась к месту исповеди более ни на шаг. На несколько секунд она окаменела. Мир перевернулся в который раз за последний месяц. «Нет, этого не может быть! Я, скорее всего сплю». Но в ее мысли вновь ворвались едва уловимые стоны двух мастей и звук, напоминающий слабенькие шлепки по обнаженной плоти.
Чтобы не привлекать к себе лишнее внимание, Фаина не стала сломя голову бежать прочь, как ей того хотелось. В этот раз она стойко справилась с тошнотой. Она медленно покинула церковь и только в собственной комнате дала волю эмоциям.
В ее неизвращенном мозгу никак не укладывалось то, что она услышала. В какой-то момент ей даже пришло в голову, что она просто сошла с ума на почве воздержания. Но этого просто не могло случиться так как секс сам по себе не вызывал в ней никаких эмоций кроме отвращения. «Может показалось?» - согнувшись пополам над небольшим жестяным тазом, Фаина, пытаясь сдержать рвоту, искренне старалась найти разумное объяснение. Возможно, она бы позволила себе поверить в нереальность случившегося, если бы не постоянный звук шлепков назойливо звучавший в ушных раковинах.
«Нет, я этого так не оставлю. Нельзя осквернять подобные места. Это даже не богохульство, это это» - как ни пыталась, она так и не смогла подобрать подходящее слово.
Молнией Фаина вылетела из комнаты и в считаные секунды принялась тарабанить в дверь Насти. Но, как она того и ожидала, этой девахи дома не оказалось. «Что ж, я подожду».
Сначала Фаина хотела дожидаться непутевую сестрицу сидя на полу у ее двери, но, во избежание общей паники, решила не рисковать. Кроме их двоих под этой крышей проживало еще шесть сестер и она не имела никакого права нарушать их покой.
Фаина встретила Настю в том же месте, где происходила их последняя встречау иконостаса. Та, снова была растрепанной и помятой. Свой платок она уже по обыкновению держала в руках, а ноги еле-еле держали ее саму.
- Скажи мне, на милость, для тебя есть хоть что-то святое в этой жизни?не размениваясь на приветствия и объяснения начала обозленная до глубины души Фаина.
- Не поняла?Анастасия, притормозив, уставилась на нее полным непонимания взглядом.
- Не вынуждай меня озвучивать то, что ты «не поняла»!от подобной наглости Фаина закипела еще больше. - В прошлый раз ты хотя бы имела смелость сознаться в содеянном сама, даже гордилась этим. Что же не так в этот раз, м?
- Слушай, если ты домолилась до белой горячки, это твои проблемы, а я спать хочу. Устала я до коликов в коленях. Жесть просто.Анастасия устало зевнула, потерла ладошкой глаза и собралась идти прочь.
Глаза Фаины моментально увеличились в размере, она-то думала, что эта барышня больше ничем не сможет ее шокировать, но ей снова это удалось.
- «Устала», говоришь? Колики в коленях? Господи, Настя, какая же ты потаскуха! Видит Бог, я молилась о твоем прощении, и мне даже удалось в какой-то степени понять и простить тебя в прошлый раз, но это уже откровенный перебор. Я завтра же с утра иду к игумении и все-все ей расскажуи про аллею, и про церковь
- Чего?Последние слова Фаины заставили Анастасию задержаться.О чем это ты?
На лице обвиняемой Фаина увидела искреннее недоумение и, немного растерявшись, продолжила она уже не так уверенно, как начинала.
- Хочешь сказать, ты не знаешь?
- Нет.
- Еще скажи, что ты не пьяная.
- Скажу.Твердо заявила Настя и в подтверждение собственных слов приблизилась к Фаине и легонько подула в ее сторону.Я бы этого могла и не делать, но не люблю, когда меня незаслуженно в чем-то обвиняют и подозревают.
- Странно - Прошептала Фаина, искренне полагая, что только подумала об этом.
- Ну спасибо. Один раз видела меня выпившей и это автоматом сделало меня алкашкой?Вяло возмутилась Настя.Слушай, не знаю что ты там себе насочиняла, но я сегодня практически целый день исполняла свое наказание. Знаешь, я впервые за все время добросовестно отработала свой залет. И, скажу я тебе, подруга, стоять несколько часов подряд коленями на щебне, не такая-то и легкая задача. Курить бросаю однозначно, а то еще одной такой репрессии от благочинной мой организм не вынесет.
- Ты что курила?Вылетело из уст Фаины, и лишь потом она сообразила, что не то ее ошарашило.Тебя наказала благочинная?!
«Опять не то»:
- Не хочешь ли ты сказать, что последние несколько часов молилась на заднем дворе?
- Сказать не хочу, но так оно и было.
- Тогда кто это был в церкви?растерянно прошептала Фаина, а Настя противно хихикнула.
- Господи Боже ты мой, неужели кто-то трахался прямо в церкви?
Фаина поняла, что допустила огромную ошибку, но слово не воробей.
- Нет, что ты, просто
- Что значит «нет», если ДА. Да, обидно что я до этого не додумалась, хотя знаешь, наверное для меня это был бы перебор.Настя устало потерла лоб и без видимого интереса проговорила.Я же говорила тебе что здесь все этим занимаются. Ну, если не все, то через две на третью, точно. А ты, естественно, считала лишь меня исчадьем Ада. Вот и выходит, что ничего у тебя не вышло Что ж, сестра, приятно было с тобой пообщаться, но я безумно хочу спать.
Настя медленно поплыла в сторону комнат, а Фаина с приоткрытым ртом еще долго пыталась прийти в себя.
Ее глаза блуждали по иконам в поисках ответов. Она всматривалась в лики святых и не могла поверить, что кто-то не побоялся их гнева. А еще она пыталась понять кто был на столько смелым и обезбашенным, что решился заниматься ЭТИМ на чрезмерно опасной территории?
Стоящая у иконостаса и ищущая ответы на многие «почему?» Фаина, так и застала будущую свою сестра Елена, крадущуюся к себе в комнату словно маленький мышонок в потайную норку.
Все, что знала Фаина об этой девушке желающей посвятить свою жизнь служению Господа, это ее имя. Теперь же, информация расшириласьЕлена идет к Богу по тому же пути что и Анастасия.
Виновато опустив глаза в пол, Елена невнятно поприветствовалась:
- Благослови, сестра.
- Бог благословит.Внимательно вглядываясь в «помятый» силуэт рассеянно ответила Фаина.
Увиденного было достаточно. В шоковом состоянии Фаина побрела к себе.
8
Неужели Анастасия была права и некоторые девушки ищут в монатсыре не покоя и Господа, а немного других вещей? Неужели для этих девушек нет ничего святого в этом мире, а слово Бог равнозначностул, стол, шкаф? Но главноенеужели все вышестоящие матушки слепы? Ведь Фаине хватило полгода, чтобы разоблачить некоторые натуры.
Фаине долго не удавалось сомкнуть глаза, в голове роились не слишком приятные мысли. Она то и дело пыталась хоть как-то докопаться до истины, но напрасно. Она не понимала, что творится вокруг, но твердо решила уже завтра на исповеди узнать у батюшки Николая, что ей делать со своими невольными знаниями. Стоит ли идти с подобным к игумении? Она должна принять какие-то меры. А может это не ее дело и лучше оставаться в стороне? Эти и многие другие вопросы она обязательно задаст отцу Николаю, но в первую очередь извинится перед сестрой Анастасией.
- Благослови, сестра.Фаина поприветствовала Настю, которой по чистой случайности выпало в этот день трудиться в саду вместе с ней.
- Да ладно тебе, - безразлично послышалось в ответ.Можно без этого всего, а просто привет.
- Тогда привет.
- И как это ваше высочество снизошло до общения со мной? Смердом.
- Перестань.
- Что значит «перестань»? Ты ведь запретила к тебе приближаться, а сейчас сама напрашиваешься.
Настя неумело управлялась с граблями совершенно не глядя на Фаину.
- Я извиниться хочу.
- Интересно за что?
- Я была не права на твой счет - начала Фаина, но тут же исправилась.Нет, я не все слова хочу забрать обратно. Кое что все же остается правдой, как бы мне не хотелось заблуждаться, но Прости за вчерашнее недоразумение.
- Ага, уж не хочешь ли ты сказать, что нашла настоящую грешницу?Настя с любопытством заглядывала в глаза Фаины.
- Нет, просто поняла, что ошибалась. Нельзя без неопровержимых доказательств предъявлять любые обвинения. Тем более подобного характера. Да ине суди, да не судим будешь.
Настя недоверчиво усмехнулась.
- Прости, но не убедила. Думаю, ты все же разобралась, точнееполучила неоспоримые доказательства чьей-то вины, и только поэтому заговорила сейчас со мной.
Фаина не любила врать: ни, когда ее с пристрастием допрашивали в интернате не видела ли она, кто в ночи спускался по простыням со второго этажа общежития; ни, когда ее одногрупница случайно подожгла сигаретой урну у входа в общежитие. Она всегда говорила правду, какой бы та ни была.
- Да. Ты права. Я действительно кое в чем разобралась. Но все же до сих пор многого не понимаю.
- Фая, ты парилась бы меньше, вот и вся философия. Ты пришла найти Бога, вот и иди по этому пути не сворачивая. Не разменивайся на окружающую среду. Тебе вряд ли понравится то, что ты разглядишь трезвым взглядом. Здешняя жизнь далека от святости, которую ты сама себе на воображала. Здесь, как и на свободе, у каждого свой подход к жизни. Уж это ты должна понять.
- Я это понимаю. Точнее, я согласна, что у всех людей разные взгляды на одни и те же вещи. Но ведь если ты отважилась уйти в монастырь, должна понимать, что это не поездка на курорт.
- Фая, дай я тебе кое-что объясню, а то ты скорее старческий маразм заработаешь, а до истины не додумаешься.Настя задумчиво закатила на секунду глаза и продолжила.Даже не знаю, как тебе это объяснить, попробую на собственном примере. Вот я, решила наказать матушку своим заточением и, должна заметить, в начале реально планировала поразмышлять о жизнь, воспользоваться этим временем для поисков собственного Я, но на все про все у меня ушло не больше недели. Что делать дальше? Так рано отступать не в моих правилах. Остается сыграть по здешним правилам, но со своими сносками.
- Как это?Впервые от Насти Фаина слышала что-то более-менее разумное, но суть еще не уловила, хотя решительно настроилась понять ее мысли.
- Как, как? Меня здесь устраивает воздух, жилье, еда, даже одежда, так почему бы и не пожить за чужой счет, совершенно не парясь о завтрашнем дне. На воле ведь все время приходится ломать голову над многими вещами. Что одеть, чтобы оставаться в тренде. Как лучше разукрасить фейс, чтобы выглядеть прилично. Куда пойти потусоваться. Как не потерять лидерские позиции в своем окружении. Как произвести впечатление на нужного парня. Куда пойти учиться, работать. За кого стоит выходить замуж. И вообще, как жить? Здесь же все простоживи и не парься. Здесь всем наплевать кто ты, что из себя представляла в прошлой жизни, и как ты выглядишь. Здесь главное вовремя просыпаться и вовремя засыпать. Ну, еще постоянно делать вид, будто молишься. И все, жизнь удалась. Нууу, конечно, не обойтись без некоторых не слишком приятных моментов. Это я о не всегда легких послушаниях и иногда слишком жестких наказаниях. Но ничего, с этим тоже со временем начинаешь мириться. А когда я поняла что с сексом, выпивкой и сигаретами здесь все не так уж и печально, так вообще задумалась о более длительном пребывании в роли монашки. Это лично мои «сноски». Но каждому свое, как говорится. Вот и выходит: в нашей обители на десять таких как ты, одна такая как я. Но мы можем прекрасно уживаться, если кое-кто не будет совать нос куда не нужно. Тем, что изредка позволяю себе маленькие радости я ведь никому ничего плохого не делаю.
- Да, но ведь ты бы могла себе позволять большие радости за стенами женского монастыря!Возмущению Фаины не было предела.Зачем гадить там, где живешь? Ты ведь сама сказала, что здесь большинство монахинь ищут Господа, так почему они должны замаливать твои грехи? Живи себе спокойно в миру, как все.
- Фая, ну ведь я же сказалатам о многом нужно париться.
- Там о многом, а здесь о главном! Тебе не страшно, что за свои грехи, после божьего суда ты угодишь в Ад? Ведь в миру то, чем ты занимаешься здесь, норма, и это, я уверена, не так опасно, как здесь.
- Слушай, сестра Фаина, - Настя, с нескрываемой иронией в голосе схватила грабли, - и грешники и святые умирают. Ты можешь всю жизнь положить к ногам своего Бога, но все равно умрешь. А кто-то будет воровать и убивать, и тоже умрет. Кто-то будет наслаждаться всеми прелестями жизни и это никак не спасет его от участи другого, того, кто всю жизнь себя в чем-то ущемлял день ото дня волоча жалкое существование. Все умирают! Так в чем же смысл плясать под дудку Бога, если он для глубоко верующих в него людей не организовывает никаких скидок? Люди годами молются ему и восхваляют, а что взамен? Я тебе отвечудеревянный ящик из четырех досок, земля и опарыши. Так что если кто-то решил потрахаться прямо в церкви, пусть Богу станет завидно.
- Господи, Настя, Бог с тобой! Что ты такое говоришь!Начало Настиных рассуждений Фаине более или менее были понятны, но последние слова!Никто не обещает тебе вечной земной жизни, и в ящике из четырех досок съедаемое червями будет гнить твое тело, а душа либо воспарит к небесам, либо попадет еще ниже твоего места на кладбище. Монахини и все церковные служители молятся не о наших бренных оболочках, а о спасении душ наших, которые бессмертны! «Ибо от слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься» (Мф. 12:37)